- Не ослышался, - ответил отец, - артефакт совсем старый, считался утерянным. Я уже сообщил о нем семье последних законных владельцев и выставил счет за возврат.
- Забудь об этом, - рявкнул Дудль, в его руках, из ниоткуда, появился короткий государственный приказной жезл, тут же засиявший мягким тусклым светом, - с прежними владельцами я улажу сам. Какая чудесная новость, и так случайно полученная. Филиппа, да вы счастливица. Око - единственный артефакт, способный отматывать назад время и показывать картины когда-то произошедшего. Внимание! Я принимаю решение бронировать артефакт путем временного изъятия по делу государственной важности. Семья законных владельцев получит компенсацию за амортизацию. Транжирю государственные деньги, мот я эдакий!
Жезл засиял ярче, разбрызгивая в стороны огоньки. Следователь скороговоркой бормотал пункты законов, в воздухе вспыхивали и замирали строки официального приказа временного изъятия артефакта и его использования государством.
Шокированный отец упал на стул, его подвели ослабевшие ноги. Неожиданно. Неужели у меня появился шанс? Я облизала пересохшие губы и осторожно произнесла:
- Должность оперативника.
- Вы о чем? - не понял следователь.
- С вас, уважаемый Дудль, должность оперативника. С недавних пор Око стало неотъемлемой частью моего магического контура. Если государство изымает Око, прежде всего придется договориться со мной. Скажу сразу. Я согласна на использование амулета вместе с телесной комплектацией в целях государственной важности, но - только на своих условиях.
И я расстегнула воротник, открывая искрящийся под ключицей и отлично себя чувствующий аметист.
- Ни за что, - отрезал Корнуэлл. Вот, казалось бы, какое ему дело!
- Филиппа, а как же мама, она будет волноваться, - жалобно выдохнул отец. А вот здесь придется договариваться.
Зато Дудль начал смеяться. Буквально хохотать.
- Конечно, мисс Риверстар, вы совершеннолетний сертифицированный маг и можете выдвигать свои условия. А я, пожалуй, соглашусь. На испытательный срок вы поступаете на должность полицейского оперативника и выполняете все, что вам прикажут как ответственному сотруднику. Готовы?
- Да, - решительно кивнула я. И счастливо выдохнула, когда жезл засиял, подтверждая соглашение. Да! Небеса! Как же я счастлива!
- Джастин, - профыркал продолжающий издавать булькающие звуки Дудль, - поздравляю с напарницей, которую Государственный Департамент выделяет по твоему эээ... партнерскому запросу о поддержке. Хотел отказать за недостатком улик, но цени мою доброту, передумал. Получай оперативника-мага с необходимым артефактом в полное распоряжение. Знакомьтесь, а я пока амонтильядо открою, совсем в горле пересохло. Ха-ха.
И он по-хозяйски уселся за стол пока мы с папой и Корнуэллом пытались переварить новость.
Меня что, вместе с артефактом только что отдали практически как собственность этому негодяю?
Участвовать в деле о вампирах? Двуликих, которых я на дух из-за своей аллергии не переношу.
Я растерянно посмотрела на своего то ли начальника, то ли владельца и обнаружила довольную улыбку, расцветающую на его лице.
- Тебе понравится, бегунья. Мне лично - уже нравится.
Глава 8. Отъезд с хлопотами
Чемоданы я паковала в спешке. По всему дому носились и перекликались слуги. Два раза за день матушке вызывали лекаря. Когда и второй доктор отказался поставить ей диагноз "находится при смерти, нуждается в присмотре дочери", разъяренная ма выгнала его лично, погнавшись следом с тапком наперевес.
Батюшка заперся в кабинете и попросил сообщить, когда мы начнем наконец отъезжать. Перед этим он напомнил мне о скрытности и строго-настрого запретил прямое использование магии. "Ты очень плохо владеешь силой, Липа, не рискуй, просто выполни что там надо, применяй артефакты и возвращайся. По приезду мы еще поговорим, уверен, ты передумаешь заниматься глупостями".
Невыносимый мистер Корнуэлл явился к самому отъезду и в своей высокомерной манере высказался о размере «дамского сундука», который вынесли вместе с чемоданами для одежды.
Горничная вдруг льстиво хихикнула, поддакнув мужчине. Хотя прекрасно знала - в сундуке хранятся инструменты ювелирного дела и упаковки с заготовками, проволокой, камнями, элементами покрытий. Вела она себя несколько странно, по делу и без пробегая рядом с магом и томно вздыхая.
А ведь я впервые вижу рядом с Корнуэллом другую женщину. Где бы мы ни встречались до этого, я удостаивалась сомнительной чести быть единственной девушкой в его окружении.
У меня все больше вопросов к вам, мистер Самодовольство. Предположим, вы не специалист в следилках последнего поколения, поэтому просто не заметили их на ограждении поместья Розенкранца. Но ваши руки сейчас открыты, без перчаток, и я не вижу ни единого даже плохонького кольца, что для мага - в высшей степени странно. Да и какой специалист не узнает новомодный сейчас инструментальный сундучок? А если к этому добавить вкус к дорогой одежде, ненормальную реакцию моей служанки и уверенность мистера Корнуэлла в своей неотразимости... Нестыковки, нестыковки.
Государственный следователь Дудль не мог поручиться за неподобающую персону, значит, я чего-то не улавливаю.
Пока грузили и закрепляли на карете вещи, я продолжала присматриваться. Даже эмоциональное прощание с родными не выбило меня из концентрации, а лишь добавило информации. Матушка, которая должна была облить негодованием забиравшего ее дочь незнакомого мужчину, неожиданно смягчилась, благосклонно ему кивнув. В итоге просто обняла меня и пожелала удачи. Хм.
В тесном пространстве кареты мой вынужденный напарник непринужденно снял пиджак и заявил:
- Теперь о неприятном, но необходимом. Вам и мне с этой минуты придется путешествовать вместе и под логичным прикрытием. Документы у нас на Уоллисов. Предлагаю сразу решить - мы муж с женой или брат с сестрой?
- Какие еще "муж с женой"? Я же обручена!
- Рад за вас. Значит будешь сестрой и на "ты".
Отец говорит, что я кинжал в мягких ножнах. На людях стараюсь казаться сдержанной и обходительной, но решения я принимаю быстро и жестко. Мистер Корнуэлл ухитрялся все время игнорировать ножны и добираться до острия. Но одно дело, когда я высказываю свое недовольство незнакомцу, до которого мне дела нет, и совсем другое - партнер, с которым я обязана найти общий язык.
Медленно выдохнув, я сцепила руки и проговорила:
- Я согласна быть твоей сестрой по имени Эфа, старший нудный братец.
Корнуэлл кивнул:
- Дорогая сестра, ехать нам примерно четыре часа. За это время я введу тебя в курс дела и отвечу на вопросы.
- У меня, действительно, есть к тебе вопросы, уважаемый напарник, - кивнула я, расправляя подол укороченного дорожного платья. В моем чемодане хранился брючный костюм, о котором не догадывалась мама, и я заранее предвкушала как его, наконец, надену и почувствую себя свободнее. - Например, ты точно маг и человек? Не вампир?
Недавно ставшие вампирами люди практически не вызывали у меня аллергии в человеческой ипостаси, а вампирская природа могла объяснить особую ловкость новоявленного напарника.
Корнуэлл откинулся на сидении и довольно сощурился.
- Конечно, я не маг. И не человек. И, не приведи Небеса, вампир. Я оборотень, Эфа.
О! О! Если бы не моя аллергия, я определила бы оборотня практически сразу. По великолепной физической форме и некоторой избыточности мышц, становящейся заметной, когда он снимал сюртук. Но я раньше никогда, ни разу не ошибалась, поэтому разум никак не принимал очевидное.
Ведь рядом с двуликим, особенно когда он быстро двигался или трансформировался в другую ипостась, я неминуемо начинала сначала чувствовать слабый запах, а потом зуд или дурноту. Болезнь, на первый взгляд такая неприятная, очень радовала моих родителей и веселила подружек.
Молодые оборотни обладали потрясающей телесной харизмой, с учетом их полной бездетности до принятия зверем официальной пары, любовные связи между ними и людьми становились не просто модными, а уже привычными.
Темпераментные оборотни, учитывая, что клановых девушек рождалось до обидного мало, вовсю пользовались любознательными партнершами. Иногда такие легкомысленные встречи приводили к внезапно вспыхнувшей любви. И тогда в семье, при условии принятия супруга или супруги зверем, рождались дети. Чаще всего они оказывались оборотнями, слишком сильна была животная кровь.
Поэтому родители пребывали в постоянном восторге от врождённой аллергии, всерьез обсуждая будущее воспитание многочисленных магов-внуков. В любом случае постоянная домашняя учеба и тренировки сделали меня не самой модной девушкой континента, признаю это. Но чтобы так ошибиться?!
- У меня врожденная аллергия на оборотней, я их чую при первом же касании.
- Почти как настоящий двуликий, - хмыкнул Корнуэлл, - мы тоже быстро узнаем друг друга. Но в данном случае перед тобой исключение, я не пахну. И двуликие, так же как ты, не смогут определить мою истинную природу, что важно для миссии.
- Мы отправляемся к оборотням? Или к вампирам?
- Мы едем в горнило, где вдоволь будет и тех, и других, Эфа.
Оборотень потер пальцем темную бровь. Я заметила, когда он разговаривал, предпочитал смотреть прямо. Было это немного непривычно. В обществе предпочитали во время разговора смотреть мягко, отвлекаясь, отводя глаза, лишь время от времени возвращаясь к собеседнику и снова уплывая. Прямо смотрели на слуг, вызывая на дуэль или когда злились.
А Корнуэлл предпочитал взгляды как сабельные удары. Вот и сейчас он смотрел резко, испытывающе.
- Ты можешь определить по запаху только оборотней или всех двуликих?
- Если оборот был недавно, определю и вампира. Но с меньшей вероятностью. И насчет твоего запаха... он есть, только не животный. Когда мы спасались от охранников, аромат был вполне различим.
- И чем я пах?
- Я тогда нервничала, уже не вспомнить.
- Девочка. То есть Эфа, - Корнуэлл прищурился, - это даже интересно и такие вещи я обязан знать. Мне всегда говорили, что запаха нет. Давай проверим, я частично обернусь, а ты попробуешь почувствовать запах.
Он моргнул, и вместо теплого карего цвета, на меня уставились два желтых фонаря. Оглянуться не успела, как оборотень уже сидел на моей стороне. Двигался он быстро, каждый раз оказываясь чуть быстрее, чем мог предположить мой разум.
Волосы мистера Корнуэлла из темных, чуть вьющихся превратились в серые и прямые пряди, густой гривой обрамляющие лицо. Смуглое властное лицо приобрело еще более резкие линии, утяжелив и так мощный подбородок. Больше никаких изменений я не заметила, но и эти вблизи выглядели пугающими.
- Давай, - рыкнул он и повернул голову, подставляя шею.
"Брат", напомнила я себе. И коллега по заданию, которому я дала слово помогать. Решившись, я потянулась, закрывая глаза и вдыхая. Он действительно слабо, едва уловимо, но пах. Молодой хвоей, утренним лесом после весенней грозы, еще чем- то неуловимо прохладно-терпким.
Широкая ладонь охватила мою голову, прижимая все ближе, теплая кожа оказалась совсем рядом. Чуть темнее, чем я привыкла, загорелая. Очень мужская. Соображалось плохо. Я пыталась определить ингредиенты, прижавшись носом к горячей коже. Рука мужчины, прижимавшая мою голову, вдруг передвинулась через щеку на подбородок, уверено, жестко его обхватила и приподняла.
Сама не знаю как, но я уже сидела с поднятым для поцелуя, приоткрытым ртом, а мистер Корнуэлл молча смотрел на меня разбивающими на осколки желтыми глазами.
- Не надо, - слабо прошептала я. Сердце пело: "Надо-надо, хочу-хочу". Хотелось покориться и сопротивляться одновременно.
- Сам знаю, что не надо, - несколько зло ответил оборотень, резко убрав руку и оставив меня, словно лишившейся чего-то важного, - это мой зверь дурит, чем-то ты его привлекаешь, но не обращай внимание. Я постараюсь тебя не касаться - и все пройдет.
- На меня не действуют феромоны. Вообще. Я много раз проверяла.
Он скептически приподнял бровь, подумал пару мгновений и вдруг расслабился.
- Может ты и права, иначе бы сейчас уже ластилась как кошка. Значит мы оба просто изголодались. Бывает. Так чем я пахну?
- Лесом, - растерянно пробормотала я.
- Лесом... Буду знать.
Было ощущение, что все мои привычки, правила, весь мой мир летит в пропасть, и неизвестно, где верх, а где низ. Я просто хотела сидеть вот так рядом, было жаль, что меня больше не держат жесткие пальцы, а глаза-солнца смотрят уже не на меня. Что-то нужно было делать немедленно, чтобы не превратиться в восторженную особу, как и предсказывал мистер Корнуэлл.
Я выпрямилась, собирая остатки благоразумия, стараясь не смотреть на оборотня. Он тоже был задумчив и, если бы я уже не знала о самодовольном характере, решила бы, что смущен.
Вернувшись на свою сторону, оборотень продолжил рассказ:
- Там, куда мы едем, будет лес. Маленький городок прямо посреди леса. В нем произошло убийство вампирского сира, главы большого Белого Гнезда. И в этом убийстве вампиры обвиняют нас, оборотней.
- Ты считаешь, они не правы? Или что-то в деталях показалось тебе ненормальным? - Я слушала, отодвинув шторку и приоткрыв каретное окно, искоса глядя в сторону оборотня.
Неловкость понемногу проходила, а информация озадачивала. Я понимала, почему делом заинтересовались. Убить вампирского сира - все равно что заклинанием разрушить город. В теории можно, но на практике абсолютно невыполнимо. Главы Гнезд отличались не только редкой живучестью, практически до бессмертия, но и были опасливы, внимательны на всю мощь многовекового опыта внутригнездовых интриг. Они в грош не ставили чужие жизни и без капли сомнения положили бы всех и вся ради собственного спасения.
- Я считаю ненормальным само событие, а оно происходит уже второй раз. Неделю назад в похожих обстоятельствах погиб другой сир, Красный вампир. Двуликие заговаривают о старом предсказании...
- Эфа!
Кто-то звал меня с улицы. Громко и возмущенно. Повернув голову, я с растерянностью обнаружила, что проезжаем мы мимо компании студентов, один из которых, а именно мой жених Лео, машет руками и зовет меня по имени.
Из-за всей этой кутерьмы и череды событий я не смогла встретиться с ним лично, и просто послала летуна, магическое письмо, в котором сообщала, что отъезжаю по делам, поэтому не смогу сегодня появиться на вечеринке, как мы договаривались.
Похоже, Лео был в ярости.
Глава 9. Короткая остановка или разница в восприятии
Л. Дж. Корнуэлл
Она с самого начала стала занозой. Как крохотная щепка, попавшая под кожу, такая мелочь, что и не видно, но постоянно напоминает о себе. Началось все в поместье Розенкранца, когда вместо простого выхода через ворота путем их кардинального выноса вместе с охраной, я понесся через незащищенное ограждение, чтобы в драке не повредили мою ношу.
По-щенячьи храбрую странную человеческую девчонку.
Обычно мой зверь падок на крепких, физически сильных самок, сдержанных и надежных, такие отлично прикроют спину в бою, легко вырвут трахею из теплого горла врага, да и в постельных играх не устанут, когда понадобится разрядка. Любопытство или заинтересованность зверя в самке я всегда чувствовал, как ленивое, покровительственное пожелание. Как в магазине, когда показывают на интересующий товар: "Берем это. Вроде ничего".
Человеческих девиц же он снисходительно игнорировал, вполне при этом позволяя мне отдыхать в дороге и расслабляться в периоды длительного отсутствия временной пары.
А сейчас этот шерстяной ублюдок словно сошел с ума. Он хотел повалить занозу прямо в карете и вылизывать ее испуганную мордашку, покусывать плечи и мягкие бока, пока не услышим ее смех. Смех! Да она только злиться умеет! И заноза - не щенок для вылизывания, что бы не думал этот клыкастый идиот в моей голове. Она человечка, и я могу сломать ей хребет, если резко опрокину.