Прихватив свечу из свечного ящика, я отправилась прямиком в главный зал, где хранилось мое сокровище.
Библиотека была огромной, но даже несколько рядов полок не могли вместить все книги. Поэтому вдоль стен были установлены дополнительные стеллажи, и под самым потолком проходили балкончики, забраться на которые можно было лишь по приставной лестнице.
Я подтащила лестницу к самому углу зала, забралась на балкон, придерживая юбку и стараясь не смотреть вниз (потому что голова от высоты кружилась), зажгла свечу и достала «Книгу о кухне».
Свеча сгорела больше, чем наполовину, когда я перевернула следующую страницу и потянулась, разминая затекшие от долгого стояния мышцы. В библиотеке было едва натоплено, но я сняла шапку, чтобы удобнее было читать. Потерев озябшие уши ладонями, я приготовилась изучать рецепт о печенье, сделанном из замороженного теста на пивном сусле, когда чье-то горячее дыхание опалило мою щеку, и приглушенный мужской голос произнес:
- С каких это пор кондитерши стали понимать латынь?
Я взвизгнула от неожиданности, уронила книгу и толкнула локтем подсвечник, оборачиваясь.
Свеча упала и погасла, но даже в свете напольного светильника у входа я разглядела, кто стоял рядом со мной на балкончике – его величество король Иоганнес, собственной персоной.
Моим первым порывом было бежать, и я попыталась это сделать, бросившись к лестнице, но король оказался проворнее меня – он пинком отшвырнул лестницу, и она свалилась на пол, отрезав мне путь к отступлению.
Я замерла, вцепившись в перила и с ужасом глядя вниз.
- Вы… вы что же это наделали? – спросила я дрожащим голосом. – Вы нас здесь заперли! Господин Шнитке глуховат – мы его не дозовемся!
- Какая трагедия! – объявил король, ничуть не испугавшись.
- Вас это забавляет? - пробормотала я, отступая к полкам.
- Конечно, - подтвердил он, опираясь на перила и глядя на меня насмешливо. – Когда еще выдастся случай поговорить с тобой наедине. Без твоего жениха-пекаря.
- Мельника, - машинально поправила я его и облизнула пересохшие губы.
Король опять был одет, как простолюдин, и медленно стянул с головы шапку, встряхнув волосами.
- Мельник, пекарь - какая разница, - сказал он и поморщился. - Значит, сбежала от меня и пряталась здесь, в Арнеме.
- Совсем не сбегала, - запротестовала я. - И в Арнеме я всего три года, к вашему сведению!
- А до этого училась в столичном университете? - король указал на книгу. - Там латынь, барышня Цауберин.
- И что? - я опять облизнула губы, потому что мне внезапно стало жарко и душно, и захотелось оттянуть ворот, совсем как мастеру Лампрехту на именинах принцессы.
Оставалось надеяться, что король не вздумает сбросить меня с балкона, но я на всякий случай поплотнее прижалась спиной к книжным полкам, как будто они могли меня защитить.
- Что за манера отвечать вопросом на вопрос, когда разговариваешь с королем? - он шагнул ко мне, поставив ладони на корешки книг, справа и слева от моей головы.
[1] Прототипом этой книги послужила «Liber de Coquina» из Национальной библиотеки Франции в Париже.
18.
- Для короля вы ведете себя крайне странно, - я храбрилась, хотя сердце замирало. – Разве королям полагается бродить, где попало, да еще и в лохмотьях, как последний бродяга?
- Всего-то зашел в библиотеку.
- Прочесть сказочку на ночь? – съязвила я. – Да ни за что не поверю.
- А во что поверишь?..
- Вы следили за мной?
- Нет.
- Опять не верю! – выпалила я.
Он придвинулся ко мне ближе и наклонился, заглядывая в лицо:
- Правду говорю. У короля есть дела поважнее, чем отмораживать нос, поджидая кондитершу на улице.
- Как тогда вы?.. Здесь?.. – у меня закружилась голова, будто я смотрела с балкончика вниз.
- Мне сказали, что ты зачем-то пошла ночью в библиотеку. Зачем? Пекаря я здесь не вижу.
- Он мельник!
- Какая разница?
- Вы приставили кого-то шпионить за мной?
- Просто присмотреть. Шпионить – громкое слово. Ты же не посол вражеского государства.
Он смеялся надо мной. И прижимался все теснее. Теперь он был так близко, что мои губы опаляло его дыхание – горячее, прерывистое. От него пахло миндалем и дынными цукатами, и я спросила быстрее, чем подумала, о чем спрашиваю:
- Вы ели мои пирожные? Вам понравилось?
- Ел, понравилось, - король говорил тихим, вкрадчивым голосом. – И теперь только о них и мечтаю.
Прозвучало это ужасно двусмысленно, и я, перетрусив окончательно, пригрозила:
- Полезете целоваться – буду кричать!
- Смотритель глуховат, - напомнил король.
- Я… я столкну вас… - прошептала я, потому что он взял меня за подбородок, заставляя приподнять голову.
Его движение было уверенным, сильным и ласковым одновременно. Передо мной явно был не юнец пятнадцати лет, который понятия не имел, как целоваться. Мужчина передо мной знал, как вести себя с женщинами. Чтобы они таяли в его руках, и сами подставляли губы, выпрашивая поцелуя.
- Лишь ты одна можешь относиться к своему королю так неуважительно, - ответил он тоже шепотом. – Настоящая ведьма…
Это не могло быть настоящим. Всё это не могло происходить со мной – с Мейери из «Пряничного домика».
Мне показалось, я оглохла – еще похлеще, чем господин Шнитке, и словно наблюдала за происходящим со стороны. А король явно собирался меня поцеловать.
Поцеловать!.. Меня!.. Король!..
Я вдруг поймала себя на том, что тянусь к нему сама, прикрывая глаза. Это возмутило и испугало меня еще больше, чем выходка короля. Неправильно! Совсем неправильно!..
Не знаю, что бы я сделала – укусила бы, оттолкнула, и в самом деле начала кричать, или… уступила бы его напору, но тут раздались шаги, а затем женский голос, который невозможно было не узнать.
Баронесса Диблюмен!
- Поставьте фонарь здесь, - говорила она повелительно. – И удалитесь. У меня распоряжение принцессы – сохранить конфиденциальность.
- Конечно, госпожа, - ответил господин Шнитке, волоча огромный фонарь. – Как угодно принцессе, госпожа.
Мы с королем застыли, как воришки, пойманные с поличным.
Нет, нас никто не заметил – для этого баронессе и смотрителю надо было бы посмотреть вверх, но ни он, ни она по сторонам не смотрели.
- Мне понадобится минут десять, - продолжала госпожа Диблюмен холодно. – Проследите, чтобы меня никто не побеспокоил.
- Слушаюсь, - смотритель услужливо поклонился, заметил лестницу, которую уронил король, кинулся ее поднимать, но баронесса остановила его.
- Удалитесь, - сказала она выразительно. – Принцесса велела – конфиденциально! Если вы понимаете значение этого слова.
- Простите, госпожа, простите, - господин Шнитке почти бегом покинул зал.
Баронесса Диблюмен проследила за ним взглядом, убедилась, что смотритель ушел, и твердым шагом направилась к шкафу, который был заперт на навесной замок.
Я знала, что там находились особые книги, но никогда не заглядывала туда – на прочтение особых книг требовалось разрешение короля, принцессы или понтифика.
Заскрипел ключ, поворачиваясь в замке, баронесса раскрыла шкаф и безошибочно достала один из фолиантов. Он был так тяжел, что когда она опустила его на стол, грохнуло, будто гранитная плита упала на столешницу.
Пока баронесса переворачивала листы книги, я посмотрела на короля. Похоже, его совсем не волновало, что там решила вычитать госпожа Диблюмен. Он глядел на меня, и ладонь его легла мне на щеку – поглаживая, лаская.
- За-кри-чу, - сказала я беззвучно, но он покачал головой и прикоснулся указательным пальцем к моим губам, словно запечатывая любой протест.
Мы стояли на балконе, тесно прижавшись друг к другу, и король осторожно прочертил пальцем вокруг моего рта. Я закрыла глаза, чтобы стать еще и слепой, потому что происходило что-то странное, непонятное и… восхитительное, хотя и неправильное. Совсем как в детстве, когда крадешься в кладовую, чтобы стащить горстку засахаренных орехов, которые должны пойти на новогодний стол. Только терпеть нет сил. Совсем никаких. И хочется поскорее попробовать волшебное лакомство, чтобы оно растеклось по языку сладостью, заставило трепетать сердце, покорила все твое существо…
Баронесса что-то забормотала, и я вздрогнула, но король обнял меня еще крепче и снова прижал палец к моим губам, призывая молчать.
- Принесла Диблюменшу нелегкая, - шепнул он мне в самое ухо. – Зато мне так нравится, когда ты молчишь…
Король отпустил меня, но не успела я вздохнуть с облегчением, потому что он сразу же нырнул рукой под мой полушубок, неизвестно когда расстегнув на нем пуговицы.
Я дернулась, открывая глаза, но король удержал меня, успокаивающе поглаживая по спине.
- Тише, тише… - зашептал он, легко целуя меня в висок, в щеку, касаясь губами мочки уха. – Затаись, мышка… И не надо так дрожать. Можно подумать, я тебя съесть собираюсь…
Шептать в ответ я не стала, потому что не была уверена, что голос меня послушается, но слегка шлепнула его ладонью по скуле и погрозила пальцем.
- Дерешься? – король перехватил меня за запястье. – А что я сделал? Всего-то мечтал… о миндальных пирожных… А ты не хочешь их попробовать?
Это было верхом неприличия – обниматься вот так на глазах у посторонних. Ну, не совсем на глазах… Только если бы баронесса посмотрела наверх…
Неприлично, вульгарно, грубо!..
Я свирепо толкнула короля плечом, показывая, что желаю свободы, он попытался поцеловать меня, и некоторое время мы молча и осторожно боролись, стараясь не шуметь.
Баронесса прекратила бормотать и со стуком захлопнула книгу.
Мы с королем замерли, прекратив борьбу и стараясь даже реже дышать.
Госпожа Диблюмен с трудом подняла и поставила на полку шкафа фолиант, а потом долго возилась с замком, запирая его.
- Я закончила, - объявила она громогласно, и господин Шнитке тут же появился, забирая фонарь.
- Надеюсь, вы нашли, что искали, - он суетился вокруг баронессы, подсвечивая ей дорогу. – Мои наилучшие пожелания ее высочеству…
Стукнула дверь, и в зале стало тихо.
И вместе с этим стуком рассеялось волшебство.
Я наотмашь ударила короля по руке и демонстративно вытерла губы рукавом.
- Что же вы делаете, ваше величество, - сказала я презрительно. – Как себя ведете! Будущая теща чуть не застукала, когда вы прятались в темноте с девицей из кондитерской лавки. Фу, какой скандал.
- Не прятался, просто затаился, - запротестовал король. – Я о тебе думал, глупая!
- Потрясена вашей заботливостью, - зло ответила я, потому что оспаривать «тещу» он не стал. – А теперь не хочу вас слушать, а хочу отсюда спуститься. Немедленно.
Король молчал, а меня просто распирало от злости. Вот они – мужчины! Даже те, которые должны показывать пример всем остальным! А может, корона только добавляет им вседозволенности и нахальства.
- Хочу спуститься, немедленно, - повторила я холодно.
- Сейчас, - проворчал он, сел на пол балкона, повис на руках, держась за балясину, и спрыгнул, ловко приземлившись.
Перегнувшись через перила, я смотрела, как он поднимает лестницу и приставляет ее к балкону, чтобы я могла спуститься.
- Отойдите подальше, - велела я ему. – Не желаю, чтобы вы любовались на меня снизу.
- И не собирался, - буркнул он, но послушно отошел в сторону.
Я подобрала шапку, которую его величество уронил на балконе, когда так мило лазал под мой полушубок, и сбросила ее вниз. Король поймал ее влет.
Плотно прижав юбки, я начала спускаться. Было неловко держаться только одной рукой, и я еще больше сердилась, потому что выглядела сейчас так же изящно, как гусеница, ползущая по мокрому после дождя листу.
Перекладина лестницы под моей ногой треснула и сломалась пополам. Я попыталась схватиться за лестницу двумя руками, но будто кто-то невидимый толкнул меня в грудь, и я полетела вниз быстрее, чем успела хотя бы взвизгнуть.
19.
Я непременно расшиблась бы, слетев с такой высоты, но меня подхватили сильные мужские руки – король оказался на удивление проворен. Мы упали, и его величество умудрился удержать меня на себе, чтобы я не ударилась о каменный пол. Прошло несколько секунд, прежде чем я пришла в себя и поняла, что лежу спиной на мужчине, а он обнимает меня за пояс, сцепив руки на моем животе. Сердце мое стучало с бешеной скоростью – словно пыталось вырваться из груди. А король держал так крепко…
- Отпустите немедленно! – зашипела я и скатилась с него, торопливо запахивая шубу.
Я ожидала, что он снова начнет язвить, и даже приготовилась ответить не менее едко, но король продолжал лежать, безвольно уронив руки и закрыв глаза.
- Ваше величество? – позвала я, перепугавшись еще больше, чем когда летела с лестницы.
Ответа не было, и я чуть не застонала от отчаяния. Не хватало еще прибить короля в городской библиотеке! А если он жив и просто потерял сознание, то что произойдет, когда очнется?! Он не мог забыть три дня плена в течение десяти лет, а уж эту-то оплошность точно не простит!
- Ваше величество, - я едва не плакала и подползла к нему на коленях, вглядываясь в лицо. – Вы в порядке? Ответьте, пожалуйста! – я распахнула на нем полушубок и прижалась ухом к груди, выслушивая сердце.
Сердце билось ровно и сильно. Я вздохнула с облегчением – жив! Только почему лежит, как мертвый? Ощупав голову короля – не поранился ли, я принялась ощупывать его самого. Только бы не сломал ничего, только бы упал удачно…
Постойте. Но он прекрасно держал меня, когда мы упали.
- Что же ты остановилась? – сказал вдруг король, не открывая глаз. – Продолжай. Я совсем не против, даже наоборот. Это чертовски приятно.
- Ваше величество! – воскликнула я с упреком, отдергивая от него руки. – Какие недостойные шутки!
- Ну вот, - он приподнялся на локтях, хитровато посматривая. – Сразу ругаешься. А могла бы поблагодарить за спасение жизни.
- Благодарю, - ответила я сердито. – Я испугалась, между прочим.
- А как я испугался, - он схватил меня за руку и дернул на себя так быстро, что мне только и оставалось, что ахнуть и завалиться на него. – С чего это ты решила падать, Мейери Цауберин?
Лежать на груди мужчины, который только что беззастенчиво приставал к тебе, да еще понимать, что этот мужчина – самый влиятельный человек в королевстве… Тут было отчего закружиться голове. Но я приказала себе не поддаваться королевскому очарованию.
- Это произошло неумышленно, - заверила я. – А вам лучше бы меня отпустить.
- Зачем? – он только посильнее притиснул меня к себе.
Зачем было обнимать меня так крепко? И так смотреть?..
Мое сердце, только что успокоившее свой безумный бег, снова застучало быстро и неровно. Почему нельзя приказать сердцу быть послушным?
- Конечно, лучше бы мы с тобой лежали не на полу, а на постели, - заявил король. – Но ничего, меня и так все устраивает.
- А меня – нет! - отрезала я. – Сейчас вернется ваша теща…
- С чего бы она – теща? – ответил король с раздражением, но сразу же разжал руки.
Поднявшись на ноги, я отряхнула юбку и с вызовом застегнула свой полушубок на все пуговицы. Король тоже поднялся, нашел шапку, отлетевшую в угол, и отряхнул ее о колено.
- Я еще не выбрал невесту, - сказал он многозначительно.
- Так выбирайте, - отозвалась я. – Их у вас почти двести штук – всех мастей и на разные вкусы. А от меня держитесь подальше.
- Будешь приказывать королю? – он подбоченился и подошел ко мне, насмешливо глядя сверху вниз.
- Нет, ваше величество. Просто прошу, - я отвернулась, чтобы не смотреть ему в лицо, потому что его близость смущала невероятно.
- А как жених смотрит на то, что ты встречаешься по ночам с другим мужчиной? – спросил король небрежно.
- Начнем с того, что я не встречалась. Это вы преследуете меня.
- Хм… - презрительно скривился король.
- А закончим тем, что Флипс мне не жених, - сказала я, повязывая платок.
- Пекарь – не жених? – живо переспросил король.
- Мельник, - поправила я его. – Филипп – мельник. Когда вы запомните это, ваше величество?
- Но он сказал, что…