Добрую минуту Брук мерила Кению придирчивым взглядом и только потом ответила:
— Ага, он с кем-то встречается. А может, и нет. — Она задвинула занавеску. — То есть они с Эшли вроде как нравились друг другу, но, похоже, это ни к чему не привело.
— Я так надеялась, что у них все получится! В чем же проблема была? — спросила я.
— Дам тебе подсказку. Проблему зовут Глюк Синий-Паук.
— А-а, понятненько.
Кения прополоскала рот и сплюнула воду.
— То есть вы не в курсе, занят он или нет.
Брук снова отодвинула занавеску. Пришла ее очередь пялиться на Кению.
— Серьезно? Ты и Глюк? — Она снова смерила Кению взглядом с ног до головы. — Не представляю, уж извини.
В ответ Кения лукаво ухмыльнулась. О да. День предстоит чудесный!
— И все равно я считаю, что могла бы пропустить школу, — в тысячный раз проныла я. — Я же только что вернулась! И миру вот-вот придет конец. По-моему, отличный повод прогулять.
— И не мечтай, — отрезала Брук. — Тебе надо увидеть, что у нас творится. Школа почти пустая. Большинство родителей просто смотались из города, чтобы сбежать от апокалипсиса (кстати, как вообще можно от него сбежать?), а половина из тех, что остались, просто-напросто держит детей дома. Ну или тоже уже вовсю планируют дать деру. Клянусь тебе, это просто дичь!
— И все из-за парочки бурь и одержимостей демонами?
— Ага. Но ты ведь ничего не видела! Помнишь мистера Риверу, отца Хуана? — Ответить я не успела, потому что подруга продолжила: — Так вот, он теперь ходит, как зомби. И миссис Лонг тоже, только она еще и выглядит, как зомби.
— Она всегда ходила, как зомби, — возразила я.
— Не-а, не так. Люди в городе направо и налево становятся одержимым, и Джареду приходится… даже не знаю, как именно это называется. Разодержимливать их?
— Об этом Кэмерон рассказывал. Крысы бегут с тонущего корабля. Они хотят слинять с планеты, вообще из этого мира, поэтому совершают самоубийства через Джареда, который вроде как проглатывает или вдыхает их, и они оказываются там, откуда нет возврата.
— Мне казалось, — вставила Кения, — что духам выгодно, чтобы на земле было полно сверхъестественных существ.
— Только не призракам, — ответила Бруклин, выключив воду, в то время как Кения отбросила волосы назад и заграбастала себе все зеркало. — Кэмерон говорит, это хорошие духи, которые не хотят смотреть, как уничтожают наш мир, или боятся того, во что они после этого превратятся.
— Когда Джаред впервые появился, — решила объяснить я, — у нас тут имелся полтергейст, который страшно его боялся. Я, честно говоря, была в шоке.
— Да все мы были, — кивнула Брук. — Только подумай! Оказывается, сверхъестественные сущности могут бояться друг друга. Могут даже выйти на войну. Такое за одну ночь не переваришь. Вот и нам понадобилось время.
— А я, по-моему, до сих пор перевариваю, — проворчала я.
— Что до школы, — подруга вышла из душа, завернутая в полотенце, — то я считаю, и твои бабушка с дедушкой согласны, что, побывав там, ты, возможно, обзаведешься какой-нибудь идеей. Будем как шпионы, которые ищут подсказки к разгадке тайны!
— Тогда уж не шпионы, а сыщики.
— Да плевать.
— Брук, — я оттащила ее в сторонку, — всего пару дней назад я видела конец света и не хочу больше это видеть. Не хочу ни к кому прикасаться. Иногда получается заблокировать видения, но если меня отвлекут…
— Тут у меня все на мази. Ты будешь постоянно в пальто и перчатках.
— А это не покажется кому-нибудь странным?
— Ха! Подожди, пока в школу не зайдешь. Сама все увидишь.
Одевшись, мы спустились вниз. Бабушка приготовила завтрак и казалась радостнее, чем обычно. Мы ели и ждали, когда вернется Кэмерон. Злится он или нет, но именно ему везти нас в школу.
— Хорошего дня, детки! — пожелала нам на прощание бабушка.
Брук забросила рюкзак на плечо и тихонько сказала мне:
— Неделями не видела ее такой счастливой.
— Спасибо, что приглядывала за ними, — шепнула я ей.
— Без проблем. У вас, народ, всегда полно вкусняшек, так что я, считай, работала за еду.
Глава 9
Сторонний наблюдатель
В школе нас встретил Джаред, с трудом пробравшийся сквозь толпу репортеров, которые пытались взять у нас интервью. Сжав мою ладонь, он повел нас сквозь столпотворение, а со всех сторон сыпались вопросы о том, были ли у нас столкновения с призраками.
Редкий гость на публике, Кэмерон подошел к одному из репортеров, с минуту угрожающе понависал над ним, а потом тихо заявил:
— Мы и есть призраки.
Все мигом умолкли.
Едва войдя в старую альма-матер, я поняла, что Бруклин не шутила. Коридоры были наполовину пусты. Учителя выглядели устало и неопрятно. Даже уборщики с подозрением поглядывали на учеников, будто мы вот-вот на них нападем. Да и вообще, атмосфера здесь царила мрачноватая.
Брук потащила Кению в офис администрации за пропуском. Каким-то волшебным образом у Кении все уроки совпадали с моими. Видимо, шериф вчера позвонил мистеру Дэвису и все устроил.
Джаред извинился и куда-то ушел, так что я осталась в приемной и дала себе время поплавать в жалости к себе. Почему-то казалось, что сейчас именно этим и нужно заняться. Так я и сидела, пока не увидела, как Джаред поволок какую-то девушку в нишу между стенами шкафчиков. Я выглянула в коридор. Это была та же девушка, которую я видела вчера. Она стояла на улице и смотрела на нас, когда мы проезжали мимо. Точнее не на нас, а на Джареда.
У нее были светлые волосы и покрасневшие глаза с такими темными кругами под ними, что сами глаза казались в два раза больше.
— Возврата не будет, — предупредил ее Джаред.
Так и не подняв голову, девушка все же взглянула на него из-под ресниц.
— Я понимаю, Азраэль. Просто хочу уйти, пока все не началось.
Девушка была одержима, и дух в ней хотел сбежать с земли, пока не началась война. Значит, дух знал то, чего не знал никто другой. Или видел то, что мы все отказывались видеть.
Джаред взял девушку за подбородок, причем его большая ладонь закрыла ей половину лица. Затем склонил голову набок, как для поцелуя, и прижался к ней губами. Даже зная, что происходит, я все равно внутренне съежилась от этой картины. Однако секунду спустя Джаред слегка отстранился и сделал глубокий вдох. Тьма полилась изо рта девушки прямо в него, пока девушка наконец не избавилась от нежеланного присутствия. Ее глаза тут же закатились, и она рухнула прямо в руки Джареду.
Не дав ей упасть, он подхватил ее и повернулся ко мне. Клянусь, этот чуть ли не рыцарский жест — самое сексуальное, что я в жизни видела.
— Отнесу ее к медсестре, — сказал Джаред и направился по коридору в медпункт.
Я кивнула, уже не испытывая ни малейшего намека на ревность. Он делал свою работу, и от этого казался мне еще благороднее. Когда он свернул в южный коридор, я прислонилась к шкафчикам, едва стоя на ногах от восхищения.
Однако вскоре послышались знакомые шаги — мисс Маллинз шла в свой класс. Во мне будто засияли все молекулы. Мисс Маллинз — моя любимая учительница и, как мы недавно узнали, наблюдатель. То есть человек, призванный наблюдать за Орденом Святости и за мной. Вопрос, кто именно ее призвал?
Я бросилась за ней, и она выдала мне улыбку, от которой растаяли бы и полярные льды. У мисс Маллинз короткие темные волосы и сияющие голубые глаза, из-за чего она выглядит так, будто всегда готова попроказничать.
Слегка не в себе от только что увиденного, я еле слышно проговорила:
— Здравствуйте, мисс Маллинз.
Она поцокала, как будто укоризненно, и крепко меня обняла, а потом, сияя, сказала:
— Ну наконец-то! Рада, что ты вернулась.
— И я рада, что вернулась! — Я прижалась к ней. — Что там насчет другой вашей должности?
— Мне пришлось сообщить, что меня раскрыли. Сюда послали кого-то другого.
— Кого? — спросила я, сгорая от любопытства.
— Если скажу, то ему или ей придется отчитываться о том, что его или ее скомпрометировали. И все начнется заново. К тому же я понятия не имею.
Не очень-то разочаровавшись, я решила еще немого поднажать:
— А кто изначально отправил вас сюда? В смысле кто о нас знает? И о том, что происходит?
— Вообще-то, я не должна об этом говорить, но раз уж… — Она помолчала, и мне показалось, что ей стало грустно. — Раз уж все это происходит на самом деле, вряд ли мои слова могут кому-то навредить.
Я подалась еще ближе.
— И?
— Я эмиссар Ватикана.
Огрей она меня арматурой — я бы не так удивилась.
— Ватикана? Того самого, который город Ватикан?
Мисс Маллинз тихо рассмеялась:
— Того самого.
Я моргнула.
— Но зачем?
— Мы веками изучали пророчества потомков Арабет. Когда ты родилась, нам пришлось кого-то отправить к тебе. Выбрали меня. И это была большая честь.
Я была так поражена, что отошла на пару шагов.
— Не понимаю. Если они тоже веками изучали пророчества, то наверняка знают, как предотвратить эту войну. Ну уж точно знают больше, чем мы.
— Знают, конечно.
Я выпрямилась и вопросительно уставилась на мисс Маллинз.
— Ответ на все — ты.
Я мигом поникла.
— Можете ничего больше не говорить. Все зависит от меня, и только я остановлю войну еще до того, как она начнется.
— Именно так.
Тут разочарование зацвело буйным цветом.
— Видите ли, мисс Маллинз, я не знаю как. Не знала вчера и не знаю сегодня.
— Но узнаешь.
— Нет! Ничего я не узнаю! Все… все возлагают на меня огромные надежды, а я понятия не имею, что делать. — От слез запекло в глазах. Если кто и сможет меня понять, то уж точно моя любимая учительница. — Позвоните им, — вдруг сказала я, потому что в голове стал формироваться новый план. — Позвоните и расскажите правду. Скажите, что я круглая дура, которая не знает, что делает, и, если они немедленно что-нибудь не предпримут, мы все умрем.
— Лорелея…
— Прошу вас, мисс Маллинз. Наверняка они знают больше, чем мы. Так пусть скажут мне, как быть!
Она снова меня обняла.
— Мы справимся, Лорелея. Ты сама поймешь, что нужно делать.
Но она ошибалась. Ужасно ошибалась. Так и растворилась в воздухе моя последняя надежда получить какую-нибудь информацию.
— Они хоть знают, кто открыл врата?
— Нет. — Похоже, и мисс Маллинз это ничуть не радовало. — Понятия не имеют.
— Мы тоже. В том-то и беда.
В класс мисс Маллинз я заходила, как в тумане. Да еще и чувствовала себя так, будто меня бросает в крайности. То я уверена, что мы справимся, то опять убеждена, что все мы сгинем с воплями. Короче говоря, я устала, замерзла и проголодалась. Нет, вру. Всего лишь устала. Спустя пол-урока мисс Маллинз врубила видео о разнице между синтезом и делением, а сама увела нас с Бруклин в дальний уголок поговорить. Разумеется, пример остальным ученикам мы подавали не лучший. Ни к каким выводам мы так и не пришли, зато приятно провели время.
После первого урока мы с Бруклин направились в туалет.
Открывая дверь бедром, я бросила через плечо:
— Зуб даю, если мы опоздаем на второй урок, всем будет наплевать.
— Так и есть, уж поверь. Я сейчас почти на все уроки опаздываю. Мир перевернулся вверх тормашками. — Все это подруга говорила, попутно заглядывая под дверцы кабинок, чтобы убедиться, что мы здесь одни. Когда оказалось, что на берегу чисто, она продолжила: — Итак, мы с тобой наконец-то наедине. Видит бог, в последнее время это почти недостижимое дело! — Поставив рюкзак на пол, Брук наградила меня одним из своих «материнских» взглядов. — Что вчера было, когда ты прикоснулась к своему рисунку?
Зря я удивилась, что она заметила мою реакцию.
— Ты же не должна была на меня смотреть!
— Да плевать. Ну так что было?
— Ничего. Ни единого виденьица, если ты об этом.
— Но что-то же все-таки случилось?
— Ага. Только… даже не знаю. Это была всего лишь какая-то рябь.
Брук примостилась бедром к раковине.
— Рябь? Типа во времени? Как будто ты вот-вот нырнешь в рисунок?
— Не совсем. Да не знаю я! — по-детски прохныкала я. Почему мы вообще об этом говорим?
— Лорелея, ты самый могущественный пророк в родовой линии. Ты вообще в курсе?
— Джаред вчера говорил то же самое. Мои бабушка с дедушкой видели, чтобы это было где-то записано? — спросила я, отчаянно желая сменить тему.
— В куче мест. Странно, кстати, потому что, когда одни пророчества сбываются, другие становятся понятнее. Не знаю, что все это значит, но далеко не один твой предок говорил о том, что ты станешь самой могущественной из них.
— Что-то не чувствую я себя особенно могущественной.
— Я лишь говорю, что тебе стоит снова попробовать. Может быть, тебе все-таки удастся попасть в рисунок. Может, ты потратила на это мало времени.
— Нормально я потратила времени.
— Но может, недостаточно.
— Достаточно.
— И все-таки…
— Фиг с тобой, — раздраженно процедила я и достала альбом. — Хочешь, прямо сейчас попытаюсь?
Мне всего-то хотелось поддеть подругу, но она мигом вцепилась в идею и с энтузиазмом кивнула:
— Еще как хочу.
— Может, нам прямо сейчас, прямо тут, в девчачьем туалете, устроить сеансик?
— Думаешь? — поддела Брук.
Я открыла альбом на нужном рисунке, сняла перчатки и пробурчала:
— Не самая моя лучшая работа.
Бруклин глянула на рисунок.
— Ну, тебе было шесть.
— Тоже верно.
Демонстративно испустив раздраженный вздох, я присела на тумбу и коснулась рисунка кончиками пальцев. Затем сосредоточилась на том, чтобы очистить разум и расслабиться, после чего принялась вглядываться в черты вдруг ставшего расплывчатым лица и внезапно услышала порывы ветра. Он захлестал по моей коже, и под пальцами я ощутила такую же рябь, как в прошлый раз.
Ветер рвал и метал, словно сдавливая меня со всех сторон, и первой моей ясной мыслью была мысль о родителях. Все казалось таким настоящим, что дышать стало трудно. Получилось. Я вернулась в руины, где исчезли папа с мамой. В полном отчаянии я заозиралась по сторонам, надеясь… нет, молясь снова увидеть родителей, но их уже не было. Я вошла в сцену из прошлого слишком поздно. Рядом со мной не было никого, кроме демона. Ростом он был с деревья, а его плечи заслоняли горизонт. Страх сковал меня так сильно и быстро, что я рывком вернулась в реальность.
— Лорелея, — послышался голос Брук будто из-под воды. — Лорелея, это я!
Я оттолкнула ее, подняла руки, чтобы она не подходила, и попятилась. Лишь потом до меня дошло, где я. Оказывается, я сидела в углу женского туалета между стеной и мусорной корзиной.
— Лор, ты как? — От беспокойства глаза подруги превратились в блюдца. — Лор! — Тут она ни с того ни с сего бросилась меня обнимать. — Я уж подумала, у тебя какой-то припадок!
— Что случилось? — недоуменно пробормотала я.
— Ты упала и прочесала по полу до самой стены.
Так вот почему у меня голова раскалывается!
— А еще у тебя глаза закатились, и… и… боже мой!
— Все в порядке, — торопливо заверила я и обняла подругу в ответ.
К нашей компании успела присоединиться Кения, которая сейчас стояла у двери и сверлила меня тревожным взглядом.
— Получилось! — еле слышно выдохнула я. — Я нырнула в рисунок, словно и правда там побывала.
Брук отстранилась, все еще держа меня за плечи.
— Ты попала в рисунок?
Я кивнула:
— Всего на секундочку, но это… это было ужасно. Так по-настоящему! Я все-все вспомнила.
Брук села на пятую точку.
— Малак-Тук. Я опять его видела. Он стоял перед маленькой девочкой.
— Перед тобой, — поправила подруга. — Он стоял перед тобой.
Кения уселась рядом с Брук. Прозвенел звонок, но мы не обратили на него внимания.
— Брук, — начала я, — разве такое вообще возможно?
— Ну… — Она на секунду задумалась. — Очень даже возможно. Где-то я читала, что одна из дочерей Арабет делала что-то похожее.
— Точно. — Кения закрыла глаза, будто что-то вспоминала. — Мне родители рассказывали. Она рисовала картинки пеплом из определенных трав, которые сама сжигала, а потом могла как бы заглядывать в свои же картинки. — Тут она пару раз моргнула. — Это так круто! Дождаться не могу, когда расскажу обо всем родителям.