— Теперь трое, — снова улыбнулся Грун, — надеюсь, тебе у нас понравится.
«Точно псих», — понял я. Я вчера достаточно насмотрелся на Риду, чтобы понять, что безумие из нее так и прет, а теперь выяснилось, что она страдает еще и заразной формой.
— Ага, — неопределенно буркнул я.
— Приятно было с тобой поболтать, но мне пора. Работа, брат, работа! — Грун помахал мне зонтиком и, как до этого Зайка, исчез в чертополохе.
Я остался один.
«Значит, воруем время».
— Конечно воруем! — прокаркала Рида совсем рядом.
И как этой карге удается подкрадываться ко мне? Рида проскрипела неприятным смешком, демонстрируя, что продолжает читать мои мысли. Выглядела она так же, как и вчера, хотя нет — кое-что все-таки изменилось: сегодня на Риде было пять ушей.
— Мог бы и поблагодарить за помощь, — заметила она, приблизившись, — если бы не я, ты был бы уже частью города.
— Я благодарю, госпожа, — я опустился на одно колено.
Да, я, конечно, жив благодаря прихоти Риды, но вот сколько я проживу в топях?
— Рассказы об ужасах Кардуса сильно преувеличены, — ведьма беззастенчиво продолжала читать мои мысли.
«Оно что теперь, всегда так будет?»
— Ну вот еще! Стану я круглые сутки слушать ту чушь, что творится у тебя в мозгах! По поводу топей не переживай — не хочешь тут жить, можешь проводить свободное время в Леонтоподиуме.
— А у меня будет свободное время? — раз Рида все равно топчется в моих мыслях, я решил говорить все, что приходит в голову.
— Будет. Терпеть твою рожу весь день даже я не смогу. Принимайся за работу! — приказала ведьма. — Вон там, под деревом!
Рида указала на дерево за колоннами, проросшее сквозь пол бывшего храма.
— Там у меня ларец, достань!
Я подошел к дереву. Странное дерево — я не смог опознать его листву. Само дерево наполовину высохло, а все листья были какими-то скрученными. Кора во многих местах была повреждена — весь ствол был в глубоких порезах. Похоже, растение поразил недуг, и причиной недуга был нож, по рукоятку загнанный в ствол. От этого ножа по стволу расползалось темное болезненное пятно.
— Кинжал не тронь! — крикнула мне Рида. — Ларец в корнях.
Я присел и разгреб опавшие листья. Там действительно был небольшой сундук. Я достал его. «И что случилось с деревом?»
— Я пыталась его убить, — сообщила на мой невысказанный вопрос Рида, — потом передумала, но кинжал уже не достать. Если его вынуть, дерево истечет соком и уже точно помрет.
— Ясно.
«Она пыталась убить дерево кинжалом!» — я очень надеялся, что моя мысль не покажется ведьме оскорбительной.
— Тащи сюда мою шкатулку, агроном-любитель! Много ты понимаешь в деревьях!
Рида расположилась на кубе между колоннами. Я так и не понял, что это за куб, — может, трон, а может, алтарь, а может, просто мебель. Я передал ей ларец.
— Аха! — на этот раз любимое слово Риды прозвучало с явным оттенком удовольствия.
Ведьма распахнула шкатулку. Там обнаружились драгоценности.
— Мы сегодня пойдем в Федерацию, мне нужно хорошо выглядеть, — сообщила мне Рида.
Мне совсем не хотелось сердить Риду, и я изо всех сил старался не думать о том, что хорошо выглядеть с дюжиной глаз и пятью ушами просто не получится.
— Ты и в красоте ни черта не понимаешь, — отозвалась принцесса.
Я молча наблюдал, как она украсила себя десятью кольцами с камнями всех цветов радуги, рубиновым колье, ниткой крупного жемчуга, массивной цепью с кулоном в виде полной луны, двумя узкими браслетами и одним широким, пятью (ах вот зачем ей понадобились дополнительные уши!) серьгами и поясом из золотых монет. Рида с сожалением закрыла шкатулку. Было видно, что ей хочется надеть еще что-нибудь из своих сокровищ. Лучше бы она надела нос. Тогда могла бы и туда всунуть кольцо.
— Кольцо в носу — это безвкусно! — заметила Рида. — Неси ларец на место!
Нечеловеческим усилием воли я заставил себя думать только об окружающем пейзаже, не хватало еще рассердить ведьму мыслями о ее внешности. «Чертополох. Кровавые репейники».
— Да говорю же тебе — слухи об ужасах болота сильно преувеличены! — сказала ведьма. — Здесь абсолютно безопасно. Я даже могу оставить свои драгоценности прямо на камне, и никто на них не позарится.
«Чертополох! Заросли чертополоха!» — повторял я про себя.
— Вот все рассказывают о кровожадном монстре, обитающем в топях, а я живу тут уже тысячу лет и ни разу не встречала никакого чудовища, — продолжила ведьма, и я наконец понял, что она надо мной издевается.
Рида захохотала.
— Ты очень тупой, ты знаешь об этом?
— Да, госпожа, — не стал спорить я.
Рида раскинула руки и закружилась, позвякивая своими украшениями и сверкая, как новогодняя елка. Видимо, она была очень довольна собой, потому что я имел счастье снова увидеть ее бесподобную улыбку.
— Я готова! — возвестила она. — Мы идем в Федерацию.
— Как прикажете, госпожа.
— Я, как ты наверняка знаешь, снабжаю Леонтоподиум временем. Моя свита — Грун и Зайка — заманивают на болота по нескольку человек за ночь, но, сам понимаешь, городу этого не хватит и на час. Кое-что приносят со своих концертов наши Траляля и Труляля, но основную массу времени добываю я, — благодушно рассказывала Рида, пока мы пробирались к границе Федерации.
Кардус, приграничная территория, болота, отделяющие Леонтоподиум от Федерации, — владения Риды. Все желающие попасть в Леонтоподиум проходят через топи, но добирается до Города эдельвейсов гораздо меньше людей, чем уходит из Федерации. Уходить же в обратном направлении Рида не мешает никому, видимо, назло принцессам, находящимся у власти.
— Я ворую время в Федерации, — буднично сообщила ведьма.
— А разве это не противоречит нашему соглашению с Бессмертным? — осторожно спросил я.
— Конечно противоречит. Поэтому Рада с Эллой и поручили времяснабжение мне, — раздраженно прокаркала Рида, — если меня поймают, они скажут, что я выжила из ума. И предложат Федерации самостоятельно со мной разбираться.
— Неприятная ситуация, — еще осторожнее заметил я.
— Да, — согласилась Рида, — я не могу объявить войну Федерации, Рада все предусмотрела. Вот и приходится воровать по-тихому. Поймать меня, конечно, не поймают, но и удовольствия никакого.
— А если все-таки поймают?
— Тогда они об этом пожалеют.
Я даже со спины увидел, как Рида оскалилась.
— Но не поймают. Я беру время в одном сумасшедшем доме. Кто поверит психам, что у них воруют время? Тем более когда они красочно описывают вора? — ведьма хихикнула.
Я по-другому взглянул на ее внешний вид, но меня гораздо сильнее взволновала другая часть ее сообщения.
— А как же свойства времени? Разве время сумасшедших людей не несет их отпечатка? — озадаченно спросил я.
— Еще как несет! Ты что, не видишь, что в Леонтоподиуме уже давно сумасшедшие времена? — Рида, не оборачиваясь, подмигнула мне тем глазом, что располагался на затылке.
У меня аж дыхание перехватило от такого откровения. Она травит город временем!
— Аха, — подтвердила мои опасения Рида.
— А Рада знает? — выдавил я.
— Нет, конечно! — расхохоталась ведьма. — Она верит, что город живет за счет того, что добывают Зайка и Грун. Для этого я их и держу.
— И даже не догадывается? — не поверил я.
Мы уже вышли из топей, впереди показались сфинксы, украшающие платформу Кардус.
— Догадывается, — согласилась Рида, поднимаясь по ступенькам, — вот для этого ты мне и понадобился.
— Ясно.
Мы остановились под нечитаемой вывеской.
— Ты будешь заметать следы, — сообщила мне Рида.
— Как именно?
Вдалеке послышался поезд.
— Просто будешь мести, где я скажу.
— И это поможет? — усомнился я.
— Аха. Силы в тебе хоть отбавляй, вот и будешь ее тратить. А техническую часть я беру на себя.
— Понятно.
Ну что ж. Работа, похоже, предстоит пыльная только в прямом смысле. Рида произнесет заклинание, а я буду махать метлой и обеспечивать ее чары энергией. Плохо то, что, если Рада когда-нибудь обо всем узнает…
— Вот и сделай так, чтобы не узнала, — посоветовала на мои опасения Рида.
Выбора у меня особо не было. Поезд приближался. Я прыгнул вслед за Ридой.
Марго
— Твоя мать очень мила, — попыталась завязать разговор Нина по пути в город.
— Ну-ну. Изображает из себя мать Терезу со своим фондом, а на самом деле ей плевать на этих больных и сирых, — откликнулась Марго, глядя на мелькающие за окном машины коттеджи.
— Но ведь эти больные и сирые все равно получают от нее помощь. Так ли важно, что она при этом думает? Может быть, важнее все-таки то, что она делает?
Марго нахмурилась.
— Мне абсолютно неинтересно твое мнение, так что давай лучше помолчим.
— Извини.
Марго уткнулась в электронную карту. Ей не часто приходилось пользоваться метро, но у Нины в этом плане опыта было еще меньше. Было решено ехать от Боровицкой до Дмитровской, а дальше идти пешком. По яндекс-картам получалось, что добираться из точки А в точку Б не больше часа, но в реальности маршрут занял у девушек почти полтора. Когда они подошли к воротам больницы, Кира уже ждала их там.
Марго даже не сразу узнала ее — непривычно было видеть одноклассниц не в школьной форме. Как и сама Марго, Кира выбрала для вылазки джинсы и короткую куртку. Из-за кепки, широких плеч и коротких волос ее легко было принять за парня.
— Привет, как добрались? — спросила Кира Нину.
— Отлично. Нам что, сюда? — Нина удивленно посмотрела на ворота: теремок с двумя полукруглыми арками — для ворот и для калитки.
Марго, которая заранее прочла информацию о больнице в интернете, такой сказочный портал не удивил. Кира же, похоже, вообще никогда не удивлялась.
— Сюда, — Кира кивнула на синюю табличку на воротах, — в третий корпус, я уже поговорила с вахтером.
Нина и Марго последовали за Кирой мимо кивнувшего им из будки охранника по асфальтовой дорожке, покрытой паутиной трещин. Территория больницы, состоящей из нескольких корпусов, была обнесена забором, но сама больница оказалась совсем не такой, как Марго ее себе представляла. Здесь было очень-очень тихо, и все вокруг, от неподвижных голых деревьев и потрепанных построек до старых, заросших мхом статуй, казалось каким-то нереальным. Марго повела плечами, пытаясь стряхнуть неизвестно откуда навалившуюся на них тяжесть. Кира и Нина тоже притихли и как-то сжались, казалось, что нарушать местную тишину — кощунство. Девушки быстро и молча дошагали до старенького трехэтажного здания из красного кирпича. Кира открыла тяжелую скрипучую дверь и пропустила своих спутниц вперед. В на удивление светлой приемной комнате оказался еще один вахтер — усатый потрепанный мужчина лет шестидесяти.
— К кому? — спросил он.
Переговоры снова взяла на себя Кира.
— К Нурсаетовой Розе.
— Паспорт.
Кира протянула ему документ. Мужчина не торопясь открыл его, достал из-под журнала потрепанную амбарную тетрадь, поискал в ней что-то, видимо, нашел, потому что удовлетворенно кивнул, вернул тетрадь на место и также медленно переписал данные Киры в журнал.
— Несете с собой что-нибудь? Еду? — спросил он.
— Еду, — кивнула Кира, — пирожки.
Марго вскинула брови, Нина тоже выглядела удивленной. Никому из них и в голову не пришло взять с собой еду. А то, что об этом подумала железобетонная Кира, казалось и вовсе из области фантастики.
— Никаких вилок и ножей, ложки только пластиковые, — предупредил ее охранник, — в палату ничего с собой не отдавать, пусть ест при вас. Но все это вам еще раз повторит дежурный санитар. На третий этаж направо по коридору.
Кира отошла, пропуская к окошку Нину.
— Думаешь, их тут плохо кормят? — спросила ее Марго.
— Думаю, в таких местах всегда хочется есть.
— Почему?
— Откуда мне знать? — равнодушно пожала плечами Кира. — В больницах всегда так.
Тем временем у окошка повторялся тот же диалог.
— К кому?
— К Нурсаетовой Розе.
— Паспорт, — автоматически отозвался охранник, а потом, как будто впервые заметил, взглянул на девушек.
— Вы что, все вместе к Нурсаетовой?
— Да.
— Больше двух посетителей одновременно нельзя! — категорично заявил он.
— Но мы не знали, — попыталась протестовать Нина, — может быть, все-таки как-то можно пройти втроем? Других посетителей вроде бы нет.
— Нет, нельзя! Это правило!
— Ну пожалуйста, — Нина протянула вахтеру паспорт, — нам очень нужно попасть к подруге.
Вахтер открыл паспорт, но эффекта, на который рассчитывала Нина, это не произвело. Скорее всего, вахтер даже и предположить не мог, какая птица залетела к нему на проходную.
— Девушка, я же сказал — нельзя!
В душе Марго позлорадствовала, нечасто можно увидеть, что фамилия Лаврина не производит никакого впечатления. Хотя…. Старик внимательно уставился в паспорт, явно о чем-то усиленно размышляя.
— Так можно? — обаятельно улыбнулась Нина.
Вахтер насупил кустистые брови и грозно глянул на Нину.
— Вы еще и несовершеннолетняя! — громыхнул он.
«Возраст высчитывал», — поняла Марго, внутренне расхохотавшись: вид у Ниночки был совершенно ошарашенный — на нее, вероятно, никогда в жизни никто не кричал, тем более какой-то вахтер в пиджаке с лоснящимися рукавами.
— Да, но… — пролепетала Нина, — нам очень нужно к Розе.
— Девочки, нас не пустят втроем, — растерянно обратилась она к Марго и Кире.
— Ну и ладно, идите с Кирой, мне все равно не очень-то и хотелось, — сказала Марго, — я пока похожу по их парку.
— Если захочешь, ты сможешь подняться к Розе после нас, — предложила Кира.
— Это как решит врач, — вмешался в разговор вахтер, — если пациентка сильно устанет, вас не пустят!
— Ладно, посмотрим. В общем — топайте, я буду неподалеку.
Марго вышла на улицу. По правде говоря, она даже была рада, что так получилось: ей совсем не хотелось смотреть на Розу в таком состоянии — того вечера у пианино вполне хватило.
Девушка огляделась, выбирая, куда бы пойти. Справа по аллее виднелась скамейка, и Марго направилась к ней. Расположившись, Марго достала из рюкзака захваченный из дома альбом Врубеля и пролистала иллюстрации, но, несмотря на царящий вокруг покой, сконцентрироваться не удавалось. Да и не хотелось думать о статье. Наверное, придется сменить тему. Ну что нового можно написать о Врубеле? Или вообще завязать с живописцами?
От раздумий Марго отвлек дворник, появившийся в конце аллеи. Высокий тощий мужчина в длинном поношенном плаще приближался к скамейке, ритмично подметая асфальт. Выглядел он приэкзотично — длинные темные сальные волосы прикрывали изуродованное шрамами лицо, грязный плащ был надет на голое тело, брюки, висевшие на тощих бедрах, заканчивались чуть ниже колен, обуви вообще не было. Возраст его Марго определить не смогла. Ему с равным успехом могло быть и двадцать, и сорок.
Поравнявшись с Марго, он бросил на девушку любопытный взгляд и улыбнулся. Марго поразилась, насколько искренней и заразительной оказалась его улыбка. Неожиданно для себя она улыбнулась в ответ. Собственная несдержанность раздосадовала Марго, и девушка, чтобы скрыть смущение, уставилась в альбом. Там на весь разворот размещалась знаменитая «Гадалка». Марго сделала вид, что внимательно рассматривает на самом деле хорошо знакомую картину. Ей очень хотелось, чтобы странный дворник вернулся к своим делам и отстал от нее, но он замер у скамейки и даже подошел поближе, чтобы заглянуть в ее книгу.
Марго покосилась на его босые ноги и поежилась от холода.
«Март все-таки. Так и околеть можно».
— Я привык, — ответил дворник, — да и зима уже кончилась.
«Вот идиотка, — обругала себя Марго, — неужели я это сказала вслух?»
— Извините, я не должна была лезть со своими замечаниями, — смущенно пробормотала она, избегая смотреть на его изуродованное лицо, — не знаю, что на меня нашло.
— Да я и сам в шоке, — ответил ее неожиданный собеседник, — обычно такие, как ты, даже не замечают таких, как я. А чтобы со мной кто-то по собственной инициативе заговорил — так это вообще в первый раз.