— Поздно уже милым быть, — ответила тем же.
— Ладно, у мамы в субботу день рождения.
Я отлично понимала, что значит эта фраза, но почему-то сейчас она вызвала ступор, ведь из головы напрочь вылетело то, что представление Никиты направлено совсем не на Алену!
Как и Аленино…
— Стеш? — Доронин, видимо, заметил мою реакцию. — Все нормально?
— Наверное… — тихо пробубнила я.
И ведь даже не подумала поговорить об этом с Яном!
— Дело в Нестерове? — прямо спросил Никита.
Не стала спорить и кивнула.
— Так вы обязательно увидитесь! — Доронин скривился.
— Ты знал? — специально задала не особо конкретный вопрос.
— С самого начала.
— Но… — парень не дал договорить.
— Но давай не будем еще сильней все запутывать. Пара часов, Стеш, — Никита сделал небольшую паузу и продолжил. — Для него Алена — практически как сестра. Можешь не переживать.
Я кивнула, а потом поднялась со стула и пошла к себе, стараясь следовать совету Доронина, однако выходило из рук вон плохо, потому что только сейчас до меня начал доходить масштаб истории, в которую я умудрилась ввязаться.
Надежда на нормальный разговор с Лушей таяла со скоростью эскимо в сорокаградусную жару, потому что Доронин решил вымещать свое плохое настроение через работу. Нет, Никита ни на кого не орал, он был спокоен, как удав, просто решил выполнить недельный объем работ за день, поэтому, если Светлану Евгеньевну вдруг хватит удар, установить причинно-следственную связь не составит труда. Сомневаюсь, что за все время работы в «Эвите» эта женщина в сумме сделала столько полезного, сколько за сегодня.
Один раз я поинтересовалась у Доронина, почему бы нам не нанять еще работников, пряча под «еще» очевидное «более квалифицированных», однако начальник одарил меня таким злобным взглядом, что дальше предпочла работать молча, размышляя над тем, что же такое задумал отец Алены.
В пять часов вечера сотрудники побежали из офиса быстрее олимпийских спринтеров. Луша также последовала их примеру, одарив меня печальным взглядом и пожав плечами. Я все понимала, поэтому улыбнулась и кивнула, несложно было догадаться, что ее уже ждал Сережа, а поговорить мы могли и завтра. В ответ на такую реакцию, Миронова просияла и скрылась за дверьми.
Я бы тоже с радостью поддалась всеобщей радости по поводу окончания рабочего дня, но, вырвавшись из цепких лап Доронина, достала телефон и с тоской вздохнула.
16.35 Ян: «Буду у «Эвиты» к половине шестого».
Обреченно посмотрев на дверь кабинета Антихриста Станиславовича, который, судя по всему, собирался остаться жить в агентстве, поднялась со своего места и отправилась к начальнику, понимая, что не смогу просидеть полчаса без дела.
— Помощь нужна? — спросила, заглянув.
— Давно в патриоты агентства записалась? — усмехнулся Никита, но на стул рядом с собой указал.
— Стараюсь бороться с внезапными благородными порывами, но пока безуспешно.
Все время до того момента, пока не позвонил Ян, мы провели в тишине, которую нарушал лишь шорох бумаг и щелканье клавиш. Помня реакцию на мое предложение днем, старалась помалкивать, Никита же был настолько погружен в дела, что разговаривать, наверное, просто не мог.
— Приступ великодушия официально завершен? — поинтересовался Доронин, едва я повесила трубку.
— Проявляешь чудеса дедукции, — улыбнулась и, закончив перепечатывать последний документ, отодвинула ноут.
Собрав свои вещи, улыбнулась начальнику и, кивнув, направилась к выходу, на ходу проговорив:
— Завтра принесу мазь для спины, если ты вдруг уснешь за столом.
Никита коротко усмехнулся, но промолчал. В таком состоянии он вообще был подозрительно неразговорчив, однако, когда я уже взялась за ручку, парень все-таки расщедрился.
— До завтра, — а потом добил, добавив: — Спасибо, что помогла.
— Черт, знала бы, что такое услышу, включила б диктофон, — проговорила с улыбкой. — До завтра!
По лестнице практически слетела, не останавливаясь, махнула охраннику на прощание и едва не врезалась в Яна, который стоял в нескольких метрах от входа.
Хотя почему не врезалась? Врезалась, только уже специально. Подбежала и обняла. Порывисто, одновременно ища губы губами.
— Если бы я знал, что ты так отреагируешь на мое опоздание, задержался бы сильней, — усмехнулся Нестеров через несколько минут, когда нам все же удалось поздороваться.
— В таком случае я могу уже не обнять, а придушить, — улыбнулась, уткнувшись в шею. — Какие у нас планы?
— Пойдем гулять?
Я вдохнула теплый весенний воздух, и улыбка стала еще шире.
— Пойдем.
— В бар? — спросил Ян, наверняка намекая на вечер нашего знакомства.
— Через бар.
Нестеров не стал спорить. К счастью, в этот раз парк был открыт, и мы просто посидели в одном из уличных кафе, хотя, признаюсь, затаскивал меня парень туда практически силой, старательно убеждая, что охранники не запомнили наших лиц.
А потом мы гуляли. Просто гуляли, и я с удивлением для себя замечала, каким красивым был на самом деле наш город, о чем и решила сообщить Яну.
— Никогда не думала, что у нас так… Живописно? — не смогла подобрать слово.
— Все просто зависит от того, с кем гулять, — усмехнулся Нестеров, за что я моментально ущипнула его.
— Не льсти себе, — ответила для приличия, хотя в глубине души согласилась.
— Пойдем, — парень пропустил мимо ушей последнюю фразу и потянул за собой, как часто это делал.
— Куда на этот раз? Нестеров, не пугай меня, я реально боюсь собак и не хочу никуда вламываться! — попыталась возмутиться, но Ян остался непреклонен.
— Ты вообще всего боишься, — еще и потешался.
— Вовсе и нет! — возмутилась.
— Ладно, почти всего, — милостиво поправил себя Ян.
Я не стала спорить, потому что с ним это просто не имело смысла.
А через несколько минут мы вошли в магазин канцтоваров, и я растерялась еще сильней. А потом парень купил ручку и тетрадь, и вот моя челюсть уже стукнулась о пол. Я ее даже подобрать не успела, когда парень стремительно потащил меня на выход.
Нестеров остановился лишь на улице, и я с удивлением поняла, что мы практически пришли домой. Не став пока спрашивать о его задумках, вспомнила о теме, поднимать которую, конечно, не хотелось, но было необходимо.
— Ян, — собралась с мыслями.
Парень быстро уловил мое настроение и вскинул бровь.
— Что-то не похоже, что ты сейчас про тетрадку спросишь.
Мы медленно шагали в сторону подъезда, а я все еще подбирала нужные слова. Так и не сумев выдать ничего вразумительного, качнула головой и усмехнулась.
— Полнейший бред.
— Ты про субботу? — невозмутимо поинтересовался Нестеров.
Злобно не сверкнуть глазами все же не получилось.
— Ты уже в курсе, — даже не попыталась придать голосу вопросительную интонацию.
— В курсе, — Ян кивнул.
— И? Что скажешь?
Вопреки ожиданиям парень улыбнулся.
— А что я должен сказать?
— Да что угодно! — вспылила и даже попыталась высвободить ладонь, но Нестеров не дал.
— Стеш, послушай, — его спокойный тон немного остудил мой пыл, однако взгляд так и не подняла. — Ты уже в курсе того, что происходит между семьями Алены и Никиты.
Неохотно кивнула, хоть полного представления и не имела.
— Поэтому попробуй воспринять весь цирк, как дружескую помощь.
Я поморщилась, но потом вспомнила, что ввязалась в эту историю добровольно и, хоть Ян, конечно, послужил катализатором процесса, однако виноватым не был, посмотрела на него.
— Отлично, — он улыбнулся. — И если тебе полегчает, Алену я даже не целовал. Ни разу.
— Да мое либидо прямо скакнуло! — не удержалась от колкости, однако Нестеров вместо ответа притянул к себе и поцеловал, не обращая никакого внимания на попытки сопротивления.
— Нечестно, — констатировала уже позднее, заметив, что желание спорить испарилось.
— Как умею, — Ян пожал плечами, а я, скользнув взглядом по его рукам, заметила ручку и тетрадь, о существовании которых уже успела позабыть.
— А это хоть зачем? — спросила, указав взглядом на предметы, предназначение которых было неясно.
Нестеров улыбнулся и лишь потом спросил.
— Стеша, а у тебя есть мечта?
— Опя-я-ять? — рассмеялась и закатила глаза.
— Я серьезно!
Пожав плечами, задумалась, перебирая мысли в голове, пытаясь вспомнить, о чем думала в вечер нашего знакомства, однако все те цели, которые назвать мечтами точно было нельзя, казались настолько мелочными, что становилось даже смешно.
И вдруг я замерла, потому что смогла осознать, чего мне на самом деле хочется на данный момент. До учащения сердечного ритма, до желания кричать, до дрожи. Это было одновременно так очевидно, но и внезапно словно раскат грома, но спорить с этим выводом было просто глупо, поэтому кивнула, глядя Яну в глаза.
Он же лишь улыбнулся и, сняв с ручки колпачок, протянул ее мне вместе с тетрадкой.
— Тогда напиши.
От этих слов отчаянно затрясла головой, даже испугавшись на мгновение такой бурной реакции со своей стороны. А вот Нестеров, кажется, даже не удивился. Просто кивнул.
— Могу сказать, что ты движешься в правильном направлении, — сказал он. — Держи, скоро пригодится.
Я послушно убрала письменные принадлежности в сумку, все еще пребывая в шоке от такого поворота собственных мыслей, даже не сразу смогла расстегнуть молнию.
— Зайдешь? — спросила через несколько секунд, когда смогла справиться с эмоциями.
— Обязательно, но не сегодня, — Ян аккуратно коснулся ладонью моей щеки, а потом нагнулся и поцеловал.
А мне хотелось смеяться и плакать одновременно, потому что теперь у меня действительно появилась мечта. Только ответа на вопрос о ее смысле до сих пор не было.
***
Дорофобия — боязнь получать или делать подарки.
Глава 21. Гедонофобия
Луша вернулась домой во вторник вечером, примерно через полчаса после того, как меня проводил Ян. Устроившись на диване, мы пили чай, наконец-то имея возможность нормально поговорить, потому что на работе Никита по-прежнему не унимался.
— Еще пара таких дней, и Светлане Евгеньевне точно нужно будет скорую вызывать, — со знанием дела комментировала Луша ситуацию в «Эвите».
— Странно, что она вообще еще держится.
— Ага, сама в шоке. Хотя фиг с ней, расскажи мне лучше про себя. Такое ощущение, что мы последний раз нормально общались пару лет назад, — сказала подруга и, сделав глоток чая, сконцентрировала на мне все внимание.
Улыбнулась, не сдерживая эмоций, а потом радостно заявила.
— Кажется, я никогда не была влюблена в Никиту.
В ответ Луша рассмеялась, даже чашку отставила, а потом, выждав театральную паузу очень серьезным голосом спросила:
— Правда?
Тут смех не смогла сдержать уже я.
— Правда! И да, мне нравится Ян.
— А ты ему, — кивнула Миронова. — Видишь, какая я проницательная.
— Гадалок в роду не было? — отшутилась, старательно не желая переходить к более неприятной теме, словно, пока эти слова не прозвучали в слух, то и правдой не были.
— Стеш, я знаю, что он уедет, — резко прервала мои раздумья Миронова.
— Откуда ты… — растерявшись, начала задавать вопрос, но подруга опередила.
— Генка сказал, когда мы домой возвращались. У него настроение уже получше было, разве что время от времени он красочно описывал, в каком гробу видел такой отдых, но, думаю, все же был доволен.
— А про Алену? — пыталась заставить мозг работать, но он сопротивлялся.
— Про то, что они не встречаются, да. В остальном молчит как рыба, а может, просто не знает. Кстати, что там с Аленой?
— Если вкратце, Алена — стерва.
— Я предполагала нечто подобное. Слушай, а играет-то хорошо, — усмехнулась подруга.
— И не говори, у них там вся семья, по ходу, «Оскара» заслуживает.
— Стеш, вы обязательно что-нибудь придумаете! — вновь внезапно сменила тему Луша.
Улыбнулась вполне искренне, забота и желание обнадежить были приятны, а потом посмотрела на тетрадь с ручкой, которые лежали на тумбочке, и кивнула.
— Надеюсь.
В среду Никита не стал более добродушным, не стал он таковым и в четверг. Светлана Евгеньевна также вопреки всем ожиданиям не сдавалась. Пару раз я даже собственными глазами видела, как она старательно перечитывала какие-то бумаги, потом исправляла и лично несла их Доронину. Кажется, я недооценивала эту женщину, а может, дело было просто в очередной чуши, которую она вбила себе в голову. Типа повышения самого активного сотрудника или, наоборот, увольнения пассивного.
В пятницу появились первые макеты, поэтому настроение Никиты улучшилось на несколько пунктов. Сперва он, правда, посмотрел на одного из дизайнеров таким взглядом, словно увидел динозавра, но быстро взял себя в руки. Наверное, Доронин действительно не верил в то, что дело дойдет хотя бы до этой стадии.
Вечером после работы меня встречал Ян, и мы гуляли. Каждый раз он придумывал что-то новое, заставляя меня убеждаться в том, какой скучной и пресной была моя жизнь до него.
В среду Нестеров уговорил меня забраться на заброшенную водонапорную башню, и, вопреки страхам, я действительно не свалилась, а вид оттуда открывался просто великолепный.
В четверг пришлось прокатиться на американских горках, и даже крики о том, что у меня остановится сердце, не смогли остановить Яна. И это на самом деле было потрясающе! Столько эмоций, переживаний, новых впечатлений, от которых вечером было невозможно сомкнуть глаза.
В пятницу мы поехали на лодочную станцию за город, и я уже практически не боялась того, что лодка перевернется, а мы утонем. Просто получала удовольствие. Чистое и несравнимое ни с чем. Волшебным было абсолютно все — близость Яна, природа вокруг, плеск воды и солнечные блики на поверхности озера.
Единственным омрачающим все это великолепие фактом было то, что Ян так и не согласился подняться, словно моя квартира стала каким-то запретным объектом, вход на территорию которого категорически воспрещен. Логики такого поведения я не понимала, однако вопросов не задавала, старательно отгоняя от себя мысли о времени, которого оставалось все меньше.
Уже лежа в кровати, сжимала в ладонях телефон, ожидая заветного сообщения. Пожалуй, если бы у меня спросили, какое мое любимое время дня, я бы ответила очень точно.
21.37
Разве может быть что-то приятней 21.37?
21.37 Ян: «Чем займемся завтра?»
Я не знаю, почему он писал именно в это время, но такая традиция вызывала улыбку и радость.
21.38 Стеша: «Завтра у Эвиты Алексеевны день рождения, ты разве забыл?»
21.38 Ян: «Не забыл, но представление не займет много времени».
21.38 Стеша «Не разделяю твоего оптимизма(»
Вздохнула и посмотрела в окно, не в силах ничего с собой поделать. Я действительно очень переживала.
21.39 Ян: «Сте-е-е-еш, не порти себе настроение на пустом месте. Ты же отлично знаешь, как я к тебе отношусь».
Последние слова заставили усмехнуться.
21.4 °Cтеша: «И как же?»
От предвкушения прикусила губу.
21.41 Ян: «Расскажу тебе об этом завтра».
Несколько секунд молча смотрела на сообщение, а потом рассмеялась. Ян перестал бы быть собой, если бы повел себя по-другому.
21.41 Стеша: «Ты невыносим!»
21.41 Ян: «И тебе это нравится)»
Вновь рассмеялась и лишь потом ответила.
21.42 Стеша: «Нет!»
Естественно, на самом деле имея в виду безоговорочное «Да».
Настроение субботним утром не смогли спасти ни долгий сон, ни даже сообщения Яна. От одной мысли про дурацкое представление становилось не по себе. И дело было не только в Нестерове. Напрягала сама атмосфера предстоящего мероприятия.
Луша уехала куда-то с Серегой еще в обед, поэтому остаток дня до пяти часов, когда должен был заехать Никита, провела, бесцельно скитаясь по квартире, изредка обвиняя себя в глупости, не забывая сообщать о своих умозаключениях Яну, который, кажется, получал удовольствие от моих душевных терзаний.