Глава 5.
В ту роковую ночь мне несказанно повезло. На тумбочке,что стояла справа от меня,еще лежала пустая тарелка с вилкой. Я совсем забыла отнести ее на место,после того,как поужинала. Именно это спасло меня тогда. Когда его руки сдернули с меня одеяло,я рванула вправо и успела схватить острый предмет. Страх придал мне сил, и я с размаху всадила вилку ему в лицо. Залитый собственной кровью, заведующий выглядел так, словно он из фильма ужасов. От боли, мужчина видно потерял сознание, а может и помер. Я понимала одно, добром для меня все это не кончится. Я ужасно была напугана. Он завалился на мою постель так быстро,что я еле успела вскочить с нее. Поскидала некоторые вещи в сумку и выскочила в окно. Повезло еще,что комната эта,в которую меня определили на время болезни,находилась на первом этаже. Правда пришлось повозюкаться с окном. Оно было настолько старым,что не поддавалось мне. Стон,донесшийся с кровати,заставил меня рвать ручку на себя с бешеной силой, и наконец оно открылось. Спрыгнув с подоконника,я окольными путями выбралась за пределы интерната. Бежала до тех пор,пока боль в боку не стала настолько невоносимой,что я просто повалилась без сил на колени.
Ту ночь я провела в лесу. Нервы были на пределе и мне становилось все труднее и треднее дышать. Но представив,чем это может обернуться,я попыталась взять себя в руки и начала глубоко дышать,как учила меня Антонина Ивановна. Стало немного легче и это позволило мне поспать на холодной земле пару часов. Проснувшись,я обдумала положение,в котором оказалась и поняла,что у меня и выбора то нет. Я еще ребенок,на работу меня не возьмут,а проституцией я заниматься не собиралась. Да,в свои тринадцать лет,я даже знаю что это такое. Благодаря книжкам, конечно.
Спустя 3 года...
Сонно протираю глаза и пытаюсь нащупать под подушкой телефон. Я ужасно не выспалась,но куда деваться-то. Щурясь, всматриваюсь в экран телефона.
- Твою мать!.. - соскакиваю с кровати и несусь в умывальнику.
" Надо ж так,снова проспала. И это уже вторай раз за месяц!" Чищу зубы,умываюсь и привожу свои волосы в порядок. Потом сажусь обратно на кровать и начинаю наносить макияж. Без него никак нельзя. Я и так слишком долго ждала,когда мне стукнет шестнадцать, и я стану более менее похожа на взрослую девушку. Ростом я правда не вышла,но хотя бы грудь округлилась и попа. А с помощью косметики, я прибавила себе еще несколько годков. На работу устроилась с большим трудом,понятное дело,кому нужен работник без документов. Обычная забегаловка,но и это сойдет. Работа официанткой оказалась не такой уж и сложной, правда иногда приходилось отшивать наглых клиентов.А еще я подрабатывала там же уборщицей. И так вот уже три месяца. С зарплатой не обманывают, и на этом спасибо. Иногда перепадают чаевые,небольшие конечно,но все же. С комнатушкой помог управляющий. За пять тысяч сдал мне маленькую каморку,как я ее называю. Душа нет,только раковина и туалет. Даже еду приготовить негде. Хотя с другой стороны,чего мне жаловаться. За комнату плачу копейки,а поесть я и на работе могу.
Накрасив лицо,быстренько одеваюсь и выбегаю. Повезло еще,что кафе в десяти минутах от жилья. Ну, а если пробежаться,то и за пять минут можно добраться. Вбегаю в помещение.где меня уже поджидает суровый начальник.
- Ахмед,извините пожалуйста. Вчера поздно закончила,вот и проспала. Больше такого не повторится.
- Смотри мне,Катяяя! Это уже второй раз.На третий полетишь отсюда,далеко и надолго!
-Хорошо-хорошо, Ахмед. Не ругайтесь только.
" Фухх,пронесло на сей раз "! Быстро иду в раздевалку и переодеваюсь в рабочую одежду. Белая водолазка, черные джинсы и балетки. Волосы собираю в объемный пучок,подкрашиваю немного губы и вперед,за работую Посетителей еще нет,но у меня и без них дел полно. Ненавижу полировку,но Ахмед у нас за этим тщательно следит,поэтому отправляюсь на мойку и принимаюсь за работу.
За три месяца, я брала всего лишь пять выходных. И то,только в том случае,когда уже понимала,что без сил и мне надо элементарно выспаться. То,что я сегодня проспала,верный признак того,что пора идти на выходной. Уволенной я быть не стремилась. Не факт,что меня еще где нибудь примут.
Спустя час, Ахмед заходит на мойку со словами:
- Поднимай свою задницу,Катяяя,первый клиент пришел.
То,как ко мне обращается начальник, конечно неправильно. Поначалу обижалась,но потом заметила,что он так со всеми. Не выделяет кого-то из персонала, все мы для него равны. Главное,что он платит деньги и не пристает. Ну, а если учесть,что еще и комнату мне подогнал,то вообще можно считать,что это не начальник,а чудо. А еще он вопросов не задавал,что тоже было мне на руку. Я когда устраивалась к нему,он мне тогда сказал одну вещь:
- Для меня важно,чтобы человек работу работал,а не х*йней страдал.
Из официантов я здесь пока одна,но Ахмед и не планирует никого больше брать. А когда на выходной ухожу,так он свою дочь ставит работать. За свое место я буду держаться руками и ногами,а если понадобится,то и зубами. Больше не хочу по вокзалам и лесам мотаться. Как вспомню,аж мурашки по коже. Да-да,когда меня в очередной раз,накрывала безумная паника,что вот-вот схватят,я в лес убегала,пряталась. Ну, а самое сложное время было,это когда зима приходила. В метро стоять в мороз долго не получалось, ноги и руки отмерзали часа за три. Непростое было время,но я справилась. " Так, улыбку на лицо,а воспоминания к черту"!
Глава 6.
Спустя ещё 9 месяцев...
У меня получилось скопить приличную сумму за то время, что я работаю на Ахмеда. Это конечно не грандиозные деньги, но они давали мне какое-то успокоение и надежду на то, что если вдруг меня попрут с работы, какое-то время я смогу продержаться на плаву. А ещё мне хотелось вернуть долг Антонине Ивановне. Я принципиально не тратила деньги, что она дала мне много лет назад. И сейчас, зная, что у меня есть в закромах, я готова была вернуть то, что мне не принадлежало.
Сегодня у меня выходной, я наконец-то выспалась и чувствовала себя отдохнувшей. Зная, что мой единственный выходной пролетит для меня незаметно, я как можно быстрее привожу себя в порядок. Сегодня можно не портить свое лицо краской. Я смотрю в маленькое зеркальце и словно впервые увидела себя. Кожа немного смуглая, гладкая. Нос прямой. Полные губы и глаза непонятного оттенка. Вроде бы серые, но в них пляшут точки зелёного и коричневого оттенка. Странный цвет.
Убираю зеркало на место и принимаюсь за волосы. Они у меня от природы тёмные, почти чёрные. Напоминают мне почему-то гриву коня, такие же длинные и шелковистые. По мне, так это единственное моё достоинство и я ими правда гордилась. На работе я всегда их собираю в косу, не дай бог, кому в тарелке попадётся. Ахмед меня сразу налысо подстрижет. Это я конечно преувеличиваю. Налысо не подстрижет, но зарплаты лишить может. У него крутой нрав. Но сейчас, я убираю волосы в конский хвост. Мне нравится так больше.
Надеваю джинсы, футболку синего цвета, босоножки, и, захватив рюкзак, выхожу из дома. На купюре указана улица Маяковского. Я понятия не имею где это. Придётся ехать на такси.
Выбираюсь из машины и смотрю на нужный мне дом. Старенький, многоквартирный. Про себя задаюсь вопросом, узнает ли меня Антонина Ивановна, а сама уже вхожу в подъезд. 6 этаж, квартира 24. Хорошо, что лифт есть. Ноги ещё после смены не отошли. Я немножко волнуюсь, но все же нажимаю на звонок. Дверь мне открывает определённо не Антонина Ивановна. Пытаясь скрыть разочарование, с надеждой спрашиваю:
- Здравствуйте, мне бы Антонину Ивановну повидать.
Женщина, лет так сорока, кривит свой рот, и, окинув меня, каким-то презрительным, что ли взглядом, громко крикнула вглубь квартиры:
- Тоня! Тоооняяя! Совсем оглохла что ли, корова жирная!
Последнее резануло по ушам особенно. Я помню, что рассказывала мне Антонина Ивановна о своей семье. Если к ней такое отношение, то мне её искренне жаль.
Противная женщина отходит в сторону, и я вижу, как та, к кому я собственно и пришла, медленно передвигается по коридору. Она старательно перебирает ногами, держась при этом за стенку, но видно было даже невооруженным взглядом, что малейший шаг дается ей с большим трудом. Я стою на лестничной площадке и борюсь с желанием броситься этой постаревшей и больной женщине на помощь.
Наконец, она поднимает свой затуманенный болью взгляд, и белеет. На моем лице проступает неуверенная улыбка, но я продолжаю молчать.
- Катя? - хриплым голосом спрашивает она.
- Узнали? - я рада, что она вспомнила меня, иначе, мы обе оказались бы в смешной ситуации.
- Пройдешь? - она откидывает голову куда-то назад. - Ноги болят, я с тобой вниз не пойду, да и стоять долго не в силах.
Я киваю и протискиваюсь между ней и стенкой. Той ужасной женщины поблизости нет и, слава богу. Разуваюсь и следую за Антониной Ивановной. Она провела меня в маленькую комнатку, наверное, не больше моей и со стоном улеглась на кровать. Я присела рядышком и заглянула в закрытые глаза той, что когда-то читала мне сказки на ночь.
- Хотите, я вам почитаю? - не знаю, как это вырвалось у меня.
Я даже в испуге затаила дыхание, ожидая ее ответа. Но она лишь кивнула, и я сразу начала искать глазами хоть какую-то книжку.
- На окне лежит. - словно читая мои мысли и по-прежнему не открывая глаза, промолвила она.
Резко встав с кровати, я двинулась к окну. Отодвинув в сторону занавеску, заметила тонкий томик стихов Ахматовой. Признаться, она всегда мне нравилась, и я с удовольствием сейчас почитаю ее вновь. Усаживаюсь рядом с Антониной Ивановной, которая лежит как-то неестественно, и открываю книжку. Бережно провожу кончиками пальцев по строчкам пожелтевшей страницы и начинаю тихо читать:
- Все мы бражники здесь, блудницы,
Как невесело вместе нам!
На стенах цветы и птицы
Томятся по облакам.
Ты куришь черную трубку...
- Ты хорошая девочка, Катя. И я рада, что ты пришла навестить меня. Скажи мне, у тебя все хорошо? Расскажи, как тебе живется?
Признаться, мне совсем не хочется рассказывать о себе. И это не потому, что я не доверяю ей. Скорее наоборот, только ей и верю. Не хочу просто расстраивать ее. Всматриваюсь в лицо и прямо чувствую, как жизнь уходит из нее. Частое дыхание свидетельствует о том, что ей не хватает воздуха. И самое притивное, она сама знает о том, что ей осталось недолго. Я не хочу врать единственному человеку, который мне когда-то помог, но другого выхода нет. Рассказываю ей о том, что учусь и работаю одновременно, и все у меня в жизни неплохо. Хорошо, что Антонина Ивановна лежит с закрытыми глазами, иначе, я бы со стыда сгорела.
- А зачем пришла-то, Кать? - женщина заходится в кашле, и у меня в этот момент все внутри переворачивается от внезапно осенившей меня догадки.
Глава 7.
- У вас тоже астма?
Женщина пытается засмеяться, но новый приступ тут же сворачивает ее попытки сделать это. Я вскакиваю с кровати, роняя Ахматову, и ищу глазами злополучный ингалятор.
- Под подушкой глянь. - хрипит Антонина Ивановна.
Я просовываю руку и нащупываю баллончик. Сую ей в руку и женщина шумно втягивает в себя лекарство. У меня все тело покрылось мурашками.
- Я могу чем-то помочь? - не знаю, что говорить в таких ситуациях.
- Ну что ты, Катя. Чем могла, ты уже помогла. А я все гадала, успеешь или нет... Про деньги забудь, мне они уже не понадобятся.
"И как это она догадалась, что я пришла именно затем, чтобы вернуть долг".
- Почему же, не понадобятся! Вам вон, лекарства нужны. Скажите что купить, я схожу.
- Поздно, деточка. Да и не хочу. Устала я. А эта вон, только рада будет, если я того... Сестра моя, младшая.
Я, почему-то, именно так и думала, что та странная женщина приходится ей сестрой.
- Ты деньги сбереги, мало ли что. А мне они, и правда, уже не нужны. Отжила я свое.
- Не говорите так.- мягко произношу я и беру ее сухую, безжизненную ладонь в свою руку. - Хотите, я к вам каждые выходные приходить буду?
Женщина вновь смеется и отвечает:
- Не стоит, моя хорошая Катя. Пришла, навестила старую каргу и хватит. Больше не приходи. Слышишь?
А я сижу возле нее и не знаю, что ответить. Неправильно это все. И жалко так... чертовски жалко. Я даже начала себя винить, что слишком поздно объявилась. Быть может, если бы я пришла чуть раньше, что-то можно было бы изменить. А сейчас передо мной лежит человек, который смирился и примирился со своей судьбой. Что остается мне делать? Как помочь ей?
- Можно, я еще почитаю немного? - спрашиваю я.
Улыбка на лице Антонины Ивановны говорит сама за себя, и, подняв упавшую книжку, я крепко сжимаю ее ладонь и вновь приступаю к чтению:
- Сразу стало тихо в доме,
Облетел последний мак,
Замерла я в долгой дреме
И встречаю ранний мрак...
Не знаю, сколько я читала, но, пожалуй, очень долго, потому что за окном уже смеркалось. Но даже не это остановило меня, а расслабленная рука Антонины Ивановны. Я сжимала холодные пальцы бедной женщины и молилась о том, чтобы моя догадка была ошибкой. Прислушавшись, не услышала ее тяжелого дыхания, а грудь больше не вздымалась. Мне не хотелось в это верить, и все же, сжав еще сильнее пальцы мертвой женщины, я продолжила читать:
- Господь немилостив к жнецам и садоводам.
Звеня, косые падают дожди
И, прежде небо отражавшим, водам
Пестрят широкие плащи...
Я прочла этот томик стихов от корки до корки. В память о той женщине, чью руку я продолжаю сжимать в своей. Было страшно. До жути. До спазмов в желудке. Но я продолжала сидеть рядом и читать, пока в комнату не пришла сестра Антонины Ивановны. Взглянув на нас, она вскрикнула сначала от испуга, а потом начала истошно вопить.
Я же была выжата, словно лимон. Во мне не осталось каких-либо эмоций, словно я заледенела. Просто тупо сидела возле мертвеца и смотрела на истеричную бабу, ожидая, когда та придет в себя.
Ахмед с большой неохотой согласился отпустить меня на похороны. Все прошло тихо и спокойно. Никаких истерик со стороны сестры умершей не последовало. Да и вообще, на похоронах были только я, эта ужасная женщина и несколько коллег с бывшей работы. Человек десять, не больше. Кидая в могилу горстку сырой земли, я мысленно попрощалась с той, что когда-то спасла мне жизнь. Деньги, которые я планировала отдать, передала ее сестре и даже добавила немного со своих.
А потом моя жизнь вернулась на некоторое время в прежнее русло. Совсем ненадолго. Недели на две.
Глава 8.
Под закрытие смены, Ахмед вызвал меня на разговор. И вроде бы я понимаю, что косяков за мной нет, а все же как-то неспокойно стало.
- Катяяя, садись девочка. Разговор у меня к тебе серьёзный. - Ахмед похлопал по стулу.
У меня было чёткое ощущение, что моя жизнь начнет, рушится в ту минуту, как он начнёт говорить.
- Не буду юлить, скажу, как есть. Бизнес свой, я закрываю и уезжаю из страны. В проблемы твои лезть не стану, но... могу посодействовать в работе. Есть у меня знакомый один. Дом свой огромный, так что должно найтись место и для тебя. Если устраивает тебя моё предложение, буду договариваться, а если нет, то сроку тебе даю три дня. - сказал, как отрезал.