— Да я ее люблю! — вдруг рявкнул до глубины души офонаревший Кэмерон. — Но вы отослали ее черт знает куда без меня. Меня — ее защитника! Я должен был быть рядом с ней.
— Вот поэтому у нас и была Кения, — терпеливо проговорила бабушка.
Тот факт, что мои родные знали о Кении, не должен был меня удивить, но все же удивил.
Кэмерон смерил Кению недоверчивым взглядом:
— Вы вот об этой жертве отбеливателя? Она же просто человек!
Вот оно что! А я-то уж заволновалась.
— А еще, — дерзко вздернула нос Кения, — у меня третий дан [3] в тхэквондо, я мастер спорта по стрельбе и имею право на скрытое ношение оружие в семи штатах, включая этот. Родители меня с пеленок натаскивали. Так что поцелуй меня в задницу.
Мы с Брук ахнули, когда Кения произнесла слово «задница» в присутствии моих родных, особенно учитывая тот факт, что дедушка пастор и все такое, но он и бабушка лишь опустили головы, пряча улыбки.
Кэмерон шагнул ближе к Кении:
— И все равно ты всего лишь человек.
— Который спас твою подопечную от свихнувшегося кретина.
И да, мы снова ахнули. Если Кения продолжит в том же духе, нас точно ждет гипервентиляция.
— А где был в это время ты? — подлила масла в огонь она.
Кэмерон уже совсем навис над ней, и тут между ними втиснулся Глюк:
— Мы все понимаем, Кэмерон. Ты зол. А теперь оставь ее в покое. Она сделала за тебя твою работу. Как минимум, ты можешь ее за это поблагодарить.
Стиснув зубы, Кэмерон все-таки взял себя в руки и улыбнулся Глюку. Вот только улыбка вышла злобной — из тех, что он специально припасает для издевательств над Глюком. Потому что именно этим Ласк любит побаловаться в свободное время.
— Может, вернемся к теме конца света? — вмешалась Брук. — Это же вроде как важно.
С этими словами она взяла Кэмерона за щеки и заставила повернуться к ней. В считанные секунды его гнев испарился. Глядя прямо ей в глаза, Ласк проворчал:
— Ладно, блин. Спасибо.
Благодарное выражение его лица поразило всех, но лично меня чуть ли не в шок поверг томный взгляд Кении в адрес Глюка. Глюка! Значит, он ей нравится. Глюк! Нравится Кении! Напрочь растеряв дар речи, я снова задумалась о том, встречается ли Глюк с Эшли. Если да, то на горизонте может маячить не одна война. Связываться с красотками Сатерн не лучшая идея, даже если у тебя черный пояс.
— Может быть, тебе стоит еще раз заглянуть в будущее, — проговорила Кения, многозначительно глядя на меня. — Вдруг что-то уже изменилось? Мы ведь разобрались с угрозой в Бедфорд-Филдс, которая была катализатором твоих видений. Может быть, мы уже все исправили.
Единственной причиной, почему я не видела смерть тех, кого обнимала, было то, что я использовала всю свою энергию до последней капли, чтобы блокировать видения. Меньше всего на свете мне хотелось видеть смерть родных и лучших друзей. И Джареда. А вдруг и он умрет во всей этой мясорубке? Возможно ли такое? Честно говоря, я не знаю и не горю желанием узнать.
— Держи, — Кения протянула мне руку, предлагая увидеть, ждет ли ее до сих пор будущее, полное отчаяния, страха и смертей.
Я вздрогнула и отодвинулась подальше, потому что уже видела повтор в аэропорту в Нью-Йорке, когда Кения спала. Я едва коснулась ее руки, едва открыла разум для видения, как ужас врезался мне в грудь так резко и болезненно, что я отдернула руку, будто бы обожглась. Повторять такое мне уж точно не хотелось.
— Ничего мы не исправили. Я уже заглядывала. Ничего не изменилось. — Я сложила руки на груди. — Нужно узнать, кто откроет врата. И кто открыл их впервые, когда мне было шесть. Один и тот же человек или нет. — Я посмотрела на бабушку с дедушкой. — Вы узнали, кто такой Дайсон?
На меня уже охотились нефилимы. Точнее эта была группка людей, сильно не дотягивающих до Кэмерона. И хотя они веками смешивали свою ДНК с обычными людьми, все равно оставались намного сильнее простых смертных. В тот раз мы их победили, но лидер этой группы успел мне назвать имя того, кто послал их за мной. Дайсон.
— Мы обязаны его найти. Если не дадим ему снова открыть врата, то, возможно, весь этот кошмар закончится.
— В теории, — возразил дедушка. — Вильянуэва занимается этим вплотную, но Дайсонов, как оказалось, пруд пруди.
Вильянуэва — наш шериф и, по совместительству, член Ордена. Иметь в команде окружного шерифа, как оказалось, очень кстати, особенно — когда приходится объяснять необъяснимое.
Я кивнула:
— Хорошо, что мы ищем в нужном направлении. — По крайней мере я на это надеялась. — Я пыталась вспомнить хоть что-то о Дайсоне, но все зря. Даже нарисовать его пробовала.
Я вытащила альбом и показала всем свои рисунки. Точнее наброски мужчины с короткими светлыми растрепанными волосами и в голубой рубашке, заляпанной его собственной кровью. А все потому, что именно такой образ остался в моей памяти, после того как я, точнее мы с Малак-Туком, пырнули его палкой. Вокруг летали листья, когда человек с огромными от ужаса глазами отползал подальше. Он призвал демона для себя, хотел быть одержимым, контролировать его, но, видимо, у правой руки Люцифера были другие планы. Когда я вдохнула Малак-Тука, когда он вселился в меня, человек разозлился.
Поняв, что от моих рисунков нет никакой пользы, я захлопнула альбом. Вряд ли в моих полудетских набросках на основе воспоминаний со времен шести лет хоть кто-нибудь узнает этого человека.
— Мы должны его найти. Очень может быть, наш единственный шанс предотвратить войну — выяснить, кто этот человек.
— И не дать ему завершить начатое, — добавил Глюк.
Дедушка завел фургон, и мы поехали в Райли-Свитч. Путь от аэропорта занимает чуть больше часа, а значит, у меня было чуть больше часа, чтобы побыть с Джаредом.
Я придвинулась поближе к нему и чуть-чуть поерзала, пока не нашла идеально удобную позу. Он рассмеялся и куснул меня за ухо.
— Ты просто обязана мне все рассказать. В подробностях! — заявила Бруклин, старательно избегая смотреть на Кэмерона.
Но я была уверена, что при случае они найдут время хорошенько поцеловаться.
— Хочу знать о Мэне все. И об учениках. И о том, что такое интернат. Как-то это совсем не по-нашему.
— Это точно, — улыбнулась я. — Совсем не по-нашему.
— Не так, как у нас в школе? — уточнила Брук с намеком на улыбку.
— Вообще не так. — Тут я задумалась и покосилась на Кению. — И в то же время очень похоже.
Брук понимающе кивнула.
— Тренировки не забросила?
Я закатила глаза:
— Нет, мамочка.
Брук мне проходу не давала, требуя, чтобы я оттачивала свои видения и навыки ныряний в фотки. Вспомнив одну из таких тренировок, я полезла в свою сумку, нашла фотку со времен пятого класса и для проформы помахала ею перед лицом Брук.
— Статуэтку миссис Брэдшоу взяла ты.
— Чего?!
— Ты ее взяла, а наказали весь класс.
Подруга высокомерно фыркнула:
— Ничего я не брала.
Я сощурилась и снова помахала перед ней фоткой:
— Я там была и все видела. Она тебя разозлила, потому что не пустила тебя в туалет. Ты ж там была еще на перемене! Вот ты и стащила ее статуэтку дракона, пока она фоткала других учеников.
Бруклин явно хотела выдать тираду оправданий, открывала и закрывала рот несколько раз, но в итоге призналась:
— Я вернула дракона на следующий же день. Хватит тебе, наверное, практиковаться. А то мало ли — перетрудишься да еще мозговую мышцу потянешь… — Убедительности ради она потыкала себя пальцем в висок.
— Так я и думала, — отозвалась я, изо всех сил стараясь выглядеть крутой, как обычно это получается у Кении.
К сожалению, Кения все это слышала и видела. И прямо сейчас смотрела на меня с нечитабельным выражением лица.
— Чего надо? — в унисон спросили мы с Брук.
Глава 7
Бетти и мягкое кресло
После долгого-долгого отсутствия я наконец-то возвращалась в Райли-Свитч и чувствовала, как к горлу подступает ком. Меня охватила теплая ностальгия, когда за окнами фургона проплывали знакомые деревья, школа и маленькие магазинчики на Мэйн-стрит. Но все мигом испарилось, едва мы въехали на площадь. Глюк не соврал. В городе было просто-напросто нашествие всевозможных СМИ.
Вокруг здания суда расположились десятки новостных фургонов, которых, будто гравитацией, притягивало к отелю «Путник» — одной из главных достопримечательностей нашего городка. Люди божились, что там живут призраки, поэтому к нам регулярно наезжала публика от охотников за привидениями до писателей в надежде хоть одним глазком взглянуть на женщину в белом. Одна беда: фургоны с разных телеканалов и вообще такое количество приезжих — как бельмо на глазу в малюсеньком городишке. Тут до меня дошло, какая же я эгоистка. Естественно, миру хочется узнать, что за странности у нас творятся. А всевозможные признаки апокалипсиса, который я якобы должна предотвратить, только разогрели интерес. И заодно усилили по всем параметрам стресс, который и так давно тек по моим венам.
А потом я увидела их. Разбросанные по толпе фотографирующих все подряд туристов и молящихся в унисон почитателей конца света стояли люди, чуть-чуть отличавшиеся от остальных. То есть стояли они прямо посреди хаоса, но все же как будто в стороне от всего. Проезжая мимо них, я замечала пустые, отстраненные взгляды. Блондинка лет тридцати. Пожилой мужчина с седой бородой. Совсем юная девушка, не старше меня, с темными кругами под покрасневшими глазами и оскалом вместо улыбки. Завидев наш фургон, они тут же поворачивали головы и смотрели прямо на нас. Нет — на Джареда. Это были одержимые, о которых рассказывал Глюк.
С офонаревшим видом я посмотрела на друга, но он был занят — глядел на одержимых сияющими глазами, будто обещая им, что их мучения скоро закончатся.
Еще чуть-чуть — и мы остановились перед нашим магазином. Наконец-то я дома! Мы живем в задней части здания, а моя комната находится наверху. Никогда не думала, что так обрадуюсь старому магазинчику. И все же при виде дома я слегка опешила. Почти все витрины оказались разбиты и заколочены досками или залеплены скотчем. Кто-то разрисовал один из углов, но не рисунками, а угрозами, прямыми обвинениями. Во весь угол красовалось слово «Предатель».
Чтобы не смотреть на свидетельства того, что по моей вине приходится переживать бабушке с дедушкой, я отвернулась и почувствовала, как внутри разгорается ярость. Как смеют эти люди так относиться к моим родным после всего, что они сделали для церкви и города?! В голове молниеносно пронеслась мысль — так быстро, что я едва ее заметила, прежде чем тут же отмести. Зачем мне спасать таких людей? Зачем рисковать жизнью ради тех, кто так ужасно обходится с бабушкой и дедушкой?
Однако так думать нельзя. Даже тошнота подкатила. Я не имею права осуждать, иначе буду не лучше тех, кто так безжалостен к моим родным.
Дома нас уже ждали несколько старых друзей и членов Ордена. В честь нашего приезда они устроили едва ли не вечеринку, и прямо сейчас Бетти Джо, лучшая бабушкина подруга, доставала столовые приборы. Увидев, как мы входим в жилые помещения через магазин, она застыла, и на ее круглом лице я отчетливо прочитала облегчение, радость и нечто очень похожее на надежду. Пришлось постараться, чтобы эта надежда не пришибла меня к полу. В конце концов, Бетти Джо член Ордена. Как и все мы, она прекрасно знает, что должно случиться. Знает обо всех пророчествах, которые упоминают обо мне. А еще она верит.
Стиснув зубы, я очень захотела поверить вместе с ней. Особенно когда она бросилась ко мне и заключила в мягкие объятия. Обниматься с Бетти Джо все равно что обниматься с супермягким креслом — тепло и уютно.
— Мы ужасно по тебе соскучились! — сказала она, взяв меня за плечи. — Твоя бабушка места себе не находила.
— Будет тебе, Бетти Джо! — вставила бабушка тоном, в котором только мы с Бетти Джо — люди, которые знают ее лучше других — сумели расслышать угрожающие нотки. — Все со мной было в порядке.
В глазах бабушкиной подруги мелькнуло то, что я назвала бы не иначе, как чистейшим ужасом, и я чуть не рассмеялась вслух. Бабушка врала и не краснела. Надо будет потом хорошенько ее потретировать по этому поводу.
— Ну конечно, в полном порядке, — пробормотала Бетти Джо и подмигнула мне, а я не сдержалась на этот раз и громко хихикнула.
К компании успел присоединиться и шериф Вильянуэва, который прошел через магазин с упаковкой льда в одной руке и формой для выпечки — в другой.
— Миссис Чавес велела засунуть это в духовку.
Договорив, он смерил меня изучающим взглядом, бросил ношу на барную стойку и крепко меня обнял. Раньше я никогда не обнималась с шерифом, но если кто и был частью нашей семьи, то уж точно он. Когда нам была нужна его помощь, он оказался рядом.
— Рад тебя видеть, детеныш.
Я благодарно ему улыбнулась:
— Спасибо, что не отвернулись от них.
Он беззаботно пожал плечами:
— Иначе и быть не может.
В конце концов мы пошли туда, откуда слышался гул голосов. Несколько наших ближайших друзей жарили на гриле котлеты для гамбургеров и обсуждали странности, которых навидались за последние дни. Причем каждый норовил переплюнуть по части странностей другого.
В общем, барбекю было в самом разгаре, и людей, на удивление, оказалось не так уж мало. Многие из присутствующих подходили меня обнять, благодаря чему возвращение домой было очень приятным. Но некоторые и не думали ко мне приближаться. Явно злились на меня не меньше, чем на бабушку с дедушкой, и от этого разозлилась я. Так и подмывало от души их отделать, врубить на всю катушку свой новый трюк под названием «циклон с ручками», вот только он и в первый раз не особенно удался. Должен же быть и у меня предел унижений!
Познакомившись с некоторыми гостями, Кения сообразила себе кое-что из еды на тарелку и подошла ко мне:
— Кажется, некоторые прихожане твоего дедушки не слишком им довольны.
На меня вновь нахлынула обида.
— Никто из них не имеет права диктовать нам, что делать! Это наша жизнь. Моя жизнь!
Пожав плечами, Кения хрустнула чипсиной.
— Не можешь же ты всерьез на них за такое сердиться.
У Бруклин отвисла челюсть.
— Как это не может? Очень даже может! Это они не могут рассказывать Лор и ее родным, что делать и как проживать их собственные жизни!
— Ты должна понять, — настаивала Кения, — они верят в тебя. Верят, что ты спасешь их от того, что вот-вот случится. А когда ты уехала, они почувствовали себя брошенными на произвол судьбы. Попробуй посмотреть на все с их точки зрения.
— Раз так, то их точка зрения дурацкая, — заявила Брук, стащив с тарелки Кении пару чипсов. — Они знать не знают, через что прошла Лорелея.
Кения смерила Бруклин таким взглядом, будто собиралась уличить ее в хищении особо крупных размеров. Напряжение между ними в тот момент было хоть ножом режь. Все же Кения взяла себя в руки и весомо проговорила:
— Истинные герои не ждут признания. Они делают то, что должны, и играют с теми картами, которые раздала им судьба.
— Так вот оно что! — обалдела я так, что челюсть отвисла до пола. — Ты думаешь, я жажду признания? Я никогда о таком не просила! И никогда не хотела быть каким-то там пророком, который должен предотвратить эту идиотскую войну. Я ничего не жду. И уж точно не жду, чтобы меня по головке погладили!
Губы Кении тронул намек на улыбку.
— А еще истинные герои не ищут путей для обретения героического статуса. Он сам падает им на голову. Так же, как в твоем случае.
С этими словами она подмигнула мне и куда-то ушла, а мы с Брук остались стоять на месте, как сучкѝ на бревне.
— Вот ведь отстойная барышня! — возмутилась подруга. — Какая-то она слишком спокойная. Слишком логично у нее все.
— Именно! И когда это логичность касалась хоть чего-то, что мы делаем?
— Вот и я о том же.
Ужин выдался отличный. Кухня ломилась от еды, включая бабушкин знаменитый зеленый чили, потрясную запеканку из спаржи Бетти Джо и рулеты тамалес, приготовленные миссис Чавес. За раз в тот вечер я съела больше, чем за все время в Мэне. Если не считать морепродуктов, само собой. Их я съела точно не меньше собственного веса.
Бруклин с Глюком хотели знать все в мельчайших подробностях. Пока мы сидели у костра на пластиковых стульях и заливались апельсиновой газировкой, я закармливала друзей фактами о Мэне. В частности, объясняла прикол с одеждой: