Под скрип деревьев брат с сестрой набрели на огромную кучу соснового сушняка. Девушка разложила на дороги конские вожжи, которые несла в торбе, и принялась на них укладывать ветки. Мальчик сделал то же с небольшим кожаным ремешком. Работа заняла совсем мало времени. Девушка завязала вожжи узлами и взвалила вязанку на спину.
- Тебе не тяжело? – спросил мальчик.
Его вязанка была много меньше, из тонких веточек, что годились только огонь развести. У сестры же ветки все как на подбор толщиной с руку, веса такого, что кожаные ремни больно врезались в кожу.
- Ничего, терпимо, - поморщилась девушка. - Сам не надорвись. Иди вперед, а я следом.
И они поплелись обратно. Рон пыхтел как кузнечные меха, поэтому не обращал внимания ни на завывания ветра, ни на крики птиц, ни на зловещие шорохи. Он и думать забыл об опасностях, а мечтал о том, что, придя домой, похвалится перед отцом своей вязанкой, а тот, в свою очередь, похвалит его. Впервые. Мальчик очень на это надеялся.
Когда сквозь деревья стали проглядываться огни дома, что стоял особняком на опушке леса, мальчик сбросил вязанку на дорогу и решил перевести дух. То же самое сделала и его сестра.
- Устал?
- Немножко, - малец шмыгнул носом и утер взмокший лоб рукавом рубахи. – Как ты думаешь, отец меня похвалит? Я ведь теперь помощник, правда?
- Правда, - с горькой улыбкой сказала девушка.
Она подошла к брату, села на корточки и прижалась к нему, тяжело вздохнув.
«Скорее рак на горе свистнет, чем отец доброе слово скажет».
Вдруг, по лесу разлетелся громкий хруст, заставивший брата с сестрой вздрогнуть.
- Что это? – испугался мальчик.
- Не знаю, но ты не бойся, я тебя в обиду не дам. Спрячься за мной.
Рон вцепился в сестру и стал озираться. Шорохи приближались неумолимо и заставляли трястись парнишку от страха с каждым мгновением все сильней. Вдруг мальчик увидел, как между деревьями мелькнул чей-то силуэт. Он потряс сестру за рукав.
- Ты видела?! Там кто-то есть! Это шатун или упырь! Бежим домой!
И тут из леса раздалось шипение, сменившееся хрипом.
Рон от страха перестал дышать, впрочем, как и его сестра. И тут тень, таившаяся в зарослях орешника, выскочила на дорогу.
- Здравствуй, Эльза, – «шатуном» оказался темноволосый молодой человек в кожаной куртке и в коричневых штанах, заправленных в сапоги.
- Клэй, чтоб тебя черти задрали! – всплеснула руками девица. – Мы чуть со страха не умерли! Не смей так больше делать, понял?!
Эльза схватилась рукой за грудь и театрально закатила глаза. Ее братец не спешил выходить, а сторонился за спиной сестры, хлопая ресницами.
- И кто это у нас такой храбрец? – поинтересовался парень. – Покажись. Не трусь, я не кусаюсь.
Он улыбнулся и помнил юнца пальцем. Тот прищурился, но подол платья не отпустил.
- Надо больно бояться!
Клэй засмеялся, но на него тут же цыкнула Эльза.
- Тихо ты, полорешный! Отец услышит – нам не сдобровать!
Парень прикусил губу и перешел на шепот.
- Виноват, исправлюсь, - Клэй тут же оказался возле девушки и поцеловал ее в щеку. Та от неожиданности потеряла дар речи и залилась краской, что стало заметно, несмотря на ночную мглу.
Рон захихикал.
- Жених и невеста! Тили-тили тесто! Отец узнает – все косы тебе оборвет.
Эльза прищурилась.
- Ты же ему не расскажешь, правда?
Мальчик помотал головой и запер рот на воображаемый ключик, который якобы выкинул в чащу. После, как ни в чем не бывало, стал разглядывать сквозь ветви деревьев звездное небо, шагая по дороге туда-сюда, оставив влюбленную парочку ворковать возле зарослей орешника.
Клэй приобнял Эльзу.
- Мы так и будем встречаться тайком, раз в год? Он по-прежнему тебе не разрешает гулять? Давай я с ним поговорю.
Девушка нахмурилась.
- С головой не дружишь? Враз тебе ноги вырвет, как обещал, - Она тяжело вздохнула и опустила голову на плечо любимого. – Как мне все надоело. Следит за мной, как дракон за золотом.
Клэй провел ладонью по волосам Эльзы.
- И когда мы увидимся снова?
- Не знаю. Может, завтра, может, через день, когда в город пойду. Тогда и загляну в лавку твоего отца.
Юноша обнял возлюбленную.
- Когда-нибудь мы поженимся, и у нас появится целая ватага ребятишек.
Эльза посторонилась.
- Эй, ухарь, руки не распускай. Ишь, какой прыткий! Ладно, нам пора, а то отец заподозрит неладное, тогда мы вовсе не увидимся. Засадит в подпол…
-Давай я хотя бы хворост помогу донести!
Девушка топнула ногой.
- Не надо, мы сами, тут осталось-то… Раньше надо было. Все, уходи.
Клэй помог Эльзе и Рону взвалить вязанки на спину, чмокнул на прощание девушку в нос, пригрозив пальцем ее братцу. Попрощавшись, парень не шагнул в чащу, чтобы ненароком не попасться на глаза злобному папаше, а стал красться следом, держась в тени деревьев.
Брат с сестрой вышли из-под сени деревьев и ступили на поляну перед домом. В единственном окне дома мерцал огонек лампы, а из трубы вился сизый дымок. Слева от дома темнела ветхая кузница, где работал их отец, справа полусгнивший сарай, где ютилась коза, несколько поросят и десяток курей. А на горизонте виднелись огни сторожевых башен Фрилфаста, города, в который так рвалось сердце девушки.
- Не отставай, - сказала Эльза Рону, не оборачиваясь, и в то же мгновенье по лесу пронесся волчий вой.
- Вовремя мы, - шмыгнул носом мальчик. – Мне иногда кажется, что отец хочет, чтобы нас сожрали чудовища, живущие в чащи.
- Не хорошо так говорить, - бросила через плечо девушка, подходя к крыльцу. – Он о нас заботится, и мы должны быть благодарны ему за это.
Дверь скрипнула, и на пороге появился глава семейства. Он хмурил брови, теребя бороду.
- Какого лешего вы так долго?! – вновь по округе разлетелся волчий вой. – Этого еще не хватало! Волки – это плохо. Очень плохо. Живо в дом.
- Да, отец, - чуть слышно вымолвила Эльза, подтолкнув брата вперед.
Здоровяк на мгновение скрылся в доме и появился вновь уже с огромным топором в руке. Внезапно его острый взор уловил какое-то движение. В это время ветер прогнал прочь облако, скрывающее лунный диск, и кузнец увидел силуэт мужчины.
- А ты кто еще такой?! – пробормотал он сквозь зобы. – Что тебе здесь нужно, а?!
Эльза мельком глянула через плечо и ойкнула.
- Клэй, чтоб тебя…
Кузнец посмотрел на дочь.
- Сын мельника?! – и прорычал на всю округу. – Я обещал тебе ноги вырвать? Теперь пеняй на себя!
Парень не стал долго думать, а рванул в чащу быстрее лани, за которой гонятся охотники. Кузнец злобно посмотрел на детей.
- В дом! – и в следующее мгновение он сорвался с места и кинулся вслед за беглецом.
Эльза сбросила вязанку на траву и закричала, что было мочи:
- Не надо, отец! Я умоляю тебя! – но тот уже растворился в ночи.
Эльза и Рон не спали, они сидели за столом, смотрели в окно и думали каждый о своем. Девушка беспокоилась за возлюбленного и гнала прочь страшные мысли, что ползли в ее голову, как речной туман на поля. Что с ним может сделать отец, то ведомо только богам.
Мальчик переживал за сестру. Ему очень хотелось спать, глаза слипались, хоть лучины вставляй, но он стойко держался, успокаивая ту, что заменила ему мать.
- Все будет хорошо, он его не догонит. Отец уже старый, а твой Клэй молодой, - та в ответ горько улыбнулась и утерла слезы, что ручьем струились по ее щекам.
В конце концов, их сморил сон. Брат с сестрой прикорнули, уронив головы на стол, и проснулись от того, что услышали натужное дыхание своего отца и его тяжелую поступь. Кузнец явился под утро, когда небо начало окрашиваться в розовые тона. Луна уже закатилась за маковки сосен, а солнце не спешило подниматься над лесом. На поляне перед домом блестела роса, а легкий ветерок разгонял предрассветный туман.
Девушка выскочила наружу первой и в ужасе замерла на крыльце: ее отец стоял возле дома, обнаженный по пояс и перепачканный в крови, а возле его ног валялся огромный тюк, а точнее – рубаха, стянутая снизу узлом, и с перевязанными между собой рукавами.
Кузнец сплюнул под ноги, развязал узлы и вытряхнул содержимое на траву. Эльза вскрикнула, закрыла рот ладонями и застыла, как деревянное изваяние, боясь пошевелиться. Окровавленные куски плоти и испачканные грязью сапоги – все, что осталось от Клэя. Гримаса ужаса застыла на синюшном лице мертвеца.
Кузнец с усилием выдернул из его головы топор и утер нос.
- Его волки порвали. Клыки зверей оставили на нем страшные раны. Когда я его нашел, жизнь в нем еще теплилась, но он бы не выжил. Пришлось добить, чтобы не мучился. Извини, - Он больше не проронил ни слова и направился в дом.
Девушка не верила своим глазам, а в ее голове, словно пчелы, роились разные мысли: говорит ли отец правду, и беднягу на самом деле загрызли волки, или он сказал так, чтобы оправдать себя за убийство? Об этом знают только боги, и правды не узнать. У девушки не было сил чтобы даже зарыдать. Она просто стояла и смотрела в никуда.
Из-за спины Эльзы показалась голова Рона. Мальчонка с неподдельным интересом разглядывал останки и не испытывал и капли страха. Он часто видел, как отец режет скотину и отрубает головы птицам. Кровь его не пугала. Рон подошел к тому, что осталось от Клэя, присел и перевел взгляд на сестру, бледную, как сама смерть.
- Он отправился в иной мир. Надеюсь, ему там лучше, чем нам здесь. Я слышал, как отец разговаривал сам с собой, поэтому знаю, что существует место, куда отправляются души мертвых. Интересно, ему было больно? – Рон потрогал топорище и заглянул в мутные глаза покойника.
- Отойди! – приказала Эльза. – Возвращайся в дом.
Девушка вздохнула, опустилась на колени и зарыдала. Мальчик встал и, неспеша, побрел к дому. Он ступал медленно и смог услышать шепот сестры, которая проклинала отца. Именно в этот самый миг в детской голове мелькнула страшная мысль.
Войдя в дом, Рон обвел взглядом комнату, которая являлась спальней для него и сестры и одновременно кухней. На стенах висели всевозможный инструмент, который выковал его отец. Взгляд мальчика приковал к себе обычный серп. Однажды точно таким же Рон случайно распорол себе ногу, поэтому знал, насколько опасна эта вещица. Пододвинув к стене табурет, мальчонка забрался на него, снял инструмент с державшей его рогатины и спрыгнул на пол. Со знанием дела осмотрев крохотные зубцы на секущей кромке, Рон кивнул и на цыпочках стал красться в комнату, в которой жил его отец. Кузнец мирно спал на топчане, даже не соизволив смыть с себя кровь Клэя и не скинув сапоги. Стараясь не разбудить родича, мальчик закрыл дверь, подошел вплотную к ложу своего отца и стал смотреть на лицо человека, который не испытывал к нему ни капли любви. Внезапно коваль открыл глаза.
- Что тебе здесь нужно, звереныш? Я сколько раз говорил, чтобы вы сюда даже носа своего не совали?! Что там у тебя за спиной, украл чего? Ну-ка, покажи! – Он приподнялся на топчане и подался вперед.
В следующий миг произошло то, чего бородач никак не ожидал. Резким движением Рон перерезал отцу горло и отскочил в сторону. Кузнец захрипел и рухнул на пол, захлебываясь собственной кровью.
И тут раздался стук в дверь…
Глава 8.
Рон проснулся.
Перед глазами все еще стояло событие тех далеких дней, что он так хотел, но не мог забыть. Событие, которое сделало его тем, кем он стал. Впервые за долгое время ему приснилось то утро, с которого все началось. Обычно он видел во снах глаза своих жертв, чей тусклый взгляд буравил небо. Сколько же он проспал? Рон глянул в окно: уже стемнело. И кого бесы принесли на ночь глядя?
- Сейчас, - Он откашлялся и встал с сундука. – Кто там?
С той стороны двери ответили.
- Королевские мужи. У нас и именные грамоты имеются, подписанные Государем и заверенные печатью. Нам необходима помощь. У нашей повозки колесо отвалилось, а нужных инструментов нет. Тут раньше кузнец жил, вот мы и подумали… Тут не далеко, версты полторы, а то и меньше.
Рон задумался, почесал подбородок и открыл только после того, как в дверь постучали снова.
- Мы щедро отблагодарим вас.
И почему он не погасил лампу?! Подумали бы, что никого нет дома, и убрались восвояси. А может, они ищут именно его? Вряд ли, за ним никто не следил, когда он покидал город. Скорее всего, случайные путники.
Рон справился с задвижкой, которая громко клацнула, и открыл дверь. На крыльце топтались трое, промокшие до нитки. Вода текла с них ручьями. Хозяин жилища высунулся и осмотрел округу. Кроме этих никого. Значит, не за ним, иначе бы уже налетели гвардейцы.
- Что ж, входите.
Первым протиснулся Фрэд, за ним мастер. Прохор зашел последним.
- Вы нас извините за вторжение, - начал было он, но его перебил Даниэль.
- Не подмогнете инструментом? Нам бы топорик да полосу железа. Колесо подлатать. Мы повозку недолече бросили.
Хозяин нахмурился и почесал затылок.
- Вон на стене, за вами.
Изобретатель обернулся. В самом деле, на уровне его лица на стене в рогатине висел топор.
- Непременно верну. Фрэд, пойдем со мной, а… - Даниэль запнулся и кивнул в сторону короля. – А этот пусть тут нас ждет.
Писарь скорчил такую мину, что наверняка на несколько верст вокруг все молоко скисло.
- А без меня никак?
- Никак. Пошевеливайся.
Фрэд кашлянул в кулак и обратился к хозяину дома.
- Уважаемый, у вас не найдется плаща? Двух. Мы бы купили, за разумную цену, естественно.
Рона так огорошила наглость непрошеных гостей, что он ничего лучше не придумал, как отдать свой собственный. Он снял его с вешалки и протянул писарю. Тот недовольно повертел плащ.
- Ой, у вас тут дырка, и еще одна, - Фрэд просунул в нее палец и пошевелил им, а Прохор после этих слов перестал разглядывать стены дома и бросил беглый взгляд на его хозяина. - Ну да ладно. Жаль, что один, придется кому-то мокнуть, да, Даниэль?
Мастер закатил глаза и покачал головой.
- Премного благодарен, уважаемый… Простите, не знаю вашего имени. Мы скоро вернемся. Я так надеюсь, - Он поманил писаря и вышел в непогоду.
Фрэд накинул плащ, обиженно вздохнул и покинул временное пристанище. Прохор остался один на один с хозяином дома. Когда молчание затянулось, Рон решил первым начать разговор.
- Меня зовут Рон, - назвал он свое настоящее имя, чтобы не произошло конфуза, а то будут вопрошать по только что придуманному, а он не откликнется - это вызовет подозрения. Оно ему надо? – С кем имею честь?
Король назвал свое, ибо ему скрывать нечего.
- Позвольте погреться у вашего очага, а то промок насквозь.
Рон развел руками.
- Конечно.
Прохор огляделся, но не увидел ни одного стула, на котором можно развесить одежду, поэтому снял куртку с монограммой королевства и набросил ее на подставку для кочерги. Там же стянул сапоги, повесив на них обмотки, а рядом положил защитную жилетку, что сработал для него мастер, и чехол с многозарядным пистолем, оставшись в рубахе и штанах.
- Интересный у вас дом, столько инструментов на стенах. Вы кузнец?
Рон закашлялся.
- Был. Давно. Конкуренция, знаете ли.
Прохор прохаживался вдоль стен, заложив руки за спину.
- Это да. Простите, а вы случайно не тот коваль, ученик которого был убийцей, прозванным Фрилфастким душегубом?
Рон прикусил губу и сел за стол, уставившись в окно.
- Мне неприятно вспоминать эту историю, но… это так. Если бы я только знал, что убийца у меня под боком, я немедленно доложил бы, куда следует. Я каждый день кляну себя за это.
Прохор кивнул.
«А вот это ложь, уважаемый. Та история произошла когда? Больше тридцати лет назад, а сейчас тебе на вид чуть меньше полувека. Не мог ты быть кузнецом. Учеником – да. Что-то ты не договариваешь! Либо ты ничего не знаешь о той истории, либо скрываешь правду».
- Я по поручению самого Государя прислан сюда, чтобы поймать нынешнего душегуба. И знаете, к какому выводу я пришел? – Он посмотрел на хозяина, а тот отрицательно помотал головой. – Я думаю, что это один и тот же человек. Да-да, не удивляйтесь. Вероятно, он покинул эти края на много лет, а теперь вернулся. Я изучил старые записи о похожих преступлениях и нашел много совпадений с нынешними. Вот тогда и подумал: надо разыскать того кузнеца. Если он жив, то может нам что-нибудь поведать.