А после того как старшее поколение отправилось на боковую, молодые люди опять собрались вместе. Настала пора разжечь новый костер и пройти еще один обряд очищения.
Милана и Дмитрий с нескрываемым восхищением наблюдали, как девушки и юноши перепрыгивают через костер, соревнуясь в ловкости.
— Признаться, мне начинают нравиться ваши обряды, — заметил Дмитрий.
Не скрывая восторга, он поглядывал, как девицы подгибают длинные подолы повыше и с проворством лесных ланей скачут через высоченный огонь, совершенно не боясь обжечься.
— А ты не хочешь попробовать? — предложил он Милане.
— Я не смогу, — с запинкой произнесла та.
Дмитрий весь вечер подливал в чарку Миланы лишь яблочный сидр — но и этот легкий напиток вскружил ей голову. Она стала плавно покачиваться в такт мелодии, которую наигрывал розовощекий парень на странном деревянном инструменте, похожем удлиненную дудочку.
— Если бы мог, то обязательно пригласил тебя на танец, — заметил ей Дмитрий. — Хотя, я, кажется, кое-что придумал.
С этими словами он взял Милану за руку и обвел вокруг пылавшего жаром костра, изображая нечто, смутно напоминавшее танцевальные па.
Музыка стихла; общинники благоговейно замерли.
Странная реакция окружающих вызвала у Дмитрия беспокойство. Он посмотрел на Милану — та тоже выглядела озадаченной.
— Ну что я опять сделал не так?! — строго спросил Дмитрий.
— Понимаешь… — запнулась Милана, — если парень и девушка прыгнут через костер, не разнимая рук, то это верный знак того, что они проживут вместе долгую и счастливую жизнь.
— Да ну-у, — ворчливо простонал Дмитрий, — не бери это в голову. Через костер мы не прыгнули, так что не считается.
Милана согласно кивнула и потупилась.
— Расстроилась? — уже мягче спросил Дмитрий.
— Нет, только голова немного кружится, — впервые в жизни солгала Милана.
— Тогда пойдем, прогуляемся, — предложил Дмитрий.
Милана снова кивнула и почти привычно облокотилась на его плечо, стараясь не чувствовать на своей спине множество любопытных взглядов, устремленных им вслед.
Дмитрий же краем глаза успел уловить, как еще несколько пар удалились прочь от костра и спросил:
— Интересно, а Безгнев в курсе того, что творится тут после заката?
— Они всего лишь пошли искать цвет папоротника, — слегка удивилась Милана. — Здесь нет ничего предосудительного: это тоже традиция.
— Ага, цветочки собирать!.. — фыркнул Селиванов. — Так я и поверил.
— Но это правда, — вступилась за молодежь Милана. — И в этом нет ничего плохого.
Дмитрий скорчился от смеха.
— А я и не сказал, что это плохо, скорее приятно.
Догадавшись о ходе мыслей спутника, Милана затихла.
Странная пара двинулась вперед, размышляя о разном. И неизвестно, как глубоко в лес они бы забрались, если на их пути не встретилось нечто, заставившее Милану радостно захлопать в ладоши, а Дмитрия неверяще потереть глаза.
Прямо на их пути высились заросли папоротника. Среди чешуйчатых темных листьев покачивалась на ветру высокая тонкая ножка с плотным наростом, слабо мерцавшим во тьме.
— Так он что, действительно цветет?! — негодующе воскликнул Дмитрий.
— А ты как думаешь? — загадочно улыбнулась Милана.
Селиванов въехал в самую гущу растений и поднес ближе к глазам загадочный предмет.
— И почему, собственно, все так ищут этот цветок? — спросил он. — Что в нем такого?
— Это давнее поверье, — пояснила Милана. — Считается, что папоротник цветет только раз в году, в день летнего солнцестояния. Тот, кто сумеет его отыскать, приобретет множество способностей. Научится предсказывать будущее и разговаривать с животными. А еще сумеет исполнить все свои сокровенные желания.
— Его нужно съесть? — поинтересовался Дмитрий, обламывая росточек.
— И не вздумай! — предупредила Милана. — На самом деле это вовсе не цвет папоротника, а выросшая на нем разновидность плесени. Этот налет обладает отравляющим воздействием на организм. Может вызвать галлюцинации. Именно по этой причине появилась легенда, будто цветок папоротника охраняет нечисть, желающая всеми силами помешать человеку в поиске.
Дмитрий выкатился из зарослей, смерил Милану ехидным взглядом.
— Просто люди не знают, что нечисть нужно приводить вместе с собой! Сдается, после того, как я увидел тебя в истинном обличье, мне ничто не страшно.
Губы Миланы предательски дрогнули. Она едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться.
— Я настолько ужасна?!
Дмитрий и неловко привлек ее к себе и дружески похлопал по спине.
— Это была шутка.
В ответ Милана пригнулась и обняла его за плечи. Сквозь тонкую материю рубашки Дмитрий ощутил вздрагивающие от рыданий плечи. Он ласково погладил страдалицу по распущенным волосам и попытался притянуть поближе.
Милана потеряла равновесие, покачнулась. Задела рукой рычаг на инвалидном кресле, и оно приподняло своего обладателя выше.
Одной рукой Дмитрий обвил шею Миланы, а большим пальцем другой вытер ей набежавшие слезы.
— Ну что ты, в самом деле, я же сказал, что это была шутка, — повторил он.
Удивительно, но в собственном голосе Дмитрий расслышал хрипловатые нотки, свидетельствовавшие, что он не полностью утратил чувственность. На какое-какое-то время Змиулана стала для него не чудовищем, а всего лишь расстроенной молодой девушкой, ищущей в нем поддержку и опору.
И Дмитрий не мог не поддаться ее магическим чарам. Он заглянул в глаза Миланы и увидел в них столько нежности, что можно было утонуть в ней.
Губы прекрасной полубогини приоткрылись, будто требуя испробовать их на вкус. Высокая грудь Миланы плотно прижалась к телу Дмитрия, и он страстно мечтал продлить это прекрасное ощущение.
Забылись видения о раздвоенном языке, о наводящем ужас змеином хвосте. Только он и она — особенная пара, которая нашла долгожданное сокровище в глубине темного леса.
И пусть они оба пока считали это обманом, иллюзией… цветок папоротника все еще оставался в руках Дмитрия. И он пожелал — впервые в жизни не себе. Ей — чье теплое дыхание согревало его, чей трепетный язык вдохновенно отзывался на затеянную им игру.
Глава 17
Какими бы преимуществами природа не наделила человека, создать из него героя она может, лишь призвав на помощь судьбу.
Франсуа де Ларошфуко
В голове Дмитрия созрел неожиданный план: отблагодарить Змиулану за искренность. И раз не в его силах превратить полубогиню в женщину, нужно найти другой способ.
Он тщательно все продумал. Влез в обыденную одежду, порылся в чемоданах и переложил в карман банковскую кредитку. Поздравив себя со скорым приобретением, отправился в гости к Миролюбу.
Знакомая изба словно ждала его: окна и двери настежь, с кухни доносится аромат свежей выпечки. Дмитрий преодолел крыльцо, окликнул Весту, мать Миролюба.
Радушная хозяйка отошла от дубового стола, на котором лепила пирожки. Стряхнула с рук остатки муки, приветливо улыбнулась гостю.
— Здравствуй, сынок.
С первого дня знакомства Веста именовала пришлого только так, и Дмитрий охотно прощал местной целительнице это своеволие. Уж больно помогали Вестины снадобья и припарки.
— Здравствуй, матушка, — отозвался Дмитрий на манер местных жителей.
Веста поправила на голове платок, сложила пухлые ручки на широкой талии. Низенькая, пышнотелая, она была в то же время подвижной и слегка взбалмошной. И потому нравилась Дмитрию. Она напоминала ему забавного колобка из детской сказки, румяного и непоседливого.
Целительница предложила дорогому гостю свежих, с пылу, с жару пирожков с капустой, но Дмитрий отказался.
— Дорога предстоит дальняя, а подпрыгивать на ухабах с полным желудком — то еще удовольствие.
Веста испытующе посмотрела на него и поинтересовалась:
— Неужто и вправду домой собрался?
Дмитрий криво усмехнулся. Ему льстило упорное желание общинников оставить его у себя.
— Нет, я не уезжаю. Но до города добраться надо — дела. Скажи, матушка, сынок твой где?
Веста облегченно вздохнула и объяснила, что Миролюб сидит на крыше дома — разговаривает с новыми гостями, готовыми прибыть в поселение.
«Точно! — пришел в восторг Селиванов. — Ловить сотовый сигнал так я не пробовал… Умно, ничего не скажешь».
Попрощавшись с хозяйкой, он вышел во двор.
Миролюб смотрелся на коньке крыши флюгером-переростком. В его руках был аппарат, напоминавший передатчик военных — громоздкий и наверняка тяжелый.
«Как он вообще впер эту махину на крышу?» — подумал Дмитрий и не сдержал улыбки.
— Теперь я понял, как удается тебе всегда быть на связи! — крикнул он, задрав голову вверх. — Ты закончил? Поговорить надо!..
— О чем? — пробормотал Миролюб.
Узрев Дмитрия, он начал стаскивать аппаратуру с крыши: осторожно, медленно. Лестница под ним скрипела, готовая развалиться в любую минуту.
— Вначале спустись: не хватало, чтобы ты свалился от радости, — выкрикнул Дмитрий.
Миролюб добрался до земли, грохнул бандуру возле коляски раннего гостя. Рукавом рубахи утер выступивший на лбу пот.
— И чему мне нужно радоваться? — поинтересовался у Селиванова. — Ты, как я посмотрю, собрался уезжать — следовательно, попросишь вернуть плату за пребывание?..
— А еще меня упрекал в скептицизме! — «поддел» его Дмитрий. — Не угадал: хватай договор аренды, план вашего поселения — в общем, все, что есть у вас на этот клочок земли. И не забудь переодеться: нам предстоит официальная встреча.
Не смея поверить в свое счастье, Миролюб в три прискока преодолел ступени крыльца. Ворвался в дом, насмерть перепугав пораженную его поведением Весту.
Чмокнув мать в пухлую щеку, он натянул на себя костюм, в котором обычно встречал клиентов. Непослушными от нетерпения руками отыскал припрятанные на дне сундука документы.
Когда Миролюб передал бумаги Дмитрию, тот все внимательно изучил и сказал:
— Знатно вас ободрали. А теперь отвези меня к этому Широкову — мы с ним малость потолкуем.
— Думаешь, тебе удастся убедить его снизить арендную плату? — уточнил Миролюб.
— Я уверен, мы с ним договоримся, — хмыкнул в ответ Дмитрий. — Да, по дороге заедем еще в одно место. Не возражаешь?
Миролюб все еще не понимал смысл происходящего и пораженно ответил:
— Нет, раз это необходимо.
На сей раз лесные дороги были благосклонны к Селиванову. В какой-то момент ему показалось, что с их пути и вовсе исчезли ямы и поваленные ветром деревья. Солнце светило ярко и радостно, точно подбадривая.
Добравшись до города, Дмитрий и Миролюб покатили прямиком к сельской администрации. Но Широкова на месте не застали.
— Поехали к нему домой, — предложил Селиванов, — будет даже лучше, если мы с ним пообщаемся в неформальной обстановке.
— Не думаю, что Широков захочет пригласить тебя в дом, — сказал Миролюб. — Он не особо расположен к гостям.
— Ничего, — парировал Дмитрий. — У меня есть один веский аргумент, — и он бросил взгляд на два больших кожаных чемодана, валявшихся на заднем сидении авто.
Дмитрий невольно улыбнулся, вспомнив, до какого размера округлились глаза Миролюба, наблюдавшего за снятием наличных с пластиковой карты.
Глава администрации любил жить на широкую ногу, и не был стеснен в средствах. Его сложенный из соснового бруса дом больше напоминал терем из народных сказок, нежели жилище слуги народа. Да и сам Широков соответствовал описанию представителя купеческой знати: невысокий, круглолицый, с красным от чрезмерных возлияний носом и жуткой одышкой.
Выходить к незваным гостям глава не торопился, но Селиванова признал сразу. По крайней мере, его лицо, превратившееся в жутко недовольную гримасу при виде Миролюба, появление Дмитрия преобразило до неузнаваемости.
— Проходите, — предложил Широков известному бизнесмену, — чувствуйте себя как дома. — Хотите чаю или чего покрепче?
— Спасибо, не стоит, — отказался Селиванов без намека на вежливость. — Перейдем сразу к делу.
— Конечно, пройдемте в кабинет, — попросил Широков.
Помещение, в которое препроводил гостей глава администрации, было обставлено самым кричащим и нелепым образом. Дорогая кожаная мебель, выполненная в стиле барокко, совершенно не сочеталась с гигантских размеров плазмой, занимавшей половину стены. Огромная хрустальная люстра угрожающе кренилась над лакированным деревянным столом, заваленным подпорченными объедками — доказательствами того, что кабинет использовался не только для деловых встреч.
И над всем этим безобразием, словно король на своем троне, восседал во главе стола Широков, еле втиснувшийся в офисное кресло.
Дмитрий брезгливо поморщился. Ему показалось невыносимым находиться в месте, буквально пропитавшимся парами алкоголя, табака и других прелестей шикарной жизни.
— Будьте добры, откройте окна, — попросил он.
Широков презрительно хмыкнул, будто не понимая в чем дело, но просьбу высокого гостя исполнил.
— Чему же я обязан вашим визитом в столь раннее утро? — уточнил он у Дмитрия.
На второго гостя глава обращал не больше, чем на мух, ползающих по столу в поисках поживы.
Дмитрий выдвинул для своего спутника стул, который не удосужился ему предложить хозяин.
— Миролюб, присаживайся.
Смущенный общинник вежливо примостился на краешек стула и сложил руки в замок. Выглядел он смущенным и заинтригованным.
Дмитрий смахнул с края стола объедки и разложил перед Широковым карту. Красным маркером на ней был выделен немалых размеров участок.
— Я намерен выкупить вот эту землю, — жестко заявил Селиванов.
Глава администрации прыснул в кулак, рассматривая предложенную гостем карту.
— Это шутка, я надеюсь?
— Нет, и здесь нет ничего смешного. Скажем так, это причуда богатого человека, — спокойно ответил Дмитрий.
— На Вы же понимаете, что это невозможно?! — ошарашенно произнес Широков.
— Напротив, — перебил его Дмитрий.
Он положил поверх карты один из чемоданов и отрезал:
— Я уверен, что нет ничего невозможного.
Затворы щелкнули, и прямо перед носом главы администрации оказалось столько денег, сколько тот не видел за всю свою жизнь.
Не мигая и не произнеся ни слова, Широков смотрел на предлагаемое сокровище. Он еще натужнее запыхтел и утер мигом вспотевшую лысину рукавом.
— Но я не могу всего решить, — слегка запинаясь, произнес Широков, продолжая пялиться на деньги. — Нужно же еще подать заявление в администрацию района, комитет земельных отношений, комиссию по выбору участков, инвентаризации и межеванию, росреестр, наконец.
— Думаю, и с ними проблем не возникнет, — Дмитрий выразительно покосился на второй чемодан.
Дрожащими руками Широков с удивительной для его объемной фигуры скоростью метнулся к спрятанному за репродукцией Шагала сейфу и запихал туда содержимое чемодана.
— За эти деньги можно купить участок ближе к населенным пунктам. — В действиях Селиванова он силился отыскать подвох.
— Мне и этот сойдет, — ответил Дмитрий.
— Что в нем особенного? — хитро прищурился Широков.
— Сказал же: причуда, — спокойно, но твердо произнес Селиванов. — К тому же я не говорил, что хочу просто купить этот участок.
— Не понял? — удивился глава администрации.
Взгляд Дмитрия пригвоздил его к месту.
— Я хочу, чтобы этот район полностью исчез с лица земли.
— Это как?! — Широков аж подпрыгнул.
— Мы вместе уничтожим все записи, подтверждающие, что на этом месте живут люди, — терпеливо пояснил Дмитрий. — По документам, это будет просто участок тайги, право владения которым я передам третьим лицам.
— Этим, что ли? — презрительно кивнул в сторону Миролюба Широков.
— Это мое личное дело. — В голосе Дмитрия прозвучала угроза.
— Как знаете, я только полюбопытствовал, — вздрогнул Широков и покосился на сейф. Наверняка испугался, что Селиванов передумает и потребует деньги обратно. — Но на подготовку бумаг уйдет время.