Она не собиралась спать, но боль в руке была невыносимой, и прошло уже больше суток с тех пор, как она отдыхала. Ее глаза закрылись, как только она опустила голову.
— А ты ел? — спросила она. Оба подноса выглядели нетронутыми.
Рокот пожал плечами.
— Я бы прямо сейчас выпил бутылочку Блеска. Больше ничего.
Она изучала его, покусывая губу. Рокот всегда был худощавым, но в последнее время его скулы стали резче, а под глазами залегли глубокие тени.
У нее тоже не было аппетита, но она схватила воду и присоединилась к нему на той же койке. Сделав большой глоток, она протянула ему стакан.
— Это не Блеск.
— Пей.
Рокот взял и выпил.
— Почему они забрали его? Почему Перри, а нас нет?
— Ты знаешь почему, Ария.
Ей не понравился его пренебрежительный тон. Хуже того, ей не понравилось подтверждение ее беспокойства.
Гесс и Соболь забрали Перри из-за его связи с Угольком. Они планировали использовать его.
Рокот больше ничего не сказал. Прошло несколько мгновений, и она почувствовала, как он отдаляется. Ария ковыряла засохшую грязь на своей униформе, ненавидя тишину, которая все тянулась и тянулась, не слыша ничего, кроме звука их дыхания.
Тишина была правильной с Перри. Но только не с Рокотом.
Но и она не нарушила их молчания. Она не хотела винить его в их поимке, как Сорен, и если бы заговорила, то сделала бы это.
Рокот поставил кувшин с водой на пол.
— Я когда-нибудь рассказывал тебе о том времени, когда мы с Перри ходили смотреть лошадей для Вэйла? — спросил он, снова усаживаясь.
— Нет, — сказала она, чувствуя, как к горлу подступает комок. Он говорил, чего она и добивалась. Он начал рассказывать о Лив и Перри, как делал это бесчисленное количество раз. Но в те времена Лив была жива. — Ты не рассказывал мне эту историю.
Рокот кивнул.
— Это было несколько лет назад. Несколько торговцев спустились в долину Щитов с лошадьми с севера. Вэйл послал нас посмотреть. Нам с Лив было по семнадцать, Перри на год младше.
Он замолчал, почесывая темную щетину на подбородке. Ария не понимала, как он ухитряется говорить так спокойно. Ни в этой истории, ни в этом месте, ни в их положении не было ничего нормального.
— Мы никогда не видели лошадей. Мы не пробыли в лагере торговцев и часа, как появилась группа людей. Группа, типа Шестерки. Суровые мужчины, которые убьют тебя только за то, что ты смотришь на них не так. Мы старались держаться от них подальше, но оказалось, что все мы ждем встречи с мастером лошадей.
Эти люди, признали Лив сразу же. Они знали, что она сестра Вэйла, и начали насмехаться над ней и говорить всякие непристойности… ужасные вещи. Это было не похоже на Лив, но она молчала, да и Перри тоже. Это было особенно не похоже на меня, но они превосходили нас числом три к одному. Перри и Лив молчали, но секунд через десять я выслушал достаточно. Мне казалось, что я сойду с ума, если ничего не сделаю.
— Так что я пошел за одним из них, и довольно быстро я оказался один против девяти. Перри и Лив, конечно же, пришли мне на помощь, встав рядом, и некоторое время мы все были в хорошей связке, пока она не распалась. Мы с Лив вышли из драки с несколькими царапинами, но из носа Перри хлестала кровь, и он сломал палец или даже два. Это мы так решили. Они были слишком опухшими, чтобы что-то сказать точно. Он также вывихнул лодыжку и получил рану на предплечье.
Мышцы на шее Рокота перекатились, когда он сглотнул.
— Видеть его таким побитым было так же плохо, как слышать все эти вещи о Лив, даже хуже, потому что это была моя вина. Он пострадал из-за меня.
Наконец, Ария поняла смысл этой истории. Рокот был напуган. Он боялся, что из-за него пострадает Перри. Потому что он решил выследить Соболя вместо того, чтобы бежать, когда у них был шанс.
Ей хотелось сказать ему, что с Перри все будет в порядке, но она не могла. Слишком боялась, что так не будет.
Вместо этого она сказала:
— Мне кажется, что в каждой истории, которую ты мне рассказываешь, ему ломают нос.
Рокот поднял бровь.
— Ты ведь видела его, не так ли?
— А то. — Ария обняла ноги, не обращая внимания на боль, пульсирующую в правой руке. Она представила себе выражение лица Перри, когда он приложил руку к сердцу. — Я должна поблагодарить тебя. Мне нравится его нос таким, какой он есть. — На самом деле, она любила его.
— Ты можешь поблагодарить меня, если мы выберемся отсюда.
— Когда мы выберемся отсюда.
Рокот нахмурился.
— Верно… когда.
Дверь с шипением отворилась. Они вскочили на ноги.
Трое людей Соболя вошли внутрь. У двоих на черных мундирах красовался символ Рогов, а у третьего, который вел себя как лидер, была форма с серебряными рогами. У всех троих на поясах висели пистолеты Поселенцев в кобурах.
— Повернитесь и заведите руки за спину, — сказал один из них.
Ария не сдвинулась с места. Она не могла отвести взгляд от лидера… того, что с серебряной нашивкой рогов. Она узнала в нем человека, который спарринговался с Лив во дворе в Крае, когда они только приехали.
Она стряхнула с себя воспоминания.
— Куда вы нас ведете? Где Перегрин и Уголек?
Глаза солдата задумчиво сузились, словно он пытался вспомнить, где видел ее раньше. Затем его взгляд упал на ее раненую руку, прижатую к боку. Его оценивающий взгляд был напряженным, и это нервировало ее, заставляя кровь стучать в ушах. Она почувствовала напряжение Рокота рядом с собой. Он затаил дыхание, и ей стало интересно, помнит ли он тоже этого солдата.
— У меня приказ доставить вас обоих к Соболю, — сказал наконец лидер. — Я уполномочен применить любую силу, необходимую для выполнения этой директивы. Это понятно?
— Я не могу убрать руки назад, — сказала Ария. — Меня ранили неделю назад. — Просто от представления того, как ей будет больно, у нее начинала кружиться голова.
— Так что делать, Лоран? — спросил один из солдат.
— Я присмотрю за ней, — ответил лидер.
Лоран. Ария узнала это имя. В тот день во дворе Лив прокричала это имя, сразу после того, как победила его.
Руки Рокота были связаны впереди пластиковыми наручниками. Затем Лоран схватил ее за левую руку и потащил в коридор.
Глава 18 ПЕРЕГРИН
Потолок был другим. Больше никаких труб и проводов.
Это было первое, что заметил Перри, когда открыл глаза. Вторым было ощущение покалывания Эфира глубоко в задней части носа.
Уголек.
Перри обернулся и увидел его на соседней кровати. Уголек лежал, пристегнутый толстыми пластиковыми наручниками, его брови были сосредоточенно сдвинуты, будто он хотел, чтобы Перри проснулся. Он был одет в свободную серую рубашку и брюки, а трубки подавали жидкость в его руки.
Перри хотел лечь на бок, но путы удерживали его, и он не мог сдвинуться ни на дюйм.
Уголек облизал потрескавшиеся губы.
— Ты пришел сюда только ради меня?
Перри сглотнул. У него отчаянно болело горло.
— Да.
Уголек поморщился.
— Прости.
— Нет… тебе не за что извиняться. Прости, что не вытащил тебя отсюда.
Каждое слово требовало усилий. Запах лекарств тяжело висел в воздухе. Перри ощутил химический привкус на языке. Он чувствовал слабость и легкое головокружение, но желание пошевелиться, встать с кровати и размять мышцы переполняло его.
Уголек замолчал, дыхание его стало хриплым, веки на несколько секунд закрылись.
— Я тоже пытался, — сказал он наконец. — Выбраться отсюда, я имею в виду. Но они дают мне это лекарство. Оно делает меня таким слабым, и я не могу вызвать Эфир. Я не могу до него дотянуться… Я не очень хорошо себя чувствую.
Перри взглянул на длинную стеклянную стену, разделявшую комнату надвое. Эта комната выглядела почти точно так же, как та комната, в которой он нашел Уголька раньше, только эта была больше. Другая половина была пуста — только длинный стол и дюжина стульев.
— Мы найдем другой выход отсюда.
— Как? — спросил Уголек. Они то же самое делают с тобой.
Он был прав. Перри ничем не мог помочь в таком состоянии.
— А Ива… она… она что-нибудь говорила обо мне, после того как я исчез? — спросил Уголек. — Забудь. Я не хотел спрашивать об этом. Я не хочу этого знать, — поспешно добавил он.
— Она много говорила, Уголек. Даже слишком много. Она начала проклинать тот день, когда тебя похитили. Никто не может заставить ее остановиться. Она и Когтя заставила сквернословить тоже… Я думаю… Я думаю, что даже Блоха лает ругательства. Возможно, так и будет, пока мы не вернем тебя домой.
— Молли скучает по тебе, и Медведь тоже. Грин чувствует себя ужасно из-за того, что люди Кирры остановили его. Он говорил мне об этом дюжину раз, а Прутику и остальной Шестерке в сто раз больше… Вот как обстоят дела. Все скучают по тебе. Все хотят, чтобы ты вернулся.
От усилия сказать так много у Перри разболелась голова. Но ему хотелось, чтобы Уголек улыбнулся. Теперь, когда Уголек улыбнулся дрожащей, слезливой улыбкой, Перри почувствовал, что и у него на глазах выступили слезы.
— Мне нравилось находиться там, с Потоком.
— Ты один из нас.
— Ага, — сказал Уголек. — Так и есть. Спасибо что пришел за мной, хоть это и не сработало.
Перри улыбнулся в ответ.
— Конечно… рад быть здесь.
Это заставило их обоих рассмеяться или захрипеть и закашлять в попытке рассмеяться, что, вероятно, было самым печальным звуком, когда-либо издаваемым ими.
Двери в соседней комнате распахнулись, и они замолчали.
Гесс вошел вместе с Сореном и сел за стол.
Другие вошли следом за ними. В сопровождении охраны он увидел Рокота и Арию.
Глава 19 АРИЯ
Ария уставилась на черное стекло. Ей было ничего не видно, но она знала, что Перри был с другой стороны.
— Гесс, что происходит? — спросила она.
Гесс, сидя за столом, скрестил руки и проигнорировал ее.
Ее тюремщик, Лоран потащил ее к столу.
— Садись. — Он толкнул ее в кресло и приказал Рокоту занять место с другой стороны. Ария почувствовала, что Рокот сосредоточился на ней, и поняла, что ее дыхание участилось. Ей нужно было успокоиться. Ей нужно было сосредоточиться.
Сорен сидел за столом напротив отца. Ему дали новую одежду, его волосы были влажными и расчесанными после душа, но она заметила, что его широкие плечи поникли, а на лице появилась усталость. Он был вымыт, но выглядел еще более усталым, чем обычно.
Поймав ее взгляд, он слегка пожал плечами в знак извинения. Что это значит? Неужели он предал ее и вступил в союз с Гессом?
Она перевела взгляд на Гесса, и ее скрутило от отвращения. Точеные черты его лица казались более резкими, чем она помнила, глаза стали блеклыми, взгляд стал пустым. С другой стороны, за последние месяцы она видела его в Мирах только через Смартвизор.
Во время их встреч он предпочитал повседневную одежду. Прекрасные костюмы. При случае неофициальную военную униформу. Теперь он носил полные военные регалии — внушительный мундир, украшенный лентами на воротниках и манжетах.
В дверь вошли четверо стражей, вооруженные винтовками, пистолетами и электрошоковой дубинкой, которую они использовали против Перри и Рокота.
Вид такого количества оружия вызвал у нее приступ страха.
— А Перри там? — спросила она, повышая голос. — Зачем мы здесь?
Затем в комнату вошел Соболь, и ее голосовые связки сжались.
Гесс не хотел замечать ее присутствия, но Соболь заметил. Он улыбнулся и сказал:
— Привет, Ария. Рад снова тебя видеть. Да, Уголек и Перегрин оба там. Скоро ты их увидишь.
Она хотела снова посмотреть на стеклянную стену, но взгляд Соболя не отпускал ее. Она мысленно прокручивала те последние секунды на балконе в комнате: Лив падает назад и приземляется на камни, стрела из арбалета Соболя вонзилась ей в сердце.
— Все в сборе, я полагаю, — сказал Соболь. — Ну что, начнем? — Кирра скользнула на сиденье рядом с ним, посылая Арии небольшой приветственный жест.
Глаза Рокота остановились на Соболе. Его руки, связанные впереди, сжались в кулаки.
— Мы должны начать с Ясного Неба, — сказал Соболь, — потому что из-за этого мы все здесь собрались. Вам будет полезно узнать, какие у нас есть проблемы в его достижении.
— Почему я должна верить, что ты знаешь, где оно? — спросила Ария. — И зачем это кому-то из нас?
Соболь улыбнулся, его светлые глаза не мигали. Она не могла сказать, был ли он доволен или взбешен ее вмешательством.
Рядом с ним Гесс казался таким мягким, таким ручным. В аккуратном черном пальто, со сверкающей цепью Кровного вождя на шее, Соболь выглядел наэлектризованным и собранным.
— Тогда я начну с того, как я его обнаружил, и предоставлю вам решать, верите вы мне или нет. Три года назад один из моих торговых кораблей, «Колосс», попал во власть бури и был унесен в море. Экипаж судна трагически погиб. Выжили только двое молодых матросов. Неопытные моряки, и по совпадению оба Видящие, они дрейфовали неделями, пока не достигли кое-чего совершенно невероятного.
— Мы все видели воронки Эфира, но то, что описывали эти люди, было совсем другим. Стена из Эфира. Или, я бы сказал, водопад Эфира. Преграда, которая текла с неба, бесконечно поднимаясь обратно вверх, и пересекая горизонт, насколько хватало глаз. Удивительное зрелище, но оно не шло ни в какое сравнение с тем, что находилось за ним. С другой стороны, через небольшие промежутки в потоках Эфира, эти молодые люди увидели чистые небеса. Ясное Небо. Без Эфира.
— Где эти люди? — спросила она.
— Больше не доступны. — Соболь развел руками, этот жест был вполне деловым. — Я должен был скрыть это знание.
Он был безжалостен. Признать без угрызений совести, что он убил этих моряков, было так откровенно. Ария оглядела стол. Казалось, никто не удивился.
— Вы верите в эту историю без доказательств? — спросила она у Гесса.
— Она подтверждает наши теории.
— Какие теории? — требовательно спросила она. Наконец-то пришли ответы. Она хотела знать все.
Соболь кивнул Гессу, и тот ответил:
— Это была старая теория, которая связывала разрушение земного магнетизма с появлением Эфира. Магнитные полюса севера и юга сдвинулись, и продолжают движение по сей день. Но теоретически предполагалось, что образуются очаги магнетизма… скоординировано, как это делают капли воды. Мы думаем, что Ясное Небо — один из таких карманов. Магнитное поле, которое держит Эфир в страхе. То, что видели эти двое, было границей — Эфир, проталкивающийся как можно дальше к этому полю и собирающийся там, создавая стену.
— Почему мы не знали об этом раньше? — изумилась Ария.
— Те, кому нужно было знать, знали, — сказал Гесс. — И это знание ни к чему не привело. Мы провели обширные поиски, но так ничего и не нашли. От этой идеи отказались.
Это было трудно принять. Все тело Арии онемело.
— А что по поводу плана, как преодолеть барьер?
Гесс посмотрел на стеклянную стену.
— Мы не добились большого успеха в управлении Эфиром с помощью технических средств. Другие подходы, биологические, еще могут сработать. ЦУС — исследовательская группа, в которую входила твоя мать, занималась главным образом созданием генетики, чтобы поддерживать жизнь в Модулях. Но они также запустили несколько экспериментальных программ. Некоторые из них, такие как иммунобуст, были направлены на то, чтобы вывести нас из Модулей. Другие сосредоточивались на ускорении эволюции.
Мать Арии была генетиком. Она уже знала, к чему это приведет. Гесс продолжил, объясняя остальным.
— Создавая людей с высокой степенью генетической пластичности, с ДНК, которая будет чрезвычайно податлива, они надеялись создать людей, которые могли бы быстро адаптироваться к любой среде, с которой они сталкивались: таких хамелеонов, которые могли бы изменяться на клеточном уровне, приспосабливаясь к инопланетной атмосфере, к любым условиям, с которыми они могли бы встретиться.