Без четверти два я вошла в таверну, кивнула официанту и взглянула направо в сторону столика под штурвалом. Фенгари был на месте, ему как раз принесли графин с белым вином, и он медленно, по глотку допивал первый стаканчик.
— Привет! — сказала я, отодвигая стул. — Я присяду, позволишь?
Гном посмотрел на меня без восторга и пожал плечами.
— Если я скажу нет, это что-то изменит? Садись.
Я села и взглянула на официанта, тот кивнул, и в мгновение ока на столе появился второй стаканчик. Налив себе пару глотков, пригубила вино и одобрительно кивнула: совсем неплохо.
— У меня к тебе дело, — сказала я, придвигая к Фенгари кожаный мешочек. — Здесь задаток, пять сотен дукатов.
— Кого-то надо убить?
Кошель исчез, словно его и не было.
— Это я и сама бы сделала, к чему привлекать неспециалиста, — отмахнулась я. — Ты знаешь, что в начале августа в Довиле проходят королевские скачки?
Разумеется, мой собеседник ответил вопросом на вопрос:
— А ты когда-нибудь видела гнома, едущего верхом?
— Видела, но я не об этом. Мне нужно, чтобы ты написал несколько портретов людей, которые там будут, и которых я тебе укажу.
Гном хмыкнул.
— И тебе, конечно, нужно, чтобы я сделал это по памяти, без хотя бы одного сеанса позирования?
— Да.
— Сколько всего?
— Максимум десять. Скорее, меньше. — Лично мне уже понятно, что Мари-Адельфина л’Этан Сарсена не слишком подходит в качестве королевской невесты, а уж Маддалена и вовсе никак не годится, так что количество девиц сокращается на лету…
— Еще тысяча. И ты получишь свои портреты.
— Сроки?
— В течение недели после дня скачек. А сейчас уходи, мне несут мою камбалу!
Возможно, кто-нибудь удивился бы, почему я прошу написать портреты девушек не кого-то из прославленных живописцев Лютеции и не официального королевского портретиста, а мало кому известного гнома.
Беда художника Фенгари Гарланкера была в том, что его портрет показывал истинное лицо модели… Нет, даже не в этом дело! Любой хороший рисовальщик изображает модель настолько правдиво, насколько он ее видит. А вот если смотреть на работу Фенгари, сразу становился понятен характер человека, его душа.
Нет, непонятно объясняю, нужно на примере.
Когда гном только начал писать, обосновавшись в своей мастерской на шестом этаже, я вела расследование серьезного дела о магическом воздействии и крупном мошенничестве. Дело подошло к финалу, почти все доказательства вины мэтра А. были собраны, и вдруг по данным последней из экспертиз становится понятно, что виновен вовсе не А., а Б.
Тут я с некоторым ужасом поняла, что все улики равно приложимы к обоим магам и именно я могу ошибиться, решая судьбу разумного.
Ментальным даром я тогда не обладала, в Галлии вообще не было в то время ни одного стоящего менталиста. Вызвали из Нового Света, но время уходило, как песок сквозь пальцы.
В тот раз Фенгари сидел возле фонтана на площади Данкур и рисовал портреты всем желающим. Поскольку таких же художников, предлагавших свои услуги за сравнительно небольшие деньги, было немало, очередь к нему не стояла. Я заглянула через плечо рисующему просто из любопытства, все же гном… И удивилась. Он занимался портретом молоденькой блондинки, судя по всему, продавщицы из соседнего магазина. Девушка была не слишком хороша собой, а вот на портрете выходила такая красота, что я поморщилась — нельзя же так льстить модели. Потом взглянула на нее еще раз и поняла: гном рисует душу, светящуюся в глазах, улыбку, скрытую в душе, и свет, сияющий в улыбке.
Вот так мы и познакомились.
Заказов у Фенгари было немного, и он по моей просьбе изобразил обоих подозреваемых. Взглянув на портреты, мы с моим тогдашним помощником сразу поняли, что нужно искать дополнительные доказательства, свидетелей, что угодно, потому что преступником был мэтр А., а своего коллегу он просто умело подставил.
Нашли, конечно. Менталист прибыл, подтвердил нашу правоту, да и А. сознался. Но благодаря ему у меня осталось вот такое необычное знакомство.
Кстати, и по сей день Гарланкер заказами не обременен. Мало кто обладает столь прекрасной душой, чтобы на портрете его работы быть лучше, чем в реальности. А уж нам ли не знать, какие жабы получаются иной раз из признанных красавиц…
ГЛАВА 5
Довиль встретил нас штормом: свинцово-серые волны с шипением выбрасывали на берег белую пену, низкие тучи цеплялись за причальную мачту для дирижаблей, норд-вест рвал канаты.
— Надо полагать, все рейсы отменены до окончания шторма? — спросила Валери, пытаясь перекричать ветер.
— Наверное, — пожала плечами я. — Большая удача, что сюда, в Довиль, есть стационарный переход. Я бывала здесь, но очень давно, сама построить портал не решилась бы. Вот тьма!..
Резкий порыв ветра вырвал из моей руки листок с адресом очередной девушки, но Анри в прыжке поймал беглеца.
— Итак, нас ждут окрестности Онфлера! — сказал он, возвращая мне бумагу. — Пойдем потрошить местного мэра?
— Между прочим, предлагаю обсудить причину нашего появления в поместье… Как там оно называется? Заранее, а не на пороге, — с ехидством сказала Валери. — Госпожа профессор?
— Хорошая мысль! Вон там кафе, сядем, и я выслушаю ваши предложения за чашкой кофе.
— Наши предложения?
— Именно!
К кофе я заказала один из местных деликатесов — обжаренный камамбер с джемом из яблок с кальвадосом. Валери соблазнилась мирлитонами, корзиночками из слоеного теста с миндальной начинкой, а ее друг предпочел яблочный пирог.
— Итак, — сказала я, отодвигая тарелку. — Ваши предложения?
— Если я правильно помню, девушка, к которой мы должны попасть, художница? — спросил Анри.
— Да.
— Может быть, в качестве покупателей ее работ?
— Не пойдет, — тут же отвергла идею Валери. — Мы не знаем, выставлялась ли она когда-нибудь… Не знаем ведь? — Я помотала головой. — Ну вот. Где бы мы могли услышать о работах никому не известной рисовальщицы, да еще и возбудиться настолько, чтобы прискакать в Довиль?
— Ну, например, по рекомендации ее педагога по классу живописи.
— Не пойдет. В досье указано имя учителя, но нет информации ни об их взаимоотношения, ни о том, где он сейчас. А вдруг умер или уехал в Новый Свет?
— Странное какое-то у нас досье, госпожа профессор, — пробурчал Анри себе под нос с точно рассчитанной громкостью: тихо, но так, чтобы я услышала.
— А давайте глянем по карте, где находится поместье? — предложила Валери. — Как удачно в прошлый раз с монастырем получилось, вдруг и здесь что-то подобное есть?
— Ну не буду же я за столиком в кафе разворачивать объемную карту! Предлагаю другой вариант…
— Какой? — Две пары глаз, голубые и темно-карие, уставились на меня в ожидании кроликов, которых я буду вытаскивать из рукава.
— Возьмем комнаты в какой-нибудь здешней гостинице, потратим сегодняшний день на изучение подходов, составим план, а уже завтра с утра отправимся… э-э-э… в гости.
Я помахала рукой хозяину заведения, отиравшемуся возле стойки в ожидании новых заказов. Толстяк неспешно подошел и поклонился.
— Что угодно господам? Камамбер понравился?
— Выше всяких похвал, — честно сказала я. — Посоветуйте нам, где можно остановиться на одну ночь? Выяснилось, что наши дела требуют задержаться в городе.
— Так что же. — Он разгладил белоснежную салфетку и положил ее на край стола. — Можно и у меня тут, на втором этаже есть комнаты. Не обессудьте, ванная только одна в конце коридора, а умывальник в каждой спальне. Хотя…
— Что?
— Небось не по статусу вам так-то, в трактире жить, надо в «Ройял отель» селиться…
— Если бы я хотела жить в отеле, я бы туда и пошла, — с некоторой резкостью ответила я. — Сколько?
— Десять дукатов за три комнаты, завтрак подам.
Выложив на стол десять монет, я встала и попросила:
— Проводите нас.
Комнаты оказались небольшими, но очень чистыми и какими-то домашними. Из окон моей видно было море — сине-серая вода, сливающаяся с серо-синими тучами, белые барашки на волнах, белые скалы слева, там, где Довиль заканчивался. Стола не было, только кровать, шкаф, два стула и обещанный умывальник, поэтому я бросила сумку на стул и щелчком пальцев развернула карту на чистом ярко-желтом покрывале. Итак, нам нужно найти поместье Ролон-ан-Ож и понять, на какой козе подъехать к его владельцам.
— Да, войдите, — откликнулась я на стук в дверь.
— Госпожа профессор, у меня информация! — воскликнула Валери, не успев войти.
— Рассказывай. — Я вспомнила, как ловко подслушали нас в шато Сарсена, и поставила полог от прослушивания.
Сумка отправилась в шкаф, я заняла один стул, девушка второй, а Анри уселся на пол.
— Служанка, которая провожала меня в комнату, спросила, не на бал ли мы приехали? А что, говорю, какая разница? Она отвечает — у вас багажа мало, а на бал надо маскарадный костюм. Так если вы хотите, мол, у ее тетушки ателье, и есть готовые домино, маски и все такое.
— Хм… Бал, надо полагать, в мэрии?
— Именно! И туда приглашены, естественно, все окрестные дворяне.
— Неплохо! Ты молодец, девочка. Тогда так: я отправляюсь к мэру и выясняю подробности, а вы вдвоем идете в лавочку и берете напрокат костюмы. Мне довольно будет домино и маски, а для себя уж решите сами.
Да, как я и ожидала, доставленный мне черный плащ с капюшоном, пусть и на белой подкладке, был скромнейшим из маскарадных костюмов. На гладком полу бального шатра, сооруженного на центральной площадке местного ипподрома, скользили в танце, прогуливались со знакомыми и искали новых встреч монахи и рыцари, пираты и коломбины, нимфы и одалиски. Заметила я в толпе и пару чудаков, наряженных Кернунносом, и в который раз поразилась, как они ухитряются с такими развесистыми рогами не то что танцевать, а вообще передвигаться!
Я стояла с бокалом местного сидра «Le Lieu Cheri» и осматривала зал, тем же самым занимались мои студенты с той лишь разницей, что я занимала стратегическую позицию недалеко от кресла мэра, а Анри и его невеста кружились в вальсе. Аурограмма интересующей нас девушки прилагалась к досье, так что узнать ее не представляло сложности… не представляло бы, если бы она была в зале. Взглянув на часы, я поняла, что с открытия бала прошло два часа. Если бы представители семьи Ролон собирались появиться на маскараде, они бы это уже сделали. Легкой дорогой пройти не удалось, придется двигаться по сложному пути…
В этот момент за спиной мэра возник его секретарь, склонился к начальственному уху и что-то зашептал. Господин Боклер замер, затем медленно снял маску и повел глазами по залу. Увидев меня, мгновение смотрел остановившимся взглядом, потом что-то сказал секретарю.
«Кажется, эта птичка прилетела по мою душу!» — подумала я. И точно, подтянутый молодой человек подошел ко мне и прошептал на ухо:
— Господин мэр очень просит вас о незамедлительной конфиденциальной беседе!
Поставив бокал на услужливо протянутый лакеем поднос, я спросила:
— Куда?
— Вон в ту арку, прошу вас!
Шторм закончился, разогнав тучи, было свежо и пахло морем, а в небе висели такие крупные звезды, что, казалось, их можно собрать в горсть, словно землянику.
— Завтра будет солнце, — негромко сказал мужчина у меня за спиной.
— Вам виднее, — ответила я, не поворачиваясь. — Господин Боклер, видимо, придется мне попросить на время ваш экипаж, чтобы отправиться в Ролон-ан-Ож, никто из семейства на танцах не появился.
— Экипаж, стражников, любые необходимые ресурсы, — ответил мэр. — Они не приехали по объективным причинам, в поместье произошло убийство… и я прошу вашей помощи.
— А что, в городской страже нет следователя?
— Есть. Но, во-первых, он работает всего лишь второй год, а в нашем городе очень спокойная жизнь, мальчику просто не доводилось расследовать столь серьезные преступления. А во-вторых, по словам моего секретаря Ожьена, убийство носит магический характер… Да и, в конце концов, вы же все равно хотели познакомиться с семьей Ролон, вот и повод!
— А еще есть и третий пункт в вашем перечне. Не так ли?
— Не стану спорить, есть, — кивнул Боклер. — Через месяц с небольшим здесь соберется весь цвет галльской аристократии во главе с его величеством. Сами понимаете, эту пахучую субстанцию мне нужно закопать как можно глубже и как можно быстрее, уже на следующей неделе сюда потянутся с проверками всяческие службы безопасности.
— Хорошо. — Я повернулась наконец лицом к мэру. — Через сорок минут возле кафе «Клубок и кошка». Экипаж и водитель. Ну, может быть, было бы неплохо, если бы с нами туда подъехал ваш секретарь, чтобы по дороге ввести в курс дела, а на месте пояснить присутствующим, кто мы такие.
— Возможно, что-то еще? Стража, оборудование, эксперт?
— Как я понимаю, маг-медик туда уже отправился? Ну вот, а остальное у меня с собой.
Довиль — город маленький. За пять минут мы дошли от бального шатра на ипподроме до своих комнат на втором этаже «Клубка и кошки», еще десять понадобилось, чтобы переодеться в обычные штаны и рубашки. Когда студенты постучали в мою дверь, я задумчиво рассматривала раскрытый чемоданчик с реактивами.
— Валери, взгляни-ка, чего здесь не хватает?
Девушка осмотрела ряды склянок, вытащила пару и оценила количество препарата, потом открыла отделение с инструментами и подвергла его столь же придирчивому изучению.
— Для предварительного осмотра, на мой взгляд, все есть, госпожа профессор, а если по горячим следам раскрыть не удастся, тогда нужны будут, скорее, не реактивы, а амулеты. Мы ж еще не знаем, что там произошло.
— Истинная правда, — согласилась я и закрыла крышку чемоданчика. — Вот сейчас и узнаем, до Ролонан-Ожа не больше пятнадцати километров.
Оказывается, дорожка на воде может быть не только лунной. После шторма поверхность океана была гладкой, словно зеркало, и от крупной голубоватой звезды, висевшей невысоко над горизонтом, вела к берегу неширокая светящаяся полоска. Дорога вдоль океана, по которой мы ехали, была ровной, и экипаж двигался гладко и тихо.
Господин Ожьен, секретарь мэра, откашлялся и сказал:
— Госпожа Редфилд, ехать осталось минут десять. Вы хотели узнать предысторию?
— Да-да, прошу вас, рассказывайте! — Я повернулась к мужчине и ободряюще улыбнулась.
Он слегка побледнел и сглотнул; студенты, размещенные на откидных сиденьях к нам лицом, тихонько хрюкнули.
— Да, так вот… Старая Мадам связалась с господином Боклером около семи вечера и сказала, что в поместье произошло несчастье и нужно срочно прислать мага-медика. Что именно произошло, она не сказала. — Голос мужчины слегка окреп, он снова покашлял и продолжил: — Доктор Жонкер отправился практически сразу, а еще через полчаса связался уже со мной и сообщил, что в розовом саду найдено тело мэтра Кальста, причина смерти — полное магическое истощение. Мы… э-э-э… господин Боклер хотел вызвать капитана Тревели, главу городской стражи, но я… это… подумал, что магическое истощение… и вы тут… — Он окончательно запутался в словах и умолк.
Юные негодяи на откидных сиденьях снова попытались хихикнуть.
— Очень хорошо, господин Ожьен, — мягко сказала я. — А почему эта, как вы сказали, Старая Мадам, обнаружив в собственном цветнике труп, не вызвала стражу, а побеспокоила мэра?
— Да что вы, госпожа Редфилд! — вытаращился на меня секретарь. — Да кто ж с ней спорить будет? Только самоубийца!
— Понятно. А имя у нее есть?
— Мадам Клодия Ролон де Касси. Вдова господина стряпчего.
— Замечательно. Поехали дальше. Кто такой мэтр Кальст и как он оказался в Ролон-ан-Оже? — Я почти мурлыкала, но, видимо, у бедняги Ожьена была аллергия на кошек, теперь он мучительно покраснел и закашлялся.