Терри уже подумывала, сможет ли она пешком из Алтеры добраться до Суроха, как неторопливый цокот лошадиных копыт возвестил появление коляски. Понурый извозчик, подозрительной оглядев девицу с ног до головы, согласился таки довезти ее до Ветренной улицы, однако же затребовал непомерную плату. Терри отчаянно торговалась... и все же ей пришлось уступить.
Коляска остановилась недалеко от особняка "Остролист". Несмотря на то, что Терри обещала скоро вернуться, извозчик стребовал с нее всю плату целиком за путь туда и обратно. Так, все еще взбодренная яростной перепалкой Терри и подошла к дому Фо.
Особняк был непривычно темен - светились только три окна неброскими огоньками одиноких свечей. Поколебавшись немного, Терри свернула от парадного въезда на боковую садовую дорожку и пошла вперед, осторожно ступая по хрусткому гравию.
Она хотела всего лишь предупредить Фо. Рассказать о том, что за ней охотится Арво, которому нужен какой-то важный предмет, украденный у короля. Терри ничем не была обязана тетке, как, впрочем, и наоборот, к тому же девушка понимала, что у Фо нынче другие заботы, далекие от племянницы. Однако в эти дни Терри почему-то тянуло к родственному теплу, она почему-то чувствовала себя потерянной, одинокой и беззащитной, особенно в этот ночной час, полный подозрительных шорохов и звуков...
Звуки и правда были весьма подозрительны. Терри отступила вглубь беседки у правого крыла особняка и замерла там, вжавшись в стенку. Через резной проем деревянной решетки она видела большую часть здания, но странный скрежещущий звук шел только от одного окна на нижнем этаже. Терри не сразу сообразила, что это кто-то изнутри пытается открыть оконные рамы, забранные ажурной металлической решеткой наподобие ставен.
Оконная решетка внезапно распахнулась, отскочила в сторону и с грохотом ударила по стене. Прятавшаяся в беседке девушка подумала было, что на шум выбегут слуги, но этого не случилось. Дом был по-прежнему тих, безлюден и темен, как и комната, где только что открыли окно.
А потом случилось нечто еще более странное. На подоконнике распахнутого окна показался большой сверток. Очень большой. Кто-то с натугой, рывками высовывал его, толкая изнутри комнаты, пока сверток не вывалился наружу совсем и не упал на аккуратную гравийную дорожку перед домом. Покрывало, в которое был увернут сверток, от удара распахнулось, и к своему ужасу в свете луны Терри прекрасно разглядела человеческую голову. Девушка не знала этого человека - чернявый, остроносый, с хищными мелкими зубами, обнажившимися в просвете между безвольно разъехавшимися губами... Она могла лишь гадать, кто он и зачем его тело выбрасывают из окна... Потом на подоконнике появился другой человек - живой человек, высокий крепкий мужчина в дорожной накидке. Он спрыгнул вниз, отодвинул сверток с телом из-под ног и протянул руки третьему. А третьей оказалась Фо - от прыжка капюшон ее плаща надулся и откинулся назад и у Терри не осталось ни малейшего сомнения в том, кого же она видит.
Девушка еще сильнее вжалась в стенку беседки и даже перестала дышать, пока Фо и ее слуга (как предположила Терри) не унесут тело за угол крыла дома - а их путь проходил недалеко от места, где она скрывалась. Тогда она подхватила свои юбки и ринулась из сада прямо по траве так быстро, словно за ней гнались злые собаки.
Лишь сидя в коляске, она смогла отдышаться и даже огрызнуться на пошлое замечание возчика о ночных кавалерах. Когда Агата встретила ее у дверей, у Терри даже не осталось сил на приличное вранье, а потому она промолчала, пообещав лишь объяснить все позже.
И уже лежа в постели, девушка поняла, как разочарована тем, что увидела. Все-таки в душе она надеялась на помощь Фо. Пообщавшись немного с опальной теткой, она твердо уверилась, что ее родичи ошибались, изгнав ее из семьи, что она не только не плоха, но и даже восхитительна... Элегантная, утонченная дама с искоркой стервозности в красивых глазах - ну чем не пример для подражания?
Но как понимать то, что видела Терри этой ночью? Как она могла так ошибаться? И почему через окно? Фо боялась, что кто-то из законопослушных слуг заметит, чем занимается хозяйка? Почему ее, Терри, не насторожило, что тетка содержит игорный дом? Почему ей не показалось странным, что слуги у Фо большей частью напоминают громил, любящих участвовать в уличных драках? Выходит, это не просто игорный дом, а какой-то жуткий разбойничий притон, где убивают людей? Выходит, оно и хорошо, что она сбежала оттуда? Во всяком случае теперь Терри знала одно: к Фредебокине Торвиль она больше никогда не обратится. Ни за что. Ни за какие коврижки.
ФО
Добро пожаловать в клетку, моя птичка!
А тем временем Фо деревянным идолом сидела, спиной вжавшись в сидение роскошного высокого фаэтона и вцепившись в его поручни негнущейся рукой. Конная коляска мчалась по улицам Лилиена, почти не встречая препятствий на своем пути.
- Да вы не волнуйтесь, хозяйка, мы все исправим, - утешительно пробасил здоровяк Дувус, с жалостью глянув на побелевшие от напряжения пальцы женщины и ее изящный бледный профиль, от тряски время от времени показывающийся из глубины капюшона, - Никто ничего не узнает.
- Ты уверен, Дувус? - простонала Фо, нервно убрала настырно лезущий из капюшона рыжий локон и обреченно прикрыла глаза.
- А то ж, - уверенно кивнул слуга, умело управляясь с парой лошадей и гоня фаэтон по узким улочкам Суроха к нищим предместьям Лилиена, - Броксби молчать будет как пить дать, он вас никогда не сдаст, да и я не из болтливых, хозяйка. А больше никто ничего и не знает.
- Ну, спасибо тебе, Дувус. Давай поскорее от него избавимся. Свезем за город, там его не скоро хватятся. Я как его нашла, так до сих пор в себя придти не могу.
- Надо было оставить его там, хозяйка, и сыскарей вызвать. Вы ж его не убивали. Чего Вам бояться?
- Да кто мне поверит, Дувус? - с новой силой застонала Фо, хватаясь за голову, - Я же предупреждала его: в комнатах Дира магическая защита, нельзя туда лезть! А он полез, и не просто полез, а попытался ее взломать, что тем более недопустимо. И... вот. Его убила магия Дира, а скажут, что я! Я ведь тоже магичка, у меня же лицензия есть! Да и как я докажу, что не убивала человека, который собирался отсудить у меня половину особняка и игорное дело?
- Ого, даже так? - безразлично поинтересовался Дувус, занятый исключительно тем, чтобы не перевернуть фаэтон на узком деревянном мосту, часть бревен которого безнадежно сгнила. Руки слуги походили на руки дирижера.
- Этот Бертан тот еще паршивец, - хмуро заметила Фо и зябко поежилась, - Не скрою, я рада от него избавиться. Но не таким же способом! И не в моем доме!..
- Пт-тру! - заорал Дувус, натягивая поводья и что есть сил подавая назад, - Стой, говорю, мерзавка!
Нога лошади попала на опасно утопленный конец бревна посередине моста и провалилась вниз; по инерции животное сильно подалось вперед. В тот же момент другой конец бревна взметнулся и ударил по днищу коляски. От удара фаэтон накренился, а поскольку лошади в испуге рванули вперед еще сильнее, то и вовсе не удержался на осях... Фо не успела и опомниться, как уже летела по воздуху, беспомощно болтая руками и ногами. Удар заставил ее судорожно вдохнуть в себя воздух, однако в рот неожиданно хлынула вода.
Когда ее вытащили из грязного городского канала, Фо некоторое время не могла придти в себя. А еще она долгие несколько секунд пыталась разглядеть хоть что-нибудь за пределами коптящего масляного фонаря, которым некий сердобольный горожанин тыкал женщине в лицо. Разумеется, сейчас Фо меньше всего желала излишнего внимания, но глубокая ночь, как оказалось, не помешала сбежаться поздним гуленам, а любопытствующим высунуться из окон и дверей окружавших набережную домов - на шум упавшего в реку конного экипажа и истошного лошадиного ржания всегда найдутся слушатели. Пусть на гнилом мостке и не такое бывало, однако все ж событие!
Очень скоро Фо обнаружила, что сидит в окружении дюжины охающих и ахающих людей, а грязная вода с нее стекает потоками. Волосы ее тоже намокли и свисали на лоб плоскими рыжими прядями, которые женщина безуспешно пыталась засунуть под капюшон. Тоже, разумеется, мокрый. Но и это еще было не все. Слишком уж неглубока была городская речушка, примерно с человеческий рост - утопиться в ней с трудом, но можно, а вот труп прятать - ну никак.
- Мертвяк! Мертвяк! - истошно заорала баба, сидевшая на краю мостка и помогавшая с фонарем в руке вылавливать из реки чужое имущество.
Фо судорожно всхлипнула и прижала руки к груди.
- Утоп, бедняга, - пробасил рядом здоровенный кузнец и шагнул вниз. Одной рукой он ухватил за шиворот и выволокнул "утопленника" на набережную, - Совсем холодный.
- И мертвенький он, похоже, давненько, - гаденько улыбнувшись, подкатил к Фо чернявый мужичонка с кнутом извозчика, - Сыскарей бы надо.
Фо побледнела до обморочного состояния, но поскольку от холода в целях безопасности ее челюсти были намертво сжаты, то не произнесла ни слова. А спустя еще минуту-другую Дувус решительно растолкал толпу, бесцеремонно подхватил хозяйку на руки и усадил ее на лошадь, которую освободили, наконец, от упряжи и вывели из реки живой и невредимой.
- Прочь! С дороги! - рявкнул слуга, подхватывая поводья обеих лошадей и стремительно увозя хозяйку прочь, - Ежели зашибу кого - себя вините!
Фаэтон был дорогой и пару лет назад обошелся в кругленькую сумму, но с его потерей Фо смирилась даже раньше, чем вернулась домой - не время жалеть о груде колес, деревянных панелях и шелковых обивках, когда репутация под ударом. Проблема была в другом: как скоро "спасатели" признают в ней хозяйку фаэтона, а значит, и "утопленника", и наведут на нее проклятых сыскарей?
Нет, Фо постигла в жизни поистине черная полоса, безо всяких скидок на оттенки!
Так она думала, пока ехала домой, безвольно разлегшись на лошадином крупе и вцепившись в гриву. От ее ухоженного вида уважающей себя горожанки не осталось и следа и больше всего Фо мечтала сейчас принять ванну и улечься спать. А потом - будь что будет.
Но этим мечтам еще не скоро суждено было сбыться. Как только лошади, обреченно цокающие по брусчатке, свернули к подъездной дорожке "Остролиста", стало очевидно, что либо в доме без ее ведома открыли игорные залы, либо наступил осенний маскарад, в который принято гулять до утра. Ибо во всех окнах особняка горел свет и весело мельтешили тени.
- Что там, Дувус? - осторожно спросила Фо, приподнимаясь с лошадиной шеи.
- Не знаю, хозяйка, - без тени удивления пробасил слуга и женщина украдкой вздохнула: хотелось бы и ей быть такой непробиваемо спокойной. Но чем ближе она подъезжала к дому, чем нервнее становилась. А в дверь заколотила с такой силой, что едва не сломала медный молоток.
Дворецкий Броксби выпучил на хозяйку глаза, но тут же откашлялся и потупил взор.
- Что? - не в силах больше сдерживаться, тонким фальцетом взвизгнула Фо, - Что еще здесь произошло? Я сойду с ума!
Дворецкий еще больше замялся, однако, решив покончить с неприятным сразу, рубанул без предисловий:
- Взлом, госпожа. Кто-то вломился в комнаты господина Дира. И еще в другие комнаты. И... Думаю, вам лучше самой посмотреть.
Добрую минуту Фо хлопала ресницами и смотрела на Броксби взглядом только что проснувшегося человека. Поначалу она порывалась что-то сказать, потом вспомнила, что дворецкий сам же и помогал избавиться от тела Бертана, так что ошибиться не мог. Как не мог и разыграть - на такое старый слуга просто не способен. Потому женщина довольно глупо хихикнула, подхватила мокрые юбки и бросилась бежать в правое крыло.
Дверь в покои Дира была распахнута настежь, но рядом с ней на страже стоял один из слуг. Фо вошла в комнату с некоторой опаской, однако бояться, как оказалось, было нечего - магической защиты здесь не было. Ни малейшей. Фо даже помахала руками и попрыгала, ожидая ощутить хотя бы крохи той вяжущей плотной субстанции, что до сего момента перекрывала вход в помещение, но ничего такого не почувствовала. Это оно само или кто-то помог? А если кто-то и помог, то он должен быть далеко не заурядным магом! От этой мысли Фо пригорюнилась, а беглый осмотр взломанных комнат ко всему прочему подтвердил худшие ее опасения. В комнатах Дира все оказалось перевернутым - раскрытые книги валялись на полу, выпотрошенная постель уныло белела внутренностями, от стен оторвали даже обтянутые превосходным зеленым шелком панели! А самое занятное оказалось в том, что воры, похоже, ничего не взяли. Поскольку на полу валялась перевернутая шкатулка с драгоценностями (Дир не чурался разумного украшательства своей персоны), трудно было понять, на что же так польстился вор. То ли он нашел, что искал (и это явно не драгоценности), то ли не нашел...
И это случилось уже после того, как Фо уехала избавляться от тела Бертана, поскольку до того в особняке царил полнейший порядок!
Хозяйка, совершенно забыв о своем менее чем презентабельном виде, побежала в собственные покои. В ее спальне царил такой же хаос. В Бархатном будуаре Фо даже застонала в голос, ибо здесь вор выволок из тайников все ее коробки с рунными листами и выпотрошил их все до единой! Пол, столик, софа и кресла были усыпаны разноцветными пластинами - белыми, черными, красными...
- Принеси-ка мне бренди, Броксби, - тупо произнесла Фо и упала в кресло, даже не позаботившись смести с него хрупкие прямоугольнички с рисунками рун, - Самого лучшего.
Жалобный треск под ее седалищем возвестил потерю части прекрасной коллекции рунных листов, но это Фо отметила лишь краем сознания.
- Сию минуту, моя госпожа, - церемонно поклонился дворецкий и как-то так получилось, что он шустро исчез как раз между двумя хлопками ресниц уставшей рыжеволосой хозяйки. Фо этот факт очень сильно заинтересовал и она в полной прострации сидела и смотрела на дверь, открывая и закрывая глаза. А когда Броксби наконец явился, издала странный ликующий вопль, отчего графин на подносе дворецкого подозрительно закачался.
Фо залпом выпила несколько больших глотков обжигающей жидкости, едва только тощая фигура Броксби исчезла за дверью. Вкуса бренди она не почувствовала и даже с досадой подумала, что для успокоения не стоило переводить лучший напиток, хватило бы и худшего, главное, чтобы с ног сбивал... Пару минут спустя в голове женщины приятно зашумело. Еще пару минут спустя ее охватила странная, лихая бесшабашность. Глядя на жидкость, плещущуюся в высоком тонком бокале, женщина полюбовалась игрой света... и тут ее посетила не самая благоразумная мысль. Фо шумно вздохнула, поерзала на кресле... Мысль не уходила, более того, стала и вовсе навязчивой. И чем больше шумело в голове женщины, тем меньше благоразумия там оставалось.
В конце концов она резко придвинула к себе столик, сконцентрировалась на нем и, когда ладони ее привычно потеплели, вытащила из-под собственного седалища три измятых, но не сломавшихся несмотря ни на что рунных листа. Этого, разумеется, делать не стоило, но Фо уже не могла удержаться. Она положила листы на столик, чуток помедлила... Но перевернула-таки. Первой шла руна Ла Ррахье, Отец-защитник, Бык. Что ж, она и вправду долгое время была под защитой небес, надо признать это, но коль эта руна идет первой и означает прошлое, следует смириться с тем, что теперь она, Фо, предоставлена самой себе. Защиты свыше больше ей не видать. Печально.
Перевернув вторую руну, провидица застонала. Аз-Дабейр! Опять Аз-Дабейр! Что это значит? Козлорогая руна выпадала редко и свидетельствовала о потустороннем или смерти. И второй раз! Значит, она умрет в ближайшее время? Или это только предупреждение? Или смерть окружает ее со всех сторон? Самое обидное было в том, что Фо не знала, что на самом деле означает Аз-Дабейр, Дикая Коза. Ни одна из рун вообще не предвещала прямой смерти, хотя ближе всех к этому была выпадающая в раскладе Миталь Зангх, Око, означающая крушение, падение, уничтожение. Или Маризз Дора, Связанный, который указывает на трагически складывающиеся обстоятельства, которые практически невозможно преодолеть. Если бы выпала Маризз Дора, Фо все бы поняла. Она и без рун ощущала себя будто спеленутой происходящим, ведь ей приходится принимать удары Судьбы без всякой возможности защищаться. Но что могла означать так настойчиво выпадающая Аз Дабейр?