Через минуту вернулась с увесистым сосудом, способным вместить литров пять воды. В одной руке она держала эту емкость, а другой стискивала сомкнутые края покрывала, в которое была замотана, как куколка.
— Вот! — сказала она, потрясая сосудом, — это нам поможет.
— Не сомневаюсь, — вяло протянул Селиванов. — А это обязательно?
Глаза Миланы радостно заблестели.
— Вода не причинит вреда. К тому же, солнце высушит тебя за считанные минуты.
— Так и быть, идем, — нехотя согласился Дмитрий.
Он хотел свернуть обратно к реке, но Милана повела его в молодую рощу, где среди поросших мхом валунов бил подземный ключ.
— Когда-то этот родник назывался именем моего отца. В те времена исток был гораздо сильнее, так как за ним усердно ухаживали, не позволяя засоряться. Сейчас же родник почти заброшен, но вода в нем все такая же, — пояснила Милана.
Она зачерпнула сосудом живительную влагу и поднесла ее к губам Дмитрия.
— Попробуй.
Селиванов сделал маленькой глоток и отметил, что вода мягкая, словно маслянистая, и при этом имеет небольшое сладковатое послевкусие.
— Неплохо, — признался он. — Приятный вкус.
Милана расцвела в улыбке, набрала полный сосуд воды и разом вылила ее на Дмитрия.
— Свершилось!.. — изрекла она, наблюдая за тем, как «купальщик» отфыркивается и стряхивает прозрачные капли с шевелюры. — Теперь ты готов к продолжению празднеств.
Милана стянула покрывало, передала его Дмитрию, а сама влезла на высокий валун и начала расплетать косу, чтобы длинные волосы быстрее просохли.
Дмитрий снял с себя рубаху и принялся энергично вытираться, стараясь не смотреть на деву, рубашка которой все еще была мокрой и отчетливо обрисовывала скрывавшиеся под ней очертания.
Краем глаза он уловил, как расширились зрачки Миланы при виде его обнаженного торса.
— Ты можешь ко мне прикоснуться — я не кусаюсь, разумеется, если меня об это мне попросят, — предложил Дмитрий.
Милана замерла в нерешительности. Затем ползла с валуна и встала напротив. Положила дрожащие ладошки на его крепкие плечи.
— Тебе нравится ощущать руками теплую плоть? — спросил Дмитрий.
— Да, очень… — согласилась Милана.
Дмитрий перехватил ее прохладные ладони и провел ими по своему телу.
Милана вспыхнула, как маков цвет. И все же, несмотря на стеснение, не отстранилась и принялась исследовать пленительное мужское тело.
Дмитрий откинулся в кресле, прикрыл глаза, позволяя первооткрывательнице самой находить клады.
Постепенно ладошки Миланы согрелись, осмелели. Неумелые дрожащие пальчики ощупали плечи Дмитрия, прошлись по груди. Опустились на живот и замерли. Двинуться дальше Милана не отважилась.
Дмитрий открыл глаза и попросил:
— Сними с себя рубашку.
Милана послушно исполнила наказ. Вздрогнула, когда легкий ветерок осушил ее влажную кожу.
В естественном порыве согреться, она прислонилась к Дмитрию, обхватила его за талию.
Селиванов быстро сориентировался и прижал ее к себе, стал растирать покрытую мурашками спину.
Милана сладко вздохнула, прижалась теснее.
Дмитрий изменил положение кресла, опустив себя в нем — теперь его лицо оказалось на уровне бедер Миланы. Роскошные округлости так и манили притронуться к ним.
Руки Дмитрия зажили собственной жизнью — прикоснулись к упругим ягодицам, помассировали их. Потом перешли к более изощренным ласкам: сдавили упругие половинки. Горячие сильные пальцы притронулись к глубокой ложбинке, прошлись по ней вверх-вниз.
— Раздвинь ноги, — вновь попросил Дмитрий.
Милана удивленно уставилась на него и отрицательно мотнула головой.
Тогда Дмитрий сам развел ее ноги в стороны и обогрел дыханием венерин бугорок.
— Это стыдно… так нельзя!.. — выдохнула Милана.
— Почему я не должен этого делать? — тихо возмутился Дмитрий. — Кто, кроме тебя, может мне это запретить: люди или боги? Никто, слышишь, никто не должен вмешиваться в отношения между мужчиной и женщиной. Слияние тел прекрасно и я мог бы тебе это доказать другим способом, более привычным. Но мои возможности ограничены.
Шероховатые ладони Дмитрия прогулялись по внутренней стороне роскошных бедер, горячие губы осыпали их поцелуями.
— Тебе, должно быть, неприятно?.. — уточнила Милана.
— Мне безумно нравится то, что я собираюсь сделать, — отозвался Дмитрий. — И тебе понравится, вот увидишь. Расслабься, не думай ни о чем. Пусть твое тело решит, приятно ему или нет.
— Хорошо… — сдалась Милана. Крепко зажмурилась и затаила дыхание.
Дмитрий улыбнулся и подумал: «Она что, готовится к прыжку в воду, или это способ отгородиться от меня? Нет, девочка, не получится…»
Его проворные пальцы раскрыли розовые створки вагины, обнаружили драгоценную жемчужину: еще совсем крошечную, похожую на горошинку.
Дмитрий остро пожалел о собственной неполноценности. Взгляд стал его новым орудием наслаждения. Все прочее заменил язык. Влажный, гибкий, он начертал на магическом сокровище неведомые руны, ощупал каждую складочку, испробовал на вкус. Его прикосновения, вначале легкие, едва ощутимые, сменились интенсивными, настойчивыми выпадами.
Милана постанывала и извивалась в руках Дмитрия, но он не позволял ей отстраняться. Его жадный язык не знал бессилия.
Плоть девушки стала пунцовой, на нежных лепестках появилась первая роса.
Дмитрий продолжил сладкую муку, унося Милану в иные, еще не изведанные ей миры. Ее крошечный бутон, затаенный в мягких складках, увеличился в размере: финал близок.
Стоны Миланы заставляли Дмитрия ликовать — и будучи лишенным мужской силы, он знал, как доставить женщине удовольствие.
Когда же Милана достигла вершины блаженства и обмякла в его руках, он издал громкий, почти победный, клич. Его тут же подхватило эхо и разнесло по округе. Свершилось!
Обессиленная, Милана упала в объятия Дмитрия и уткнулась носом ему в ключицу. Она была до того хрупкой, такой юной и беззащитной…
Дмитрий обычно не дарил ласк после действа, но на этот раз сжалился. Он осторожно собрал в узел рассыпанные по плечам волосы Миланы, приласкал покрытую бисеринками пота спину, нежно провел ладонью по разгоряченному лицу. Усадил девушку себе на колени.
— Тебе понравилось? — хрипло спросил он.
Не поднимая головы, Милана кивнула и сжалась на его коленях в клубок.
— Тебе нечего стесняться, — предупредил ее Дмитрий. — Подними голову, взгляни на меня.
Ответа не последовало.
Дмитрий сам приподнял подбородок скромницы, заглянул в бездонные океаны ее глаз.
— Это было прекрасно: для нас обоих.
— Тебе тоже понравилось? — робко спросила Милана.
— Безумно, — признался Дмитрий. — И я предлагаю отметить это событие.
Он аккуратно ссадил Милану на землю, помог ей одеться.
А потом наполнил сосуд водой и поднял его, подтверждая своим действием сказанные ранее слова.
После того, как Дмитрий сделал большой глоток, он передал воду Милане. Она ослепительно улыбнулась и приняла чашу.
Глава 16
Истинная любовь похожа на привидение: все о ней говорят, но мало кто ее видел.
Франсуа де Ларошфуко
Продолжить общение паре не дал властный окрик, послышавшийся с той стороны, где остались празднующие.
— Кажется, нас зовут… — вздрогнула Милана. — Это Безгнев! Он ищет меня.
Вскоре к роднику вышел и сам жрец: окинул мирно беседующих Милану и Дмитрия суровым взглядом, но не нашел, к чему придраться — ничто не напоминало о том, что происходило в этом уединенном уголке незадолго до его появления.
— Госпожа, — обратился Безгнев к Милане, — вот Вы где. Настала пора начинать обряд Принесения даров, и мы бы Вас очень просили присутствовать на нем.
— Значит, мне можно не идти? — весело уточнил Селиванов.
— Раз ты пригласил девушку, было бы крайне непочтительно бросить ее в самый разгар торжеств, — укорил его жрец.
Дмитрий досадливо поморщился, почесал макушку.
— Ладно, уболтал… Надеюсь, мне хватит терпения выдержать ваши песнопения.
— Если присоединишься к действу, время пройдет для тебя быстрее, — заметила Милана.
— Достаточно и того, что я вызвался помогать этому, — Дмитрий кивнул в сторону жреца, — но восхвалять богов точно не буду. Не за что…
— Как бы он своим неверием не испортил нам все, — предупредил Безгнев и покачал головой.
Милана только махнула рукой и ласково улыбнулась.
— Как знаете, госпожа, — вздохнул жрец.
Все трое направились к капищу, украшенному по случаю торжества цветами и венками из полевых трав.
После того, как была разожжена крада, а требы положены на жертвенный камень, присутствующие вознесли хвалы богам и ушедшим в мир слави предкам.
Дмитрий, как и обещал, не присоединился к хвалебным песнопениям, но и мешать не пытался. Он даже помог жрецу возложить на алтарь принесенные дары и честно пытался не слишком морщиться, когда дым от брошенных в огонь священных трав начал есть ему глаза.
Все это время Змиулана, как представитель богов на земле, тоже получала похвалы и дары. Она приветливо улыбалась и для каждого члена общины находила приятное слово.
Дмитрий заметил, что Милана, не привыкшая подолгу стоять, перемялась с ноги на ногу и болезненно поморщилась. Он недовольно покачал головой и подтолкнул в сторону полубогини толстое полено.
— Садись.
Милана расплылась в улыбке и тяжело опустилась на импровизированное кресло.
«Я вовсе не пытаюсь ей угодить, — предупредил себя Дмитрий, — но прекрасно понимаю, что если бы не обещание, данное мне, она бы приняла свой истинный облик и не мучилась».
Как помощник жреца, он стоял по правую руку от него и со своего места прекрасно видел Змиулану, устроившуюся вблизи чура. Человеку, не знавшему ее истинного значения для общины, было бы невдомек, отчего эта девушка в простой рубахе и с не досохшими еще волосами сидит рядом трехметровым языческим изваянием и принимает на себя часть почестей, предназначенных Велесу.
Но Дмитрий в этот миг подумал, что именно так и должны выглядеть боги: без излишних украшений и символов величия, ведь их истинное значение сокрыто в них самих.
Торжественная часть завершилась. Селиванов облегченно выдохнул и приблизился к Милане. Как истинный кавалер, дождался, когда от нее отойдут все те, кто еще не успел ее поздравить, и только после этого галантно предложил сопроводить даму к праздничному застолью.
Милана улыбнулась, встала и элегантно облокотилась на край его кресла. Не успев понять, что делает, Дмитрий переложил ее руку к себе на плечо.
— Так будет удобнее.
Милана слегка вздрогнула от прикосновения к его телу, а потом глухо застонала и сильнее вцепилась в плечо.
— Прости, — превозмогая боль, сообщила она, — ничего не могу с собой поделать.
— Ты долго сидела в неудобной позе, — пояснил Дмитрий перепуганной девушке. — После научу, как правильно распределять вес тела не только во время ходьбы, но и в периоды отдыха, чтобы твой организм получил максимальное расслабление. Лучше всего для тренировки мышц подошло бы плавание, но я, как видишь, совершенно не гожусь для подобных занятий.
— Безгнев сказал, что ты собираешься в скором времени покинуть нас?.. — заметила Милана. — Это правда, или ты передумал?
— Да, я принял такое решение, — резко посерьезнев, выдал Селиванов. — И поэтому предлагаю тебе найти другого учителя. Того, который сможет сделать то, чего не могу я.
Милана резко затормозила, вынуждая и Дмитрия остановиться.
— Но почему? — Голос ее дрогнул.
Дмитрий приподнял голову и изучающе посмотрел на спутницу.
— Сегодня ты получила наслаждение, но я так и не исцелился, — пояснил он. — Выходит, тебе нужно нечто большее, чем просто ласки.
Милана покраснела.
— Однажды я видела, как это происходит у животных, — смущенно выдала она. — Ты хочешь сказать, что для становления женщиной мне нужно это?
— Не совсем так, — усмехнулся Дмитрий, — у людей это происходит иначе.
Поборов смущение, Милана спросила:
— И как же?
— Я мог бы подобрать массу эпитетов к происходящему, но боюсь, что они еще сильнее испугают тебя, — вымолвил Дмитрий. — Жаль, что здесь нет интернета — наглядный пример стоил бы тысячи слов.
Милана нахмурилась.
— Разве можно подсматривать за другими? Это скверно.
— Знаешь, Милана, есть те, кому нравится, когда на них смотрят именно в эти моменты, — вразумил ее Дмитрий. — Подобным образом они усиливают собственное сладострастие.
— Но я полагала, будто влечение, испытываемое людьми друг к другу, само по себе доставляет удовольствие, — возразила Милана. — Зачем же усиливать то, что и так прекрасно?
Простота ее суждений потрясла Дмитрия.
— Думаю, мой ответ тебе не понравится, но все же скажу: подобным образом люди возмещают недостаток искренности. Без взаимного притяжения акт слияния тел превращается в грубый фарс. И если кто-то не может достичь блаженства обычным образом, то в дело идут ухищрения. О многих я даже не стану упоминать. Постепенно желание удовлетворять похоть подобным образом входит в привычку, и человек уже не может испытывать страсть, не прибегая к разного рода хитростям.
— И все те способы, о которых ты говоришь, так ужасны? — вопросила Милана.
— Нет, не все, — успокоил ее Дмитрий. — Например, то, что я сделал с тобой сегодня, вовсе не безобразно. Напротив, это способ доказать партнеру свою искренность.
— Ты так много познал, — заметила Милана. — А какие еще бывают проявления чувственности?
— О, их тысячи! — воскликнул Дмитрий. — Единение тел — это целая наука, и я лишь скромный ученик, едва постигший ее азы.
— Не понимаю, — сникла Милана, — то ты говоришь, будто ухищрения — это фарс, то рассуждаешь о слиянии двоих как об искусстве… В чем разница?
— В отношении к происходящему, — выдохнул Дмитрий. — Для кого-то и поцелуй является излишеством, а другим подавай бурю фантазий и экстрима.
Милана опустила взгляд и осторожно спросила:
— А ты сам?.. Что для тебя значит любить?
Дмитрий опустил голову и крепко задумался.
— Я не умею любить, — признался он спустя долю секунды. — Могу… мог подарить удовольствие и получить его взамен. Но это все, на что я годен.
— Останься, прошу тебя, — попросила Милана. — Еще ненадолго… Что, если ты уже сделал из меня женщину, но для того, чтобы моя сила пробудилась, нужно выждать какое-то время?
— Я так не думаю, — покачал головой Дмитрий. — Чтобы стать истинной женщиной, мало единожды получить удовольствие.
Милана едва не заплакала.
— Что же тогда мне нужно?! — воскликнула она.
— Скорее всего, то, чего ты не сможешь дождаться от меня, — заявил Дмитрий и крутанул колеса кресла. — Идем, мы и так слишком задержались — скоро Безгнев вновь ринется на твои поиски.
Милана последовала за Дмитрием, но руку на его плечо больше не клала.
— Я обидел тебя? — запоздало спохватился Дмитрий.
— Вовсе нет, — произнесла Милана и выдавила из себя улыбку. — Я благодарна тебе за то, что ты вытащил меня на этот праздник, ведь раньше мне приходилось присутствовать только на его обрядовой части.
— Пользуйся на здоровье, — отмахнулся от благодарности Дмитрий. — Но ты зря полагаешь, что исчерпала весь запас человеческой радости: как я понял из объяснений Безгнева, самое интересное начинается с наступлением сумерек.
Ноги Миланы подкосились от усталости и она вынужденно ухватилась за спинку инвалидного кресла.
— Не думаю, что мои ноги выдержат так долго.
Дмитрий подхватил ее и устроил у себя на коленях.
— Ты чаще отдыхай. Да и что такое ломота в суставах по сравнению с зарядом энергии, получаемым от веселья?
Он, конечно же, оказался прав. После застолья, длившегося до наступления сумерек и перемежавшегося хороводами, играми и соревнованиями по кулачному бою, молодые девушки и парни разбрелись по разным сторонам.