– Рра! – С глухим рыком Верген перерубил короткое копье, направленное ему в грудь, и, сблизившись, ударил навершием меча по рыбьей морде.
Разница в силе и комплекции оказалась настолько существенной, что мурлока просто перевернуло в воздухе. Я знал, что напарник не обижен физической мощью, но все познается в сравнении.
На мою долю выпало сразу трое противников, но для меня это тоже не стало проблемой. Первому мурлоку я просто выжег верхнюю часть тела магией, второго убил «огненным лезвием», а третьего так приложил об забор, что сломал половину костей. Хотя последнему удалось слегка поцарапать меня ножом, но это были сущее мелочи.
– Ты долго там возиться будешь? – проорал напарник, уже переваливаясь через высокий забор во двор дома старосты.
– Халявщик! – возмутился я, цепляясь за забор и делая выход силой.
– Это чтобы ты больше не жаловался, что я убил твою добычу, – улыбнулся Верген.
Когда я спрыгнул, Верген уже с криками вовсю колотил навершием меча в заднюю дверь. Враг еще не должен был успеть подобраться к дому, но я на всякий случай все же повернулся к напарнику спиной, контролируя часть двора и забор.
Ответной реакции ждать пришлось недолго, но с той стороны двери очень подозрительно отнеслись к внезапным спасителям. В итоге пришлось вмешаться и пообещать спалить дом и всех его обитателей, если нам тут же не откроют. Этот аргумент почему-то оказался более весомым, чем слова Вергена о подкреплении. Дверь слегка приоткрылась, нас осмотрели и лишь только после этого запустили внутрь.
Стоило нам оказаться в доме, как дверь снова закрыли на тяжелый засов, и два мужика подперли ее массивным комодом. Нас встретили немногочисленные защитники: основная часть держала оборону около передних дверей, здесь же было всего два ополченца и сам староста. Перепуганные селяне выглядели донельзя комично. У одного был шлем на размер меньше, он сидел так высоко, что почти не прикрывал нижнюю часть головы, у другого полностью отсутствовали ремешки на пластинчатом доспехе, отчего при каждом движении доспех ходил ходуном на тощей фигуре. У старосты защитное снаряжение было в полном порядке, но от обильного питания он сильно раздулся, и кольчугу ему пришлось натянуть прямо на рубаху.
«Да-а-а, – протянул я мысленно. – Близость болот подрасслабила местных».
– Господин гильдеец, – с удивлением приветствовал меня староста, сжимая в руках обнаженный короткий меч.
Было видно, что он уже не надеялся увидеть меня в деревне, поэтому мое появление воспринял с радостью. Что бы он ни думал о моей пропаже до этого, но два крепких бойца в такую минуту – явно не лишние.
– Ага, задержались немного, – хмыкнул я.
– Вовремя вернулись, – нашелся с ответом староста.
– Как с обороной? – подключился к разговору Вереген.
– Пока стоим. Пойдемте, все там. – Староста махнул мечом в сторону центрального помещения дома.
В доме старосты собралось все небольшое население деревни. Двадцать домов, казалось бы, немного, но когда все жители в одном доме, получилась изрядная толпа: женщины, подростки, дети, немногочисленные мужчины. Уже в следующей комнате было не протолкнуться: покинувшие свои дома жители побоялись оставить ценности и каждый притащился со своим скарбом. Куча мешков, до самого потолка, занимала не меньше половины обширной комнаты, во второй же кое-как разместились люди. Мне хотелось бы думать, что в мешках провизия на случай длительной осады, но по торчащим вещам я понял, что беженцы в основном спасали ценности, не особенно задумываясь о возможной голодовке. Женщины и дети бросали на нас перепуганные взгляды, но откровенной паники не проявляли.
В большом зале было просторнее, но там ситуация сложилась напряженная. Четверо защитников вместе с главой ополчения держали оборону у главного входа, остальные расположились вдоль стен.
Центральная дверь была крепко заперта на массивный засов из цельного бруса, а вся прихожая была полностью забита мебелью и досками, тем самым полностью блокируя дверь. Даже огру будет затруднительно пробраться через такую баррикаду, не то что слабосильным мурлокам. Как по мне, стоящие возле завала ополченцы только зря надували щеки и грозно размахивали оружием.
А вот кто действительно был занят делом, так это местный жрец, ведьма и еще пара женщин. Вдоль стены прямо на полу лежали четверо, на первый взгляд их раны были несерьезными, да и крови вокруг было немного, но раненые активно стонали и выглядели неважнецки.
В середине большой комнаты жарко спорили местные воротилы.
– Надо идти в атаку! – кричал местный кузнец.
Он, как и все присутствующие мужчины, был одет в боевое железо, но из оружия предпочел привычный кузнечный молот. Кольчуга с длинными рукавами подчеркивала его массивную фигуру – сказать нечего, смотрелся он весьма грозно.
– Надо идти на переговоры! – возражал ему одетый в плотную кожу торговец.
– Какие к демонам переговоры? Надо размазать этих мелких ублюдков! – грозно потрясал молотом кузнец.
– Да заткнитесь вы оба, ничего из-за вашего крика не слышно! – пытался урезонить их глава ополчения, не покидая свою позицию у двери.
Наконец присутствующие заметили наше появление, спорщики замолчали, и на секунду мы стали центром внимания.
– Как наши дела? – взял инициативу в свои руки Верген.
– Надо выкинуть этих рыб из деревни! – сурово заявил кузнец.
– Пока держимся, – более спокойно и менее эмоционально оценивал обстановку торговец.
Я сам далеко не идеален, но таких раздолбаев еще поискать надо.
– Держим оборону, в строю восемь человек: четверо здесь, двое на заднем выходе. Сверху нас выбили. Потери: один убитый, четверо раненых, – на удивление по-военному кратко и точно описал ситуацию подошедший глава ополчения.
При нашей первой встрече он не произвел на меня положительного впечатления, но сейчас я оценил его по-новому. Симпатичнее Мокрица не стал, но выглядел он по-другому. Объемную фигуру невысокого толстяка сейчас прикрывала кожаная броня с металлическими бляхами. На голове – простой шлем с кольчужной бармицей, а в руках короткая алебарда с широким лезвием. Но самое главное – изменился сам взгляд: если в нашу первую встречу он мне показался каким-то раздолбаем и пройдохой, то сейчас он был предельно собран и серьезен.
– Лучники у нас есть? – задал уточняющий вопрос Верген.
– Нет, все ранены, один труп, – ответил Мокрица, указывая рукой на лежащих вдоль стен людей.
– Надо наступать! – вновь попытался вмешаться в дискуссию кузнец, но Верген смерил его таким презрительным взглядом, что тот как-то неожиданно притих, хотя и был почти в два раза старше моего напарника.
– Так что делать будем? – на этот раз влез уже староста.
Я хотел было тоже поучаствовать в обсуждении планов, но подлетевшая Сивора схватила меня за руку и потащила к раненым. Деревенская колдунья была чем-то взволнована, и привычная улыбка покинула ее лицо.
– Чем можешь помочь? – скороговоркой выпалила женщина, присаживаясь рядом с раненым.
Остальными пока занимался другой врачеватель – Микула Сказитель. Я тут же признал в стенающем бойце нашего бывшего проводника. Силок умудрился получить небольшое ранение в руку, но выглядел при этом очень плохо: бледное лицо, черный рисунок вен, лихорадочные движения и сведенные спазмом мышцы. Моих познаний в медицине было недостаточно, чтобы понять, в чем дело.
– Я не медик, – после беглого осмотра признал я свою некомпетентность. – Что с ним?
– Яд, – односложно ответила деревенская колдунья, накладывая руки на голову охотника.
Ее глаза закрылись, губы беззвучно зашептали какие-то слова, и на кончиках пальцев возникло белое сияние. Ведьма начала массировать виски раненого, отчего его кожа чуть порозовела, а вздувшиеся на лбу вены стали принимать более естественный цвет. Правда, хватило ее ненадолго, через десять секунд ведьма устало вздохнула и отшатнулась от пациента, мне даже пришлось ее придержать.
– Не могу, тяжело, – сиплым голосом произнесла колдунья.
– Сивора, а ну, подсоби! – окликнул ее жрец. – А ты держи его!
Пациента Микулы всего трясло, он отчаянно скреб ногтями по груди, оставляя кровавые полосы. Сивора кинулась к нему, накладывая руки на голову, жрец пытался держать его верхнюю часть тела, а я навалился всем весом, фиксируя ноги. Волны мышечного спазма прокатились по телу раненого, на третьем рывке он чуть не откинул меня прочь, но мне удалось удержаться и не дать ему откатиться в сторону. Светящиеся пальцы колдуньи поглаживали лоб больного, но пока видимых улучшений не было.
– Что с ними? – спросил я врачей.
– Оружие мурлоков смазано какой-то сильной отравой, малейшая царапина – и вот результат, – ответил жрец.
Я с опаской дотронулся до царапины, оставленной на моей щеке костяным кинжалом мурлока, еще там, у забора, но царапина давно закрылась, и никаких подозрительных ощущений у меня не было. Похоже, моя огненная кровь оказалась не под силу яду подводных обитателей.
Надо заметить, что я уже во второй раз недооценивал силу подводных жителей: несмотря на хилую комплекцию, они являются опасными врагами. Небольшая царапина от их архаичного оружия приводит к мучительной смерти, при таком раскладе совсем не обязательно быть двухметровым бугаем, а если добавить сюда артефакты и шаманов, становится совсем кисло.
Следующий спазм заставил меня напрячься изо всех сил, а потом больной вдруг резко расслабился. Крепко сжимая его ноги, я не сразу понял, что произошло, но голос Микулы заставил меня отпустить бездыханное тело.
– Савко умер, – мрачно произнес жрец, закрывая глаза трупу и начиная читать молитву.
Я осмотрел трех оставшихся больных: все примерно в одном состоянии, но пока все живы.
– Тут я не помощник, – признал я свое поражение. – Могу разве что с тобой силой поделиться.
– И за то спасибо, – грустно улыбнулась ведьма.
До этого мне ни разу не приходилось передавать силу другому одаренному, но в теории я представлял, как это должно происходить. Мы сцепили ладони, и я стал высвобождать энергию. Красный туман начал просачиваться между нашими пальцами, но это были допустимые потери. Почти как тогда с кристаллом, только разница в том, что накопитель был специально приспособлен для сбора силы, здесь же все зависело от мастерства и таланта самой ведьмы. Процесс шел медленно, из-за того что Сиворе приходилось впитывать не нейтральную энергию, а ярко окрашенную стихией огня, кроме того, опыта у нее тоже оказалось немного, хоть она и была единственной практикующей одаренной на многие километры в округе.
Я не потратил даже трех процентов, когда ведьма сама разорвала контакт.
– Хватит. – Щеки порозовели от полученной силы, и ее слегка покачивало.
Яростный крик отвлек меня от ведьмы.
– Это ты! Ты во всем виноват! – орала взбешенная женщина, тыкая пальцем в лицо Вергена.
– Ты что несешь, дура?! – растерянно возмутился Верген от такого нелепого обвинения.
– Это ты разозлил рыболюдов! Из-за тебя умер мой муж! – орала та, не обращая внимания на повисших на ее плечах подруг.
– Спокойно! – вклинился я между женщиной и напарником, мне на помощь уже спешили торговец и староста.
– Авдотья, уймись!
– Уведите ее!
Две женщины подхватили плачущую вдову под руки и, что-то нашептывая, увели в соседнюю комнату.
– Пойдем, нас на переговоры зовут, – коротко бросил Верген, направляясь к лестнице на второй этаж.
Глава 25. В осаде
Пошел сдавать кровь, но они стали задавать слишком много вопросов:
- Чья кровь?
- Где взял?
- Почему в ведре?
— Этоо-о сно-о-овоа тоа, чеоло-о-овоек! — поприветствовал меня старый знакомец. Как всегда, при разговоре на нашем языке, жаберные щели мурлока расширялись, и оттуда показывалась густая сетка легких.
Мы уже как-то встречались с этим представителем подводного племени, там, недалеко от их поселения. Сейчас, увешанный ракушками и прочей гадостью, шаман снова был голосом племени.
Рыболюди потребовали переговоров. Все четыре шамана в сопровождении десятка воинов с копьеметателями стояли внизу, под балконом, в двух десятках метров от дома. Вот только они вовсе не собирались петь серенады – мурлоки пришли мстить за оскверненную святыню.
— Да, это я, приветствую тебя, — ответил я, подняв руку.
— Тоы поероедоал ноашое сло-о-ово-о-о? — спросил старший шаман.
Я оглянулся на стоящего за нашими с Вергеном спинами старосту:
— Где Гариус? Нам бы сейчас очень пригодился его опыт в общении с этими рыбами.
– Он вроде к жене пошел, – зашептал мне на ухо староста. — Он тебя знает, давай сам уже.
Вот же гад, куда слинял этот торговец, когда он так нужен? Это жу-жу-жу — точно неспроста. Надо будет устроить ему допрос с пристрастием.
– Да, передал, — кивнул я.
— То-о-огдеа о-онои знао-оют, зао-оче-е-еом мые приеошлиое. – Старый шаман издал тонкий, еле слышный писк, и стоящий рядом воин, взяв у него из рук копье, метнул в стену дома. — Гао-о-орпуон во-о-ойны!
При этих словах мурлоки принялись махать руками и пучить жабры, в воздухе повис тонкий еле слышный визг на их родном языке. Язык подводных обитателей не имел ничего общего с человеческим.
– Как ты думаешь, сможем мы его завалить? -- прошептал Верген.
– Вряд ли. Эту защиту просто так не пробить, – незаметно указал я на окружающий переговорщиков водяной щит. – Да и стрелким нас быстро дротиками нашпигуют.
– Хм… – скептически хмыкнул Верген.
Как по мне, у Вергена был призрачный шанс осуществить задуманное. Есть вероятность, что его трофейный золотой клинок сможет пробить магическую скорлупу, созданную аж четверкой шаманов, а его стальная кожа выдержит пяток попаданий копьеметателей, сложность только в расстоянии.
– Нет, не получится, что вдвоем, что по одному. Если не дротиками достанут, так шаманы чем-нибудь ударят.
– Что делать будем? – спросил Верген.
Вот я бы знал. Все сроки ультиматума уже вышли, так что ничего мы им предложить не можем, но и отдать этим рыболюдам десяток человек на заклание – тоже не дело.
– Постой! – окликнул я делегацию.
Придется выкладывать козыри. Не хотелось бы рассказывать про демонов, но другого выбора нет.
Старый мурлок повернулся в мою сторону.
– Я думаю, нам не стоит воевать друг с другом. Скоро здесь будет более серьезный враг, который угрожает и вам, и нам. Уверен, мы сможем найти виноватого позже.
– Не-е-е-ет! Во-о-о-ойна о-о-объя-авле-енао-о! – гневно ответил старик. От избытка эмоций его жабры образовали гриву вокруг головы.
Воздух снова наполнил тонкий писк рыболюдов.
– Вот же придурки, – расстроился я.
– Да не ссы ты, – зловеще ухмыльнулся напарник. – Не хотят дружить с нами – пусть сами разбираются с демонами, а мы поглядим на это из укрытия.
– Ну да. – Я как то позабыл, что этот мир не терпит идеалистов. Враг твоего врага – не твой друг, а всего лишь временный союзник.
Похоже, перемирие заканчивалось, укрытые щитами шаманы подняли свои жезлы и начали камлать, а стрелки навели на нас свои метатели.
– Ложись! – крикнул я, увлекая за собой напарника.
Все-таки соображал и действовал я слегка быстрее Вергена, даже без обращения к своей силе.
В воздухе глухо бумкнуло, и по доскам застучали дротики, пяток особо удачных попаданий пробил дерево, и наконечники вышли с нашей стороны на добрую ладонь.
– Вот же гады! – ругнулся напарник.
– Ага, – согласился я.
Я подполз к щели – из-за множества попаданий доска расщепилась – и отправил в полет первый «блуждающий огонь». Пока шаманы были заняты своей ворожбой, появилась возможность слегка проредить количество стрелков. На таком расстоянии я мог поддерживать в воздухе около четырех снарядов, чем и не преминул воспользоваться.