— Ладно, я уже сделала, что могла, поэтому, если не возражаете, мне бы хотелось глянуть на последний бой.
Я подошла к двери, протискиваясь мимо ирьёнинов, и зашагала в сторону арены. Через некоторое время я услышала частые шаги. Блондинчик и Красотка.
— Наруто, разве ты не хотел бы остаться… — сказала я, не оборачиваясь. Затем прислушалась к ощущениям. — Понятно, ты оставил с Хинатой клона.
Как же я завидую тому, с какой небрёжной лёгкостью он швыряется направо и налево этим дзюцу.
— Куноичи-сан, вы тоже идёте смотреть бой? — обратилась я к Красотке.
Ее ответ заставил меня резко остановиться и развернуться.
— Нет, я хотела выразить тебе благодарность. В той валюте, что ты ценишь.
Мне показалось, что я плохо расслышала, и поэтому задала довольно глупый вопрос.
— Что?
— Помидорка-чан, я попросил Куренай-сенсей тебе помочь! Киба постоянно хвалился, насколько крутой у них сенсей, не то что у нас. Поэтому я…
— Спасибо, Наруто-кун, дальше я сама. Карин-сан, Хината очень дорога мне. Дело даже не в том, что она — член моей команды. Хината дорога мне как дочь. Ирьёнины подтвердили, что её тяжелые увечья благодаря тебе обошлись совершенно без последствий, а значит, я тебе крупно задолжала. Наруто-кун вкратце описал твою ситуацию. Я не смогу сильно отвлекаться в течение подготовки к третьему этапу, но ты можешь присутствовать при тренировках, к тому же некоторое время я смогу тебе выделять ежедневно.
Мне захотелось взвыть от отчаяния! Тут в пору поверить в Силу Судьбы, о которой так много распинался ублюдочный Хьюга. Мне предложил обучение джонин! Джонин Великой Деревни. Та, отблеск чьей силы я увидела на этой арене.
Мои глаза встретились с такими же алыми глазами Куренай, а пересохший рот вытолкнул слова.
— Спасибо, Куренай-сан! Вы не представляете, насколько много значит для меня ваше предложение. И если мои поступки зависели бы только от меня, я бы ухватилась за него обеими руками. Но вряд ли я смогу себе позволить время дольше, чем до окончания отборочных матчей. Дальше меня, скорее всего, сразу же отправят в Кусу.
Алые глаза озарились пониманием и сочувствием.
— Раз у нас совсем нет времени, значит не стоит его и терять. Что тебя больше всего интересует? Может есть какие-то предпочтения?
Я глубоко задумалась. Тайдзюцу отпадает. Мне предстоит осваивать и отрабатывать то, чему меня учил Зверь. Ниндзюцу? Хорошие техники — это здорово, но моя проблема лежала не в их количестве. Сейшитсухенка? Освоение даже одной стихии может занять годы, упражнения по всех пяти у меня есть. Кендзюцу? Нет, мне никто не позволит иметь меч. Мы втроём медленно пошли дальше по коридору, каждый думал о чём-то своём.
— Мне нужны знания. В первую очередь — все способы отточить тонкий контроль чакры. Ещё я безумно заинтересована в гендзюцу и фуиндзюцу.
— Если бы у тебя было время, в гендзюцу я бы смогла многому тебя научить. После гибели клана Учиха, я — лучший специалист по гендзюцу в Конохе.
При словах «лучший специалист» её чакра дрогнула и я ощутила, как в ней поднялось чувство какой-то вины. Но сейчас меня не сильно интересовали её душевные травмы, так как мне вновь захотелось выть от такой несправедливости! Мастер своего дела согласился меня обучить, но всё опять зря из-за проклятой Кусы! Мелькнувшую надежду, что мои ублюдочные соотечественники дождутся окончания экзаменов, я тут же задавила. Вместо того, чтобы позволить мне беззаботно торчать в чужой деревне, моему дару всегда смогут найти лучшее применение. К примеру, исцелять одного за одним разных ублюдков до тех пор, пока я не последую вслед за мамой.
— Я с благодарностью выслушаю всё, что вы сможете мне рассказать в столь ограниченное время.
Она наклонила голову в сомнении.
— Надеюсь, ты понимаешь, что на многое рассчитывать не стоит? Гендзюцу — тонкое искусство, требующее долгого и усидчивого изучения. Наруто, к примеру, оно недоступно.
— Я могу выучить любое дзюцу, даттебайо! — завопил Блондинчик.
— Даже то, которое потребовало бы от тебя долго заниматься скучными вещами без видимых результатов?
Наруто потупил голову, а я решила его поддержать.
— Будущий Хокаге справится и не с таким, Куренай-сан, — а ещё у этого маленького сраного жулика сотни клонов!
При звуке моих слов, глаза Наруто загорелись, и он гордо выпятил голову. Куренай не стала развивать тему.
— Гендзюцу, в котором я очень хороша, не подходит из-за нехватки времени. Фуиндзюцу тоже требует кропотливости и усидчивости. К тому же, всё что я знаю в этой дисциплине — это дзюцу распечатывания и запечатывания предметов в свитки.
Я вновь резко остановилась, и с горящими глазами посмотрела на Куренай.
— Вы знаете, а ведь это будет очень-очень здорово!
* * *
Не имею ни малейшего понятия, насколько Юхи Куренай хороша среди джонинов Конохи, но как учитель она заслужила мою высочайшую оценку. Разговор с ней обогатил меня многими знаниями о принципах гендзюцу, о воздействии чакры на мозг человека, она рассказала, как именно могут накладываться гендзюцу, и, к моему удивлению, кроме прямого воздействия на шиноби, технику можно было привязать к местности — тогда попавший в облако чужой чакры человек может увидеть и услышать нечто, совершенно не связанное с реальностью. К примеру, он будет считать, что шагает по твёрдой ровной дороге, а на самом деле идти ко краю пропасти, либо же к яме с острыми кольями. Ещё одним потрясающим открытием для меня стали сведения о том, что иллюзии не обязательно быть тщательно и достоверно построенной. Одним из безумно эффективных методов было создание общего каркаса будущего видения, позволяющее самому противнику достроить недостающие фрагменты. К примеру, он может увидеть то, чего более всего боится, либо же встретить давно и хорошо знакомого человека, ну или самую красивую женщину (или мужчину, зависит от пола и предпочтений), которую он когда-либо видел.
Красотка рассказала о признаках, благодаря которым можно узнать, что ты в иллюзии, а также о преимуществах различных додзюцу, обладатели которых видят больше, чем обычный человек, а значит в жёстко заданной иллюзии не будет хватать существенных деталей, типа системы чакры, теплового следа, либо же части диапазона светового спектра. Пусть она об этом не упомянула (видимо из лояльности к своему ученику), но между строк я увидела, что люди с расширенными чувствами, такие как Инузуки, обладали врождённой устойчивостью к гендзюцу — мало кто догадается (а если и догадается, то просто не может представить) всё то многообразие запахов, что чувствуют их носы.
Мои чувства тоже намного превосходили человеческие, а значит гендзюцу мне не были страшны (шиноби, накладывающий гендзюцу, учитывает существование сенсоров, но вряд ли он сталкивался с кем-то моего уровня), но технику развеивания гендзюцу я выучила с благодарностью. Было забавно смотреть, как клон Наруто (оригинал побежал смотреть последний бой, клятвенно обещая мне всё-всё рассказать) пытается сложить Ин Тора и выкрикивает Кай. А вот огромная, ударившая во все стороны волна почти видимой чакры была менее забавной. Если кто-то использует гендзюцу в Башне, у меня для него плохие новости.
Затем Красотка извлекла свиток и на кунае продемонстрировала дзюцу запечатывания и распечатывания, заметив, что пусть это и базовое умение, оно даётся не всем и требует немалой практики. Это оказалось величайшим преувеличением — техника была простой и интуитивно понятной. Не только я, но и Наруто не испытывали ни малейших затруднений. Более того, мне показалось (и совершенно правильно), что Кайфу и Фунью можно осуществлять намного проще, естественней, свободней. Прислушавшись к действиям Наруто, я поняла, что он пришёл к таким же выводам — его дзюцу получались почти что идентичными моим (за исключением просто безумных объёмов чакры, что бессмысленно рассеивалась в пространстве).
— Карин-сан, всё что я могла тебе рассказать за столь краткое время, я сделала, — заключила Куренай-сенсей. — Ты была хорошей ученицей, и я уверена, что, приложив усилия, ты достигнешь немалых вершин, — ну конечно, если не сдохну в Кусе. — Я очень надеюсь на две вещи: что ты найдёшь способ задержаться до конца экзаменов, и… Ладно, неважно.
— И всё же?
— Что ты не будешь применять свои знания против Конохи.
Мне захотелось расхохотаться от настолько нелепых опасений. Нет, если коноха-нины решат убить меня лично, я буду использовать всё, что есть в моём арсенале. Но если они внезапно захотят уничтожить Кусу, то очень надеюсь, что они позволят мне присоединиться. С лёгкой душой я дала обещание этого не делать.
Вот и всё. Все слова сказаны, все дела сделаны. Возможно, успею досмотреть последний бой, перед тем, как отправиться в место, которое я никогда не считала своим домом.
И я опять оказалась права. Последний бой был в самом разгаре — если, конечно, можно так сказать. Последними бойцами оказались члены одной команды — толстый парень со спиралями на щеках и его вечно недовольный напарник с причёской, как будто у него на макушке рос пучок густой травы.
Они без энтузиазма топтались на месте, Травоголовый, используя такую же лёгкую чакру, что и Блондиночка, манипулировал тенями. Мне было интересно, какой эффект будет, если они коснутся Жирдяя, но тот прекрасно знал особенности техник напарника и избегал любых касаний. Сам же Жирный использовал… да ладно! Он использовал всё то же Хенге, превращал себя в большой, слабо напоминающий человека шар и катился, пытаясь сбить своего напарника. Но с дзюцу толстяка было не всё просто. Для своего дзюцу он использовал ту же тяжелую чакру, что и Дикарь, вот только мне так и не удалось понять, откуда она берётся. Если бы это не было так абсурдно, я бы сказала, что эту чакру вырабатывает его жир!
Финал боя оказался неожиданным для всех, вернее почти для всех. Травоголовый в очередной раз недовольно скривился, окинул взглядом присутствующих и сказал.
— У меня заканчивается чакра. Я сдаюсь!
Это было полное и наглое враньё. Чакру он почти и не потратил, ему просто не хотелось биться. Вернее, хотелось биться ещё меньше, чем его напарнику.
— Шикамару, ты — ленивая скотина! — к похожим со мной выводам пришла Блондиночка. — Ты всё сделал специально! И ты, Чоуджи, мог бы и постараться хоть раз! Шика, я всё расскажу твоей маме!
Травоголовый вновь скривился и буркнул что-то под нос. Затем они с Жирдяем подошли друг к другу и сцепили пальцы в каком-то ритуальном жесте.
Проктор объявил окончание матча, по разговорам окружающих я поняла, что вот-вот должны начаться какие-то неинтересные мне формальности, поэтому я опрометью бросилась прочь. Сейчас для меня не было ничего важнее беседы с собственными клонами.
* * *
Это было потрясающе. Мои копии, слепки моей личности, совершенные создания из чакры, испытывали те же желания и устремления, что и я. Мы понятия не имели, что же случится после развеивания, вполне возможно, что все они обречены на скорую смерть. И эта целеустремлённость вызывала уважение. Откровенно говоря, я гордилась собой: ведь они — это я.
Девчонки не теряли времени даром. После каждого боя они общались между собой, помогали друг другу и давали советы. Поэтому многие вещи, к которым я смутно представляла, как подступиться, были не только ими разобраны до мелочей, но и превращены в готовое к изучению дзюцу. Каге Буншин но дзюцу в очередной раз показало себя великой техникой — предоставляя человеку возможность взглянуть на себя со стороны, увидеть свои недостатки и скорректировать их. В итоге меня встретили два готовых дзюцу — поглощение чакры и чакро-нити. Пусть овладеть ими в совершенстве ещё только предстояло, но сам факт, что моя затея удалась, заставлял прыгать от радости.
Каварими, Хенге, Чакра Кьюин, Тотон, Буншин, Каге Буншин, Шурикен Каге Буншин, Чакра но Ито, Шуншин — это был вполне солидный репертуар техник, достойный уверенного чунина (если, конечно, их в достаточной степени отработать), я уже не говорю о тех зачатках гендзюцу и фуиндзюцу, что мне дала Куренай-сенсей. К этому списку совершенно неожиданно присоединились еще два дзюцу, или, скорее, два умения — безымянная техника ирьёнинов, преобразующих свою чакру в зелёный исцеляющий свет (это, конечно, в теории, так как идиотов, чтобы тренироваться друг на друге среди моих клонов не было) и способ, которым Хьюга испускали чакру из кончиков пальцев, чтобы парализовать противника. Пусть я не ощущала тенкецу и вряд ли добьюсь этого в ближайшем времени, но бессмысленных умений не бывает.
Я возносила благодарность Хокаге, очевидно, затянувшему какую-то длинную занудную назидательную речь, так как это мне дало почти час на подготовку и общение со своими клонами. И когда ко мне в комнату ворвался Наруто с воплями: «Всё уже закончилось, пора идти!» — я была вполне готова.
В голове мелькнула мысль затеряться где-то в глубинах этой башни — Лес Смерти был опасным местом, в котором случайные люди становятся лишь случайными трупами, но, к сожалению, я знала, что затея не имела смысла. Коноха передаст все сведения о выживших членах команд, а значит, меня будут искать. Новых знаний я не получу, лишь ещё немного унижения и оскорблений. Ну и отрабатывать все мои техники можно и в Кусагакуре — в то время, когда я не буду лежать полумёртвой после визитов в госпиталь.
Я вздохнула и проверила свои вещи. Небольшой рюкзачок с несколькими свитками, пара подаренных Наруто кунаев, несколько сенбонов и сюрикенов (где Блондинчик взял сенбоны — не имела ни малейшего понятия). Всё было со мной, а значит и медлить больше не стоило.
— Помидорка-чан, может сначала развеешь одного клона? — задумчиво спросил Наруто.
— Зачем? В любом случае, если знания передаются, я их получу обратно. Ну а если нет — то и разницы никакой. Или у клонов есть какие-то особенности, о которых я не знаю?
Наруто задумчиво почесал затылок.
— Ну, большую часть о клонах я узнал, познакомившись с тобой. А до этого я их создавал сотнями! И теперь, когда у меня будет месяц тренировок, я их создам тысячу!
— Так уж и тысячу? Не многовато ли?
— Ну так у меня будет множество дзюцу, чтобы их изучить!
— Откуда? Пойдёшь в библиотеку?
Наруто вновь застенчиво почесал затылок.
— Ну, про библиотеку я как-то не думал. Это, скорее, был план обойти каждого шиноби в деревне и выпросить у них по одному дзюцу! А потом за пару дней отточить их до совершенства!
Мы с девчонками громко рассмеялись. Жаль, что не удастся остаться в Конохе, иначе нас бы ожидало весьма интересное и смешное зрелище. Не завидую местным неудачникам.
— Кстати, Наруто-кун, а с кем ты бьёшься в финале?
— Ну, мне выпал жребий драться с Заку, а после того как я ему наваляю…
— Заку? — я подняла бровь.
Что-то смутно знакомое.
— Ну тот придурок со звуком из ладоней. Ему ещё в лесу здорово наподдал Густобровик!
— А-а-а, я называла его Всклокоченным!
— А-ха-ха! Ты тоже не любишь запоминать все эти дурацкие имена? Мы с тобой почти как брат и сестра! — его глаза внезапно потемнели и на лицо наползла печаль. — Хотел бы я, чтобы ты была моей сестрёнкой!
— Поверь мне, Наруто-кун, я была бы счастлива, будь у меня такой брат как ты. Ладно, к чему пустые разговоры?
— Действительно, давай поговорим о боях! Сначала я наваляю Заку. Потом обязательно докажу ублюдочному братцу Хинаты-чан, что судьбы не существует! Он, скорее всего, победит Кибу, значит я встречусь с ним в следующих боях. А потом, если Гаара не огребёт от Густобровика, я наваляю и Гааре. После чего обязательно стану чунином, и глазом не сумеешь моргнуть!
— Уверена, именно ты и станешь, Наруто-кун! А что ты будешь делать со своей печатью?
Наруто дёрнулся и неподвижно застыл, как будто увидел нечто ужасное. Его чакра показывала тревогу, опасение и самый настоящий страх.
— К-к-какая печать? — запинаясь переспросил он.
Я не стала лезть к нему в душу — если кто и имеет право на собственные тайны, так это мой единственный в этом мире друг.
— Ну ту, которую тебе в лесу поставил этот Орочимару! Которая нарушает твой контроль!
Он как будто вспомнил как дышать. Его плечи расправились, лоб разгладился, а чакра показала величайшее облегчение. Мне очень-очень захотелось узнать его тайну.