— Не хмурься, — Рой привычно растрепал мои волосы, заметив, что я погрустнела, и протянул свой кусочек сахара. — Съешь и иди спать.
Я с благодарностью приняла сладкое, не споря. Раньше пыталась, но Рой быстро объяснил, что его решения не оспариваются — после смерти родителей ему рано пришлось повзрослеть. Он был ловчее и сильнее ребят своего возраста и мало чего боялся. Однажды я видела, как он остановил взбесившуюся собаку, готовую напасть на убежавшего от мамы малыша. В тот момент Рой не задумался ни на секунду, а потом отказался от денег, которые ему предложили за помощь.
Про еженедельную охоту я вообще молчала. Всё-таки она являлась обязательным условием его Контракта, нарушать который было чревато.
— Как думаешь, баньши случайно там появилась?
— Я больше никого не заметил, так что вряд ли это Прорыв, — Дин оторвался от своей кружки, включаясь в разговор. Младший засыпал на ходу, но к нашей беседе прислушивался.
— Присмотрим за районом недельку, — чуть замешкавшись, ответил Рой. — Если больше духов не будет, значит, случайность. А если ещё появятся, пойдём искать Прорыв.
Я согласно кивнула, втайне надеясь, что всё обойдётся. Ночные вылазки я не любила, а когда дело касалось Прорыва, и вовсе готова была замуроваться в четырёх стенах.
Прорывами назывались такие места, через которые духи могли пройти в наш мир. Чаще всего это были зоны массовой казни, убийств или несчастных случаев с большим количеством жертв. Но привлечь потусторонние силы могли и обычные пентаграммы, когда какой-нибудь глупец неправильно проводил ритуал, надеясь заключить Контракт.
Я присутствовала при таком ритуале лишь единожды — тогда мы выслеживали одного злобного духа, а нарвались на целую колонию. Оказалось, что знакомый мальчишка решил отомстить обидчикам и связался с духами, открыв им проход. Прорыв мы запечатали, а вот парень два месяца провалялся в коме.
Ему невероятно повезло, что мы были рядом. Что случалось с теми, кто становился одержим потусторонними силами, я знала не понаслышке.
— Мэгги, побереги голос, хорошо? — когда я убирала со стола, попросил меня Рой.
Я знала, о чём он думал. Если придётся вытаскивать одержимого, без моей помощи они не обойдутся. А значит, от работы в виде стирки в холодной воде придётся на время отказаться.
Последняя чашка заняла место на полочке, и я повернулась к братьям, отчаянно стараясь не раззеваться.
— Ладно. Спокойно ночи, — я поцеловала мальчишек в щёки и ушла в спальню. Переоделась в длинную сорочку при неярком свете лампочки и залезла под одеяло. Спустя минуту, в комнату зашли братья.
С недавних пор Рой не разрешал мне спать рядом с ними и требовал, чтобы я соблюдала приличия в одежде. Я только смеялась над его смущением. Пусть по возрасту мы были почти погодками — по моим прикидкам, мне стукнуло шестнадцать — я совсем не росла. Оставалась такой же, какой встретилась братьям — нескладным большеротым ребёнком, с бледными веснушками на носу и короткими рыжими волосами.
Рой убеждал меня не волноваться, списывал отсутствие роста на потрясение и плохое питание, но сам переживал не меньше — ведь на меня уже стали с опаской посматривать жители Глуши. Я понимала, что если ничего не изменится за пару лет, мне придётся уехать — слишком подозрительной выглядела моя «вечная молодость».
Уже засыпая, я слышала, как братья возятся в другом углу, устраиваясь на широком диване.
— Хороших снов, — сонно пробормотал Дин, и Рой выключил свет.
* * *
Утро началось с мурлыканья под ухом и холодка на шее. Я привычно попыталась выгнать Арчи с кровати, но рука прошла сквозь пустоту. Довольный игрой котёнок спрыгнул с подушки и отправился будить братьев.
Повернувшись, я посмотрела на окно. Сквозь старые занавески, местами полупрозрачные от многочисленных стирок, виделась алая полоса солнца, озарившая крыши домов. Рассвет. Спать дольше не имело смысла, и, подобрав вещи, я на цыпочках скрылась в ванной.
Холодный душ взбодрил. Горячего водоснабжения в доме не было, и если мы собирались мыться, то кипятили воду в кастрюле. Но для утреннего душа и прохладная вода годилась. Наскоро ополоснувшись и одевшись, я прошла на кухню. Напевая себе под нос, принялась выбирать травы на сегодня. Экспериментировать со вкусами мне нравилось. Одновременно с этим поставила вариться кашу на завтрак. У нас было правило: можно не ужинать, но завтракать надо обязательно. Иначе откуда брать силы для работы?
— Утречка! — взъерошенный Дин зашёл в кухню и уселся на табурет, подтянув к подбородку длинные худые ноги. — Как спалось?
— Без сновидений, — я пожала плечами, методично размешивая травы в ковше. Мои сны разнообразием не отличались. Свисающие разноцветные провода, прозрачная крышка над головой, и чуть запотевающее от дыхания стекло — вот и всё, что я видела во снах. Хорошо, когда ничего не снилось, как сегодня. Тогда я вставала более отдохнувшей. — А ты как?
— Ну, вчера было много интересного, так что Эрнесто доволен, — Дин прикрыл глаза, вдыхая аромат трав, поползший по кухне.
Я невольно покосилась на мальчишку. Ему было тринадцать, но он успешно перегнал меня в росте. Пшеничного цвета волосы коротким ёжиком встопорщились после мытья, мятая футболка, раньше ярко-синяя, давно выцвела, а на брюках красовались заплатки. На загорелых руках белыми полосками выделялись многочисленные шрамы. Дин был одним из немногих, кто в дружелюбной манере отзывался о своём альте. Наверное, потому что ему повезло — за возможность видеть духов он расплачивался знаниями.
— Что-то новенькое? — спросил он.
— Мелисса и лимон, — я подумала и бросила в отвар пару листьев смородины. — Нравится?
— Приятно пахнет, — Дин улыбнулся и отвернулся к окну. — Интересно, куда нас отправят сегодня?
— Погода хорошая, так что, вероятно, на улицу. Не забудьте куртки, — ответил ему Рой, присаживаясь напротив. Мокрые после душа волосы он собрал в короткий неаккуратный хвостик, и периодически ёжился, когда по шее сбегали капельки воды. — О, каша! — в голосе парня прозвучал неприкрытый энтузиазм.
Лично у меня не получалось радоваться такому завтраку. Овсянку я ненавидела, а последний купленный мешочек каши оказался к тому же подпорченным.
— Я забегу после работы на рынок, запасы подходят к концу. Есть пожелания, что купить? — поинтересовалась я, раскладывая еду по тарелкам.
— Полкило соли и батарейки для фонарика, — подумав, сказал Рой. И тут же заботливо уточнил. — С тобой сходить?
— Спасибо, сама справлюсь, — скрепя сердце, отказалась я. Первый год братья ходили за мной по пятам, не выпуская из виду. Я шарахалась от каждой тени и людей боялась даже больше, чем духов. Но постепенно свыклась с жизнью в Глуши, и шумный рынок с тесными рядами на старом складе и затхлым запахом гниющих овощей перестал казаться мне ужасающим. Но до сих пор, гуляя по этим местам в одиночку, я чувствовала себя неуютно.
— Мэгги, после рынка приходи на пирс. А ты сразу после работы, — повернулся старший брат к Дину, — и постарайся не задираться с мальчишками. Я попробую отпроситься пораньше. Сами понимаете, нам надо обойти тот квартал.
— Ты снова работаешь в доках? — я обеспокоенно посмотрела на Роя. Мне не нравилось, что он находился вблизи от Города. Город и Глушь разделял мост, несущественная граница, по которой без проблем можно было проехать за десять минут. Слишком близко к Ведьме, а она братом давно заинтересовалась.
— Всё будет в порядке, не волнуйся, — Рой ободряюще улыбнулся мне и ласково щёлкнул по носу. — Лучше кушай кашу, пока не остыла. Тебе надо расти.
Я хмыкнула в ответ. Буроватая масса аппетита не вызывала, но я покорно взялась за ложку.
* * *
Глушь в сизой дымке выглядела мрачнее обычного. Разевала тёмные провалы полуразрушенных строений, изломанными линиями разрезала потрескавшийся асфальт, создавая на земле сюрреалистические картины. Лишь изредка сквозь тучи проглядывало солнце, бликами отражаясь в подсыхающих лужах.
Духи любили в такое туманное утро выбираться на охоту за неосторожными жителями Глуши, поэтому мы с Дином, бегом направляясь к месту распределения работ, старательно обходили заброшенные кварталы стороной. Разумеется, на площадь явились, когда лучшие места были уже разобраны.
Рой оказался прав. Большая часть работы, которую сегодня предлагали, находилась на улице. Дин отправился с соседскими мальчишками на стройку — таскать материалы и мусор. К сожалению, девчонок туда брали с неохотой, и я выбрала уборку в парке. Далековато добираться, зато воздух чистый.
Парк был единственным по-настоящему красивым местом в Глуши. Длинные аллеи из стройных деревьев сменялись небольшими полянками с грубыми деревянными скамьями. В центре располагался пруд с кувшинками. Говорили, что раньше в водоеме водились золотистые карпы, но сейчас там разве что лягушку можно было поймать. Но, несмотря на запустение, парк в любую погоду притягивал меня, как магнит. Когда выдавалось свободное время, я любила приходить сюда, чтобы отдохнуть — почитать потрёпанные книги, сидя на скамейке под раскидистым дубом, или просто поваляться на травке. Или же, укрывшись под старым зонтом, смотреть, как капли дождя разбегаются по водяной глади. Редкие, счастливые моменты…
Поэтому уборка в парке, на мой взгляд, была отличным занятием, тем более в последние дни весны. Я захватила с собой метёлку и ведро, а также сачок для вылавливания мусора из пруда. Народу почти не было, разве что несколько детей из зажиточных семей Глуши играли в мяч. Меня они обходили стороной, презрительно кривясь при виде потрёпанной одежды. Ну, не обзывают, и на том спасибо. Я повесила куртку на сук и неторопливо пошла вдоль пруда, вытаскивая набросанные бумажки.
Единственный минус уборки весной — грязь. Потеплело, и народа в парке гуляло больше обычного, а так как в основном это были парочки, у которых по юности бурлили гормоны, то порой я вытягивала из воды совершенно непотребные вещи, к которым и прикасаться было противно.
Пытаясь подцепить очередной предмет нижнего белья, я наклонилась и неожиданно получила резкий удар в спину. Пошатнулась, надеясь удержать равновесие, но всё-таки упала в пруд. Нагретая весенним солнышком, вода не казалась холодной, но гниловатый запах отбивал охоту купаться. К тому же, всколыхнувшаяся падением тина попала на кожу, волосы и одежду, покрывая меня неровным зеленоватым слоем. Рядом шлёпнулся мяч, бодро попрыгав по водяной глади.
Мелкие паршивцы! Я вынырнула, отплёвываясь от воды и, сделав два гребка, уцепилась за выложенный камнями бортик. Подтянулась, неласково глядя на стоящих вдалеке детей. Они, не скрываясь, потешались над моим нелепым видом, прекрасно зная, что им ничего не сделают. По-хорошему, стоило их выдрать или надавать подзатыльников!.. Но если эти паршивцы наябедничают родителям, можно лишиться работы на пару недель.
А без еды в Глуши долго не протянешь.
К счастью, ведро вместе со мной не упало, и не пришлось собирать весь мусор заново. Кое-как выжав прямо на себе намокшую рубашку и подхватив сухую куртку, я побрела к сторожевому домику. Может, там будет какая смена одежды, хотя бы до обеда? Пусть солнце и проглядывало сквозь тучи, но купание вряд ли пошло на пользу моему горлу. А если останусь в мокрой одежде, точно заболею. Я даже в жару не часто залезала в воду, разве что раков половить.
Сторожевой домик находился в западной стороне парка, у самого входа. Здесь можно было купить еды или взять ключ от лодки, чтобы покататься по пруду. Когда я убиралась в парке, то частенько наведывалась к живущему в домике Старику. Мне нравилось слушать его истории о былых временах, где не было места духам, а он радовался благодарному слушателю.
— А, это ты, Мэгги? Что случилось? — седовласый, крепкий на вид Старик открыл дверь лишь спустя минуту после того, как я постучалась. Даже успела напугаться, что его нет дома. Но, судя по домашнему клетчатому костюму, до моего прихода Старик дремал. Я увидела в кресле в углу небрежно отброшенный плед и закрытую книгу.
— Детки пошутили, — скривилась я и указала на капающую с одежды воду. За минуту на крыльцо успела натечь изрядная лужа, а от каждого порыва ветра меня бросало в дрожь. — Можно войти?
— Конечно. Заходи, я поставлю чай. Вот, держи пока, накинь, чтобы не мёрзнуть. И одежду тебе подберу, а то заболеешь ненароком, — Старик засуетился по дому, передавая мне плед.
Я с благодарностью укуталась в него, чувствуя, как дрожь потихоньку стихает. По крайней мере, зубы стучать перестали.
— Возьми. Переоденься в кладовке, а потом живо за стол! Успеешь ещё наработаться, — Старик сунул мне в руки свёрток с одеждой и подтолкнул в направлении маленькой дверцы. Я поспешно скрылась там, услышав за спиной тихий девичий смешок.
— И ничего веселого в этом нет! — обиженно буркнула я в пустоту, но никто не ответил.
Впрочем, иного я не ожидала. Успеем ещё наговориться.
В отличие от большинства жителей Глуши, я понимала причуды Старика. И знала, почему он так радостно встречал меня.
— Я сейчас подойду, Хлоя. Возвращайся на кухню, — не оборачиваясь, спокойно сказала я духу, негнущимися от холода пальцами расстёгивая пуговицы рубашки. Лёгкая прохлада за спиной исчезла, растворившись в двери вместе с духом.
* * *
Чай был обжигающе горячим, немного кисловатым от шиповника, плоды которого опустились на дно чашки. Ягоды Старик собирал прямо в парке, высушивал, а затем заваривал. Выходило вкусно. Я сама полюбила так делать, выспросив у него рецепт. Вообще, Старик охотно делился со мной хитростями работы по хозяйству: как лучше приготовить еду, как избавиться от застарелых пятен или смыть кровь. Порой, я чувствовала себя второй внучкой, которую любят и ждут.
А первая меня ни капли не ревновала.
Правда, наше знакомство была весьма неприятно. Присутствие посторонних Хлое не нравилось, и когда она поняла, что я слышу духов, устроила мне целое представление с душераздирающими криками. Тогда я позорно сбежала, зная, что самостоятельно мне с призраком не справиться, и на следующий день вернулась с братьями. К счастью, Старик успел прийти домой раньше, чем Рой упокоил Хлою окончательно, и с тех пор дух стал значительно вежливее.
Признаться, мне было её жаль. Я, конечно, знала, что сочувствовать призракам опасно, но ничего не могла с собой поделать. Хлое было пятнадцать, когда случилась беда, и духи проникли в мир живых. Она стала одной из первых жертв — девушку нашли бездыханной в парке. Кажется, она даже не сразу поняла, что погибла. И это неверие помогло ей удержаться в мире до заключения Контракта.
Откуда Старик узнал, как заключать Контракт, я не знала. Как не знала и того, чем платил он за то, что внучка оставалась рядом — пусть Старик не мог её слышать и видел лишь слабую тень. Ни он, ни Хлоя ни разу не коснулись этой темы, а я не стала спрашивать. Достаточно было того, что я передавала Старику слова его внучки.
— Ну, что тебе рассказала Хлоя? — Старик подался вперёд, ожидая моего ответа. Узловатые пальцы нетерпеливо постукивали по столу.
— Говорит, что в парке в последнее время шумно. Влюбленные подумывают, не выпросить ли у вас комнату на ночь. И на полянке в северной части в кустах сдохла крыса, — процитировала я слова Хлои. Посмотрела на духа, который неясным пятном виднелся за спиной Старика. Не знай, куда направить взгляд, и не приметила бы. — Спасибо, Хлоя, я приберу там сегодня.
— А сама она как?
Я выслушала ответ, сказанный тихим, пронзительным голосом. Раньше от такого шёпота мурашки по спине бегали, а теперь ничего, привыкла.
— Ей немного скучно. Она просит, чтобы вы чаще читали вслух или включали старые пластинки.
— Сказки? Или музыку?
— Сказки. Ваши музыкальные предпочтения немного расходятся, — я смягчила последнюю фразу духа, и в ответ раздалось возмущённое фырканье. Хлоя не любила, когда я передавала её слова неточно. — Ещё она напоминает, чтобы вы не забыли купить лекарств, когда в следующий раз отправитесь в Город. И что ром, который вы перелили в стеклянный графин, лучше вылить. Алкоголь вреден для вашего здоровья.