— Кто вы?
— Я, как ты догадалась, оборотень, по аналогии с волками, санитар этого города. А это, — кивнул на сидевшего у стены отца Анатолия. — Мой брат. Священник, настоящий. В семье, как говориться, не без урода, — опять съязвил мужчина.
— Это еще с какой стороны глянуть, — устало усмехнулся священник.
Только теперь Марина смогла хорошо рассмотреть его, высокий, немного грузный, с аккуратной профессорской бородкой, он мало походил на священника, но рядом с ним было настолько надежно, будто это старый друг, знакомый с детства.
— Что он говорил про восстановление? — кивнув на Игната спросила у Анатолия Марина.
— Чуть на тот свет не двинул, пока тебя лечил, — опередил брата оборотень.
— Я могу как-то помочь? — поинтересовалась Марина.
— Сам понемногу… — начал говорить Анатолий.
— Сам! Сам ты месяц восстанавливаться будешь.! — недовольно перебил его Игнат. — Завтра в Каменную чашу поедем, отвезу тебя.
— А права? Восстановил? — усмехнулся священник, брат будто сник от этого вопроса.
— У меня права есть, — сказала Марина, — я их всегда с собой беру. А где эта Каменная чаша?
— В Самарской области.
— Значит, поедем в Самарскую область! — улыбнулась охотница.
Глава 6. Волчья свадьба
На море, на Окияне, на острове на Буяне,
на полой поляне светит месяц на осинов пень,
в зелен лес, в широкий дол.
Около пня ходит волк мохнатый,
на зубах у него весь скот рогатый;
(заговор от оборотня)
Мотора машины почти не было слышно, мягкая подвеска надежно гасила все неровности трассы, Марина впервые была за рулем такого чуда. Вымотавшийся за последние сутки Анатолий дремал на пассажирском сидении.
— Через триста метров круговое движение. Второй съезд, — подсказал бездушный голос навигатора. За сегодня удалось проехать более семисот километров, около трети пути. Спина давно затекла от неподвижного положения, хорошо, что круиз-контроль держал скорость, не нужно постоянно жать на педаль. Марина пошевелила лопатками, пытаясь хоть немного размять мышцы.
— Не мучайся. Ищи или мотель или в деревне какой-либо останавливайся на ночь, — подал голос Анатолий. — Я за отдохну и сяду за руль.
"Песковатка 1 км" — стрелка на синем указывала на съезд с главной дороги. Вряд ли в этой Песковатке будет хоть какая-либо гостиница, но возвращаться в Дубровку которую проехали буквально не давно, не хотелось, а Марина давно научилась доверять себе. Место для ночлега выбирала тоже она, Анатолий не вмешивался, подремывая. Аккуратный домик почти в центре поселка приглянулся женщине сразу. На калитке оказалась прикручена кнопка электрического звонка, уже дело, не придется звать хозяев криком на всю улицу.
Через пару минут вышла хозяйка, женщина лет пятидесяти, в опрятном домашнем платье и с повязанной полотенцем головой. Она была слегка встревожена поздним визитом.
— Ищете кого? — не особо дружелюбно поинтересовалась она.
— Нам бы переночевать. Не пустите? — вежливо спросила Марина. — Да вы не беспокойтесь, не бесплатно.
Хозяйка нерешительно посмотрела сначала на Марину, потом на её спутника, видимо не могла для себя решить, стоит ли пускать незнакомцев в дом. Отец Анатолий решил вступить в разговор.
— Давно у вас головные боли? Я могу помочь, — с участием произнес он. И, пока женщина не успела возразить, положил руку ей на затылок, закрыл глаза и принялся творить без слов молитву.
Через минуту женщина удивленно потрогала рукой свой лоб и радостно произнесла:
— Ты смотри, не болит.
Анатолий же побледнел и пошатнулся от слабости. Марина поддержала его под руку. Хозяйка засуетилась, провела их в дом.
— Поди, голодные с дороги? Сейчас яишенки пожарю, — хлопотала она.
— Спасибо большое. Мне бы лечь, — попросил Анатолий.
Хозяйка постелила ему в большой комнате на удобном диване, отец Анатолий сразу уснул.
— Как он это сделал? — спросила Марину женщина. — У меня голова уже неделю болела, ничего не помогало. А он руки положил и прошло все.
— Это точечный массаж, Анатолий пока только изучает его, — не стала говорить правду охотница, справедливо полагая, что лишний ажиотаж им не к чему.
— А кто он тебе? Муж?
— Брат, я не за мужем, — улыбнулась Марина.
— А едете куда? — продолжила расспросы хозяйка.
— К друзьям, в Самару.
Было видно, что женщине просто не терпится узнать, что за человек отец Анатолий, чтобы было о чем посплетничать с соседками. Очень скоро от словоохотливой хозяйки Марина узнала все сельские новости.
— Завтра у соседей свадьба будет, Степан сына женит, только не к добру он это затеял, — завела разговор об очередной новости. — Сын его, что женится, Ванька, по молодости непутевый был. Гулял по девкам, ужас. Даже с дочкой Нинки-колдовки, а потом познакомился с городской, остепенился, и бросил Ирку Нинкину. Та уж злилась как, ругаться ходила и к Степану, и Ваньке угрожала. Говорила, что тот ей дочку испортил. Да у той Ирки только ленивый не побывал, — махнула рукой хозяйка. — А вчера Нинка пообещала, что если Иван со свадьбой не передумает, то вся семья об этом пожалеет.
— И, что, не передумал? — спросила Марина.
— Да куда там. Степан сказал, что такую свадьбу сыну сделает, что весь район об этом месяц говорить будет. Степан же упрямый, его ничто не свернет! — потом хозяйка горестно вздохнула и махнула рукой., - Только зря он так, колдовка злопамятная, не простит ему. Обязательно напакостит.
Эти слова заставили Марину напрячься, вот оно что, это её и позвало. Она принялась усиленно зевать, в надежде, что её оставят в покое, и появится возможность обдумать, и понять, что здесь происходит. Хозяйка прекратила расспросы и оставила охотницу отдыхать. Когда Марина улеглась, на приготовленную для неё раскладушку, Анатолий неожиданно спросил:
— Хочешь остаться на завтра?
— Да, что-то здесь будет.
Тяжело вздохнув, он повернулся на другой бок.
***
С самого утра соседи начали готовиться к свадьбе, украсили забор у дома жениха цветами и лентами. Принаряженные кумушки сновали по двору, расставляли под виноградной беседкой стулья, вокруг длинного стола. Суетились в ожидании молодых. Скоро жених должен был приехать с молодой женой в родительский дом. У перекрестка уже показались украшенные лентами машины. Первая машина, в которой сидели жених с невестой и свидетели, проехала перекресток, потом завиляла вдоль дороги, потеряла скорость, ткнулась капотом в столб и остановилась. В салоне виднелась какая-то непонятная возня, то ли дрались, то ли молодые не смогли дотерпеть до ночи, и устроили брачную ночь, вернее день прямо в машине. Встревоженные гости подбежали к автомобилю, кто-то открыл дверцу со стороны водителя и тут же с криком отскочил в сторону.
Из салона машины один за другим выскочили пять поджарых волков.
Присутствующие оцепенели от удивления, несколько человек бросились ловить напуганных животных. Кто-то заглянул в машину, в надежде найти там молодых, но в груде одежды, которая валялась по всему салону, никого не было. Подъехали и остановились рядом остальные автомобили из свадебного кортежа, приглашенные не верили своим глазам, у всех на виду исчезло пять человек, вернее превратились в волков. Скажи кому не поверят. Где, и главное, как теперь их искать? Заголосили матери молодых, отцы в растерянности метались по улице. Собаки, было притихшие, грозно заливались лаем.
Марина, никем не замеченная в общей суматохе, подошла к злополучному перекрестку. В центре дороги, воткнутый в грунтовку по самую рукоятку, торчал ржавый нож.
Она наклонилась и обернув ручку носовым платком, достала его, завернула в платок полностью, и убрала в сумку.
В доме жениха царил хаос, все суетились, кто-то громко, навзрыд плакал, кто-то вызвал скорую и полицию. Слухи о происшествии облетели поселок со скоростью света. Собралась толпа зевак у машины. Тут из дома вышли полицейские, разогнали всех и огородили место происшествия полосатыми лентами. После принялись деловито осматривать все вокруг, фотографировать, описывать вещи, оставшиеся в салоне. Вид у полицейских был какой-то очумелый, не каждый день их вызывают на подобное. Можно было бы списать это все на массовую галлюцинацию от опьянения, вещи в салоне, вместе с нижним бельем как-то не подтверждали версию глупой шутки. К тому же, свадьба по сути только начиналась, гости, на момент происшествия были почти трезвыми. Это сейчас все усиленно лечили нервы доступными средствами. К тому же в распоряжении полицейских оказалось несколько записей с камер телефонов, где все это было снято с разных ракурсов. Записи изъяли вместе с телефонами, во избежание разглашения хода следствия, как всем строго объяснил начальник следственной группы.
Марина пошла вдоль улицы, по следу волков. Постепенно добротные дома сменились строениями попроще, и вскоре улица уперлась в поле. Вернее в степь, слева виднелись заросли акации, справа водная гладь небольшого речного залива. Охотница остановилась и прислушалась, обращенные были рядом, они не решались далеко уходить от людей, но в тоже время боялись. А еще они были очень голодны. Но покидать своего убежища до наступления темноты никто из них не собирался.
Марина постояла еще немного, потом вернулась обратно в поселок. Полиция и скорая уже уехали, соседи разошлись по своим делам. Если бы не машина, уткнувшаяся в столб, ничего не говорило бы о произошедшем сегодня утром. Женщина прямиком пошла к дому жениха. Толкнула калитку, она оказалась не запертой. За пустым длинным столом во дворе сидело несколько мужчин, они что-то пытались одновременно рассказать друг другу, и не обратили никакого внимания на вошедшую. Марина спокойно поднялась на высокое крыльцо и вошла в дом. Тут густо пахло валерианой и корвалолом.
Обе матери сидели на диване обнявшись и тихо плакали. Охотница подошла и аккуратно села с краю.
— Я могу помочь вам, — тихо сказала она. — Только все нужно сегодня сделать. До заката.
Медленно, будто не веря услышанному, женщины повернулась к Марине:
— Как? Что нужно сделать? — с надеждой спросила они.
— Надо пошить пять рубах самых простых, белых, можно просто дырку в простыне и по бокам застрочить. Сможете?
— И все?
— Еще нужно будет взять хлеб, и пойти со мной. Ваши дети сейчас напуганы, устали и хотят есть. В идеале всех собрать, чьи дети попали сегодня в беду.
Женщина внимательно слушала и не перебивала.
— Каждая возьмет хлеб и рубашку, пойдете со мной, а дальше я расскажу, что нужно будет сделать. Если мать далеко, пусть знакомая или подруга идет. Только это обязательно надо сегодня сделать. Понимаете? — с горячностью спросила Марина.
Женщины быстро взяли себя в руки, пока есть хоть крохотная надежда спасти детей. Пока одна деловито доставала из шкафа белые простыни, другая обзванивала матерей дружка и дружки. Скоро в доме собрались все женщины, за водителем пришла жена. К их приходу пять рубах-балахонов были готовы.
Каждая взяла по рубашке и булке свежего хлеба и отправились за Мариной. За поселком остановились, охотница опять прислушалась. Все пятеро волков были здесь же. Теперь оставалось самое ответственное дело.
— Я вам помогу, — начала говорить охотница, — вам важно узнать вашего ребенка, позвать по имени, дать хлеба и надеть на него рубаху. Понятно? Главное, не бойтесь, они тоже боятся и хотят домой.
Женщины согласно закивали.
Зажав в одной руке свой талисман, а в другой нож колдуньи, Марина закрыла глаза и сосредоточилась. Она мысленно увидела обращенных, все пятеро лежали под кустом акации, где она их и почувствовала впервые. Ветер дул от них в сторону женщин, поэтому волки ничего еще не почувствовали. Теперь нужно было их позвать.
— Зовите их по имени, зовите к себе. Как в детстве звали! — велела Марина.
Женщина принялись в разнобой, не смело звать своих детей. Волки, услышав свои имена, насторожились, не зная, что им делать. Идти на зов, как подсказывает человеческий разум, или бежать без оглядки, как подсказывает волчий инстинкт. Тут уже подключилась охотница, она мысленно позвала их, показав им матерей и жену.
Все пятеро, не смело, выглянули из своего укрытия и недоверчиво остановились. Но вот, один, самый смелый, двинулся вперед. Останавливаясь на каждом шагу, подошел к женщинам и замер.
— Сережа! — воскликнула жена водителя.
Волк сделал несколько шагов на встречу жене. Она плавно шагнула, протянула руку с куском хлеба, и стала на колени. Волк осторожно взял хлеб, и остановился, женщина накрыла его сшитой сегодня рубашкой. Как только ткань коснулась шерсти, животное упало на землю, забилось, мучительно превращаясь обратно в человека. Жена замерла, со слезами наблюдая, как осыпается шерсть, кости на руках и ногах удлиняются, когти уменьшаются, будто втягиваются внутрь распрямившихся пальцев, пропадает волчий оскал. Кто-то из подошедших волков угрожающе зарычал.
Через какое-то время жена помогла Сергею, уже человеку, натянуть рубаху.
— Сутки не снимай её. Завтра после заката снимете и сожжете! — велела Марина.
Женщина обняла мужа и расплакалась, уткнувшись лицом ему в грудь. Сергей крепко обнял жену.
Остальные волки, после увиденного, осмелев, подошли к матерям. Один за другим они снова становились людьми. Женщины плакали, парни растерянно и смущенно пытались их успокоить.
— Чем мы можем отблагодарить вас? — спросила одна из женщин у Марины.
— Вы сами все сделали. Не я. Значит, и благодарить не за что, — спокойно ответила охотница. — Сейчас идите по домам, и постарайтесь эту ночь не выходить на улицу.
Потом немного подумала и добавила:
— И сегодня не надо никому ничего сообщать. Если хотите остаться людьми. Понятно? — добавив в голос холода спросила женщина.
Все молча закивали головами, будто заведенные. После быстро разошлись по домам. Глядя, как они короткими перебежками, идут домой, пытаясь остаться незамеченными, Марина усмехнулась. Ничего страшного в том, что их кто-то увидел бы ничего не было, просто лишние свидетели могли помешать ей. Пусть лучше улица сегодня ночью будет пустынной.
Анатолий выглядел уже не таким уставшим, и Марина решила обратиться к нему за помощью:
— Я хочу сегодня наказать колдунью, могу справиться и сама, но вдвоем будет проще. Поможешь?
— Если расскажешь, что от меня требуется.
— Нужно помочь её удержать.
— Как? — не понял отец Анатолий.
— Я подготовлю ловушку, она обязательно придет, никуда не денется, а вот что бы из ловушки не ушла, понадобишься ты. Что там нужно для защиты от ведьм читать? Есть же такие молитвы? — решила уточнить Марина.
— Помогу, какой разговор, — улыбнулся Анатолий.
— Ты еще, "без базара", скажи, — рассмеялась охотница.
— Ты когда собираешься уезжать отсюда? — перевел разговор священник.
— Как с колдуньей разберусь, так и поедем. Повезет — можно хоть ночью ехать.
— А оставить её не хочешь? Пусть Бог все рассудит! — поинтересовался отец Анатолий.
— По вашему ученью, бог карает и награждает после смерти, — глядя куда-то в даль, начала ответ Марина. — А до своей смерти, эта Нинка, еще много гадостей сотворит. Я же её не убить хочу, наказать, если получится силы лишить. Хотя, таких как она только могила исправит, — жестко, как припечатала закончила она.
После она оставила отца Анатолия решать с хозяйкой вопрос оплаты за постой, а сама начала готовиться к встрече с колдуньей. Нашла несколько цветов дикого мака, собрала левой рукой его семена, наговаривая нужные слова.
— Ярило пресветлый небесными путями ходил. Зерна маковы собирал, да люду доброму раздавал. Бесов ими не наделил. Он им путь к небесам закрыл. На каждом зернышке печать Ярилина. Кто ее сломает, тому могила!
Когда нужное количество семян было собрано, она позвала с собой отца Анатолия. После опять воткнула в землю нож, что нашла утром на перекресте, и рассыпала вокруг собранные семена. И принялась читать заговор:
— Как зеркало отражает мак, отражает и не принимает, так мак его свойства впитает, и отныне отражает — все напасти, страсти, наговоры, приговоры, все дурное и смражное, нечистое и вредоносное, отразит и отправит назад, а что не отправит, то в себя впитает и заберет, оградит и защитит.
При первых словах, будто холодом пахнуло, значит, здесь колдунья, рядом, скоро придет. Действительно, не успела Марина произнести последние слова заговора, как в конце улицы появилась чья-то фигура. Женщина медленно брела, как лунатик, не глядя по сторонам. Дойдя до перекрестка, она начала медленными кругами ходить вокруг ножа, собирая рассыпанные маковые семена. Охотница принялась читать новый наговор.
— На море-Окияне, на острове Буяне, лежит бел-горюч камень Алатырь…