Девушка залилась горькими слезами, вернулась обратно к колодцу и не долго думая, спрыгнула в глубину его. Лететь вниз ей пришлось несколько саженей. В первую минуту, от страха и волнения, она лишилась чувств, но затем, когда опомнилась и снова открыла глаза, то увидела себя лежащею на прекрасном зеленом лугу, сплошь покрытом полевыми цветами.
Приподнявшись с места, девушка сделала несколько шагов вперед.
— Вынь меня, вынь вон из печи, совсем сгорю!.. Ведь я давно уже испекся!.. — раздался вдруг где-то поблизости невидимый голос. Девушка обернулась и увидела недалеко от себя небольшую печь, наполненную хлебами. Она подошла ближе, открыла заслонку и начала вынимать хлебец за хлебцем, до тех пор, пока печка совершенно опустела.
— Спасибо, красавица, спасибо! — заговорили хлебцы. Девушка в ответ кивнула им головою и пошла дальше. На дороге заметила она высокую, развесистую яблоню, почти сплошь усеянную яблоками.
— Встряхни меня, встряхни, милая девушка! — обратилась к ней яблоня. — Мои яблочки давно созрели и веткам не под силу становится держать их на себе такое множество!..
Девушка ухватилась руками за ствол яблони и стала трясти ее до тех нор, пока яблоки все до последнего попадали на землю. Затем снова продолжала путь далее.
Вскоре увидела она перед собою крошечный домик, в дверях которого стояла безобразная старуха. Девушка остановилась.
— Не бойся, подойди ближе, я не сделаю тебе вреда! — заговорила последняя, приветливо поклонившись.
Девушка несколько ободрилась.
— Подойди, подойди! — продолжала между тем старуха. — Если ты останешься жить со мною и будешь хорошо служить, то не раскаешься.
Девушка согласилась. В тот же день вступила она в свою новую обязанность и исполняла ее так хорошо и аккуратно, что старуха осталась в восторге. Жизнь бедной сиротки потекла обычным порядком; ее берегли, любили, отчасти даже баловали, и вообще ей жилось гораздо лучше здесь, чем дома, но тем не менее, порою, она все-таки сильно тосковала. Старуха это заметила.
— Жаль мне с тобою расставаться! — сказала она однажды. — Ты слуга хорошая, верная, расторопная, но я вижу, что скучаешь по родной стороне. Чтобы вознаградить тебя, если ты хочешь, я доставлю к мачехе.
Девушка вместо ответа со слезами благодарности бросилась целовать руки своей госпожи, которая сейчас же повела ее в путь-дорогу. Как только подошли они к большим воротам, отделявшим владения старухи от остальной части подземного мира, ворота эти сами собою растворились и в тот момент, как девушка проходила под ними, была с головы до ног осыпана золотым дождем.
— Все это золото твое, — сказала старуха. — Возьми его с собою в награду за усердную службу. Возьми также и веретено, — добавила она, подавая сиротке упавшее на дно колодца веретено.
Девушка не успела открыть рот, чтобы поблагодарить щедрую старуху, как ворота закрылись сами собою и она моментально очутилась на поверхности земли, подле дома мачехи, которая, увидев у нее столько золота, крайне изумилась, а когда девушка подробно рассказала обо всем случившемся, то непременно пожелала попробовать счастья для собственной дочери, и в тот же день приказала ей сначала расцарапать палец до крови веретеном, затем немедленно бросить это веретено в колодец, а потом самой спрыгнуть туда же.
Маленькая ленивица выполнила все как следует. По примеру младшей сестры, очутилась она среди прекрасного зеленого луга, где находилась та же самая печь, наполненная хлебами, но когда последние попросили вынуть их, то она по лености этого не сделала.
— Не охота мне пачкать руки! — с досадой отозвалась ленивица, и пошла дальше.
— Не охота мне трясти тебя! — продолжала она, когда развесистая яблоня обратилась к ней с просьбою освободить ее от тяжести.
Затем поравнялась она с жилищем безобразной старухи и предложила поступить к ней в услужение, но на первых же порах принялась за дело с таким нерадением, с такою леностью, что старуха, не зная как бы поскорее от нее отделаться, предложила отпустить ее домой.
— Отлично! — подумала тогда ленивица. — Теперь-то золотой дождь на меня польется! Довольно поработала, пора и отдохнуть!
Рассуждая подобным образом, девушка нетерпеливо следовала за своей госпожою по направлению к золотым воротам, но каково же было ее удивление и ужас, когда в тот момент, как она под ними проходила, вместо золотого дождя на нее вылился целый поток отвратительной, липкой смолы.
— Вот тебе награда за леность! — строго проговорила старуха, в ту же минуту скрывшись из виду.
Девушка хотела просить помилования, обещать на будущее время не лениться, но ни старухи, ни золотых ворот уже не было…
Так ей и пришлось на всю жизнь остаться грязною да липкою, потому что сколько мать ни старалась отмыть смолу, она никак не отставала, придавая ленивице такой отвратительный вид, что все родные и знакомые при встрече с нею невольно от нее отворачивались.
одного мельника было три сына и дочка. Дочку он чрезвычайно любил, сыновей же, напротив, просто ненавидел. Это очень огорчало бедных мальчиков, которые часто, сидя втроем, горько плакали, жалуясь на судьбу, и придумывали, что бы им такое предпринять и сделать, чтобы хотя несколько облегчить свое безвыходное положение.— Ах, если бы у нас была шапка-невидимка! — сказал однажды старший брат с глубоким вздохом.
— Ну, так что же бы тогда? — отозвались остальные.
— Как, что? С этой шапкой на голове можно идти куда вздумается, брать что угодно и никто тебя не увидит, никто не заподозрит…
— Да, такую шапку достать было бы недурно; только вопрос — где и каким образом?
— Я знаю, что карлики, живущие в так называемых Зеленых горах, имеют подобную шапку, — продолжал старший брат с увлечением. — Они народ чрезвычайно смешной и забавный. Любимая их игра заключается в том, чтобы бросать эту шапку вверх, как мячик, вследствие чего они то вдруг сделаются совершенно невидимы для окружающих, то снова покажутся стоящими на прежних местах. Вот и необходимо уловить момент, когда шапка летит кверху, схватить се, надеть на голову — и делу конец.
— А потом что?
— Потом сам сделаешься невидимкой и от тебя уже будет зависеть удержать шапку за собою или потребовать за нее выкуп, конечно, в таком размере, чтобы его хватило надолго. Карлики за этим не постоят, они имеют власть над всеми металлами, какие только находятся в земле, да кроме того, знают все тайны и чудные силы природы.
— В таком случае, мне кажется, нечего медлить! — радостно воскликнул меньшой брат. — Ступай как можно скорее на Зеленую гору и постарайся во что бы то ни стало раздобыть шапку!
Мальчуган послушался доброго совета. На следующий же день он отправился в путь-дорогу и так как до Зеленой горы оказалось порядочно далеко, то прибыл туда только к позднему вечеру, после чего прилег отдохнуть на траву в том месте, где заметил следы крошечных ножек карликов.
По прошествии самого непродолжительного времени мальчик услыхал шорох, за которым сейчас же показалась целая ватага карликов. Все они действительно выглядели очень веселыми, бегали, кувыркались и беспрестанно бросали вверх свои красивые, остроконечные шапочки, одна из которых случайно упала прямо к ногам сына мельника.
— Ура! — воскликнул тогда последний, и уже протянул руку, чтобы схватить шапку, как карлик предупредил его, созвав при этом всех остальных товарищей, которые налетели на неожиданного посетителя целою тучей и моментально, общими силами, утащили его в подземелье.
Остальные братья, между тем, пораженные его продолжительным отсутствием, выглядели еще печальнее. Опечалилась также и сестра, которая от природы была девушка добрая, и видя дурное обращение отца с братьями, зачастую заступалась за них. Один только старик мельник оставался по-прежнему спокоен, искренно желая в глубине души, чтобы сын совсем не возвращался.
Время, между тем, шло обычной чередою. Дни проходили за днями, а о мальчугане, отправившемся на добычу шапки-невидимки, все еще не было никаких известий.
— Знаешь, что, братец, — сказал однажды второй сын мельника меньшому. — Пойду-ка я теперь сам на Зеленую гору, может быть мне тоже посчастливится… Я твердо убежден, что старший брат, схватив шапку-невидимку, забыл о нашем существовании и отправился с нею странствовать по белому свету. Но я ни в каком случае не последую его примеру, а если не возвращусь домой сейчас же, то это будет значить, что со мною приключилось какое-нибудь несчастье. Поэтому на всякий случай распрощаемся!