Я был чертовски взбешен, но это же Фелиция. Такой она была со времен суда.
— Что ты ей сказала?
— Ничего. — Она пошла к двери. Я тоже, при этом заблокировав ей путь.
— Фелиция.
Она отступила на шаг, поправляя тарелки с едой.
— Киан.
С меня хватит.
— Мне жаль, что твой бойфренд причинил тебе боль. Мне жаль, что он навязался тебе, и тот, кого ты любила, обидел тебя самым худшим способом.
Она вздрогнула и отвела взгляд. Я продолжил:
— Мне жаль, что наши родители не заступились за тебя.
Сестра закрыла глаза, сделала глубокий вдох и прикусила губу.
— Мне жаль, что я сел в тюрьму. Действительно жаль. — Я говорил чистую правду, но на этом все. — Но, пожалуйста, перестань причинять мне боль. Скажи мне, что ты ей сказала.
— Зачем? — в замешательстве спросила она, скривив лицо. — Не похоже, что ты ее любишь. Ты хотел, чтобы она помогла тебе с прессой для строительства дома для приемных детей. Это понятно. Поэтому ты здесь. Серьезно, Киан, пора заканчивать с этой одержимостью. Мама и папа недовольны.
— Они не имеют права голоса.
И это не одержимость. Это любовь. Чем больше я чувствовал, как она ускользает от меня, тем яснее я понимал, что это настоящее и ошеломляющее чувство. Я любил Джордан всем своим нутром.
Фелиция закатила глаза и обошла меня, направляясь к двери. Она начала открывать ее и…
К черту.
В одну секунду я оказался у двери и захлопнул ее.
Она отступила назад с широко раскрытыми глазами.
— Что… — начала она.
— Что ты ей сказала? — зарычав, спросил я.
— Киан? — она не отводила взгляд от меня.
— Серьезно. Я позволил тебе приехать. Позволил тебе записать все счета на меня — алкоголь, фильмы, одежду, все, что захочешь. Ладно, полагаю, я тебе должен был. Меня не было рядом с тобой, когда ты нуждалась во мне. Ты начала спать с моим адвокатом, и с меня достаточно. А сейчас ты снова возвращаешься, и что? Джордан была со мной с тех пор, как я вышел, но единственный разговор с тобой заставил ее уйти. Что ты ей сказала, Фелиция?
Ее нижняя губа начала дрожать, и она отстранилась.
— Я сделала тебе одолжение. Да, я наслаждалась, когда засунула нож в ее грудь и поворачивала. Она вела себя так, словно влюблена в тебя, а это просто смехотворно. Однажды ты поблагодаришь меня за то, что я сделала. Поверь мне.
И она снова потянулась к двери, но я не пустил.
— Фелиция, — еще раз предостерегающе прорычал я.
— Хорошо, хорошо. Ты сумасшедший, знаешь? Будто ты… — Она замолчала, начав что-то понимать. Озарение пришло к ней, и она снова заговорила: — О, Боже мой, ты любишь ее, да?
Я прищурился.
— Если ты не начнешь говорить…
Она отмахнулась от меня.
— То что, Киан? Сделаешь мне больно? Извини. Думаешь, ты такой крутой плохиш? Ты можешь пыхтеть и звонить кому-то, но это все, что ты сделаешь. — Ее голос смягчился. — Я знаю, ты никогда не сделаешь мне больно. Тебе и не придется. Я не знала, что ты любишь ее. Думала, что ты здесь только… не знаю… чтобы использовать ее. Я знаю, ты хотел, чтобы она помогла тебе в планировании и продвижении всего этого. Прости меня, это не так много, но извини меня за все.
У меня начиналась головная боль. Она до сих пор так и не сказала то, что мне нужно.
— Фелиция!
— Я солгала ей. Я сказала, что тебя не примут обратно в компанию, и что она нужна тебе, чтобы вернуть твое доброе имя. Чтобы всем рассказала, какой ты хороший парень, и тем самым изменить мнение инвесторов.
— Что ты сделала?
— Я знаю, знаю. Мне жаль.
— Я уже сделал это.
— Я знаю, но она этого не знала. Никто не знал. И… — она поморщилась и отвела взгляд, — я знаю, отец написал тебе сообщение. Я сказала ей пароль от твоего телефона и…
Я закрыл глаза. Джордан хотела знать, правда ли это, правда ли то, что я использую ее. Она посмотрела и сложила два и два и получила неправильный ответ.
— Знаешь ли ты, что сделала? — простонал я.
Она закатила глаза.
— Вот именно. Иди и найди ее. Я знаю, у тебя стоит GPS-трекер на ее телефоне. И кстати, — она пошла к двери и схватилась за ручку, — если не хочешь, чтобы она думала о тебе, как о сумасшедшем сталкере, возможно, тебе стоит удалить эту программу.
Я даже не спросил, откуда она о ней знает. Сейчас меня уже ничто не сможет удивить.
— Это для ее безопасности. Я волновался за нее.
— Да, ну, говорю, как девушка: рекомендую тебе удалить ее немедленно. — Она открыла дверь, но остановилась. — Когда ты влюбился в нее?
Я молчал. Когда Фелиция поняла, что я не собираюсь отвечать, она ушла. А я остался один на один со своими мыслями.
Я был влюблен в Джордан с тех пор, как спас ее. Просто до этого момента не знал об этом.
ГЛАВА 35
Джордан
Когда я вошла, Киан сидел на диване, прислонившись к спинке, лицом к двери. Руками он опирался на диван, голова опущена вниз, как будто он собирался с духом. Он поднял голову, и в глазах застыло поражение и смирение. На мгновение я застыла. В груди что-то сжалось.
У меня перехватило дыхание, но мне нужно было знать правду.
— Ты любишь меня? — Я хотела задать ему два вопроса. Это первый.
Он ответил без всяких колебаний:
— Да.
И он говорил правду.
Мои колени подогнулись. Последний вопрос.
— Достаточно, чтобы оставить свою семью ради меня?
Вот он — второй вопрос. Я должна знать. Если он солжет, я пойму. Я подошла ближе, глядя ему в глаза, чтобы увидеть ответ на свой вопрос. В них не должно быть никакого проблеска эмоций. Забыть обо всем остальном — вот почему я вернулась.
— Да.
Быстро, почти мгновенно ответил он, и не соврал. Он говорил серьезно. Киан смотрел мне в глаза, позволяя увидеть все, что чувствует. Я видела любовь. Это было сильное и всепоглощающее чувство. Оно вошло в меня и охватило полностью. Слезы потекли из моих глаз, и он вытер одну слезинку в моей щеки.
Если бы Киан солгал…
Если бы он это сделал, я бы справилась. Я так чертовски сильно люблю его.
— Ты тоже любишь меня? — спросил он шепотом.
— Да. — Тысячу раз да.
Его глаза потемнели, а уголок губ на мгновение приподнялся, прежде чем снова опуститься.
— Я знаю, что тебе сказала моя сестра. Это все ложь.
Мои колени окончательно подогнулись, и Киан поймал меня. Он схватил мою руку, успокаивая, и я прижалась к нему.
— Были пару инвесторов, которые не одобрили меня, но они покинули компанию. У них выкупили их долю, а поздравление от отца касалось нового здания для приемных детей. Я хочу построить совершенно новое здание для детей и хочу, чтобы ты внесла свой вклад. Это для тебя. Я хочу, чтобы у детей было место, куда они могут прийти, если захотят. Это будет что-то постоянное в их жизни, то же, что должно было быть и у тебя.
Он притянул меня ближе к себе так, что я оказалась между его ног. Одной рукой он обхватил мое бедро, а вторую прижал к щеке.
— Вот почему я приехал сюда, или это было одной из причин. Я хотел, чтобы ты помогла. Помогла мне рассказать об этом месте, чтобы все знали о нем.
Я накрыла рукой его ладонь, лежащую на моем лице, сплетая наши пальцы.
— Почему ты с самого начала не сказал мне об этом?
— Потому что ты скрывалась. Как я мог просить тебя бросить твою нормальную жизнь?
Я закрыла глаза и вздохнула. Боже мой. Я практически ушла от него. Услышав его слова… боль пронзила мою грудь.
— Прости меня.
— Нет, Джордан. — Он наклонился и прислонился своим лбом к моему. — Я не сказал тебе, но должен был. Я должен был подготовить тебя к встрече с моей сестрой. Она несколько раз извинились передо мной.
Я рассмеялась и посмотрела на него.
— Твоя сестра сучка.
Он улыбнулся.
— Это преуменьшение века.
Я сжала его руку. Прямо сейчас он мой.
Большим пальцем он нежно гладил мою щеку.
— Джордан, я должен еще кое-что тебе рассказать.
У меня перехватило дыхание. Он начал тихо говорить:
— Когда я спас тебя, это было не только из-за тебя. В какой-то степени я спасал и сестру тоже, именно поэтому я пошел к тебе домой. Я увидел тебя в окне, и что-то нашло на меня. Я не знаю, что это было, и, честно говоря, не хочу об этом думать. Я знал лишь то, что должен защитить тебя. Если бы я этого не сделал, то потерял бы что-то, что являлось неотъемлемой частью меня. Будто потерял бы часть себя. Когда вошел в твою комнату, я перестал думать, только чувствовал. Я действовал на подсознательном уровне.
— Начался суд, и ты приходила смотреть. Ты приходила почти каждый день. Я никогда не благодарил тебя за то, что ты была там, но я действительно благодарен. Ты никогда ничего не говорила, но я знал, что ты поддерживаешь меня.
Так и было. Он спас меня.
Киан продолжил, его грудь поднялась, когда он глубоко вздохнул:
— Я смотрел на тебя, когда выносили приговор. Ты заплакала, когда они признали меня виновным.
Еще больше слез полилось из моих глаз.
Он вытер их и улыбнулся.
— Это так много значило для меня. Честно.
— Ты подарил мне жизнь, — прошептала я и отвела взгляд. — А они забрали твою.
Он обхватил мою голову, поворачивая к себе. В его глазах не было ничего — ни обиды, ни злости, ни горечи. Ничего из этого. Только тепло. Только любовь. Я превращалась в рыдающую идиотку из-за этого.
Его взгляд блуждал по моему лицу.
— В тюрьме отстойно. По-другому и не скажешь. Пока был там, я никогда не винил тебя. Я ударил его семнадцать раз. Я должен был находиться там. Семнадцать раз — это явный перебор. Приговор был справедливым. Я не говорю, что хотел быть там, но понимаю это. То, что меня освободили раньше срока, было подарком. И я принял это всерьез. Во мне есть что-то плохое. То, что я сделал, это плохо. Во мне был мрак и зло, но сейчас я хочу сделать все правильно. Я должен. Вот почему я решил построить этот дом для детей. Так я верну долги. Звучит глупо, но это правда. Я хотел построить этот дом, куда дети могли бы прийти в любое время. Это было бы что-то постоянное в их жизни, если бы они переезжали из дома в дом. Я хотел, чтобы ты помогла мне с этим, и хотел, чтобы ты помогла всем остальным узнать о нем. Но когда нашел тебя, я понял, что если попрошу раскрыть себя, то этим разрушу твою жизнь.
— Ты бы не сделал этого.
— Не попросил тебя перестать скрываться? Твоя жизнь перестала бы быть нормальной. Она и сейчас такой не будет, но где-то там, в конце концов, я перестал думать только о строительстве здания и стал думать о встрече с тобой. Я влюблялся в тебя все сильнее и сильнее.
— Я хотел защитить тебя тогда и хочу сейчас. Я отослал свою команду, не хотел, чтобы они вмешивались. Они были здесь только для того, чтобы защитить меня, если окружной прокурор попытается снова выдвинуть обвинения. И они хотели убедиться, что я не сделаю ничего, что могло бы скомпрометировать меня. Они никогда не хотели обидеть тебя. Клянусь Снарком, я никогда бы этого не допустил.
Я кивнула, позволяя его словам проникнуть в меня. Мои губы дрогнули. Снарку бы понравился этот комментарий.
— Я влюблялся в тебя все сильнее и глубже.
— Честно?
Он кивнул, обхватывая обеими руками мое лицо.
— Да, думаю, я полюбил тебя в тот момент, когда увидел в твоем окне.
Тот момент… он был худшим в моей жизни. Но теперь самый лучший. Язык оказывался слушаться. Я не могла сказать ни слова. Мое лицо было мокрым от слез. И я не могла остановить их. Ничего не срабатывало, поэтому я схватилась за его руки и просто держалась за них.
— Я люблю тебя, Джордан, — сказал он. — Я должен был сказать тебе это прошлой ночью или, черт возьми, до этого. Когда я проснулся утром, то сразу понял, что ты ушла. Я просто не могу потерять тебя. Это все, что я знаю. Я люблю тебя, Джордан Эмори.
В горле застрял ком размером с бейсбольный мяч. Мне нужно сделать так, чтобы Киан почувствовал то же, что чувствую я. Я сильно сжала его руки.
— Я тоже люблю тебя. Не знаю, когда это произошло, но я поняла это после интервью. Я не могу без тебя.
На его лице мелькнуло облегчение, а затем он поцеловал меня.
Я крепко обняла его за шею, прижимаясь к нему ближе. Остальное не имеет никакого значения. Все будет отлично. Люди, журналисты, университет и даже моя работа — мы со всем справимся. Это должно произойти, потому что я больше не хочу прятаться. Я люблю Киана. И останусь рядом с ним независимо от того, кто придет за нами. Другого пути нет. Я не могу быть вдали от него.
Я еще крепче прижалась к нему и не собиралась отпускать. Словно прочитав мои мысли, Киан поднял меня. Его губы не отрывались от моих. Я знала, куда он меня несет, и обвила ногами его талию. Я бы осталась с ним в постели на весь день. Весь день и всю ночь. Всю неделю. Только мы. К черту всех остальных.
Когда мы зашли в спальню, он опустил меня на кровать и лег сверху. Мне нравилось ощущать его вес. Я наслаждалась этим, потому что это он.
И он мой.
ГЛАВА 36
Когда Киан сказал, что хочет отвезти меня куда-то, я не задавала лишних вопросов. Три утра было для нас теперь почти нормальным временем, потому что в это время мы выходили из дома. Мы дали наше первое совместное интервью, но пока это держалось в секрете. Я нервничала, но Лаура сказала, что все прошло отлично. Ну, если пресс-агент Киана одобрила, остальное уже не имело значения. Я поняла, что лучше дружить с этой миниатюрной и напористой бомбой, чем идти против нее. Она отлично выполняла свою работу. С тех пор как я дала первое интервью, где упомянула Джастина, социальные сети просто взорвались. Кто-то узнал его полное имя и выдал, где он учился в колледже. Одна из девушек призналась, что он ее изнасиловал. Потом вторая, третья и еще две. Лаура отправила своих подчиненных туда, чтобы они следили за ситуацией. Она беспокоилась о том, что Джастин может высказаться против Киана или меня. У него не было оснований выступать против нас публично, и она понятия не имела: заговорит ли он и будет ли нам мстить.
Именно поэтому мы вышли так рано. Киан сказал, что у нас встреча с Лаурой, но он заехал на парковку моей старой работы.
— Мы встречаемся здесь? — озадаченно спросила я.
Киан улыбнулся.
— Пошли.
Я нахмурилась, когда он вытащил ключи от ресторана. Чувство тревоги нарастало, когда он привел меня в частный банкетный зал. Мне не хотелось бы встречаться с Лаурой там, где я раньше работала. Ресторан уже закрылся, но иногда сотрудники оставались внеурочно. Кто-то может найти нас и подслушать. Я открыла рот, чтобы сказать об этом Киану, когда он включил свет.
Эрика стояла в нескольких метрах от меня.
— Сюрприз, Джордан! — крикнула она и широко раскрыла руки.
Прошло пять месяцев с того интервью, но моя жизнь не остановилась. Люди перестали ненавидеть и обвинять меня, они были очарованы мной. Ладно, они все также любили Киана. А он всегда был на моей стороне. Каждый раз, когда нам приходилось выходить из отеля, он всегда был рядом со мной, держа меня за руку и прикрывая собой. Мы также наняли охрану, но люди видели его любовь ко мне. Им это нравилось так же, как и мне.
Многое поменялось за это время. Я волновалась, что потеряю работу и стипендию в университете, но все заверили меня, что мое место будет числиться за мной, когда бы я ни решила вернуться.
Эрика рассмеялась, когда узнала, что я хочу вернуться на работу в «Эскейп». Покачав головой, она махнула мне рукой и сказала:
— Если ты думаешь, что можешь спокойно вернуться на работу, подумай еще раз, Джордан. Сейчас ты знаменита. Внимание к вам никуда не исчезло, и не думаю, что это вообще произойдет, потому что вы этого, в принципе, и не хотите. Это же очевидно. — Она рассмеялась. — Клянусь, теперь люди еще больше любят вас.
Я вздохнула, когда она произнесла мое имя. Иногда они — Эрика, Ванкер и даже Джейк — все еще пытались назвать меня Джо. Они начинали говорить Джо, потом запинались и добавляли остальную часть имени. Это был первый раз, когда Эрика произнесла мое имя без запинки, и у меня в глазах появились слезы. Мне казалось, что старая часть моей жизни все еще здесь, со мной. Она никуда не исчезла.