— Следит за дедом, плутовка, — Старик улыбнулся, выслушав меня. — Помнится, она и раньше мне спуску не давала. Вся в мать пошла.
Хлоя хмыкнула, что одновременно могло выражать как смешок, так и неудовольствие. К сожалению, выражения её лица я разглядеть не могла. Только смутные очертания. Впрочем, ничто не мешало мне фантазировать. Однажды Дин нарисовал Хлою по памяти. Я даже позавидовала немного, девушка при жизни была удивительно красива — с густыми волнистыми волосами, изящной фигурой и лукавой улыбкой на пухлых губах.
О своей привлекательности Хлоя прекрасно знала. И потому, после знакомства с Роем, висла на парне при любом удобном случае, как только поняла, что для него она вполне ощутима. Я злилась, возмущалась, но ничего не могла с этим поделать. Миролюбивые духи Роя обожали, брат был ниточкой, связывающей их с прошлой жизнью. Меня не переставало удивлять, как он умудрялся терпеливо сносить все эти холодные объятия и прикосновения, но Рой признался, что чувствует призраков иначе. Сложнее было не перепутать реальный мир и мир духов.
Кстати, насчёт духов…
— Простите, но, может, вам переехать ненадолго к родным? Или позвать к себе родственников? В округе неладное творится, я беспокоюсь, ведь вы живёте один, — я повернулась к Старику, допив свой чай и отставив пустую чашку.
— Здесь мой дом. И я не одинок, — Старик улыбнулся, покачав головой. — Спасибо за беспокойство, но Хлою я не покину.
— Тогда будьте внимательнее, — не стала спорить я и, поблагодарив за сменный наряд и чай, вышла на улицу. За своей одеждой я собиралась вернуться ближе к обеду, когда она успеет подсохнуть у печки, а я закончу уборку.
— Мэгги, ты тоже будь аккуратнее, — остановил меня оклик Старика, когда я развернулась в противоположную от пруда сторону. — Я вчера встретил людей Ведьмы, они кого-то искали.
По спине пробежал неприятный холодок, но я нашла в себе силы сдержанно улыбнуться и не показать беспокойства.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я и отправилась на работу.
ГЛАВА 2
Мокрые листья ворохом взлетали на ветру, постепенно сбиваясь в аккуратную кучу. Я взмахнула метёлкой в очередной раз, и один из ее прутьев, сломавшись, проехал по земле, оставляя за собой глубокую борозду. Метла была старой и тяжёлой, я успела посадить несколько заноз на ладонях, пока к ней приноровилась, однако уборка медленно, но верно подходила к концу.
Закончив с делами, я присела на скамейку и достала выданный на сегодня паёк. Жидкую похлёбку я должна была получить на площади по возвращении из парка, а вот кусок хлеба и яблоко мне отдали сразу.
Любопытные воробьи, вспорхнувшие с кустов при моём приближении, звонко чирикали, с жадностью рассматривая очищенную полянку — не оставила ли я для них чего съестного? Не затерялись ли среди травы семечки? Я слизнула с ладони крошки, невольно думая о том, что сама не прочь полакомиться птичьи мясом. Затем откинулась на скамью и закрыла глаза, не обращая внимания на начавшуюся в кустах потасовку пернатых. До встречи с братьями оставалось больше двух часов, и я могла позволить себе подремать на солнышке минут двадцать.
Поспать не получилось. Вдалеке послышался смех, и я лениво приоткрыла один глаз, глядя, как дети, подбадривая друг друга, поднимаются на горку. Оттуда открывался чудесный вид на Город, и можно было узреть не привычные хаотичные развалины, а аккуратные маленькие домики и ровные улочки. Как на картинке в старых книжках.
Неожиданно смех резко оборвался, и дети, смущённые и испуганные, быстро сбежали по склону в направлении Глуши. За ними никто не погнался, но что-то их напугало. Подавив порыв полюбопытствовать, что стало причиной побега, я застегнула куртку и встала со скамьи. Неприятности мне были не нужны.
В итоге на набережную я пришла чуть раньше братьев. Удочки у меня с собой не было, и я пристроилась на каменном парапете, наблюдая за рыбалкой других подростков. Пару раз на меня шикнули, но я вела себя тихо, и меня не стали гнать. Набережная была разбита по участкам, и заходить на чужой было чревато дракой. Ребятня моего возраста и чуть младше расположилась на правой стороне от моста, где было мельче и грязнее. Сегодня хорошо клевало, и пробки поплавков то и дело ныряли под воду. Даже прикорм особо не требовался, хотя я видела, как некоторые рыбаки крошили в воду прибережённый с обеда кусочек хлеба.
Я успела разомлеть под тёплыми лучами солнышка и расстегнуть куртку, позволяя лучам ласкать кожу, когда почувствовала, что за мной наблюдают. Обернулась. На мосте стоял целый кортеж: старый автомобиль и два человека на мотоциклах. Затемнённое окно машины не давало разглядеть пассажира, но мне и не требовалось. Как и всем остальным. Мелкая ребятня притихла, прижавшись к старшим, а подростки старательно делали вид, что кроме рыбалки их ничего не интересует.
В общем, все вели себя, как обычно, когда в Глуши появлялась Ведьма. Стало понятно, кого увидели с холма те дети, которые так стремительно бросились прочь из парка.
Ведьма жила в центральной части Города, за Глушью. Конечно, Ведьмой эту даму называли только в Глуши, а в Центре она была весьма уважаемой особой, ничем не похожей на каргу из сказки. Ей было около тридцати лет, она была недурна собой и достаточно хитра, чтобы знать, когда строить из себя невинность, а когда ядовито шипеть. Говорили, она живёт в прекрасном особняке, с садом и фонтанами, но я не очень хорошо его себе представляла. Слишком редко в Глуши встречались красивые, не разрушенные во время войны постройки.
Ведьма брала в прислугу только детей и подростков, за что и получила такое прозвище. Иногда она выкупала их у родителей, иногда забирала беспризорников с улицы. У неё не работали люди старше двадцати лет, и, достигнув этого возрастного порога, работники возвращались домой. Вот только выглядели они потерявшими себя. Безжизненными. Я бы добавила — одержимыми, но Рой всегда ругался, когда я всуе упоминала духов.
Тем более что одержимыми эти люди не были — и у нас с братьями была возможность в этом убедиться.
Никто в Глуши не говорил об этом вслух, но те, кто вернулись, больше походили на заводных кукол.
А ещё Ведьма ненавидела меня. Я не могла объяснить причину, но подсознательно чувствовала ее отношение.
Она невзлюбила меня с того самого дня, когда Рой не дал ей меня забрать, назвав своей сестрой. Ему было пятнадцать, он уже мог сам зарабатывать на хлеб, и Ведьма не смогла ничего сделать. Но с тех пор она стала за нами следить.
Впрочем, эта страшная женщина хотела забрать не только меня, но и братьев. Я знала, что она предлагала Рою работу через своих слуг, да и на Дина заглядывалась — всё-таки он симпатичный парнишка, особенно, когда улыбается… Не обращая внимания на дрожь, я постаралась не отводить взгляда от окна машины, пока стекло вновь не поднялось, и автомобиль не тронулся с места.
— Мэгги!
Я оглянулась на оклик. Оказывается, пока я смотрела на кортеж, Дин успел прийти с работы и более того, умудрился позаимствовать у кого-то удочку. До прихода Роя было немного времени, и мы побрели вдоль берега, выискивая свободное местечко. Слушая рассказ Дина о первой половине дня, я чувствовала, как уходит тревога.
…Как бы ни было тяжело, чтобы ни случилось, братья стали моей семьёй. И я не собиралась позволить какой-то Ведьме разлучить нас!
* * *
Рой опаздывал. Мы успели поймать штук двадцать мелких рыбёшек, когда брат показался вдалеке, заметно прихрамывая на левую ногу. Дин побежал с частью улова возвращать удочку — за ее аренду мы отдавали треть добычи. А я, подхватив пакет с оставшейся рыбой и свою сумку, пошла навстречу Рою.
— Привет! — брат улыбнулся, стоило мне приблизиться, но заметив, что я обеспокоена, постарался идти, не хромая.
— Я всё равно увидела, не прикидывайся. Что случилось? — я кивнула на пораненную ногу. Под штаниной виднелись очертания повязки, а ниже колена проступили пятна крови.
— Доска упала, — Рой скривился и зашагал помедленней, больше не притворяясь. — Задела вроде несильно, только кожу содрала. Но кровоточит. Не переживай, я обработал рану, дома ещё раз перевяжу. А с тобой что?
— О чём ты? — я попыталась отвертеться от вопроса, но брат только хмыкнул и указал на мятую и зеленоватую после купания одежду. Пусть она и подсохла у Старика, но выглядела весьма непрезентабельно.
— Мэгги, ты же знаешь, что можешь всё мне рассказывать, — Рой притянул меня к себе, обнимая и целуя в макушку. Обычное приветствие, но я услышала, как заулюлюкали парни с набережной. Про то, что я ему неродная сестра, помнили многие подростки, вечно насмехаясь над нами.
Я уткнулась носом в куртку Роя, пахнувшую знакомо — хвоей и рыбой.
— Да не о чем тут говорить. Детишки опять прицепились, вот и столкнули в пруд, — буркнула я, не находя сил злиться. Почувствовала, как напрягся брат, и понимающе сжала его руку. — Я перебесилась уже. Зато Старика навестила, — подняла голову и улыбнулась, отстраняясь от Роя.
— И как он? — старший моего спокойствия не разделял, но позволил перевести тему.
— Здоров и бодр, как всегда. Просил зайти, если будет возможность. А Хлоя передавала привет, — а ещё «горячий поцелуй», но про него я говорить не собиралась.
Как нельзя кстати вернулся Дин и избавил от дальнейших расспросов.
— Ого! — он покосился на ногу брата. — Ты уверен, что нам стоит сегодня патрулировать?
— Не думаю, что мы действительно кого-то встретим, — ответил Рой задумчивым тоном, машинально проверяя, на месте ли пистолет. — Но, в любом случае, пустяковая царапина делу не помешает. Кстати, Мэгги, ты купила, что я просил?
— Да, завернула на рынок на обратной дороге.
Я не стала уточнять, что по переполненному душному рынку я пробежала стрелой, быстро нашла нужную палатку, расплатилась и столь же стремительно покинула шумные ряды. Теперь соль и батарейки лежали у меня в сумке, вместе с мешочком крупы и баночкой жира.
— Тогда потопали, пока не стемнело. Проверим пару кварталов у дома булочницы, и если ничего странного не встретим, вернёмся домой. Давно мы не возвращались пораньше, так ведь? — он попробовал потрепать Дина по макушке, но тот увернулся с недовольным видом.
— Не делай так, я не маленький.
— Маленький, раз тебя так волнует мнение окружающих, — я щёлкнула его по носу, и, перешучиваясь, мы отправились в сторону дома.
Район, где жила булочница, был хорошо знаком, и наша троица особого внимания не привлекала, тем более, подростки частенько обшаривали заброшенные дома в поисках разных вещиц. Даже среди полуразрушенной рухляди находились ценности. Власти смотрели на такое мародёрство сквозь пальцы и порой сами перекупали наиболее примечательные штучки.
«Те, кто вернулся с войны, уже заняли свои квартиры, — рассуждали они. — А остальные претензий не предъявят».
Поэтому наша компания, лазающая по заброшенным зданиям, не казалась странной. Иногда мы действительно находили полезные вещи: лекарства, тонкие шерстяные одеяла, верхнюю одежду, которую можно было перешить. Покупать все это на рынке было слишком дорого.
— Мэгги, иди-ка сюда, — я услышала из соседней комнаты голос Дина и, перешагивая через остатки мебели, подошла к нему. Он стоял у старого пианино, половина клавиш у которого обгорела, и выглядел весьма озадаченным.
— Готов поклясться, я заметил из коридора чью-то фигуру. Но сейчас в комнате пусто. Ты ничего не слышишь?
Я покачала головой. С тех пор, как мы вошли в здание, я полностью сосредоточилась на звуках: шорох камушков под ботинками Роя, скрип старых жалюзи на окнах, голоса возвращающихся с работы мужчин, доносящиеся с улицы. Ничего необычного и подозрительного.
— Похоже, показалось, — Дин на секунду прикрыл глаза, ероша встрёпанную макушку. — Извини, что отвлёк. Нашла что-нибудь?
— Нет, всё тихо. Пойдём к Рою? Он в подвал собирался, а туда в одиночку лучше не соваться.
— Конечно, — Дин выскользнул из комнаты вперёд меня, а я на мгновение задержалась, проводя рукой по пыльным клавишам. Раньше я видела пианино только на картинках, но отчего-то казалось, что я знаю, как на нём играть.
— Мэгги, ты идёшь или… — голос брата неожиданно оборвался, и я, повернувшись к нему, увидела испуганный взгляд. За спиной раздался негромкий шорох крыльев, потерявшийся в пронзительном крике Дина. — Беги!
* * *
Совет бежать был, несомненно, хорошим, не прозвучи он так поздно. Поэтому вместо стремительно рывка я упала на пол, ободрав колени в кровь и раскроив битым стеклом ладонь. Не так страшно, с учётом того, что мне могли оторвать голову!
Находящаяся позади тварь вспорола когтистой лапой воздух, чудом не задев мою спину. Дожидаться второй попытки я не стала и, пока тварь разворачивалась, на карачках поползла к дверям. Рой, услышав крик брата, вовремя подоспел на помощь, рывком помогая мне встать на ноги, и мы втроём побежали к лестничному пролёту.
Оглушительный рёв твари подстёгивал лучше всякой хворостины. Наверное, так быстро я никогда не бегала. Мы петляли по комнатам, перепрыгивали через ступеньки, на ходу захлопывали за собой двери и слышали, как их сносит с петель разгневанное чудище. Казалось, проще бежать прямо по коридору, но часть стены оказалась разрушена, а перебираться через завалы было некогда. И угораздило же найти неприятности на верхнем этаже!
В какой-то момент показалось, что тварь совсем близко, и Рой развернулся, кинув вверх пригоршню соли. Рассыпавшиеся по воздуху крупинки облепили небольшую, ростом около метра, крылатую фигуру. Я успела разглядеть её в отражениях битого стекла: кожистые крылья, гибкое кошачье тело, на лапах — небольшие загнутые когти. Морда у твари была приплюснута, и когда соль попала на короткую чёрную шерсть, пасть в крике раскрылась почти до ушей, показывая острые иголки зубов. Раздавшийся визг едва не оглушил нас с братьями, зато соль на какое-то время замедлила тварь.
Мы вылетели из здания, захлопнув за собой обитую железом входную дверь и, наконец, выдохнули.
Тварь с грохотом треснулась в дверь с другой стороны, затем противно зашипела и отпрянула назад. Видимо, как всякая потустороння живность, железо и соль она терпеть не могла.
— Хотел бы я знать, как она сюда попала, — с удивлением выдохнул Рой, оттаскивая нас подальше от подъезда.
Вечерело, но после негостеприимного дома улица выглядела довольно безопасной. Вдалеке показался один наш знакомый, кивнул в знак приветствия, и это простое действие вывело меня из ступора.
Чёрт возьми, нас только что чуть не сожрала какая-то тварь!
Запоздалый озноб прошёлся по телу. В голове стало пусто, сердце тревожно забилось рваным ритмом, ладони вспотели. Пришлось до боли сжимать ремень сумки, пытаясь справиться с паникой. Не хватало только духов со всей округи собрать, привлекая их своими страхами!
— Она за нами не погонится? — судорожно хватая воздух, спросила я. Скуление с другой стороны двери изрядно раздражало, но вскоре оно затихло. Похоже, тварь затаилась внутри дома, ожидая нашего возвращения.
— Солнце еще не зашло. Пока не стемнеет, она носа не высунет, иначе сразу зажарится, — успокоил меня Дин.
— Вы раньше сталкивались с подобным? — удивлённо поинтересовалась я.
— Когда погибла мама, — Рой отошёл в сторонку и, похлопав по карманам, вытащил сигарету и закурил.
Едкий дым заставил меня закашляться и прижать рукав куртки к носу. Только тогда я обратила внимание, что с ладони до сих пор капает кровь. А вместе с видом крови пришла боль.
Не занести бы заражение от грязного осколка! Я вытащила постиранный носовой платок и крохотный флакончик, плеснула на рану спиртом, аккуратно её протирая. Другой на моём месте уже вопил бы дурным голосом, а я лишь равнодушно обрабатывала руку… Моя притупленная чувствительность к боли была второй тайной, которую мы с братьями тщательно оберегали.
— Мы не должны были соваться сюда неподготовленными. Извините. Это моя ошибка, — докурив, неожиданно сказал Рой. Вид у него был задумчивый и понурый.