— Как? — сделав большие и очень удивленные глаза, пояснила: — Так только что! Воль, а мы же повенчаемся, правда? Надо строго по всем правилам Единого, — и подползла к нему поближе.
— Так! Ты мне тут зубы не заговаривай, красавица! Я тебе ничего не обещал! — он снова нырнул в озеро и отплыл на его середину, чтоб уж точно не достала.
— Вот все вы, мужики, такие, — я отвернулась и громко всхлипнула, — пообещаете, красивыми словами заманите, а чтоб по чести поступить…
— Да где ж ты у нечисти честь нашла? — то ли удивился, то ли возмутился Воль. — Мы не можем быть вместе: видами с тобой разные! Да и стар я уже для молодой жены, на покой пора…
Я, не поворачиваясь, всхлипнула еще громче.
— Ну не расстраивайся ты так, — он по-прежнему пытался утешить меня с середины озера. — А хочешь, я тебе глаза вылечу?
А вот это уже интересно:
— Это как? — вытирая «сопливый» нос, обернулась к нему, — опять врешь?
— Да чтоб у меня хвост отвалился и чешуя поблекла! — озёрник воодушевился, но подплывать ближе не решался. — Жди здесь, сейчас вернусь! — сказал и нырнул в темную воду.
А то я прямо-таки спешу уйти. Интересно, что же он принесет…
— Вот, держи, — мне сунули под нос озерный ил, что отдавал душком. — Ляпай на глаза, и он все вылечит. Давай-давай!
С сомнением смотрела на серо-зеленую массу, что растекалась по его пальцам. Всмотрелась в глаза озёрника: искренние-искренние, ну прям как наши попрошайки на паперти.
— А если ты меня погубить задумал?
— Я себе не враг, красавица, — он аккуратно на травку горкой сложил грязь. Черканул вмиг удлинившимся когтем по ладони, из которой тут же пошла зеленая сукровица. — Смотри, — и окунул ладошку в ил. — Видишь?
Сначала ничего не происходило, а потом саднящая ранка начала стягиваться, заживать, пока даже шрам не пропал.
— Единый! — выдохнула ошарашенно и даже пальцем потрогала: на ощупь озерник оказался холодным и гладким. — Было и, вдруг, нет ничего!
— То-то же! — назидательно произнес он, и, подняв указательный палец к верху, сказал: — Старших нужно слушать! Сиди здесь, сейчас вернусь!
Возвращение Воля ждала, затаив дыхание: а вдруг на самом деле поможет?
Озёрник, вновь появившись с кучкой озерной жижи, сразу принялся командовать:
— Значится так, ложись, только нарви себе под голову чего-нибудь и глаза закрывай…
Первые мгновения было страшно, а вдруг я сейчас его послушаюсь, а он меня утащит? И что потом будет? Но потом решила, чего уж собственно делать: чему быть, все равно не миновать…
Легла, послушно закрыла глаза и обратилась вся вслух, стараясь отмечать малейшее движение вокруг себя. И чуть вздрогнула, когда скользкая, воняющая жижа упала мне на лицо, а холодные пальцы принялись аккуратно ее втирать.
— Не дергайся, кому говорю! А то потом вместе с нормальной кожей отдеру, будешь ходить страшилищем и всех пугать! Грязь-то у нас качественная…
— Рассказал бы ты чего-нибудь, пока измываешься над бедной девушкой, — предложила, устав молчать. — У тебя жизнь долгая и, наверняка, полная интересных историй.
— Так, все замазал, теперь лежим и ждем, пока высохнет. Седину твою, правда, это не уберет, — сказал Воль и полюбопытствовал: — А как тебя зовут?
— Аиша.
— Хорошее имя, древнее, таких уж и не встретишь, — я услышала, как булькнула вода. — Рассказ, говоришь, хочешь… что ж тебе рассказать, красна девица, — я хмыкнула, а он продолжил: — Ты про край этот много знаешь?
— Только то, что это Земли Оборотников, но заброшенные и земля не плодоносит, — вспоминая слова мэтра Шарэза. Сердце сжалось: очень я надеялась, что смогу увидеть его еще хотя бы раз, и нечисть кухонную, и наставницу…
— Все так, — услышала я Воля. — Здесь земли оборотников, а озеро это, когда-то связанное с Большой рекой, питало и растило их. Хорошее было время, богатое и урожайное. А еще по этому озеру приходили посланцы других народоцев. Ой, что вспомнил, что вспомнил! Сейчас тебе такое расскажу! Только смотри мне, не размажь мазюку, — строго проговорил озерник.
— Не томи уже, рассказывай! — я поерзала от нетерпения.
— Оборотники всегда были зверьем, — начал Воль, — но свою территорию блюли знатно: ни один залетный волкодлак не проскочит, ни одна водянка никого не потопит без их ведома. Я и то поселился здесь только с их одобрения, — гордо добавил он. — Тут, значится, прошел слух, что хочет вожак ихний дочь замуж выдать, и потому кинул клич по всем народцам, чтобы отправились к ним в гости все женихи знатные…
— Погоди, а как так, они ж все разные…?
— Ты мне дай слово до конца молвить, все вопросы апосля! — сурово припечатал озерник, а я замолкла. — А дочь, меж тем у него была особа, особо не воздержанная: ни в еде, ни в связях. Не девица короче, — хмыкнул озерник весело, будто что-то вспоминая. — А оборотники народ закрытый, а посему загадочный, вот и обуяло любопытство всех. Не столько, чтобы жениться, сколько на сам народ и земли поглядеть. А путь один: через это самое озерцо. Ох и намаялся я тогда гостей встречать…
— А дальше-то что?
— У, нетерпеливая ты девка, Аиша, — я представила, как Воль покачивает синей головой и улыбнулась. — Прибыло женихов, как щас помню, чертова дюжина. А папаша-вожак суеверный был, страсть. Решил он так сказать, после пира от одного избавиться: случайно то ли утопить, то ли обратно отправить, уже и Лешак не вспомнит. А удумал вот чего: пьяных женихов аккурат у озера и выгуливать, кто первый сгинет.
— Ну, ничего себе приехали на смотрины…
— И не говори, — согласился со мной озёрник. — Но какой же пьяный мужик к озеру пойдет по доброй воле? Ясн дело никто, а потому отправил он дочку свою с престарелыми нянюшками прогуливаться вдоль озерка, как приманку. Все было продумано, осталось только дождаться конца пира. И вот бродят три грации по бережку: одна впереди, две позади. А на встречу им толпа страстных молодцев. У мужиков глазки-то вылупились от счастья такого, челюсти отвисли от красоты неземной, из штанов повыскакивали…
— Воль, охальник! — возмутилась я, перебивая озёрника.
— А я че? Я за всем отсюда подсматривал! Нам знаешь, как с кикиморками весело было, когда оборотницы своих, молящих о помощи и милости жертв обратно по кустам растаскивали? Всех попользовали, а кого и не единожды! Никто не спасся, особо нянюшки усердствовали…
— Мда, — протянула, даже не зная, что и сказать.
— Хорошая была свадебка, веселая!
— Так свадьба состоялась?
— А то ж, — хмыкнул Воль, — все просто: с кем застал дочь на том и женил.
— Да уж…
— Так, время вышло, давай снимать с глаз корку, — услышала я над собой голос озёрника. — Аккуратно только, потихоньку, вот так…
Спустя несколько мгновений, проморгавшись, я смотрела на Воля — тот сложил на груди руки и умиленно шмыгал носом:
— Вот не будь я так стар и немощен, ну точно бы в жены взял, — он указал на озеро, — любуйся моими трудами!
Осторожно подошла к самому берегу, склонилась над водой и выдохнула: на меня смотрела я сама, пускай с седой прядью, но с вполне здоровыми глазами, которые даже не щипало:
— Спасибо тебе, Воль! — искренне поблагодарила и крепко сжала его руку. — Век не забуду!
— Да чё уж там, — покраснев, сказал он, — обращайся! Ой, а чего это у тебя рука светится? — он указал, а я, проследив взглядом, увидела, как метка Академии начинает светиться все сильнее, но боли при этом не причиняла.
— Наверное, пора возвращаться, — протянула задумчиво, чувствуя настойчивое желание оказаться в своей комнате.
— А ты ж еще вернешься? — с надеждой протянул Воль.
— Как смогу, так обязательно! — горячо заверила я. — В следующий раз принесу тебе чего-нибудь вкусного, деликатесного! — и быстро простившись с ним, припустила, что есть мочи, обратно к потайной двери, которая сейчас походила на земляной холм, заросший травой с черной дырой посередине. А едва заскочив, захлопнула дверь и провернула ручку, как услышала позади себя:
— И как это понимать, Аиша?
Глава 10, о темных делишках и смертельных предложениях
Наставница не выглядела сердитой, скорее очень и очень расстроенной: всегда идеальные волосы были в беспорядке, чистое платье в темных потеках, а руки дрожали, нервно сминая серый платок.
— Что-то еще случилось? — осторожно спросила и бегло осмотрелась, чтобы понять, кто еще может быть в этом коридоре.
— Еще? Мне не послышалось? — как-то излишне нервно воскликнула она. — Ты пропала на сутки! Мы с ног сбились! Думали ты сбежала, потом похитили, а под конец уверились, что убили, — последние слова уже были скорее похожи на всхлип, а на меня махнули платком. — Где тебя носило, Аиша?!
— Так я, это, — отодвинувшись от двери, указала на нее: — Мне мэтр Шарэз дверь показал, и сразу после мастера гнома, я туда и ушла…
— Вот именно! Ушла, никого не предупредив! — из расстроенной госпожа Вирджиния медленно, но верно превращалась в фурию. — Сутки, Аиша! — она мне даже кулаком погрозила.
— Простите, наставница, но очень уж хотелось побыть одной, — за спиной женщины наметилось движение, и не успела она рта открыть, как ко мне рванула практически вся кухонная нечисть! За одно мгновение они словно собрались в человекообразное и весьма монстрообразное существо, что протянуло ко мне свои прутья… Кажется, я даже икнула от испуга.
— Знаете, я же и не думала уходить, — по стеночке обходя колышущуюся фигуру, продолжала говорить, — надеялась, что после всего вы меня не выгоните, не переведете в грелки, а хотя бы на кухне оставите, — вот зря я это сказала, определенно совершенно точно зря! Кухонная нечисть издала счастливое «уиии!» и прыгнуло ко мне…
— А ну, быстро рассосались, мелкие! — услышала голос громогласного мэтра Шарэза, но нечисть так меня облепила, с такой любовью, что я даже двинуться не могла. — Я что сказал?! Ну, и кто здесь первый на упокоение?! Кто?! — но нечисть просто так сдаваться не собиралась, хотя и дернулась от окрика хозяина, спрятавшись за моей спиной. А я, наконец, смогла посмотреть на повара:
— Здравствуйте, мэтр, — произнесла не шибко уверенно под внимательным взглядом темных глаз.
— Живая! — крякнул он, стукнул по раскрытой ладошке половником и вновь воскликнул: — Нет, ну надо же! Нашлась, еще и живая! — мэтр особо счастливым не выглядел, а на последних словах и вовсе опустился на табурет, что осторожно пододвинула расторопная нечисть. — Всегда знал, что этот молодняк меня погубит…
Глядя на пыхтящего мэтра, грозную ключницу, не понимала: а что, собственно говоря, произошло? И оказалось, что задала вопрос вслух, когда услышала усталое и практически одновременное:
— Мы тебя сутки искали! — а потом одна госпожа ключница продолжила: — Ректор в себя не приходит, мастер гном говорит дело совсем плохо, — она вновь всхлипнула и прижала платок к глазам. — Тер Ассан носится чернее тучи по Академии вместе с Сато: укрепляют стены, проверяют прорывы. Сегодня как раз последнюю брешь закрыли…
— Считай мы на осадном положении, — согласно пробасил повар. — А тут и тебя потеряли, так тер Ассан совсем со своих магических катушек слетел: открыл портал и тоже пропал. Отправился тебя искать…
— И что ж тебе, старый ты дурень, не пришло в голову про эту дверь вспомнить?! — слава Единому наставница направила гнев на сидящего мужчину. — Как мы теперь ему скажем, что она нашлась?! Где мы его теперь найдем!
Мне не послышалось? Господин проректор бросил всех и отправился на мои поиски?! Ну что ж, стоит возблагодарить небеса и Единого, что не он меня нашел…
— Аиша, а почему ты вернулась? — вдруг спросил мэтр.
— Ну, так метка засветилась, я и подумала, что возвращаться пора, — оттягивая рукав, я показала еще самую чуточку светящийся листик. — Кто ж знал, что столько времени прошло…
— Тогда можно не переживать, — выдохнули оба и пояснили мне: — Раз ты снова на территории Академии, то проректор, сейчас исполняющий обязанности ректора, сразу об этом узнает и…
Что там было после «и» я уже не услышала. Прямо в центре коридорчика, где мы кучкой и толпились, появилось черное пятно, что с каждым мигом расширялось. И из которого шагнул на каменный пол мрачный, явно недовольный господин проректор тер Ассан.
— Как вижу, все в сборе, — окинув меня, резко вжавшуюся в стену, быстрым взглядом, он повернулся к повару и ключнице. — Госпожа Вирджиния отправьте беглянку в ее комнату, и ступайте отдыхать, выглядите ужасно, — его голос был глухим и хриплым, словно от простуды. — Мэтр Шарэз разгоните вашу нечисть и займитесь кухней — студентов необходимо кормить, как и весь преподавательский состав!
— Но…
— Никаких «но»! — он было двинулся к двери, что вела на кухню, но остановился, и повернувшись к нам, добавил: — И чтобы завтра утром все трое были в моем кабинете!
Только когда он вышел, я позволила себе выдохнуть и отодвинуться от придавленной нечисти, которая вполне довольно попискивала…
— Так, — первой отмерла госпожа ключница, — пойдем Аиша, в самом деле, нечего время терять…
— Да-да, это ж сколько работы-то предстоит! — спохватился мэтр и шикнул на помощников: — А ну, все по рабочим местам: драить, полировать, готовить!
Наставница схватила меня за руку и потащила вон из кухни, а я семенила следом и пыталась скрыть глупейшую улыбку: меня действительно искали!
— Так, о своих похождениях расскажешь мне завтра, а сейчас спать, — пробурчала наставница, а потом резко остановилась и уставилась на меня подозрительно: — Ты ж, небось, голодная?
Прислушалась к себе, и поняла, что нет. Да и вопрос один хотела задать, что все крутился в голове, но никак не решалась перебить наставницу:
— Но, госпожа наставница, а почему все … как обычно?
— Ты о чем, Аиша? — наверное, мы выглядели странно, стоя посреди первого этажа и явно мешая студентам предаваться их любимым забавам. Но то-то меня и настораживало: они вели себя так, словно ничего страшного не произошло.
— Посмотрите, они же… обычные, — госпожа ключница недоуменно огляделась и вновь перевела на меня вопросительный взгляд, а я повторила: — Ну, студенты ходят, словно ничего не знают…
— Так они и не знают, — спокойно ответила женщина и направилась в сторону наших комнат. — Не застывай соляным столбом, девочка…
Но как же так?! Как могут они не знать, что ректор одной нагой у Единого, а проректор теперь всем заправляет?
— Аиша! — услышала я окрик и заторопилась вслед за наставницей.
Видимо, пока меня до комнаты не доставит, не успокоится…
— Завтра из комнаты ни ногой, ждешь меня, — я послушно кивнула и только после этого осталась одна в комнате, раздумывая над тем, как бы все разузнать…
— Ну шо, чуча, отконвоировали, аки преступницу, — вдруг услышала над собой и резво вскинула голову. — Шо натворила, колись…
Под самым потолком плавал призрак. И стоит отметить, что в этот раз я его видела…
— А…
— Бэ и па-дэ-дэ! — воскликнул он и сделал колесо, вновь возвращаясь в то же место. — Чуча, ты нормальные слова знаешь? — я даже закашлялась от возмущения, но мне и слова сказать не дали: — Водички дать, болезная?
— Это ты — Шатун, что ли? — я рассматривала толстую, лоснящуюся морду с шикарными кошачьими усами, что лежала на мощных лапах, полное полупрозрачное тельце, обтянутое в какую-то тряпку и шикарный хвост. Не знаю, как при жизни, а после смерти сей котяра тоже ничего.
— А ведь я тебе несомненно нравлюсь, чуча, — промурлыкал он, плавно опускаясь ниже. Я рассмеялась, припоминая, что совсем недавно почти тоже самое слышала от Воля:
— Так ты и есть тот самый охальник, что пугает честных девиц? — с любопытством ждала его ответа.
— А ты значит, та самая нечисть? — это он меня так поддеть думал.
— Представляешь, называют меня банши, — проговорила громким шепотом, словно делилась большим секретом. — Не знаешь часом, что за зверь такой?
И тут с котярой произошло нечто странное: усатая морда, что зависла буквально в паре локтей от моего лица, вдруг пошла рябью, а затем он столь же быстро отлетел, едва не врезавшись в стену. Хотя, о чем это я, он же призрак! Интересно, а как он им стал?