— Не знаю. Может, еще что-то приключилось.
— Господи… И им приходится все это переживать из-за меня?!
Из моего горла вырвалось горькое рыдание, и Глюк прижал меня покрепче к себе.
— Не из-за тебя, а ради тебя, Лор. Большая разница.
— Я должна вернуться.
— Я не поэтому приехал, — поспешно заверил меня он. — Мы не сердимся. То есть Кэмерон, конечно, да, но у него свои причины. А мы с Брук всего лишь хотели убедиться, что с тобой все путем. Вот и скинулись на билет. Я выиграл в «камень-ножницы-бумага».
Я заглянула ему в глаза:
— Ты всегда в эту игру выигрываешь.
Лицо Глюка озарилось обезоруживающей улыбкой:
— Да, но она об этом не знает. Или делает вид, что не знает.
Я опять его обняла:
— Я ужасно по тебе скучала!
— Так бывает, когда девушек силой вырывают из моей жизни. Сам диву даюсь.
Тут я то ли рассмеялась, то ли всхлипнула, и Глюк добавил:
— Я тоже по тебе скучал.
— Мне нужно вернуться домой.
— Сомневаюсь, Лор. Думаю, твои родные были правы. Лучше тебе и дальше прятаться.
— Нет. Ты не понимаешь. — Я оглянулась на Кению. — Ты была права. У меня было видение. Точнее десятки видений. — Вздохнув, я сжала руку Глюка. — Уехать сюда было ошибкой. Мы все умрем. Миру придет конец, Глюк. Я это видела.
— Я тебе столько хороших новостей привез! Думал, ты ответишь тем же.
— Извини, но это правда. Я должна вернуться. Должна надеть штанишки большой девочки и встать лицом к лицу со всем, что здесь творится.
Глюк посмотрел куда-то сквозь меня и добрых несколько минут молчал.
В конце концов Кения поднялась и стала жать на кнопки в сотовом.
— Сейчас родителям позвоню. Я еду с вами.
Я тут же подскочила:
— Нет, Кения. Оставайся здесь, с родными. С дядей и тетей.
Она смерила меня гневным взглядом:
— Зачем? Чтобы умереть вместе с ними? Чтобы провести свои последние минуты на земле, сжимаясь от страха и заливаясь слезами?
Я печально поджала губы. Именно так она и умрет.
Видимо, прочитав все это по моему лицу, Кения выронила телефон. В ее глазах заблестели непролитые слезы. Но уже через пару секунд она взяла себя в руки, подняла телефон и приложила к уху.
— Мам, мне нужны три билета до Нью-Мексико. Уехать надо сегодня же.
— Кения, — еле слышно проговорила я, — нет. Ты должна быть рядом с ними.
— И зачем же? На тот случай, если ты облажаешься?
Я кивнула.
— Мам, погоди. — Кения шагнула ко мне с угрожающим видом. — Если ты вдруг не знаешь пророчества вдоль и поперек, как знаю их я, то вот тебе новости, Макалистер. — Она ткнула меня пальцем в грудь. Сильно. — Ты не облажаешься. Ты нас спасешь. Всех нас. И когда это произойдет, я хочу быть рядом. Хочу увидеть все собственными глазами.
Ее вера меня доконала. Она понятия не имеет, насколько я не способна сделать то, чего она от меня ждет.
— Да, мам. Да, три билета на самолет до Альбукерке. — Кения смерила меня решительным взглядом. — Я еду с ней. Чтобы бороться вместе с ней. — Дав маме всю нужную информацию о нас для покупки билетов, Кения повесила трубку. — Через два часа мои родители заберут нас и отвезут в аэропорт. Они хотят с тобой познакомиться. — Она присела рядом со мной. — Многие думают, что мы приверженцы культа, жалкая группка помешанных на апокалипсисе. Но это не так. Мы всего лишь люди, которые верят в торжество добра над злом.
— И все равно ты должна остаться с семьей, Кения.
— Если я умру, Макалистер, если нам всем суждено умереть, то очень скоро я и так буду рядом с родными. Но этого, уж прости, не произойдет. — С этими словами она мне подмигнула, и сквозь ее ресницы просочилась слезинка. Стерев ее с щеки, Кения глубоко вздохнула. — Пора паковать вещички.
Мне не хватило духу сказать ей, что мои уже упакованы.
Глава 6
Лишний груз
Родителей Кении мы ждали на ученической стоянке. Вокруг низко висевшей луны тускло сиял туманный ореол, и внезапно я поняла, что буду скучать по Мэну. Но больше всего мне будет не хватать Кристал, которая стояла рядом со мной, заламывая руки и наверняка гадая, что же происходит на самом деле. Зуб даю, она уже поняла, что история с прикрытием — полнейшая чушь. Глюк снова рассказывал о том, как в Райли-Свитч, словно стервятники, понаехали репортеры, и как одну женщину арестовали за то, что в поисках сенсации она притворилась ученицей нашей школы. То есть практически работала под прикрытием. Тут-то я и решила, что пора остановить друга.
Мы с Кристал обнялись на прощание. Когда круглое лицо и нос в веснушках уткнулись мне в куртку, соседка пробормотала что-то о билетах и пинцетах. Понятия не имею, что она сказала, но я все равно согласно кивнула.
Путь домой со всеми перелетами и пересадками в Нью-Йорке и Далласе занял двенадцать часов, и все равно это было намного лучше, чем три дня пути в Мэн.
Когда в девять утра мы приземлились в последний раз, нас уже ждали насквозь промокшие бабушка и дедушка.
На эскалаторах мы спустились вниз за багажом и стали ждать, когда заработает багажная карусель, как вдруг послышался женский голос:
— Лорелея!
Обернувшись, я увидела, как ко мне бегут родные.
— Бабушка! — крикнула я и бросилась ей навстречу.
Она крепко-крепко меня обняла, но уже через пару секунд я почувствовала еще больше стискиваний — к нам присоединился дедушка.
Они взяли на себя бремя в моем лице, когда исчезли мои родители. Им пришлось изменить всю свою жизнь, чтобы растить и воспитывать еще одного ребенка, чего они никак не ожидали. Дедушка, отец моей мамы, даже взвалил на себя обязанности моего папы в Ордене. Стал пастором в церкви, где учил последователей тому, что знал, хотя знал и близко не так много, как папа. Именно благодаря папе мне передались гены Арабет. Через всех потомков-мужчин, спустя пятьсот лет. А когда папа пропал, заботиться обо мне пришлось бабушке и дедушке. Они неустанно изучали пророчества и учили людей, как только могли. Не знаю, где бы я была, если бы не они.
Обнимались мы долго-долго. Сколько точно — понятия не имею, но я наконец была дома. Объятия родных для меня и есть дом. Никогда не думала, что могу так сильно по кому-то скучать.
Когда меня наконец отпустили, дедушка заключил мое лицо в морщинистые ладони. Вид у него был жутко уставший. Да и у бабушки не лучше.
— Мы очень по тебе соскучились, звездочка, — сказал дедушка, глядя на меня ясными серыми глазами, в которых блестели слезы. А под глазами красовались темные круги.
— Я тоже страшно соскучилась.
Я глянула за плечо дедушки, увидела Бруклин, и волнение нахлынуло с новой силой. Густые черные волосы были собраны в хвост. В глазах сияла неподдельная радость.
— Брук!
Подруга бросилась ко мне:
— И я соскучилась!
Мы обнимались не меньше минуты. Несмотря на внешний восторг подруги, в глубине ее карих глаз я разглядела печаль и усталость, которых раньше там не было. Но я знаю Брук. Она ни за что не позволит мне расспрашивать ее о таком на глазах у всех.
— Я и забыла, какая ты мелкая, — поддразнила я подругу, хорошо зная, что мы с ней одного роста. Полтора метра с кепкой.
— А я забыла, какая ты плоская.
Я усиленно постаралась изобразить оскорбленный вид, потому что эта тема давно для меня больная. Брук уже расцвела и была похожа на настоящую женщину, которая может похвастать собственным размером лифчика, а мне все еще катастрофически не хватало исключительно женских черт. Печально.
Но вместо того, чтобы рассердиться, я поинтересовалась:
— Сильно на меня злишься?
— Ты и представить себе не можешь! — махнула рукой подруга. — За такое тебе придется расплачиваться долго и нудно.
Я улыбнулась, чуточку влюбленная в само ощущение того, что она так близко.
— Я и не сомневаюсь.
Брук взяла меня под руку.
— Ты станешь моей рабыней, и я буду называть тебя… — Она задумчиво глянула вверх. — Да так и буду называть — Рабыней.
— Креативненько.
— Тебе придется скрести мои полы и делать мне маникюр с педикюром каждую неделю.
Я сморщила нос:
— А торг уместен?
— Рабы не торгуются, потому что рабы есть рабы. Но прежде, чем мы начнем… есть парочка парней, с которыми ты, наверное, тоже захочешь поздороваться.
Брук кивнула куда-то в сторону, и да — там действительно была парочка парней. Хотя, конечно, я не могла не заметить, что все головы поворачиваются в их сторону. Сначала мой взгляд остановился на Кэмероне. Светлые волосы, которые всегда были длиной по плечи, подстригли. Теперь они были короткими и слегка колючими на вид. Сам Кэмерон стоял, прислонившись к рекламному щиту с изображением исторических артефактов Нью-Мексико, и выглядел потрясно. Вот только он засунул руки в карманы и наотрез отказывался даже взглянуть на меня.
— Он на нас немного сердится, — объяснила бабушка.
Еще бы! Родные отослали меня посреди ночи бог знает куда одну, без созданного специально для меня защитника. Неудивительно, что упомянутый защитник слегка в бешенстве.
— Ага, мне говорили. — Я осторожно стала подходить к Кэмерону, как любой другой подходил бы к дикому животному. — Ты, случайно, не в курсе, сколько еще будешь на меня злиться? Нам как бы надо мир спасать. И желательно поскорее.
Кристально-голубые глаза так и не удостоили меня взглядом, но Кэмерон все же ответил:
— Дам знать, когда сам узнаю.
— Справедливо. Ну а пока… могу ли я рассчитывать на коротенькие объятия? Ну, знаешь, по старой памяти?
Он пнул себя носком одной ноги в пятку другой.
— Перед отъездом ты никаких объятий не просила. Значит, и сейчас я тебе никаких объятий не должен.
Не успела я возразить, как Кэмерон развернулся и двинул к выходу из здания аэропорта.
Я оглянулась на Глюка:
— Выходит, ты не преувеличивал.
Друг снял с ленты мои пожитки вместе со своими.
— Он еще придет в себя.
— Надеюсь.
Сказала я это Глюку, но в тот момент уже смотрела на второго парня. Он был таким же высоким, как Кэмерон, только в темной версии. Сногсшибательно красивый, как бразильская супермодель. Вот только выглядел он таким же измученным, как и мои родные. По волосам явно плакала стрижка, а скульптурный и сильный подбородок давно истосковался по бритве.
На парне были знакомая белая футболка и джинсы. Руки он сложил на широкой груди. Уголок невероятной красоты губ приподнялся от намека на улыбку, а глаза цвета кофе буквально сияли.
— Он придет в себя, если знает, что для него хорошо, а что плохо.
— Да неужели? — брякнула я и шагнула вперед.
Не хотелось расплываться лужей на глазах у дедушки с бабушкой, но это же Джаред Ковач! Любовь всей моей жизни. А еще ангел смерти, но это уже детали.
— Мне, значит, не предложишь? — поинтересовался он.
— Что именно? Обняться?
Он опустил руки и провел пальцами по тыльной стороне моей ладони. Прикосновение отозвалось во мне, как удар тока: внутри вспыхнуло удовольствие, колени подкосились, сердце помчалось вскачь. Не тратя даром больше ни секунды, я прыгнула в его объятия, и он, конечно же, меня поймал. Потому что он сильный и умеет такое делать, как никто другой.
— Прости, — пробормотала я.
— Тебе не за что передо мной извиняться, Лорелея. Никогда.
— Но ведь я сбежала, и все стало намного хуже!
Все еще крепко держа меня в доброй половине метра над полом, Джаред отстранился и пытливо заглянул мне в глаза. Дедушка положил ладонь ему на спину, а бабушка улыбнулась мне из-за плеча ангела смерти.
— Что-то произошло. — Ужасно не хотелось делиться такими новостями прямо в процессе долгожданной встречи, но я должна была все рассказать. — Все изменилось.
Дедушка кивнул:
— Может, в машине все обсудим?
— О’кей. Кстати, чуть не забыла! — Джаред позволил мне сползти по нему на пол, и я, насладившись в процессе каждой секундочкой, повернулась к новичку в нашей команде. — Это Кения.
Кения выступила вперед, вот только от ее бывалой бравады не осталось ни следа. В знак приветствия она скромно кивнула.
— Мы знаем, кто ты, милая, — проговорила бабушка. — Звонила твоя мама и предупредила, что ты к нам присоединишься. Мы очень рады, что на нашей стороне настоящая авантюристка!
Пока они с Кенией пожимали друг другу руки, я решила уточнить:
— Авантюристка? Ну и что это значит?
Усмехнувшись, дедушка тоже пожал Кении руку.
— А она тебе не говорила?
— Нет!
Я смерила новоприбывшую обвиняющим взглядом. Мы провели в дороге двенадцать, блин, часов. Неужто не было времени, чтобы она успела упомянуть о какой-то там авантюристке? Пусть даже я знать не знаю, что это значит.
— Для меня большая честь познакомиться с вами, — сказала Кения Джареду.
Но когда он тоже протянул ей руку, благоговение на ее лице сменилось сомнениями. Не знай я Кению, сказала бы, что она боится. Тем не менее, она ничуть не дрогнула и пожала Джареду руку. И только ее голос превратился в какое-то сиплое подобие шепота, когда она официально поздоровалась:
— Ваше Высочество.
А значит, она прекрасно знала, кто такой Джаред.
Поскольку Джаред архангел, то есть технически принц рая, многие члены Ордена настойчиво обращались к нему «Ваше Высочество». Он честно возражал, но никто особо не прислушивался к его возражениям по этому поводу, поэтому в конце концов ему просто пришлось смириться с решением большинства.
— Рад познакомиться, Кения.
Убрав руку так быстро, как только могла, чтобы при этом не показаться чересчур грубой, Кения нервно откашлялась.
— Не переживай, — сказал Джаред, подавшись ближе к ней. — Если бы я пришел за тобой, то тоже не стал бы торопиться с рукопожатием.
К сожалению, мы все расхохотались. Напряжение было таким осязаемым, что я боялась, бедняжка Кения вот-вот хлопнется в обморок. Едва Джаред упомянул о своей работе, она заметно позеленела. Так что все было как надо.
Бабушка с дедушкой приехали на церковном фургоне, поэтому места хватило всем. Джаред сел посередине, рядом со мной, и взял меня за руку, зная, что мне понадобится поддержка, пока я буду выкладывать новости.
— Вчера меня накрыло целой волной видений. Все изменилось. Вот я вижу, как бампер гнется или ноготь ломается, а уже через секунду… — Я тяжело сглотнула, и Джаред сжал мою руку крепче. — Через секунду уже конец света.
Бабушка искоса глянула на дедушку, и тот задумчиво опустил голову.
— Будет что-то вроде бури, как в тот день, когда исчезли мама с папой, — продолжила я. — Низкие тяжелые тучи, оглушительный ветер, дождь и тьма. Такая тьма, будто ей нет ни конца ни края. Как туман или дым с собственной волей, который идет, куда захочет, и делает, что захочет.
— Демоны? — спросил Глюк.
— Думаю, некоторые и правда демоны, а некоторые — духи, вроде тех, что мы видели раньше. Они захватят землю и поубивают всех и вся. Мой отъезд ничего не решил. Все без толку.
— На самом деле, звездочка, твой отъезд сделал именно то, чего мы хотели. Сберег твою жизнь, пока не пришла тебе пора вернуться.
— Так вы знали? Знали, что я вернусь?
— Ну конечно, знали! — отозвалась Кения. — От судьбы не уйдешь.
— Она права, — встряла Бруклин. Ага, очень кстати.
— Я надеялась, что благодаря моему отъезду все изменится, станет лучше.
— Так и было, — сказала бабушка. — Ты оказалась в безопасности.
— Но вы — нет! — воскликнула я. — Глюк мне рассказал, как вы тут натерпелись. Мне ужасно жаль.
Бабушка ухитрилась до меня дотянуться и сжать мою ладонь.
— Не смей извиняться. Мы прекрасно понимали, во что ввязываемся. Естественно, некоторые могли рассердиться.
Она бросила на Кэмерона обвиняющий взгляд, но тот лишь молча отвернулся и безразлично уставился в окно.
Ей-богу, я бы даже посмеялась, если бы все происходящее не было таким серьезным, таким ослепительно настоящим.
— Вы могли пострадать, — пролепетала я.
— Звездочка, — строгим тоном начал дедушка, — сейчас же прекрати из-за нас тревожиться. Мы выбрали то, что на тот момент считали лучшим выходом. А если кто-то не согласен, то только потому, что не любит тебя так же, как мы.