Попытка сопротивления при задержании — три. Ирина не собиралась ее скрывать, вот еще не хватало.
А еще… тут, конечно, как повезет, но если вор попался, он может отсидеть и за себя, и за того парня. Так-то. Прицепят ему еще пару дел, которые по району не раскрыли, и пойдет он мотать срок. А ведь еще эмигрант. Что есть четвертый фактор.
Да, мы не нацисты… убивать никто не будет, но и адвокат будет государственный, и судья будет настроен строже, чем к Ване, или там, Сане…
Факт?
Увы.
Но сильно проливать слезы на этот счет не стоит. Это явление распространено повсеместно. Может, только Евросоюз, в котором (вот где лечить-то людей надо) предпочитают ущемлять своих граждан, а не всю ту наволочь, которая к ним приехала. Но там вообще… толерастия. Фу.
Ориентировочно от шести до десяти лет, и на свободу с чистой совестью и пустым карманом. На родину. Если он будет там кому-то нужен… считай — жизнь сломана. Но жалко воришку все равно не было. Противно.
Ирина позвонила Светлане Сигизмундовне, обрадовала ее, что распятие нашлось, проходит пока в качестве вещдока по делу, но скоро будет ей возвращено. И пошла домой.
Хотелось есть, спать, и вообще… устала. Волка ноги кормят…. Интересно, а где Кирилл бегает?
* * *
Кирилл прорезался ровно через три дня.
— Привет, как дела?
— Нормально. Что случилось?
— Мысль, что мне просто захотелось увидеться…
— Тратишь мое время. И свое тоже..
Ирина была рада услышать оборотня, но…
— Ириш, тут дело есть.
— Какое?
— Ты не хочешь со мной в район съездить? Частным образом?
— И что я забыла в районе?
— Там дети пропадают.
Ирина мигом посерьезнела. Можно любить или не любить церковь отстаивать свою независимость, но есть случаи, в которых надо помогать. В принципе.
— Подробности?
Подробностей было мало. Но…
Пока пропало четверо детей в возрасте до девяти лет. Девочки.
Никто еще не нашелся.
Не маньяк, не насильник… наверное. Кирилл потому и выехал на место. Да, в чем-то он служебно-розыскной оборотень, и не стесняется этого. Собачий нюх намного тоньше человеческого, добавьте человеческий ум, и получится убийственное сочетание. Машина смерти.
Но даже он не смог ничего вынюхать.
Ребенок вышел за околицу деревни. Все, дальше следы словно ветер стер.
Что происходит, как… четверо — за месяц, двое за последнюю неделю. При нем пропадали! Он приехал из-за второго ребенка, дочка знакомых, но ни девочку не нашел, ни следа…
Где дело происходит?
Да в соседней области.
Тут Ирина и поняла, почему ничего не слышала. Вон, у них дети пропадать начали, так во все колокола забили. А тут!
Четыре ребенка!
Да там половина области должна была на рога встать. Мало полиции и капитального прочесывания местности, там еще и ФСБ должно отметиться, и следственный комитет, и МЧС, и…
Проще сказать — кого там НЕ будет.
Водолазов — потому как моря нет. Все остальные будут. Хотя и водолазы тоже, если рядом речка есть. Есть?
Есть.
Только вот засада.
Искали, прочесывали, копали, извели все самогонные аппараты на сто километров вокруг и все незаконные промыслы, вроде браконьерства, но… детей не нашли.
Нигде.
Кирилл, как друг, оказался последней надеждой. Да, неясно, что он может сделать. Но вдруг?
Вдруг?
— Машина?
— Все равно я бы учуял. Не на вертолете же их увезли…
— А сколько времени назад пропала последняя девочка?
— Вчера.
— Могу попробовать поискать.
— Поищи, Ириш? Очень надо…
— Ладно, приезжай.
Кирилл вздохнул в трубке.
— А ты где сейчас?
— В общаге.
— Буду через десять минут.
* * *
Оборотень не обманул, в дверь он поскребся даже быстрее, через девять минут и сорок две секунды, Ирина специально засекла время.
— Привет.
— Привет еще раз.
— Посмотри, пожалуйста. Вода у меня с собой, все есть, вдруг да получится найти девчонок? Родители с ума сходят.
Ирина кивнула. Это она понимала… да уж, рехнешься тут. Будем смотреть. И девушка принялась все готовить. Миску, воду…
Но в этот раз… бесполезно.
Вода не отзывалась. Она словно смотрела в черный провал. Ничего не видно, вода не отзывается…
— Нечисть какая-то.
Кирилл кивнул.
— Вот и я так подумал. Но кто?
Ирина задумалась. Она тоже не знала. Но детей-то жалко…
— У меня завтра выходной. Можем поехать.
— Я за тобой часов в семь утра заеду?
— Туда сколько ехать-то? В район?
— Часа три минимум.
— Да там еще сколько, да оттуда…
— Там переночевать можно будет. У меня друзья, оставят на ночлег… у тебя один выходной?
Ирина кивнула.
— Да. Все придется делать за один день.
— Плохо…
— Не забывай, я ведьма неопытная, что увижу, то и увижу. Если справлюсь, то сразу, если помочь не смогу, это тоже сразу определится.
Кирилл кивнул.
— Понимаю…
— А ваши специалисты?
— Чтобы бороться с нечистью, надо ее хотя бы найти. А я не могу.
Ирина понимающе кивнула. Действительно, надо сначала определить, с чем дело имеешь, а потом уж разбираться. Что толку по лесу бегать, зайцев смешить? Да там и зайцы-то небось, разбежались после всех мероприятий по розыску пропавших.
— Я буду готова к семи.
— Спасибо.
— Пока не за что.
* * *
Ночь Ирина использовала с толком, и к утру примерно представляла, что ей надо будет делать. Только вот трав нужных не было, придется на месте искать. Или лучше…
— Кирилл, а в круглосуточную аптеку мы заехать можем? Или в круглосуточный гиипермаркет, там как раз все есть и нам по дороге.
— Да, а зачем?
— За надом.
Кирилл пожал плечами, но у магазина притормозил. Нельзя сказать, что Ирину все устроило, но даже так это было лучше, чем ничего.
А может, еще и в деревне у кого травы отыщутся?
Дорога мягко стелилась под колеса "Хонды СR-V", Кирилл оказался отличным водителем, из тех, с кем приятно ехать. Он не рвался кого-то обгонять, видел всю трассу, обладал отличной реакцией, и при этом, олимпийским спокойствием.
Так что Ирина чувствовала себя уютно и даже расслабилась. Кстати, с тем же Евгением было сложно ездить. Он себя на дороге вел, как почетный проктолог — не вынимал носа из попы едущего впереди транспорта. Ирине это не нравилось, но скандалить она не решалась, терпела. А Кирилл дистанцию держал четко, понимая, что трасса никуда не убежит.
— Мы как-то с другом попробовали проверить, — ответил он на комплимент Ирины. Одновременно выехали с одного конца города на другой, в час пик. Он лихачил, а я ехал по правилам. Приехали с разницей в семь минут. Представляешь?
— Семь минут?
— А если разница такая мизерная, чего создавать нервную обстановку на дороге? [11]
Ирина кивнула.
— Заедем на заправку, я хоть кофе глотну?
— А поспать не хочешь? Тут заднее сиденье хорошее…
Ирина подумала.
— Час-полтора?
— Да.
— Нет, смысла нет. Я сразу не усну, только голова тяжелая будет. Ни к чему. А вот кофе и плюшку я бы схомячила.
Как обычно, Ирина сделала выбор в пользу сна, а не завтрака. Увы, здоровое питание с ее работой не вязалось. А вот что повкуснее, и покалорийней, и чтобы съесть быстро…
Кирилл кивнул и вскоре Ирина жевала ватрушку с творогом. А рядом ждал своей очереди пирожок с вишней и дымился в стаканчике горячий кофе.
И что еще надо для счастья?
Разве что детей найти — и быстро!
* * *
Деревня Зеленуха стояла неподалеку от болота.
Что-то подобное Ирина и подозревала, осталось проверить свои догадки.
— Покажешь мне дом последней пропавшей девочки?
— Пошли, покажу…
Кирилл припарковался у большого кирпичного дома, но заходить не стал, двинулся вниз по улице. Деревня была не слишком большая, и Ирине больше всего напомнила вилку. Въезд, а от него расходятся четыре улицы. И дома стоят.
Участки большие, у каждого дома…
Сами дома тоже разные. Кто-то кирпичом дом обложил, кто-то сайдингом, а кто-то оставил, как оно и было.
— Вот дом.
Ирина оглядела место работы.
Симпатичный зеленый домик, крыша крыта железом, сайдинг, забор ухоженный, никаких гнилых штакетин…
Кирилл позвонил в звонок — и где-то внутри дома глухо заблямкало. Долго ждать не пришлось, на крыльцо мигом вылетела бледная растрепанная женщина, увидела, что это не дочь — и сникла.
Да уж…
Ирина представила, что это ее ребенок пропал…
Кошмар!
Лучше о таком даже не думать. Кирилл помахал рукой.
— Наташа, доброе утро. Пустите нас, пожалуйста, я специалиста привез.
Долго упрашивать не пришлось.
— Специалиста?
Ирина пожала плечами.
— Может, и получится чем помочь. Вы — мать… эээ
— Ксюши, — подсказал Кирилл.
— Ксюшину комнату покажете?
Наталья кивнула и повела ведьму в комнату дочери.
Типичная девчачья комнатка. Барби, розовые оборочки, занавески, обои с какими-то куклами… Ирина и половины не знала. Да и не надо, видно было, что ребенок в этой семье — любимый.
Девушка прошлась по комнате. Потом достала из рюкзака траву…
— Миску с водой принесите. Вода самая обычная, миска любая… Кирилл?
— Сейчас.
Кирилл понял правильно, подхватил Наталью и повел на кухню за водой. А Ирина тем временем достала из рюкзака купленную траву.
Полынь.
Сильное средство. А еще крапива и сон-трава.
Ирина прошлась по комнате, рассыпая по щепотке травяной порошок, потом бросила несколько щепоток в принесенную миску с водой, опустила туда же девчачью розовую расческу в стразах…
Наталья молчала.
Все ждали, потом Ирина медленно отставила миску, подошла к шкафу и принялась там копаться.
— Что…
— Откуда это у вашей дочери?
В руках Ирина держала небольшую куколку, сделанную точь в точь, как живая девочка лет восьми. Те же пропорции, большие карие глаза, русые волосы, явно натуральные…
— Н-не знаю, мы такого не покупали.
А вот одежда была далека от современной. Рубаха с вышитыми знаками.
— Косой крест…
— Знак Морены, — хмыкнул Кирилл. — Я знаю.
— Морены?
— Повелительницы Нави. Славянская богиня зимы и смерти…
Рядом громко охнула Наталья.
— Успокойтесь, жива ваша Ксюша, это точно, — рыкнула Ирина.
Наталья тихо заплакала. По симпатичному лицу катились слезинки.
— Поздняя она у меня… любимица… кто ж ее так? За что?
— Кукла на вашу дочь похожа?
— Копия…
Ирина вздохнула.
— Она вам не говорила, что куклу нашла?
— Нет.
— Может, поменялась с кем-то, или подарил кто?
— Нет…
— Кирилл, проводи меня за околицу. И… нож какой есть?
— Есть. А остальные дети? Там… тоже?
Ирина подумала пару минут.
— Да, думаю, да.
— Тогда, может, к ним сходить? Ты уже знаешь, что делать надо?
— Знаю, — грустно вздохнула Ирина. — Догадалась. Ладно, пойдем. Это быстро…
Наташа, получившая надежду на возвращение дочери, помчалась вслед за Кириллом и Ириной. Точно такие же куклы обнаружились и в трех других домах. И каждая из них была копией пропавшей девочки.
Только рубашки одинаковые, домотканые, с одной и той же вышивкой.
— У вас в деревне никто не умирал в последние пару лет? — поинтересовалась Ирина.
— Кто именно?
Наталья смотрела внимательно.
— Молодая девушка?
Люди переглядывались, думали…
— У нас — нет. А вот в Тополихе у Никифоровны внучка отравилась, — вспомнил кто-то.
— Утопилась! — возразил другой голос.
Народу набежало — человек пятнадцать, одна родня пропавших девочек, да еще пара любопытных. Почему пара?
Так ведь деревня, кто ж днем не работает? Крепкое хозяйство и держать надо крепко.
— Подробности можно? — громко спросила Ирина.
Подробности были неприглядны.
Деревня — это свой обособленный мир. И если в городе можно рожать абы от кого, то в деревне — не стоит. Помоют косточки девушке деревенские кумушки, ох, помоют…
И ей, и ее семье, и спустя двадцать лет тот случай припомнят…
Внучка Никифоровны как раз и оказалась беременна от кого-то из "пансионатников". Поморочил девушке голову, да и бросил. Та кинулась к бабке, а Никифоровна, человек старой закалки, мексиканских сериалов не смотрела, а беременность вне брака считала позорной. Ну и досталось девке по полной.
Бабка требовала, чтобы та на аборт пошла, а девчонка криком кричала, мол, любит, и ребенка сберечь хочет…
Не так уж и хотела, если топиться кинулась. Там ее и нашли, на берегу, всю белую…
Ирина кивнула.
— Ну, что-то подобное я и предполагала.
— Что это за существо такое? — тихо спросил Кирилл.
— Мавка.
— Чего?
— Мавка, я же говорю.
— Так они же вроде…
Ирина поморщилась. Пересказывать то, что она услышала от наставницы, не слишком хотелось, ну да ладно. Оборотень имеет еще одно большое преимущество. Рядом с ним можно говорить тихо-тихо, чтобы никто другой не услышал. А у него-то слух куда как острее человеческого.
— Официально мавка — это дух некрещенного ребенка. Но в данном случае все еще хуже. И крестины тут не при чем. Будь эта девушка не беременна, может, и обошлось бы. А тут все один к одному. И сама она сильно обижена, и душа нерожденного ребенка покоя не нашла, а может, и еще чего… Сходишь потом со мной к этой Никаноровне?
— Схожу.
Ирина благодарно кивнула.
— Это даже не совсем мавка. Это хуже. Если у меня сил не хватит справиться, бей ее крестом, святая вода у тебя с собой есть?
— Две минуты, сейчас до машины добегу. И церковные свечи есть, не то барахло, которое продают по рублю, а настоящие…
— Тащи. Христианская символика для них что крапива. Хоть отпугнешь.
— Как я узнаю, что вмешиваться надо?
Ирина фыркнула.
— Не перепутаешь.
Вот и околица деревни. Место, где терялись следы детей.
И ведь не к реке они пошли, нет…
Ирина осмотрелась вокруг, махнула рукой людям.
— Отойдите, и ближе чем на двадцать метров даже не подходите. Ясно?
Народ закивал.
— Я прослежу, — рыкнул Кирилл.
Ирина подумала про пастушью овчарку и стадо баранов. Ну, тут пастуший волк…
Девушка подумала еще пару минут и подобрала ветку. А потом принялась чертить круг, заключая в него себя и куколок. И знаки нарисовать не забыть.
Те самые, старые, которые уж и не помнят почти…
Солнце, огонь, одолень-трава, громовое колесо — иначе не справиться.
А теперь…
Ирина достала нож. Самый обычный, с пластиковой рукояткой, купленный в свое время рублей за пятьдесят. Картошку им чистить было замечательно.
А сейчас…
Девушка положила перед собой первую куклу.
— От крови — к крови, от нави к яви, от Мораны к Живе…
Полоснула себя по пальцу, кровь закапала на куколку, больно… а что делать, если некоторые знаки только кровью рисуются? И больше ничем?
Ничего, надо вытерпеть, надо справиться. У Ирины было такое ощущение, что она тащит из воды бревно. Тяжелое, скользкое, гадкое, и надо его вытащить, надо не допустить, чтобы сорвались руки… и как же болит порез….
Вот и она, кажется… ну, иди сюда, тварь!
* * *
Кирилл смотрел на девушку, которая стояла в круге на коленях и что-то шептала.
Что-то?
Этого заговора он не знал. Так ведь он и не специалист, чего уж там. Ирина явно знала, что делает… откуда? Силу ей передать могли, а вот знания…
У нее тоже что-то в роду было? Или она нахваталась по верхам?
Нет ответа.
Кирилл и сам не понял, как это произошло. Но внезапно запахло тиной, речной водой, воздух словно сгустился, а потом на границе круга очутилась девушка.
Симпатичная, лет двадцати — двадцати двух, светловолосая, с пухлыми губами, красивая и притягательная. Любой мужчина повелся бы, там одна грудь роскошная… Только вот нос оборотня отлично чувствовал запах тины и гнили. Так от живого человека не пахнет, нет…