— Тебе помогут с языком, — холодно сообщил он, в этот момент казалось он их всех ненавидел. — Они проведут обряд, чтобы ты стала понимать. Двадабр тебя проводит.
Они прошли в дом с резным фасадом. Высокие узкие окна, похожие на бойницы без стекла, слабо пропускали свет. За широкими деревянными дверями оказалось несколько пустых зал с открытыми очагами в центре, бежевыми сухоцветами, свисающими вдоль стен, и тотемными столбами. Резьба была искусной, украшая все помещение от пола до потолка.
Они зашли в самую дальнюю крошечную комнатушку, где в углу располагался тлеющий очаг. Напротив него в кресло-качалке сидела маленькая, иссохшая от старости женщина. Она смотрела на красные угли и побрасывала на них сухоцветы. Ей в нос ударил одурманивающий резкий запах, но через пару секунд раздирание сменилось приятной истомой в голове.
— Ну, тут и кумар, — не удержалась Марина, прикрывая лицо рукавом свитера.
Мужчина отступил и закрыл дверь. А Марина, едва дыша и справляясь с першением в горле, принялась разглядывать старушку.
У той на ногтях росли листья. И вся одежда, казалось сотканной из растительного волокна, шею плотно обхватывал деревянный искусный браслет. В седых волосах, убранных в сложную прическу, густо вилось растение, похожее на зеленый вьюнок.
— Ох, и плотный здесь дым, бабушка, — произнесла Марина, чувству, как глаза слезятся от разнотравья, а ноги подкашиваются. Она присела на лавочку, стоящую на входе у дверей.
Дым был таким насыщенным, что устоять было не возможно. Старушка посмотрела на нее, глазами цвета леса и продолжила бросать цветы и травы. Что-то тихо начала распевать. А в подоле лежал еще ворох цветов.
Марина лежала на мягкой кровати в той же одежде, только кто-то разул ее. От подушек исходил тонкий аромат. Над ее головой висели гирлянды трав. В комнате на окне цвел ярко-красный цветок, выполняя обязанности ночника. Она посмотрела на порезанную руку, обнаружив, что порез затянулся, не осталось даже следов.
— Как себя чувствуешь?
Она повернула голову на шорох. Арвил сидел в углу комнаты в кресле с высоким стаканом с перевязанной рукой. На небольшом столике стоял кувшин.
— Тебе не все равно, — огрызнулась она с ходу, приподнимаясь. Похоже, на пьяную голову он забыл, что они враги.
— Учитывая, что мне все время приходится тебя спасать и откачивать, нет.
Его голос показался ей чуть более тягучим и глубоким, чем обычно.
— Ты о том, как лишил меня памяти?
— О том, что пришлось снова откачивать тебя.
— Я не помню такого, — ответила она, встав и шнуруя кроссовки. — Что ты, вообще, тут делаешь?
— Куда ты собралась? — и голос не предвещал ничего хорошего.
— На кудыкину гору!
Марина повернулась к нему, смерив презрительным взглядом, намереваясь покинуть помещение. После обильных благовоний хотелось чистого воздуха.
Она вышла из комнаты и, пройдя по коридору, по лестнице, спустилась на первый этаж.
Внизу за столом сидели два воина. Увидев ее, оба подскочили и, преклонив колени, опустили головы. Марина, на секунду замерев, решила, что вряд ли они кинутся на нее, поэтому в наглую прошла мимо.
— Мар, холодает, — произнес Арвил на русском, задержав ее у двери.
— Ты мне еще шаль предложи, — взорвалась она, развернувшись. В руках Арвил держал теплое покрывало. Его серые глаза маслились опьяненной поволокой.
— Ты что, больной?
От такой издевательской заботы у нее в жилах вскипела кровь.
— Послушай, хватит! Хватит претворяться добреньким. Мы с тобою враги, кто бы ты ни был. То, что произошло в моем доме, в ванной, у костра, при переходе — ничего не значит. Все это дело твоих поганых рук! Не обаяния!
Арвил промолчал, любуясь прекрасными королевскими чертами в гневе.
— Так что прекрати заботиться о всякой фигне или делать вид.
Она шагнула к двери, но снова наткнулась на протянутую руку с шалью. Подняв полные злости глаза, она посмотрела на мужчину, на смягчившееся от алкоголя не бритое лицо, на мужской подбородок, выдающий сильный характер.
— Скажи, а кто был третий в той иллюзии в храме? — спросила она, решив сменить тему спора, под осоловелом взглядом Арвила.
— Третий, — повторил он, напрягая память. — Хранитель.
— Хранитель?
— При ссылке детей в немагические миры назначается хранитель, — произнес он, язык его уже заплетался. — Чтобы не умерли…
— От чего?
— Без магии.
Он отпил вина. Марина бросила взгляд на двух стражников, наблюдающих за ними с интересом, но не понимающих ни слова.
— А кто мой хранитель? — спросила Марина, разглядывая его из под полуопущенных ресниц.
— Не знаю. У твоей… двойника, не знаю… был лорд Ванка. И этот Дэйв не помню как там дальше.
— Двойника, — Марина замерла, обдумывая информацию.
— Надень, — он протянул шаль.
— Что я сказала непонятного? Хватит!
Арвил вышел в тамбур за ней следом.
— Это не ложь, — произнес он медленно и негромко. — Я гарантирую твою
неприкосновенность в Аравилате. Тебе нечего бояться, — добавил он, едва удерживаясь на ногах.
— Верни мне память! Отпусти. И я поверю, что мне нечего бояться.
Он не ответил.
— Ты обманом и силой приволок меня сюда, где одного за другим истребили моих родителей. Ведешь к королю, который, не задумываясь, повторяю, не задумываясь, снесет мне башку, но при этом переживаешь, что я простыну?
— Надень, — угрюмо протянул он шаль.
Марина зло отпихнула его и, протиснувшись в узкий проход между косяком и Арвилом, вышла в дверь. Свежий воздух окутал ее, приятно ворвавшись в ноздри и наполнив легкие.
Она огляделась. Маленький двор был застелен доской, за забором вдалеке виднелись дымки, идущие из труб спящих домов. Над головой висело ночное небо, с которого летели редкие снежинки.
— Мар, вернись в дом. Ты забыла о сегодняшнем поединке?
Это было сказано абсолютно трезвым, другим, голосом. Марина удивленно обернулась. Секунду назад пьяный в дупель, Арвил стоял совершенно трезвый. Серые глаза смотрели изучающе, внимательно, словно хотели понять, на что еще она способна.
— Я не давала слова, что не попытаюсь просить о помощи других, — заносчиво произнесла Марина.
— Если ты собралась сбежать, учти, — произнес он с некоторой угрозой в голосе. — У тебя ничего не выйдет. Дальше храма не уйдешь.
— Это почему?
— Древляне не будут мешать мне.
— Но и помогать. Ты им не очень симпатичен, если не заметил.
Он схватил ее за руку и прижал к себе.
— Запомни одно принцесса. Если ты попросишь о помощи, а они ее тебе окажут, народы Леса перестанут существовать на картах Овинги только благодаря тебе. Даю слово Лорда Смерти.
Марина побледнела, но выдержала могильный взгляд серых глаз. Прозвище ему шло.
Затем осторожно вытащила руку из сильных пальцев и, дрожа, молвила:
— Тогда я даю слово принцессы Аравилата, враг, где бы ты ни был…
На секунду она задохнулась от ярости и незнания чем бы его задеть, с отчаянной досадой понимая, что угрожать ей нечем.
Наблюдая, как на лице Арвила появилась ехидная усмешка. Он догадался, о чем она думает. Она набрала побольше воздуха.
— Обещаю тебе одно. Я никогда тебе этого не прощу. В моем лице ты приобретешь вечного врага и борца. И я стану другом твоих врагов, лишь бы достать тебя.
Она видела, как переменился взгляд Арвила от последней фразы, каким серьезным стало выражение лица. Он грубо схватил руками ее за лицо и тряхнул предупреждающе:
— Никому никогда не рассказывай об этом принцесса Аравилата. Поняла?
Он круто отпустил ее.
— Почему? — вырвалось у Марины, пока она, ловя равновесие, оперлась о стену.
— Ты подпишешь себе смертный приговор, — изрек Арвил и, не глядя больше в ее сторону, вернулся в дом.
С секунду постояв, Марина обнаружила на плечах шаль. Сдернув ее и выругавшись, она подошла к одному из охранников, стоящих у ворот.
— Вы меня понимаете? — спросила она его и, дождавшись кивка, сказала: — Отведите меня к Двадабру.
ХХХ
Двадабр находился в доме с барельефами. В больших залах горели костры, вокруг которых сидели старцы и что-то горячо обсуждали. При виде Марины они замолкли, и даже самый дряхлый из них преклонил голову.
— Приветствую тебя, принцесса земель Аравилата. Меня зовут Двадабр, — произнес воин встретивший их у храма.
Марина, растерявшись, кивнула, не зная, что сказать. Не зная, может ли она говорить прямо.
— Чем мы можем тебе помочь, Знародная? — спросил воин, видя, как она стоит и молчит.
— Мне нужна помощь и совет.
— Пойдем в малую залу, — предложил Двадабр, показывая путь.
Оказавшись в одной из маленьких комнат, Двадабр указал ей на кресло возле горящего огня, а сам сел в соседнее, уставившись кошачьими глазами.
— Могу ли я среди вас найти мага, который поможет мне вернуться назад? — спросила она без обиняков. — И память.
Двадабр помолчал.
— Среди нашего народа есть маги, подобные лорду смерти, — произнес он задумчиво. — Но зачем ты хочешь вернуться?
Марина удивленно приподняла бровь.
— Домой я хочу, — ответила она, не понимая, что собственно не понятно.
— Ты уже дома. Овинга твой дом и твоя чаша.
— Лорд Смерти отвезет меня в Аравилат, и меня там просто прибьют, хороша чаша! — от переживания она встала, обхватив себя руками.
— Если он наложил заклятье беспамятства, то только он сможет снять его. Это очень сложное заклятие, невозвратное. А без прошлого нет будущего, — задумчиво добавил воин.
— Вот и хорошо, я проживу настоящим, — вздохнула тяжело Марина, не собираясь переживать из-за беспамятства, когда головы можно было не сносить.
— Понимаю, ты боишься. Но чаша уже наполнена, твоя судьба ее осушить.
— Так вы поможете? Или нет? Мне очень хочется прожить долгую счастливую жизнь.
Марина уставилась на воина, который смотрел на костер. Затем он ударил посохом дважды о пол, и через минуту в комнату вошел охранник с берестяной шкатулкой. Он передал ее Двадабру и удалился. Воин встал.
— Прежде чем узнаешь ответ, прими от моего народа дар.
— Что это? — осторожно поинтересовалась Марина.
Он открыл шкатулку. На большом зеленом листе лежал тонкий золотой волос.
— Может не стоит, — усомнилась Марина, скептически сведя брови на переносице.
— Мы хранили это со дня твоего первого перехода, — сообщил он. — Сними верхнюю одежду, — попросил воин и сделал уважительный поклон.
Он взял волос, поднес его к руке девушке и аккуратно перевязал вокруг бицепса. Волос ожил, заблестел, расправил узел и превратился в тончайшую золотую татуировку на коже.
— Красивая, — произнесла Марина, рассматривая ее.
Воин одобрительно взглянул и снова поклонился.
— Это позволит народу леса знать, что перед ними Знародная и проявлять вовремя должное уважение.
— В смысле? Теперь каждый будет знать, кто перед ним? — охнула Марина, запрокинув голову и безнадежно опустив ее. Это все равно, что клеймо носить на лбу. Дура, она дура! Арвил был прав, они не хотят ей помогать. И не поддержат.
— Да будет твой путь светлым и чистым, Знародная, — пожелал Двадабр и низко
поклонился.
— Вот спасибо, — кисло произнесла она, опрокинувшись в кресло.
Воин раскланялся и протянул ей руку, предлагая встать и удалиться. Она неохотно прошла до двери, но у входа обернулась и спросила:
— А почему Арвил Лорд Смерти?
— Он очень сильный маг огня и смерти. Он умеет как забирать жизнь, так и даровать ее. Сильнее его в магии подземелий нет. Связываться с ним дороже себе, Знародная. Он очень опасный человек. Мы его опасаемся.
— Ну, хоть чем-нибудь вы можете помочь?
Двадабр помолчал, а потом, понизив голос до шепота, быстро заговорил:
— Найди своего хранителя. Он единственный на всей Овинге имеет законное право укрывать тебя, Знародная. Хранители приносят клятву на крови, и никто, даже сам король, не может запретить им защищать опекаемого. Он может дать законное убежище, — тихо закончил Двадабр, а затем добавил. — Этого совета не было.
Марина вздохнула, понимающе кивнув. Получалось, единственный способ вернуться домой, это сбежать при первой же возможности, найти хранителя, а потом по обстоятельствам. Что ж, уже план, все лучше, чем прогулка в объятия смерти. Обещание добровольно умереть она не давала.
Выйдя из дома с барельефами, она вернулась назад в сопровождении воина. Охранники стояли у дверей. Подойдя к ним, она попыталась выйти, но ей преградили путь.
— Приказ старейшин, Знародная, — пояснил тот, что провожал ее к Двадабру. Ее
сопроводили под охраной до гостевого домика.
— И вы меня не пропустите? — уточнила она, просчитывая в уме другие варианты. — Мне в туалет нужно.
Сработало. Оба расступились, пропустив ее. Но во дворе стояло еще двое охранников и на заднем дворе тоже. Похоже, Двадабр времени не терял, со злостью подумала Марина, прогулявшись до пункта назначения, а затем вернувшись назад. Арвил сидел в кресле, ничего не сказал, лишь смотрел на нее недовольным взглядом. Марина проигнорировала его. Ладно, у нее еще будет возможность, решила она, повалившись на кровать, в чем была.
Утро принесло бурное многоголосье, доносившееся из окна. Открыв глаза, Марина обнаружила, что в комнате одна. Встав, разминая мышцы, она выглянула. За воротами гостевого дома стояла толпа женщин с детьми разного возраста, с какими-то корзинами и котомками.
В комнату вошла женщина с пустым ушатом и кувшином воды, на ходу низко поклонилась.
На плече у нее лежало белая холстина. Марина кивнула ей в ответ.
— Чего они хотят? — спросила она, выглянув в окно.
— Осенения тайным словом, Знародная, — почтительно произнесла служанка, переложив холстину на руку и беря в руки кувшин.
— Я не знаю никаких тайных слов, — Марина подставила руки, умывшись, вытерлась, шутливо добавив: — Разве только матерные.
— Матерные тоже сойдут, — усмехнулся Арвил, наблюдавший за ними все это время у дверей.
— Позволь переплести тебя, Знародная, — предложила женщина, достав простой гребень.
Усадив ее за стул, она начала заплетать волосы в две косы, начинающиеся от боков головы, изредка вплетая в волос мелкие белые цветы, которые доставала из кармана на подоле.
— Я смотрю, тебя похмелье не берет, — сказала Марина, бросив в его сторону едкий взгляд, вид у Арвила был бодрый.
— Тебе нужно их благословить, — произнес он. — Я пришел сказать, что мы оправляемся через час, так что сильно не играй в святую.
— Кто бы говорил, — Марина отвернулась.
Арвил вышел, служанка продолжила заплетать ей волосы.
— Знародная, вы так смелы с Лордом Смерти, — зашептала она. — Вы выбрали в спутники очень плохого человека. Берегитесь. Он может убить вас лишь одной мыслью.
Марина кивнула. Она и сама уже убедилась, но выбора у нее не было.
— Ходят слухи, он владеет магией ангелов.
— Ангелов?
Женщина заплела ее и, убрав гребень, отошла, замолкнув. Марина встала и, спустившись вниз, вышла к толпе. При виде ее люди замолчали, склоняя головы, чем смутили ее.
Женщина средних лет в вышитом платке, приподняв голову, протянула младенца, завернутого в одеяльце, шепча:
— Осени, Знародная, молю тебя.
Что-то в груди Марины при виде ребенка екнуло, и она несмело прикоснулась к
крошечному лобику, проведя пальцами по нежной коже.
— Пусть у тебя все будет хорошо, — пожелала она от чистого сердца. — Да будет твой путь светлым и чистым.
Кажется, так говорил Двадабр. Следующий час она благословляла людей, желая им счастья, здоровья, благополучия. К толпе подъехал Арвил на вороном жеребце. У него за спиной висел здоровенный лук с колчаном стрел. Толпа при виде Лорда Смерти расступилась, преклоняя колени. По ней прокатились почти физически ощущаемые страх и ненависть.
Арвил не заметил этого, протянув Марине руку. Та осталась стоять, как вкопанная, не сводя глаз с лошади. Затем перевела негодующий взгляд на Арвила: