— Ты охренел, Довлатов, — в тон ему шипел Руслан, — Свали, а то хуже будет.
Макс только башкой своей белобрысой замотал.
— Не пущу!
Руслан шагнул вперед.
— Сына испугаешы — обнажил клыки полярник. Ну вот не сука ли?! Волк внутри умирал от желания рвануть обратно в номер. И его, не оборотня, мужчину, туда же тянуло сне меньшей силой.
Руслан видел много женских слез. Старт дали насквозь лживые истерики матери.
Он долго велся на них. Со временем перестал, конечно. Его уже не трогали ни влажные глаза, ни дрожащий голос. Броня против любимого женского оружия наросла быстро, а сейчас так же быстро отваливалась кусок за куском.
Он! Он должен там быть, а не Грозова! Обнять, прижать к себе, пообещать, что сделает все, чтобы его женщина если и плакала, то лишь от счастья, и… И быть посланным. Да именно так. Милолика не запомнила, как прошла их ночь. А если бы и помнила, то не поверила бы ни одному слову. Он на ее месте точно бы не поверил.
— Сделай лицо проще, альфа, — проворчал полярник, — В ванну пошли. Скоро выйдут, значит…
Тихие всхлипывания, которые колючками впивались прямо под кожу, действительно затихли. Еще через пятнадцать бесконечно долгих минут входная дверь хрустнула сломанными петлями.
Он честно думал, что первой выйдет Грозова. А Милолика до последнего будет оттягивать момент своего появления. Ничего подобного! Вышла, с гордо вскинутой головой и покрасневшими глазками. Его маленькая смелая девочка. Окатила волной ледяного презрения, Макса за компанию тоже, и вперед, мимо них, а у самой губки закушены от напряжения. Олежка топал следом. Сосредоточенный, и молчаливый. Посмотрел на него хмуро, безошибочно угадывая причину маминых слез. Потом уже и Кира хвостиком. И в голубых глазах благодарность напополам с женской солидарностью.
К себе Милолика притронуться, естественно, не дала. Даже когда он рискнул, будто бы невзначай, придержать ее за локоть на лестнице. Шарахнулась в сторону, как от чумного.
Макс шел рядом с каменной мордой. Но глаз не поднимал. Знал, что за сочувствие и получить может только Влад… Грудь сдавило режущим, как те наручники, обручем. Не было больше Влада. Свалил, сразу после того, как Макса вызвонил.
Оставил после себя смс в два слова «прости меня» и чао. Абонент не абонент… И как не отпирайся, эта ночь оторвала от сердца смачный шмат. Забрала у него брата.
Дорога назад тоже прошла не без эксцессов.
— Останови, — как выстрел прозвучало в давящей тишине салона.
Макс метнул на него взгляд через зеркало заднего вида. Руслан кивнул, незаметно впиваясь ногтями в бежевую обивку сиденья. Милолика увидела аптеку. И собралась туда явно не за Но-Шпой для его больной головы. Даже в таком состоянии, как сейчас, девочка отлично помнила, откуда берутся дети.
— Кира, сходи со мной, — тихо попросила Милолика, кутаясь в синий ужас. А поглядывала не на волчицу. а на него — мол. давай, говори уже свое «фи» Но Руслан продолжал смотреть вперед. Ей надо успокоиться. Почувствовать себя уверенно и хотя бы частично в безопасности.
Тем временем женщины выскользнули из машины. Сына она (ну. разумеется!) взяла с собой. Он терпеливо ждал. Пусть поймет, что ребенка он забирать не собирается. И с Жаровым надо встретиться, как можно скорее. Сколько дуэлей ему светит за разорванный договор? Впору подумать над завещанием…
Минуты ожидания сложились для него в мучительную вечность. Она ведь может запросто через черный ход выйти. Сбежать, подчиняясь штормящим сейчас внутри нее эмоциям. Но через некоторое время девушки показались в дверях аптеки.
Тонкий, как волос, внутри забрезжил лучик надежды Может, не так плохо все? И даже боль в затылке стала слабее.
Глава 12
— Паспорт, свидетельство, одежда… Да-да, мой хороший, машинку тоже берем.
Олежка радостно таскал ей свои немногочисленные игрушки. А Милолика лихорадочно сгребала в кучу то, что может ей понадобиться первое время.
— Милок…
— Молчи Кирюш, спасибо тебе за все, но жить я с ним не буду! И говорить тоже! Как взрослые люди, черт бы его побрал…
На подругу было жалко смотреть. Сжавшись в комочек, она забралась с ногами на одно из кресел и обеспокоенно следила за торопливыми сборами. Милолика еше в аптеке через запасной выход сбежать хотела. Идиотская мысль, но ничего с собой сделать не могла. Пришлось, скрепя сердце, возвращаться в машину. А думала ведь, что Серов наверняка остановит, или хотя бы за ней увяжется. Нет же! Как сидел, так и сидеть остался. Только губы поджал. Но на его недовольство было Милолике ой как все равно. Если альфа вдруг таким добрым сделался, то она знает, как этим воспользоваться!
Кирюха только набрала воздуха до новой порции увещеваний, как вдруг встрепенулась, испуганно округляя глаза. Милолика точным движением запихнула разваливающийся старенький чемодан под кровать. И у самой сердце куда-то туда же закатилось. Наверняка все его эти расшаркивания очередной обман!
Через пару секунд в дверь тактично постучали.
— Дядя пр-р-рисёль. — звонко оповестил всех Олежка. Рычал уже, как полагается волчонку, и смешно шепелявил при этом.
— Не заперто, — сквозь зубы процедила Милолика. Только бы он под кровать не заглянул…
Мужчина вошел в комнату.
— Кира, оставь нас. И Олежку возьми.
— Мой сын останется тут, — первое слово Милолика произнесла особенно выразительно. Разумеется, ее выпад разбился о Серова вдребезги.
Подруга виновато пригнула голову и направилась к двери. Все оглядывалась, но Милолика кивнула. Пусть не мучается. И так, бедная, между молотом и наковальней.
— В лесь подём? — сразу оживился Олежка. И от ожидания в глазах ребенка сердце скрутило болью. А уж улыбка на губах мужчины ее совсем из колеи выбила.
Нежная, легкая. И во взгляде столько тепла… Растерзанный эмоциями здравый смысл робко дал о себе знать. Альфа дорожит сыном… Милолика нахмурились.
— Обязательно пойдем, если мама разрешит.
А вот это был удар ниже пояса! Она кровожадно прищурилась, прикидывая, сможет ли она вон той декоративной вазочкой добить Серова окончательно.
— Мама?
— Иди сюда Олежка, — она перехватила сна и прижала к себе. Но ее собственнический жест был воспринят… никак!
— Милолика, я бы хотел поговорить с тобой, — Серов без приглашения уселся в то же кресло. где минуту назад обитала Кирюха. Рукава длинной рубашки приподнялись. открывая бинты на запястьях. И все-таки, как же это он так? У Киры она не решилась спросить, что произошло. Стыдно как-то…
— Это от наручников, — как будто рассказывая о погоде. пояснил Серов, — Влад тоже хотел оказаться на моем месте.
Последние складные мысли выпорхнули из головы малыми пташками. Влад?!
* * *
Решение рассказать ей все, что произошло в гостинице, было чертовски верным.
Милолика была настолько ошарашена, что просто уселась на кровать, молча выслушивая его исповедь. Олежке было не интересно. Ребенок полез под кровать. пытаясь вытянуть оттуда потрепанный переездами чемоданчик. Его девочка времени не теряла. И ему никак нельзя. Удержать силой он не сможет. Только до конца испортит все. Осталось уговорить, и это было тяжелее, чем в одиночку построить Великую Китайскую стену имея при этом детский совочек и пилочку для ногтей.
Прижав пальчики к губам, Милолика слушала и про обратный ритуал и про то. как Влад попытался сделать ее своей парой. И про предупреждения ведьм разумеется.
Милолика отреагировала на эту новость задумчиво нахмуренными бровками. Но заострять внимание на этой теме не пришлось. Она хотя бы приняла к сведенью. пока достаточно.
Руслан мог по праву гордиться своим хорошо подвешенным языком. Не раз на тендерах он выторговывал себе такие условия, что порой хотелось поднять архивы и проверить, а не затесались ли среди его родни кашег’ные волки. Но кое о чем сказать он все же не решался… Не потому что стыдно, толку сейчас от этого было никакого, не услышит и не примет.
Олежка вытянул из чемодана машинку и теперь катал ее на полу, а Руслан потихоньку вел свой красочный монолог к тематике жизни оборотней вообще. Но стоило произнести заветное словосочетание «жить вместе». как Милолика очнулась
— Жить… что? Вместе?!
* * *
А вот сейчас ей нужна была вилка, чтобы снять всю ту лапшу, что навесили ей на уши! И лопата, чтобы прикопать одного обнаглевшего в край оборотня. Сжав кулачки. Милолика уставилась на моментально подобравшегося мужчину. Ой, и где же наша показная безмятежность? Все это маска! И он меняет их как уличный актер, одну за одной!
Жгучий коктейль из ярости, бессилия и щепотки страха бежал по венам, заменяя собой кровь. Ей, наверное, стоило бы промолчать. Просто в который раз притвориться покорной овцой, а потом тихо обвести его вокруг пальца. Найти способ. Но только не обряд. Нет, больше она на это не пойдет. Не выдержит! Как не выдержит промолчать еще хоть мгновение. Эмоциональные всплески, или нет. но держать все в себе она просто не могла!
— Ты… ты… издеваешься, да? — зашипела, стараясь не напугать ребенка, — Жить вместе после того, что… что… Да ты…
Хреновый из нее оратор. Внутри кипело и булькало, а на выходе один пшик. Серов как-то даже встревожился, наверное, подумал, что ее сейчас хватит удар.
— Я понимаю…
— Ты нихр…, - она покосилась на Олежку, удивленно посматривающего на них, — Ты ничего не понимаешь! Разводишься? Да? А-а-а, я поняла! Твоя породистая женушка не принесла породистых щеночков? Так?
Она даже на ноги вскочила. Серов тоже. Угрюмый и бледный.
— Не так Милолика! Мы… я начал все неправильно. И хотел бы исправить…
— Так отпусти нас! Избавь от своего присутствия!
Они застыли напротив друг друга. А у нее опять занемели ноги. Ну, здравствуйте. нервы!
— Мама? — Олежка прижался к ней, цепляясь за неказистые спортивные штаны.
Стыдно признаться, но она вынашивала вещи до состояния «невозможно восстановить», и только потом бралась за следующую. А Серов стоял перед ней в одежде наверняка, стоимостью больше, чем ее бывшая зарплата. У него все меряпось деньгами, и она с сыном тоже.
— Хорошо.
Она даже растерялась. Хорошо? Как это — хорошо?!
Мужчина нервно взлохматил волосы. Протянул руку, будто желая коснуться Олежки, но сын крепче прижался к ней.
— Я не буду удерживать тебя. — Серов сжал пальцы, словно пробуя растереть между ними воздух. — Да, ты права в своих требованиях. Но я просто прошу тебя подумать.
Если не ради нас с тобой, то хотя бы ради сына. Олежка, — в напряжённом голосе проскользнула мягкость. — Он еще ребенок. Ему нужна защита и место, где маленький оборотень может расти свободно и безопасно. Подумай. на что ты его обрекаешь — жить, не имея возможности общаться с такими же, как он сам. Среди бетонных стен или на хуторе, не важно. Ты для него — все, но Стая… Это на самом деле много значит.
И если Серов хотел оставить за собой последнее слово. то ему это удалось. Пока Милолика безуспешно пыталась найти достойное опровержение его словам, альфа еще раз обласкал сына взглядом и направился к двери.
— Макс отвезет тебя по старому адресу. Все коммунальные задолженности погашены. Распоряжение клиниг-компании отдано. Поддельные документы можешь выкинуть, они больше не понадобятся. Отказную тоже, это просто бумажка. Но забирать ребенка я не стану, придется поверить на слово. На ваше имя открыт счет в банке. Охрана, прости, но она будет. Только ради вашей безопасности.
Тихий хлопок двери, жирной точкой завершил сухую инструкцию. И оглушил настолько, что ей хотелось вышвырнуть свой старый чемодан с балкона, как свидетельство собственного эгоизма и себялюбия. И если минуту назад, она обвиняла во всех грехах альфу. то сейчас с таким же пылом принялась за себя.
— Дядя посель? — Олежка робко потянул ее за штанину. И Милолика машинально присела. Малыш сразу ее за шею обнял, ласковый, как котенок… Не хватает ему этого самого общения, вот он и льнет к рукам…
В дверь осторожно просочилась Кирюха. Вся поникшая, как будто собралась прощаться на веки вечные. А ведь, похоже, так и будет. Макс ее наверняка за собой утащит. В Москву. Милолика помнила, что Довлатов оттуда. В одном из разговоров мелькнуло.
— Все так плохо Кирюш, да? Без Стаи?
— Он не человек. Мила, — вздохнула подруга, — Мне тяжело признавать, но альфа прав. Я не справилась. Не смогла ни научить, ни дать достойной жизни…
— Кира!
Но девушка лишь замотала головой, прикусывая губы. Всегда так делала, когда глаза на мокром месте. И у нее тоже комната туманом поплыла…
— Стая для волчонка — это идеальное решение, — пробормотала быстро, но уверенно, — Если бы ты хотя бы волчицей осталась…
— Я… Я его привозить буду! — отчаянно прошептала Милолика, заранее понимая абсурдность этого предложения, — Каждый день!
Но Кира опять покачала головой, присаживаясь на кровать.
— А потом увозить, глядя какими глазами твой сын смотрит назад. Милолика, ему всего два. Волчонку необходим родитель-оборотень рядом. Или Стая.
Милолика крепко, до боли запомила пальцы. Понимала, да необходима. Но если все это лишь очередной обман? Тонкая игра, со множеством ходов, в которой они с ребенком разменные монеты? А она опять наивная дурочка которую водят за нос?
— И да, Милок. Он реально разводится, — припечатала Кира ее расшалившуюся паранойю, — Поверь мне, это никакой не обман.
— Мама Кир-р-ра? На? — Олежка протянул волчице машинку. Играть хотел.
Милолика вскочила на ноги и прошлась туда-сюда по комнате. Посмотрела в окно на теплый, прогретый лучами солнца, лес и вздохнула.
— Мне нужна ручка и бумага.
— Зачем?
— Буду составлять список со множеством «Не» И пусть только Серов нарушит хоть одно.
Глава 13
— Ты не можешь со мной так поступить! Не можешь!
Единственное, чего Руслан не мог — это найти правильных слов, чтобы хоть как-нибудь смягчить Милолику. Нет, она никуда не уехала. Его девочка любила сына больше, чем собственные обиды. Осталась. Но хлопнула ему перед носом такой список собственных условий, что Руслан почувствовал себя скованным по рукам и ногам титановыми цепями, а довеском шел пояс верности с семизначным кодовым замком и вилы у горла.
До сих пор, как током по оголенным. дрожащим нервам, били воспоминания, как она сидела напротив, крепко сцепив свои тонкие пальчики в замок. Такая родная и невозможно далекая. Между ними была лишь столешница в пятьдесят сантиметров шириной, а ему казалось, что пятьдесят миллионов световых лет. Закон бумеранга сработал на «отлично». Три года назад, сидя в своем кабинете, он мысленно потирал руки, насчитывая одним движением справиться с доверчивой глупышкой, но сам оказался на лопатках.
— Я с тобой разговариваю, Р-р-р-ус!
Волк внутри щелкнул зубами, вздыбливая шерсть. Он не грыз самок, но ради этой готов был сделать исключение. Руслан медленно поднялся из-за стола. Кристина тут же съежилась и посерела, как ее короткое платьице.
— Я же твоя жена! — подняла заплаканные глазки, — Скажи, что я должна сделать? Я все, все для тебя…
— Все? Тогда ты подпишешь документы о расторжении брака.
Девушка замотала головой. Умоляюще сложила руки унизанные побрякушками. Не какая-нибудь бижутерия. Сапфиры и платина. Что не мешало ей забывать, терять, дарить свои сокровища стабильно раз в месяц.
— Я люблю тебя!
— Сочувствую. — Руслан подвинул к ней документы, — Но при подписании контракта речь у нас шла о взаимной выгоде, не так ли?
Глядя на обозленную и испуганную волчицу сверху вниз, он не чувствовал ни жалости, ни раскаянья за обман. Потому что, в отличие от Милолики, не пудрил Крис мозги. Она хотела статус альфа-самки, она его получила, а теперь ее отцу перепадёт столько отступных, что впору хватать обеими руками ручку, и подписывать пока он не передумал.
Девушка потянулась к документу. Синие коготки сгребли листок, и кабинет наполнил громкий треск рвущейся бумаги.