— Я ничего не скажу! — заявила эльфийка, вздёрнув носик.
— Даже как тебя зовут, не скажешь? — улыбнулся я — уж слишком мило смотрелась девочка. — Надо же мне знать, перед кем извиняться? Итак, позволь представиться: я — Дин Ишер, лорд Можжевеловых холмов, а это — моя жена Хели, и мы просим у тебя прощения за столь неласковый приём.
— Я — Эйдис ней Таари, дочь Эленвен, леди Новолуния! — заявила девочка… и я схватился за голову. Свет побери эту Натирру — даже специально она не смогла бы подложить большую свинью…
Эленвен ней Таари была советником Леди Серебряной Луны — пятой из Девяти. Впрочем, это было год назад, и с тех пор её место могло поменяться — но одной из Девяти она была точно… И её дочь каким-то образом оказалась в Можжевеловых холмах, да ещё и с оружием в руках. Ну ладно, оружием скорее охотничьим, но всё-таки…
Ну и конечно — помяни баатезу, а он уж тут — именно в этот момент явилась Натирра. В одной рубахе и с кинжалом в руках… Подошла к нам, встала перед Эйдис на колени, вручила ей кинжал и склонила голову. Света ради, она всерьёз думает, что девчонка из Серебряной Луны будет знать этикет дроу?
Может, и знает… Но всё испортил Пёс Жабодав. Зверюга подошла и облизала сначала хозяйку, а потом и гостью, да так, что Натирра ткнулась головой в колени Эйдис.
— Ты зачем бодаешься? Я на тебя и так не обиделась…
Натирра выронила кинжал, неловко подобрала, схватила пса за ошейник и поспешила убраться.
Проводив взглядом ретивую дроу, я обернулся к Эйдис и спросил:
— Ну что, поедешь с нами, или тебя надо пригласить со всеми церемониями?..
Вот так и получилось, что мы неспешно ехали домой втроём, болтая о разных пустяках. Эйдис оказалась девчушкой бойкой и неглупой, а вдобавок ещё и до безобразия милой. Дорога пролетела незаметно, поспели мы как раз к ужину, а уж Гарра расстаралась вовсю. Ещё и сладостей достала, увидев, кого мы привели…
Само собой, даже насквозь городской высший эльф в лесу не пропадёт — но всё одно проголодается. Эйдис смела свою порцию, облизнулась и осведомилась:
— А ещё есть?
Разумеется, ещё было. Эйдис смела добавку и принялась за сладости, с набитым ртом рассказывая про какой-то особо вкусный эльфийский пирог, а я слушал и соображал, что делать дальше. Надо, само собой, поставить всех в известность… Но сначала надо бы выяснить, что случилось.
— Кстати, а как ты к нам-то забрела? Неужели заблудилась?
— Ну… — Эйдис потупилась. — Мама с папой заняты при дворе, брат вечно на границе, ну вот я и подумала… Ну, если я что-нибудь узнаю, они дома смогут бывать чаще, или меня с собой возьмут…
Мысленно я схватился за голову и взвыл — настолько нелепой была ситуация. Самодеятельный лазутчик-подросток… Да кто в это поверит?! Никто не поверит, поэтому и говорить мы этого не будем…
Но вслух я сказал совсем другое:
— А твоя родня знает, куда ты отправилась?
— Ну… Я письмо написала…
— Эх ты… — я вздохнул и, не удержавшись, потрепал девочку по голове. — Чудо природы… Ладно, иди в баню, только сначала родителям напиши, что ты в порядке и просишь прощения. Я им напишу, что ты у меня, и твоё заодно отправлю.
— Ой, и правда! Только у меня пера нет…
— И перо найдётся, и бумага, и всё, что потребуется, — я снова взъерошил волосы девочки. — Наелась? Пошли, я тебе всё нужное дам…
Разложив на столе пергамент — писать такое на бумаге мне кажется не очень вежливым — я на мгновение задумался и начал: "Достопочтенная леди Эленвен! Сообщаю вам, что я имею честь предоставить своё гостеприимство вашей дочери Эйдис. Спешу уведомить, что она пребывает в полном здравии и бодром расположении духа, хотя и несколько огорчена безуспешным завершением своего предприятия. Полагая, что вы желаете как можно скорее встретиться со своей чрезмерно предприимчивой дочерью, приглашаю вас посетить моё поместье в любое удобное для вас время, чтобы разрешить все возможные недоразумения прежде, чем таковые возникнут.
К сему прилагаю собственноручное послание вашей дочери, в каковом, смею надеяться, она выражает раскаяние в своём необдуманном поступке.
С искренним уважением, лорд Можжевеловых холмов, Дин Ишер."
Вроде бы нормально, хотя с эльфами ни в чём нельзя быть уверенным… Запечатав это письмо, я принялся за следующее — наместнику. Тоже не самое простое дело — потому как если его напугать… Наместник дураком не был, хотя временами я в этом сомневался, но легко заводился, когда ему что-нибудь мерещилось, а что ему может примерещиться в таком деле, я и гадать не пытался. Нет, тут ни в коем случае нельзя было оставлять простора для воображения… А это сложно.
Но я и с этим справился, и осталось только одно письмо — отцу. И вот тут уже я развернулся и изложил всё, включая и свои подозрения — мало ли что… Голова у отца работает своеобразно, но всегда результативно — что-нибудь он придумает, да и слово его немало стоит. Уж всяко больше, чем у придворных лизоблюдов!..
Закончив с письмами, я посмотрел в окно, затем на часы и решил, что в один конец Шаграт точно обернётся, а заночевать и в Замостье сможет. А вот письма лучше отправить уже сегодня — тут чем раньше, тем лучше…
Шаграт отправился в Замостье, Эйдис отправилась спать, а Хели в своей любимой короткой рубашке явилась в кабинет и уселась по мне на колени.
— Хватит в чернилах бултыхаться, — заявила она. — Нет бы чем другим заняться…
Время и правда было позднее, работать смысла не имело, а для "чего другого" кабинет не очень-то подходит… Поэтому я подхватил Хели на руки и мы отправились в спальню — благо, гостья наша сразу из бани отправилась спать. А мы чем хуже?..
Разбудила нас Эйдис, постучавшись в дверь и сообщив, что солнце давно встало и поинтересовавшись, нельзя ли ей посмотреть окрестности.
Я ответил, что можно, но сначала лучше позавтракать и дождаться Шаграта. На это мне поведали, что Шаграт давно вернулся и даже показал волков, завтрак вот-вот будет готов, и вообще, люди слишком долго спят.
Пришлось вставать… Потому как всё, что готовит Гарра — настоящее произведение искусства, куда там столичным поварам!
Ну а после завтрака мы отправились на прогулку по окрестностям. И, конечно, наткнулись на шамана…
Шаман камлал рядом с разбитой молнией елью, причём камлал всерьёз — даже я чувствовал волны магии, а Эйдис прямо-таки поплыла, словно пьяная. Надо было срочно убираться отсюда — но тут шаман подпрыгнул, как-то хитро ударив в бубен, Хели зарычала, схватишись за голову, а Эйдис и вовсе упала в обморок.
Шаман, часто и резко стуча в бубен, подбежал к нам, перепрыгнул через Эйдис, по поляне снова прокатилась волна магии…
— Ой… — Эйдис села и потёрла затылок. — Здорово… А что это было?
— Духи приходили, — сообщил шаман. — Много духов, много разговоров, вот и не слыхал вас. А духи здоровья пожелали по-своему…
— У меня от твоих пожеланий голова болит… — рыкнула Хели.
— Огня в тебе много, а лесные духи огня не любят, — сообщил шаман. — Да и не болит ничего уже, вижу ведь.
— Сгинь куда-нибудь, — отмахнулась Хели. — Так, куда дальше-то пойдём?
Пошли куда глаза глядят, то есть к ручью неподалёку. Ну то есть мы пошли, а Эйдис, считай, побежала — что бы шаман не сделал, но сил и настроения ей это явно добавило… Хели тоже чувствовала себя отлично, несмотря на приступ головой боли, да и моё колено совершенно не беспокоило. Духи или не духи, но всё равно спасибо…
Ручей был одним из наших любимых мест — здесь всегда были тень и прохлада, а ещё — замечательная трава и несколько нахальных белок, человека абсолютно не боявшихся. Местечко совершенно эльфийское, и я был уверен, что Эйдис оно понравится…
Оно и понравилось — особенно когда белка забралась ей на голову и так и сидела, нахально цокая, пока мы не отправились дальше — а пробыли мы там долго. Честно говоря, я и сам не смог отказать себе в удовольствии поваляться на траве…
Потом мы двинулись дальше, немного побродили по лесу и вернулись как раз к обеду.
В общем-то, делать нам больше было и нечего — пока до нас кто-нибудь не доберётся… А это случится не раньше, чем дня через три или четыре.
За обедом я расспрашивал Эйдис о Серебряной Луне — никаких секретов, просто я мало что знал о наших соседях — а про высших эльфов вообще много всякого рассказывают… И, как я узнал — местами очень даже правду… Например, говорили, что эльфы вместо бани в горячих источниках купаются — и так оно и оказалось. А вот с волками, как лесные, они не охотились, и сов не приручали. Ну и ещё много чего не делают из того, что о них болтают. Зато делают много такого, что и представить сложно… Например, им, не считая детей, нельзя есть дичь, убитую не своими руками. А ещё нельзя есть раков, крабов и устриц — вообще нельзя ничего, что не имеет костей. Вот как до такого додуматься можно?
С другой стороны, ей у нас тоже многое казалось странным. Хоть та же баня, например… Северная баня, которую так любит мой отец — штука особая, в ней много пара, а чтобы грязь лучше отставала, хлещутся вениками из сушёных веток с листьями. Южане это почему-то считают чуть ли не пыткой, но на самом деле это здорово и полезно, и дело тут вовсе не в том, что мы с Хели привыкли. Впрочем, такая баня Эйдис пришлась по вкусу…
В общем, узнали мы все много интересного, о чём раньше и не догадывались, и это было очень хорошо. Дружба у тебя с соседом или вражда — а как он думает и чем живёт, знать надо. Иначе ничего, кроме суеты, не выйдет…
На следующий день мы с утра пораньше отправились в Замостье — Эйдис захотелось ещё раз поговорить с Натиррой. Зачем, я так и не понял — какие-то эльфийские заморочки, никому, кроме них, непонятные…
Натирру поймали, когда она возвращалась с охоты, Эйдис засела у неё дома, а мы с Хели отправились к старосте. Надо же посмотреть, на что он горазд…
Со старостой вообще была целая история, местами похабная, как орочьи свадебные песни. Прежнего-то я ещё весной погнал за совершенно непотребное воровство, а нового эта братия всё лето выбрать не могла. Нет, ну что проще — собрались, обговорили и решили, кому старостой быть, но нет же… В итоге мне это надоело, я написал наместнику, и тот с месяц назад прислал своего человека. Тоже не подарок, конечно, да только к замостинским у меня и вовсе доверия нет. Как бы снова вора не выбрали… Да даже если и нет — ещё год языками молоть будут.
И вот теперь пора было смотреть, что из этого вышло…
Вышло, как оказалось, очень неплохо — новый староста взялся за дело всерьёз и беспорядка не терпел. К страже у него вопросов не нашлось, а вот трактирщику попало — приворовывал, как оказалось. Ну и ещё всякого по мелочи… И, что самое главное — сам не воровал! Всегда бы так…
Надолго староста нас не задержал — дела были в порядке, правда, тот самый Хенги так и не появился. То ли пронюхал о смене власти, то ли просто не собирался в наши края… В общем, старостой мы остались довольны — а тем временем и эльфийки решили все свои дела и теперь пытались заставить Пса Жабодава прыгать через верёвочку. Пёс мотал головой, фыркал, но прыгал.
— Как дети, — вздохнула Хели, глядя на них.
— Дети и есть, — пожал я плечами. — Натирре на наши деньги и двадцати нет, а Эйдис и вовсе лет десять-двенадцать…
— Да знаю я, — отмахнулась Хели. — Тарри бы сюда — они бы мигом сошлись…
— Так отец наверняка с ней и явится, — а в том, что он явится, у меня сомнений не было. Чтобы Урай Ишер да пропустил такое? Быть не может! Явится непременно, да ещё и шум устроит…
***
Разумеется, шум он устроил…
Не знаю, само так совпало, или отец специально подстроил — а он может — но явились все одновременно. Семья Таари в полном составе и с охраной, семья Ишер почти в полном составе — брат остался присматривать за делами, и Наместник со свитой.
Что сказать — Эленвен ней Таари умела произвести впечатление, но мой отец ей не уступал, да ещё и прекрасно умел испортить момент кому угодно… И конечно же, где-то поблизости ошивался шаман, и мне было как-то не по себе от мысли, что они могут сговориться…
Впрочем, торжественный момент был испорчен намертво, да ещё и два раза.
Нет, началось всё ожидаемо — Леди Новолуния величественно спешилась, с лёгким презрением окинула взглядом двор… И тут почти что ей под ноги вылетел сперва рысёнок, а за ним — Эйдис, явно намеренная схватить и затискать зверя. Ей это даже удалось, но тут она заметила гостей…
— Мама! — восторженно завопила Эйдис, повиснув на шее у матери и радостно затараторив.
Я бы позлорадствовал, если бы не одно обстоятельство, выскочившее из кареты и с воплем "Братик!" кинувшееся на меня…
Поймав сестру, по которой изрядно соскучился, я потихоньку разглядывал Эленвен. Довольно высокая для эльфийки — ростом с Хели или даже чуть выше, светловолосая и, как ни странно, голубоглазая, на кончиках ушей длинные серьги-цепочки… И ощущение власти, исходящее от неё. Эленвен пристально смотрела на меня и явно в чём-то подозревала, но не желающая умолкнуть дочь не давала ей высказаться. А окончательно её добил вопрос: "А можно я тут ещё побуду?"
— Леди Эленвен, рад приветствовать вас в своих владениях. Легка ли была ваша дорога?
— Благодарю, вас за заботу о моей дочери, лорд Ишер, — Эленвен склонила голову. — Дом ней Таари готов возместить…
— И речи быть не может. Или вы действительно думаете, что я могу оставить ребёнка без помощи? Однако не думаю, что нам следует продолжать беседу во дворе, когда накрыт стол. Прошу вас…
За столом, разумеется, стало не до светских бесед — стряпня Гарры к болтовне не располагает, тут как бы тарелку не сгрызть…
А вот когда всё было съедено, принесён кувшин можжевеловой, а дети отправлены поиграть, пришло время серьёзного разговора.
— Итак, на каких условиях вы намерены освободить мою дочь? — сходу взяла быка за рога Эленвен.
— Кажется, вы были прискорбно невнимательны, читая моё письмо, леди Эленвен, — вздохнул я. — Коль скоро вашу дочь никто не удерживает, то и говорить об освобождении или условиях нет смысла. Ваша дочь вольна покинуть мой дом в любой момент…
— Простите, лорд Ишер, но обстоятельства таковы, что заставляют в любой ситуации опасаться худшего, — ответила Эленвен. — Полагаю, вы можете представить, как мы восприняли исчезновение Эйдис, несмотря на её записку… Затем ваше письмо — думаю, нет нужды объяснять, что оно не могло не вызвать опасений.
— Напрасных опасений, — добавил я. — Но понять вас могу и не осуждаю. Итак, проблема решена?
— Эта — да, и моя семья в долгу перед вами, но… — Эленвен замолчала, я насторожился, и даже наместник заинтересовался, хотя до сих пор ему хватало ума молчать. Отец, кстати, тоже молчал, тихо улыбаясь в усы…
— Лорд Ишер, я хотела бы обратиться к вам с просьбой, — заговорила наконец Эленвен. — Возможно, она покажется вам странной, но всё же… Я прошу вас на некоторое время оставить мою дочь у себя.
Наместник застыл, тупо глядя перед собой — ушёл в себя и записки не оставил, как говорит отец. Я, если честно, был недалёк от этого — услышать такое от одной из Девяти — это уже за гранью всякого воображения…
Как оказалось — не всякого. Отец хмыкнул, пригладил большим пальцем усы и произнёс:
— Как понимаю, дела вашего дома пришли в расстройство?
— Это сложно не признать.
— В таком случае ваше желание вполне понятно и даже похвально, — кивнул отец. — Однако его конкретное исполнение, по моему мнению, не вполне удачно. Я полагаю, вы не сообщили о случившемся никому? В таком случае, если кто-то заинтересуется отсутствием вашей дочери, вы сможете ответить, что она отправилась в гости к родичам. Если же что-то случится, мы просто объявим, что Эйдис под нашей защитой… А вы, в свою очередь, примете определённые обязательства в плане торговли… Взаимовыгодные, само собой.