Вокруг меня была холодная, темная и такая непривычная ночь. Я села на траву, чувствуя, что после пережитого мне срочно нужно успокоительное в слоновьих дозах.
Трясущимися руками я подняла осколок, который засветился, на мгновенье ослепив меня.
- Пока у тебя осколок ты остаешься богиней света, - слабым голосом произнесло зеркальце. – Мне удалось перенести тебя… Но я потратило слишком много сил… Он ищет тебя… Бог Тьмы… Мне нужно время, чтобы восстановить силы… Не зажигай магический свет…. Никому не говори, кто ты… Бойся шелеста крыльев в темноте…
Зеркало погасло, а я смотрела на свое отражение, которое меркло в угасающем магическом свете. «Спасибо!», - запоздало прошептала я, вдыхая свежий воздух и слыша шелест листвы.
Осторожно ступая и оборачиваясь на каждый шорох, я брела по незнакомой местности. Листва шелестела, черные стволы деревьев вырастали из мрака, а я зябко ежилась, не зная чем прикрыть наготу.
Внезапно прошуршали крылья, а я дернулась, панически вжимаясь в ствол.
- У-у-у! – протяжно заорала огромная птица, перелетая с ветки на ветку. Где-то вдалеке ей вторили такие же птицы – убийцы моей нервной системы. Первобытный страх темноты заставлял ускорить шаг, а я вышла на каменистую дорожку, ведущую к черному зеву какого-то строения.
Монументальные колонны из белого мрамора выделялись даже в кромешной темноте слабым свечением.
- Храм! – обрадовалась я, ускоряя шаг. Мне казалось, что темнота ползет за мной по пятам, глядя хищными глазами мне в спину.
Я вошла в гулкое помещение, слыша, как отдаются мои одинокие шаги от мраморных стен, а сердце замирает, прислушиваясь. Слабое свечение внутри придавало уверенности.
- Здесь есть кто-нибудь? – негромко спросила я, в надежде, что откликнется кто-то, а не что-то. Все было брошено в явной спешке! Драгоценные камни со статуй были выковыряны, а зияющие пустоты казались следами от пуль.
Я потрясла головой, отгоняя туман бессвязный воспоминаний. Поностальгировать всегда успею. Переступив через перевернутый сосуд, хрустя осколками какой-то вазы, я дошла до огромной статуи, величественно возвышавшейся во мраке. Она светилась едва заметным светом, а ее величественное лицо казалось невозмутимым. У подножья статуи лежали черепки, разорванные бусы рассыпались алыми ягодами по полу, кусок дорогой ткани валялся простыней.
Я схватила его, заворачиваясь в него на манер римской тоги и связывая на плече концы. Если слева я была девушкой строгих правил, то правая часть моего платье намекала на то, что правила распространяются не на всех.
Присев на ступеньку, положив рядом осколок, я обняла себя, успокаивая, что все не так плохо, как могло бы быть. Я все еще богиня! Пусть даже в бегах, но богиня!
Осколок вспыхнул, показывая мне огромный черный дворец, освещенный огнями, к которому стекаются люди.
- Воздадим почести Богу Тьмы! Богу первозданного порока! – вещал жрец в черном. Груды золота сверкали у подножья крылатой черной статуи.
- О, великий бог тьмы! – шептали люди, склоняясь перед величественным монументом.
Внезапно в темном ореоле появился знакомый силуэт, раскрывая огромные черные крылья. Люди упали на колени, словно подкошенные, воздевая руки вверх.
-Богиня света мертва! – послышался знакомый голос. –Завтра, ровно в полночь я жду в своем дворце тех девушек, которые готовы стать новой богиней света.
Несколько голов поднялось, глядя во все глаза на тьму. Зеркало показало девушку в нищенской одежде, которая смотрела на темного бога с затаенной надеждой.
- Подумайте перед тем, как предлагать себя тьме, - в голосе прозвучала высокомерная насмешка.
Осколок внезапно погас, а я нащупала ткань, прикрывающую статую, потянула ее на себя и завернулась, как в одеяло. Мои зябкие ноги юркнули под покров. Я сидела, прислонившись к своей колонне и думая о том, что в чем-то Темный Бог был прав. Второго шанса у меня не будет… Что делать дальше, я пока не решила…
Страх сменился усталостью, а я прикорнула, привалившись головой к колонне. Мне снилась тьма, которая неумолимо наползала, снились глаза в темноте, снилось, как она вот-вот коснется меня, а я пыталась отползти от нее подальше, судорожно поджимая под себя ноги. Я чувствовала во сне, как меня обнимают, а тихий шепот на ухо, заставляет сердце дрожать.
- Ты подарила жизнь мне. Я подарил жизнь тебе.
От звука его голоса я вздрогнула, дернулась, запаниковала, отбиваясь от невидимого противника.
- Это сон, - прошептала я, успокаивая себя в холодном и мрачном храме. – Просто сон…
Я встала, а у подножья моей статуи лежала одинокая черная роза…
Роза приковывала мой взгляд, а я даже побоялась брать ее в руки, брезгливо представляя яд шипов, какую-нибудь незнакомую магию или на худой конец проклятие! Мне казалось, что в храме нет ничего, кроме этой треклятой розы, которая лежала черным зловещим пятном на белых ступенях.
- Если хочешь остаться богиней, то тебе нужно попасть на отбор! – послышался тихий голос зеркала, навевая на меня тоску и уныние. – Он будет искать тебя, чтобы забрать осколок… Как только осколок окажется в руках Темного Бога, он убьет тебя!
Это были все оптимистичные новости к этому часу. А теперь переходим к новостям спорта. Придется поставить мировой рекорд по бегу на длинные и опасные дистанции. Мысль о том, что теперь всю оставшуюся жизнь придется провести в бегах, заставила зябко закутаться в одеяло, ценя каждое мгновение хоть какого-то уюта.
- Тебе нельзя здесь оставаться, - паниковал осколок. – Ты никогда не знаешь, что ему взбредет в голову. Помни, он везде!
- Пусть сидит в своем гнезде! – недовольно буркнула я, накидывая одеяло на голову. – И яйца высиживает! Тоже мне дятел!
- Думай, богиня! Думай! – послышался голос зеркала, пока я отгоняла ногой мысль о том, что придется обосноваться в дремучем лесу. – От этого зависит твоя жизнь! Ты должна попасть на этот отбор!
Отбор? Какой отбор? Я тут уже мысленно дошиваю себе трусы из шкуры неубитого медведя! И лифчик из волчьей шкуры! Спустя лет десять меня найдут либо одичавшую, умеющей попадать топором белке в глаз, метая его с одной части леса в другую, или обглоданную при попытке обзавестись модным гардеробом из шустрой и хищной пушнины. «Соблазнят любого молодца зимние стринги из песца!», - согласилась гордость.
Чтобы с милым не было рая в шалаше, я буду спать с топором в обнимку, а мою личную жизнь можно будет отследить по горячим и липким следам.
- Ты меня слушаешь! – возмущалось зеркало голосом «Все пропало!». – Тебе нужно попасть на этот отбор! Только так ты сможешь спасти мир и свою жизнь! На отборе тебя точно не будут искать! Он даже не подумает, что у тебя хватило наглости заявиться на отбор!
«Мы овощи отборные, веселые, задорные!», - послышался детский голосок сквозь туман воспоминаний. «Я игривая морковка! Мужиков сражаю ловко! Я - красотка – помидорка! Я люблю жесткач и порку! Я – унылая картошка! Соблазнительна. Немножко. Я – развратный патиссон! Эротический твой сон! Я прекрасная редиска! У меня намокла киска!», - воображаемые девицы стояли в ряд, выпячивая самооценки, а одна из них потрясала мокрым котом перед носом главного «агронома». «Я противный огурец. Покажу тебе конец!»,- шмыгнула я носом, опасливо поглядывая на розу и на сверкнувший магией осколок.
- Нет, а ты думаешь, меня не узнают? – расстроенно фыркнула я, понимая, что дело – дрянь. – Или ты уверено, что меня в лицо-то как раз не запомнили! Все запомнили, кроме лица! А на конкурсе в купальниках, мужик приглядывается и так глубокомысленно заявляет: «Хм… Кажется, мы с тобой знакомы! Где-то я их видел раньше!». Ты так себе это представляешь?
Зеркало спорило, что-то мне доказывало, а я в уме прикидывала, сколько медведей мне понадобиться на трусы – недельку. И где взять топор, который будет исполнять обязанности мужика. А что? Топор построит дом, срубит бабло куда лучше, чем среднестатистический мужик. Про воспитательные меры я вообще промолчу.
- Свет мой зеркальце, скажи! Да всю правду доложи! Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее! – подняла брови я, пытаясь угомонить зеркальную истерику. Успокоилось, кажется. Сейчас узнаю свежие подробности жизни незнакомого мне Яля, но перед этим удастся подумать в тишине. Нужно взвесить все «за» и «против». Я посмотрела на «за», которое сдувало ветром. А потом бросила взгляд на «против», вспоминая, что я же девочки и мне нельзя поднимать такие тяжести!
Таинственный Яль куда-то спешил, раза три споткнувшись в темноте о тумбочку. И вот «Яль» громко и с подвываниями высказывал вслух то, что хотела высказать я, но постеснялась.
-Можно изменить внешность! – послышался голос зеркала, а я навострила уши. – Сделать так, что он тебя не узнает! И тогда ты под видом обычной девушки попадешь на отбор! Если ты победишь, то получишь сразу и Темного Бога и свое зеркало, вставишь в него осколок…
- Вставлю осколок сначала в одного, а потом в другое? – прищурилась я. Идея со сменой внешности мне понравилась. Посмотрим, что еще предложит мне зеркало. – Допустим!
- Тебе нужно будет вернуться в храм, взять медальон, который меняет внешность… Он спрятан в храме, - обрадовалось зеркало, пока я смотрела на него очень нехорошим взглядом. - Богиня, ты так странно смотришь на меня… И губами шевелишь… Куда мне идти? Куда ты меня послала? Хм… Сейчас посмотрю, есть ли такая местность!
- Есть, - мрачно отозвалась я, пока надежда во мне писала завещание мелким убористым почерком. – Точно есть.
- Другого выхода нет, богиня! Нужно дождаться, пока его не будет в храме, проникнуть туда и открыть потайную дверь… - вещало зеркало. – Нужно просто выждать удобный момент!
- Чтобы не попасть в очень неудобное положение, - со вздохом отозвалась я, вспоминая мастера по «неудобным и неловким положениям» тела в пространстве.
- Бог Тьмы часто бывает в мире людей, - произнесло зеркало, а я понимала, что планы на вечер мне обеспечены. Меня пытались обнадежить, а я уныло прикинула вероятность встречи. Урок математики угрожал перерасти в урок биологии, где мне доступным языком по телу объяснять в чем, где и как я была не права. Того и глядишь после начнется урок труда, на котором будет наглядно продемонстрировано, как правильно заколачивать гвозди на моем гробике. Бррр!
- Я скажу, когда его не будет дома! – обнадеживало зеркало, толкая меня в случае успеха на обычные, а в случае неудачи на эротические подвиги.
Пока я думала о том, что медальон с возможностью изменения внешности вещь крайне полезная. Как вы думаете, ему хозяйство в хозяйстве пригодиться?
Я выдохнула, пытаясь собраться с духом, чтобы согласиться на авантюру. Время шло, я сидела, зябко кутаясь в одеяло и понимая, что неплохо было бы заранее узнать, где здесь выдают группы инвалидности. Перед глазами мелькали бессвязные картинки, видимо, из прошлой жизни. Передо мной стояла чернявая женщина в кожаной куртке и в цветной юбке, тряся золотым запасом на груди. «Замуж выйдешь … Мужа Павлом будут звать! Ой, бедная девка, бедная!», - водила она острым когтем по моей руке, пока девушки рядом хихикали.
- Он улетел! – послышался голос зеркала, когда я клюнула носом.
- Но обещал вернуться! – сонно сглотнула я, а зеркало показывало мне сверкающие груды золота. Мысли о том, что можно было бы взыскать моральный ущерб, обеспечив себе безбедное будущее, заставила проснуться.
- Давай! Он может вернуться в любой момент! – нервничало зеркало, а я решительно выдохнула, видя золотые горы. Осколок засветился, ослепляя привыкшие к полумраку глаза. Меня дернуло, но через мгновенье я стояла в пустой сокровищнице. Манящий блеск золота очаровывал до такой степени, что я нервно облизала губы.
- Раз пошли на дело, - выдохнула, а зеркало показывало мне мою бывшую кровать, скользя под матрас. Я бросилась по узкому ущелью между золотом, добежала до двери, чувствуя, как сердце лихорадочно бьется.
- Гнездо разврата! – усмехнулась я, видя, во что превратили мою скромную кровать с белым балдахином. – Главное, чтобы дятел не вернулся!
Моя рука шарила под тяжелым матрасом, а я залезла уже по самое плечо, пытаясь нащупать хоть что-то. Высунув язык от усердия, я пыталась найти медальон. Так! Что это? Пальцы прикоснулись к чему-то металлическому, а я схватила цепочку и потянула ее, вытаскивая тонюсенькую с волосок цепочку с маленьким камушком. Я-то думала там бляха с мухой! А тут… На всякий случай я проверила под матрасом еще раз, видя алые подушки, ком одеяла и черные перья, разбросанные вокруг кровати.
- Однажды я набью из него подушечку. Мягонькую, - вздохнула я, представляя, как нежусь на подушке из перьев врага.
Я спешно вышла в коридор, поражаясь количеству золота. Соблазн набить карманы был велик, а я пыталась пересилить себя. Моя дрожащая рука уже тянулась к драгоценному камню, размером с куриное яйцо, как вдруг зеркало прошептало: «Прячься! Он уже здесь!».
- Могло бы и перенести меня, - прошептала я, сжимая в руке осколок.
- Я не думало, что он так быстро вернется, - всхлипнуло зеркало, а внутри все похолодело.
Бегая глазами я не нашла ничего лучше, как зарыться в груду золота и драгоценностей, присыпая себя с королевской щедростью. В мою попу упиралась острая корона. Что-то мне подсказывало, что ее я унесу с собой даже если не захочу.
- Мой маленький светлячок, - послышался голос и шорох крыльев. – Я чувствую твое присутствие… У нас с тобой есть маленькое незаконченное дело… А после этого я прикончу тебя…
Если там совсем маленькое дело, то лучше его даже не начинать! Я слышала, его гулкие шаги, тихо всхлипывая и проклиная острое бремя царской власти, которую нашла на свою попу!
- И где же ты спряталась? – нагло произнес он, совсем рядом. – Выходи. Я знаю игру намного интересней, чем прятки. Я привык стоять на своем…
Теперь я знаю, почему он такой злой. Стоять на своем не так уж и приятно.
- Я ведь все равно найду тебя, - голос был настолько дружелюбным, что моя коронованная попа нервно сжалась, намереваясь в случае чего унести корону с собой в могилу! – А когда найду, то ты познакомишься с большими неприятностями.
У него их что? Несколько? Я лежала, боясь вздохнуть, чтобы золото не осыпалось.
- Как ты думаешь, светлячок, сколько тебе жить осталось? – прозвучало совсем близко, пока я осторожно выдыхала. – Ну, не стесняйся. Второй раз я не буду столь щедрым на подарки в виде еще одного дня жизни…
Я чувствовала, как тело занемело, а по груди от дыхания поползла монетка. На щеке отпечаталось какое-то ожерелье, а пальцы руки вплетались в бусы.
- Придется связать тебе руки. Интересно, как ты смотришься со связанными руками? - в голосе послышалась улыбка, от которой живот прилип к позвоночнику. Шаги тревожно раздавались в гулкой сокровищнице. Он был так близко, что я разучилась дышать. Мне сразу захотелось сделать очень важные и уместные вещи: чихнуть, почесать ногу, заурчать животом, спустить воздух через задний клапан и зевнуть. Мой организм угрожал, что если я не сделаю все из вышеперечисленного, как можно быстрее, то в следующий раз он обеспечит мне затяжную диарею во время длительного путешествия, бессонницу перед экзаменом, месячные в разгар свидания и много-много разных и необъяснимых совпадений.
Я боролась с собой. В носу свербело безудержно, нога чесалась так, словно об нее терлась целая стая лишайных котов, живот собирался заурчать так, словно в последний раз видел еду только на картинке и уже готов был разразиться одиночным залпом о капитуляции, но я боролась. Осталось только грянуть громом и мчаться молнией куда глаза глядят!
- Ничего не пропало. Значит, ее здесь не было, - послышался задумчивый голос. – Итак, свежие пожертвования!
Пальцы щелкнулись, а прямо на меня стали со звоном подать монеты.
- Так, где-то был золотой гарнитур, - усмехнулся Бог Тьмы. – Шкаф, тумбочка и кровать. Ах, люди-люди… Что только не придумают.
А потом мой трупик найдут по запаху! Будет проходить мимо этого места и принюхиваться с подозрениями.