— Я Елена. Природный знахарь, если вам это о чем-то говорит. Очень прошу меня по фигне не дергать.
Карина сбросила вещи у кровати, выбрав скромную койку у окна — Гольцовой досталось неудобное место почти у двери, но плакса, вопреки ожиданиям, не стала протестовать — и сказала:
— А я Копылова. И не люблю, когда на меня с ходу наезжают.
Елена отложила книгу и смерила новую соседку неприятным оценивающим взглядом.
— Чурка, что ли?
Карина вспыхнула, как спичка.
— Сама ты чурка, слышь! — рявкнула она так, что отдалось по всей общаге. — Кто тут тебе чурка?!
— Девки, алё, — сдавленно сказала Марго: согнувшись в три погибели, она запихивала пакет с одеждой под кровать. — Чего вы с полпинка-то завелись? Пошли лучше вон примем за встречу.
— Смирнов же запретил, — Гольцова сидела на кровати и то и дело проводила по щекам ладонями. Карина только сейчас увидела, какая она хрупкая и маленькая. Елена с надменным видом отвернулась от первокурсниц и снова открыла книгу.
— Да ладно, — отмахнулась Марго. — Три капли-то сам бог велел. Мань, да ты чего разнюнилась-то?
— Я не хотела, — всхлипнула Гольцова. — Я не хотела сюда… Ой, какая я дура, Господи… У бабушки инсульт случился…
— А ты ее вылечила, — утвердительно сказала Елена, не оглядываясь. Гольцова отрицательно мотнула головой.
— Нет… Время. Тогда что-то произошло со временем. Я как будто фильм в голове перемотала. И дала ей таблетку…
Марго плюхнулась на пол и уставилась на новую соседку так, словно Гольцова была анекдотическим негром с тремя головами. Карина задумчиво ковыряла лак на ногте указательного пальца.
— А потом этот Смирнов пришел. И сказал… что либо я еду с ним сюда, либо меня завтра же заберут в дурку. Потому что это магия без лицензии, — Гольцова шмыгнула носом. — Я не хочу никакой магии. И Смирнов этот… гад.
— Он не гад, — откликнулась Елена и добавила жестоко и хлестко: — Он жизнь тебе спас, дура.
— Это пипец, девки, — подала голос Марго. — Мань, если ты время крутишь, то это… нет слов. Эльдарчик твой куратор, да?
Значит, она действительно талантлива, подумала Карина с интонациями Черникова, когда Маша кивнула. Желудок стиснуло спазмом — то ли от голода, то ли от неприятного предчувствия.
— Псих он бешеный, ваш Эльдарчик, — проговорила Карина. — У меня из-за него заказ сорвался. Пять тыщ, девки.
Елена хмыкнула. Прикрыла книгу, используя вместо закладки палец, но так и не обернулась.
— Маргош, новьё вообще борзое понаехало, — сообщила она. — Есть-то никто и звать никак, а уже с заказами. Пять тыщ… Ты на Эльдара-то рот не открывай. Заказ у нее сорвался, гляньте-ка…
Карина была готова вцепиться Елене в волосы, но в это время в дверь постучали, и в комнату заглянула немолодая улыбчивая женщина.
— Девочки, кто не занят, — сказала она. — Поможете немного в детской?
— Конечно! — Елена отложила свою книгу и пошла за женщиной с такой быстрой готовностью, какой Карина не ожидала.
Маша снова шмыгнула носом.
— Тут и детская есть? — спросила она. Марго встала с пола и, расстегнув сумку, вынула плоскую бутылочку коньяка.
— Есть. Для детей преподавателей. Вы вот что, девки, — сказала она, задумчиво глядя на бутылку. — Вы поймите правильно. Магов без лицензии никуда не сажают. Магов без лицензии убивают. Раньше было по-другому, теперь вот так.
И Карина, и Маша смотрели на нее с одинаково оторопевшим выражением.
— И Эльдар спас вам жизнь, когда сюда привез. Он вообще хороший мужик, жесткий, но хороший. Ленка-то чего так вскипишнула? Он ее считай с того света вытянул. Так что не надо, девки, пылких слов. И ты, Маняш, кончай реветь. Все, мамки-няньки остались дома. Тут жизнь по-взрослому идет.
Карина понимающе кивнула. В том, что дальнейшая жизнь будет интересной, она даже не сомневалась.
***
Столовая на первом этаже учебного корпуса уже работала: девушки взяли комплексный обед и уселись за столик у окна. Отпив компота, Карина посмотрела по сторонам и решила, что здесь вполне уютно. Несколько столиков были заняты: студенты ели и обсуждали завтрашний день. Где-то на улице играли на гитаре.
— Слушай, Марго, — сказала Карина, когда их тарелки со щами опустели. — А Эльдар что, мертвый?
Маша вытаращила глаза так, что они едва не упали в картошку. Карина бы не удивилась.
— Ой, Мань, ты что, шрамы не видала?
— Я не смотрела, — призналась Маша. — Я его боюсь, как не знаю что.
Марго отломила вилкой половину котлеты и щедро смазала ее горчицей.
— Там какая-то темная история, — сказала Марго. — Я до конца так и не знаю. А что?
Вопреки ожиданиям Карины, котлеты оказались вполне приемлемыми. Не та позорная соя, которой потчевали в гимназии. Прожевав свой кусок, она сообщила:
— Девки, ну вы же видели этого Черникова? Инспектор и математик. Я с ним на вокзале разговаривала, его аж перекосило, когда про Эльдара услышал, — Марго посмотрела по сторонам и жестом фокусника плеснула коньяка в стаканы из-под компота, и Карина продолжала: — Вот, и он сказал, что когда-то Эльдара убил.
Маша едва не подавилась котлетой, а Марго чуть не расплескала коньяк. Соседки уставились на Карину с искренним изумлением и страхом.
— Ты только Ленке про это не говори, — сказала Марго, взяв себя в руки. — А то она этому математику голову оторвет да в задницу засунет. Девки, ладно. Вздрогнули.
Коньяк был настолько отвратительным, что Карина правда содрогнулась, когда выпитое пушечным ядром рухнуло в желудок. Торопливо зажевав коньяк ароматной хлебной горбушкой, Карина прикрыла свой стакан ладонью: Марго собиралась разливать по новой.
— Я все. Надо на трезвую голову осмотреться, что тут к чему.
В столовую вошли двое парней и сразу же двинулись в сторону Марго. Интересная это была пара: один чуть ли не в два метра ростом, костлявый и загорелый, второй — бледный коротышка, который словно никогда не бывал на солнце. Марго по-мужски пожала им руки и представила соседок.
— Новая смена. Карина и Маша. Вы как сегодня по поводу посидеть?
— Артем, — коротко качнул головой низкорослый, и Карина подумала, что главный тут именно он, а не его долговязый приятель. — Это Витовт. Привет, девчонки. Маргош, мы всегда за. Книги получим и можем идти.
Карина хмыкнула. Надо же, Витовт. Человеческие имена разобрали, что ли?
— А Ваня приехал уже? — осведомилась Марго и, когда Артем кивнул, промолвила: — Да, лучше сегодня сходим, а то там толпа завтра будет.
Библиотечный корпус очень понравился Карине: она никогда не была заучкой, которая дальше учебников ничего и видеть не хочет, однако здесь, среди бесчисленных полок, заставленных книгами, журналами и связками газет у нее почему-то появилось чувство, что она попала именно туда, куда нужно — не домой, но в то место, где будет хорошо. Библиотекарь выдал ей стопку новеньких учебников по русскому, английскому, алгебре, истории и литературе; расписавшись на грязно-сером листке формуляра, Карина поинтересовалась:
— А по колдунству ничего?
Библиотекарь одарил ее лучезарной улыбкой и сказал:
— По колдунству вам преподаватели задачники раздадут. А лекции записывайте сами.
На бейджике, приколотом на простую черную футболку без рисунка, было написано просто «Иван». Карина улыбнулась в ответ — этот Иван в самом деле казался неплохим парнем, свойским в доску — и, взяв книги в охапку, вышла в коридор, где уже толпились студенты, а Марго с Машей ждали ее возле окна.
— План такой, — сказала Марго, когда они покинули библиотеку и отправились в общежитие. — Сейчас книги положим, берем что-нибудь с длинным рукавом и под задницу постелить и идем в лес. Посидим, пообщаемся, лето проводим, — она выразительно пощелкала пальцем по шее.
— Смирнов в лес не велел, — напомнила Маша. Марго отмахнулась.
— Ну так мы и не в лес, а на опушку. Манюнь, да не трясись ты. Все туда ходят, и погулять, и посидеть. У ребят все готово, и шашлычок, и коньячок.
На скамеечке возле главного корпуса сидел Эльдар в компании с Еленой — что-то рассказывал, доброжелательно улыбаясь и выводя указательным пальцем какие-то знаки на ее раскрытой ладони, и соседка, которую Карина мысленно успела окрестить ледышкой и черствой коркой, смотрела на него с тем странным обожанием, которое Карине довелось увидеть всего один раз: в нем не было ничего от любви, и этот непонятный трепет, как ей вдруг подумалось, был больше свойственен смерти, чем жизни. «Не дай бог…», — почему-то решила Карина и сказала:
— Что за ребята? Артем и этот… Витовт? У нас троллейбусы в городе ездят, тоже «Витовты».
Судя по тому, как покраснела Маша, Витовт пришелся ей по душе. Правильно, нечего время терять. Учеба само собой, а дело молодое — оно такое.
— Они самые, — кивнула Марго. — Еще Егор будет. Девки, вы вот что. Егор парень классный. Но со странностями. Вы при нем про кошек только не говорите, он психовать начинает.
— У меня кот дома остался, — пискнула Маша. — Британский голубой.
— Вот и молчи, — посоветовала Марго. — А то разведешь мимими. Кошка для рарога это что-то вроде противника. Так что помалкивай.
— Рарог это что? — поинтересовалась Карина.
— Увидишь, — со сдержанной загадочностью ответила Марго. — Он всегда показывает.
Когда девушки, переодевшись по-походному и затарившись в столовой пакетом пирожков, вышли на дорожку, ведущую в сторону леса, солнце уверенно сползало в закат, а от зданий потянулись синие тени, и откуда-то ощутимо веяло холодком. Читальный зал библиотеки был ярко освещен, и Карина увидела молодую женщину, склонившуюся над учебником. Перед ней на экране раскрытого ноутбука плавали какие-то старинные портреты и карты дальних стран. Иван расположился рядом и что-то задумчиво выискивал в планшете — Карина мельком подумала о библиотекаре с искренним теплом.
Сперва широкая и утоптанная, тропинка постепенно становилась все тоньше, и, чем ближе становилась стена леса, тем больше казалось, что идущие углубляются в какой-то сказочный мир, где позолоченные солнцем сосновые стволы — это колонны неведомого храма, а в траве, еще по-летнему сочной и яркой, резвятся феи. Марго была права: углубляться в лес не пришлось — на опушке уже был расставлен мангал, и Витовт колдовал над шампурами, нанизывая аккуратные кусочки мяса с кольцами лука и перца. Артем, сидевший на поваленном дереве, предусмотрительно накрытом пледом, приветственно вскинул руку.
— Девчата, эй! Сюда!
Из-за деревьев вышел еще один парень, видимо, тот самый рарог Егор, задумчиво перекатывавший в ладонях огненный шарик. Когда девушки подошли ближе, он прицельным ударом отправил шарик в мангал, и угли сразу же лизнуло красивым ровным пламенем.
— Значит, рарог — это маг огня? — сказала Карина, усаживаясь на импровизированную скамью. Егор улыбнулся и кивнул, но глубокая складка между его бровей не разгладилась.
Через полчаса, когда все перезнакомились, выпили по стаканчику коньяка за встречу, удачный новый учебный год и вечную дружбу первого и второго курсов, а над опушкой заструился настолько ароматный чад, что на него должна была сбежаться вся общага, Карина обнаружила, что ее развезло от выпитого — настолько, что она сидит у Егора на коленях, он вполне по-свойски ее обнимает, а застольная беседа ведется вокруг весьма оригинальной темы.
— Вообще я сам местный, дербеневский, — рассказывал Артем. Маша смотрела на него во все глаза, не забывая, впрочем, прикладываться к стаканчику. — И хотите, верьте, хотите, нет, но в поселке никто и подумать не мог, что Мовсесян маньячит. Ни единая душа не подозревала. Работал он, простите за выражение, дамы, дерьмочистом, ездил да вонял. Но деньги зарабатывал хорошие.
— Может, поэтому к нему не присматривались, что вонял? — предположила Карина. Объятия Егора были настолько теплыми и уютными, что ей хотелось остаться в них навсегда, и чтобы этот тихий, уже осенний вечер не заканчивался.
Артем пожал плечами.
— Может, и поэтому. Зато потом стало интереснее, — он ковырнул кусок мяса пластиковой вилкой, но есть не стал. — В общем, ровно через неделю после расстрела его моя учительница видела. Ксана Петровна. Шла от надомника домой, дело было вечером. И Мовсесян стоял возле ларька, прямо под фонарем. Не перепутаешь — у него фигура приметная была.
— С горбом, — добавила Марго. Витовт протянул ей еще один шампур, но она отрицательно покачала головой.
— Ксана Петровна до дому бежала — все рекорды побила, — продолжал Артем и признался: — Я бы еще быстрее бежал, честно. Разговоры пошли самые разные. Кто-то говорил, что Мовсесяна даже из ада выгнали, не потерпели. А кто-то — что его не убили, а выпустили под особое наблюдение. Тетка моя уверена, что он живой мертвец. Тоже видела: стоит на углу, смотрит, и поди знай, о чем думает.
— Живой мертвец у вас тут уже есть, — сказала Карина, и Марго посмотрела на нее так выразительно, словно советовала придержать язык за зубами. Артем кивнул.
— Эльдар Сергеич его тоже видел. А нам не говорит, что там на самом деле. Может, просто мерещится, может, это привидение.
Солнце давно скрылось за деревьями, и мягкий золотистый сумрак постепенно стал серым, печальным, словно присыпанным пеплом. Умолкли птицы, возившиеся на ветвях, стих ветер, задумчиво перебиравший листья. В общежитии горели почти все окна — студенты готовились к завтрашнему дню, разговаривали, вспоминали родной дом, но для шестерых, сидевших на опушке, колледж был почти в другом, недосягаемом мире. Откуда-то издали доносились скрипы и шорохи, будто кто-то огромный, выше сосен, шел через лес. Карина поежилась, чувствуя неприятное, липкое прикосновение какой-то первобытной жути, и сказала:
— Нагнал ты страху, брат.
Артем собрался было ответить, но в это время опушку озарило светом, вырвавшимся из-за деревьев. Длинная лента огня ударила в мангал, охватив уже уснувшие угли, и Егор, едва не уронив Карину с коленей, обернулся и воскликнул:
— Эльдар Сергеич! Ну е-мое!
Это действительно был Эльдар — он выбрался из-за деревьев и присел на бревно.
— Я что вам про лес говорил, первый и второй курс? — мягко осведомился он, задумчиво срывая травинку. — Про пить-курить я что вам говорил?
— Что нельзя, — подала голос Маша. Витовт сориентировался быстрее всех и, отделив от пластиковой трубы стаканчик, плеснул в него коньяка и протянул куратору. К искреннему удивлению Карины, Эльдар от студенческого угощения не отказался — выпил, даже ухом не повел.
— А раз нельзя, то Михай, Копылова и Гольцова получают недельную отработку, — сообщил он. — После пар жду вас в оранжерее, там работы — непочатый край. В любое время года. К вам, молодые люди, это тоже относится.
Собравшиеся издали дружный разочарованный вздох, но спорить и что-то доказывать никто не отважился.
— Эльдар Сергеич, а расскажите про Мовсесяна, — попросил Витовт. — Что там все-таки случилось?
Эльдар пожал плечами. Некоторое время смотрел, как в глубине мангала перебегает тихий огонь, а угли затягивает пеплом.
— Иногда, когда человек умирает, — задумчиво произнес он, наконец, и Карина как-то сразу поняла, что куратор ведет речь о собственном опыте, — его оболочку занимает нечто. На несколько дней, на месяц, по-разному. Зависит от того, какие именно цели у этого нечто.
Студенты слушали его, затаив дыхание. Задумчиво пожевав травинку, Эльдар продолжал:
— Насколько мне известно, Мовсесян не просто так убивал тех женщин. Он ставил над ними опыты. Например, сколько проживет отделенная от тела голова, если стимулировать мозг при помощи определенной смеси трав и минералов. Мовсесян пытался достичь бессмертия — своеобразного, конечно. Полагаю, у него это получилось. Думаю, нечто, занимающее его оболочку, ждет результатов эксперимента. Что оно будет делать потом — вот загадка поинтереснее.
Он замолчал, и над опушкой повисла непроницаемая тишина, накрывшая всех тяжелым холодным покрывалом. От деревьев тянуло туманом. Огонь в мангале погас, и Карина думала, что сейчас отдаст все на свете, лишь бы оказаться в общежитии, в теплой и светлой комнате, где за стеной кто-то играет на гитаре, в коридорах ходят и разговаривают, а с кухни тянет запахом пригоревшей гречки.