— Расскажи про обряд, — попросила я, не желая уточнять, чем именно планирует поживиться эта свора чудищ. Кажется, я и без того знаю ответ.
Влас поставил подбородок на кулак и уставился на меня проникновенным взглядом.
— Ты в курсе, что в тебе есть нечистая кровь? Наверняка в курсе. Вряд ли банник забыл об этом упомянуть. Но самое главное — это кровь лешего.
— А?! — вытаращилась на него я. — Мне показалось, ты сказал…
— Да. Ты частично принадлежишь к нашему виду, — он хитро прищурился и продолжил: — Возможно, какая-нибудь твоя прапрапрабабка любила прогуливаться в лесу… и если так, то ходила она туда совсем не за грибами…
Я подняла руку, жестом прося его остановиться. Информацию требовалось переварить. Внезапно в голову забрела странная мысль.
— Мы с тобой, надеюсь, не родственники?
— К счастью, нет. Кто бы из твоих предков ни спутался с лешим, это совершенно точно произошло не на моей территории.
— Ладно. И для чего тебе девушка с кровью другого лешего?
— У нашего вида есть такая традиция: заключая брачный союз, мы объединяем владения. Поэтому, кстати, подобные союзы у нас большая редкость.
— Ага, и у нашего вида такая традиция имеется, — рассеянно подтвердила я. — Погоди-ка. У тебя владения — это лес. А у меня?
— Теоретически, это та территория, на которой ты проживаешь.
Ну, все ясно. Получается, что по лешачьим традициям моими владениями является город. И как только мы стали бы официально обручены, он совершенно по их меркам законно получил бы не просто безлимитный пропуск за городскую стену, но и полную свободу действий.
— А много таких, как я?
— Нет. Ты первая, кого я встретил с кровью лешего. Мы, в отличие от других представителей нечистой силы, считаем, что связь с людьми противоречит нашим принципам.
— То есть, в целом, человек с долей нечистой крови не такая уж редкость, — сделала внезапный вывод я. — Получается, если откинуть принципиальных леших, то среди остальной сказочной братии нет-нет, да и попадаются… шалуны?
— Точно, — хмыкнул Влас, ничуть не обидевшись на «сказочную братию». — Среди нечистиков полным-полно любителей юных девушек, к примеру. И наоборот. Часто русалки притворяются обычными девами и предаются плотским утехам с мужчинами. И, кстати, далеко не всегда их после этого топят.
— Что?! Топят?!
— Не всегда, говорю же. Думаю, это зависит от того, насколько хорош любовник, — усмехнулся гадкий Влас.
— Закроем тему, — твердо сказала я. — Вернемся к нашей, как бы это дико ни звучало, помолвке. Хотя, в целом, картина ясна. Ты увидел в своем жутком лесу испуганную девчонку с лешачьей кровью, обрадовался и поспешил воспользоваться ситуацией, — Влас поморщился. Ага, правда глаза колет! Продолжим… — Пообещал помощь взамен за согласие стать твоей невестой. Потом стер память и довольный двинулся покорять город. А теперь вопрос — что за хрень со мной происходит? Почему я стала видеть всякие странности? Дошло до того, что в сон к подруге заявилась! И все это как-то связано с колечком, которое ты мне презентовал от всей своей гнусной душонки якобы для защиты от чертей.
Леший не ответил. Пауза затянулась. Вот, кажется, мы и подобрались к самому интересному. Я заглянула ему в глаза и очень тихо, серьезно произнесла:
— Влас, прошу, скажи — что конкретно ты со мной сделал? Ведь мне дальше с этим жить.
Он глубоко вздохнул и медленно заговорил:
— Вся проблема в том, что пока нечистая кровь пребывала в спящем состоянии, ты считалась непригодной для брачного обряда по законам леших. Поэтому кровь пришлось… разбудить.
— Разбудить? — шепотом переспросила я.
— Да. Ты должна была сама войти в ряды нечистой силы. Стать одной из нас. Хотя бы частично. Для брачного обряда требовалось обменяться кровью. Твою кровь я взял, когда ты поранила ладонь о цветок. А мою ты носишь на своем кольце. И она постоянно взывает к той, спящей части внутри тебя и заставляет ее откликаться.
— Так красный камень на кольце — твоя кровь?! — хрипло переспросила я, сдергивая с пальца украшение и откладывая подальше от себя. — А как же цветок папоротника?!
— Во-первых, поздно избавляться от кольца. Свое дело оно сделало. Ты уже не совсем человек и повернуть процесс вспять не получится. Во-вторых, уж прости, но тот цветок не имеет никакого отношения к папоротнику. Я вырастил его сам, специально для обряда. Он привлек тебя на поляну и сыграл свою роль в дальнейшем спектакле.
— Но тогда зачем был весь этот розыгрыш с чертями и папоротником?
— Чтобы запутать следы. Я догадывался, что ты можешь вспомнить события той ночи и хотел ввести в заблуждение. Поэтому, кстати, и кольцо оформил таким образом.
— И про купальскую ночь между делом упомянул, — язвительно вставила я. — В которую как раз по поверьям папоротник цветет. И чего мне теперь от себя ожидать?!
— Понятия не имею. Могу предположить, что способности иногда будут давать о себе знать. Начнешь, к примеру, видеть скрытые от людей проявления потустороннего мира или вот по снам путешествовать.
Я медленно отхлебнула чай, борясь с желанием швырнуть кружку в это дьявольски привлекательное лицо, чей обладатель превратил меня в черт знает что. Еще и ухмыляется, паразит.
— Ладно. Теперь мне понятно почти все, что случилось после попадания в твой лес. Остался главный вопрос — каким образом я туда попала?! Кому послать благодарственную открытку за «развеселое» путешествие и незабываемые впечатления, а?!
— Ты удивишься, но я тоже горю желанием это выяснить. Кто-то загнал тебя в мои владения, зная, что я не пройду мимо такого редкого шанса разделаться с ненавистным мне городом, — пожал плечами Влас и алчно посмотрел на пустую вазочку из-под кокосового печенья, которое он умудрился под шумок смолотить. Я достала из хлебницы еще упаковку и сунула ему, не переставая размышлять вслух.
— И этот кто-то явно надеется вволю попировать, когда защита города падет… Знаешь, мы с банником видели странное существо, перед тем, как меня закинуло в твои владения. Банник сказал, что это ведьма или кикимора. Судя по всему, кашу заварила именно она. Эта тварь постоянно крутится где-то рядом.
— Ведьмы, в отличие от другой нечисти, свободно пересекают границы. У них есть пропуск во все города, — пожал плечами Влас. — Собственно, в городах они и живут, за редким исключением. Разумеется, в человеческом обличье. Вывод: им невыгодно разрушать защиту. Кикиморы же, безусловно, крайне пакостные создания, но не способны зашвырнуть человека в лесную глушь. И разработать хитроумный план не способны.
После этих слов воцарилась тишина. Никто не стремился прервать затянувшуюся паузу. Влас доедал вторую пачку печенья, а я думала. Откровенный разговор между нами никак не улучшил ситуацию. Наоборот. Раньше он хитрил-мудрил, старательно выплетал свою интригу, а сейчас так честно все выложил? Вряд ли. Скорее всего, у него есть запасной план. Вот только какой? Втереться в доверие и соблазнить?
— Ты ведь понимаешь, что я не могу позволить тебе разрушить мой город? — уточнила я с некоторой опаской. Вдруг ему для завершения обряда не нужно добровольное согласие. Сейчас доест печенье и ка-а-ак накинется на меня…
— Были такие подозрения, — насмешливо кивнул Влас.
— Тогда почему вдруг разоткровенничался?
— Ты не поверишь, но я передумал громить город, — легко сказал он, откидываясь на спинку и постукивая пальцами по столу. — А еще мне не нравится, когда мной манипулируют для достижения своих целей.
— Как я тебя понимаю! — не удержалась от подколки я. Не нравится ему! Как будто сам не этим занимался все последнее время. — А все-таки, что повлияло на твое решение оставить город в покое?
— У меня свои причины, — отрезал Влас.
— И что, соберешь манатки и первой же электричкой рванешь в деревню?
— Если я прямо сейчас рвану в деревню, то, во-первых, городская нечисть сожрет тебя с потрохами. Просто на всякий случай. Во-вторых, тот, кто стоит за всей этой историей, придумает новый план. К примеру, расскажет о существовании такого бриллианта, как ты, другому лешему. Может, даже не одному. Желаешь стать объектом охоты? Тебе за городскую стену нельзя и шагу будет сделать.
— Популярно объяснил, ничего не скажешь, — содрогнувшись, пробормотала я. — А есть еще варианты?
— Есть. Один. Объединиться со мной. Я намереваюсь провести расследование и выяснить личность нашего загадочного кукловода. А чтобы он ничего не заподозрил, будем прикидываться парой. Ходить везде за ручку и все такое прочее.
— Нет! — крикнула я раньше, чем успела осмыслить сказанное до конца.
— В чем дело, Антонина? Боишься долго оставаться со мной наедине? — он подался вперед, захватывая меня в плен своих колдовских глаз. Слова и доводы застряли в горле. — А совсем недавно в этой кухне ты вела себя по-другому…
Я сглотнула, вспомнив, как разгуливала почти голая и целовала его в губы, ощущая себя роковой красоткой. Ох, какой дурой была…
— Расслабься, мне понравилось, — хмыкнул он, как следует насладившись моим смущением. А потом заговорил уже серьезно: — Сейчас мы нужны друг другу. Я могу тебя защитить. Городская нечисть боится меня точно также как вы, люди, боитесь лесных хищников. А ты взамен поможешь мне временно усыпить бдительность врага.
Я молчала. Тогда леший достал козырь из рукава.
— Я могу спасти твоих подруг. Избавить их от преследователей.
— Маня с Ларой со своими преследователями уже разобрались. Разве что Аля…
— Та, с которой через книги общается неизвестная сущность?
— Да. Но она вряд ли примет помощь.
— Судя по всему, твоя подруга уже не способна ясно мыслить. Тот, кто на нее воздействует, делает это очень умело. Ты готова рискнуть ее жизнью только потому, что боишься обидеть?
Он словно озвучивал мои собственные страхи. Как бы там ни было, в появлении суженых виновата я. Значит, мне и разгребать.
— Я соглашусь, но при одном условии, — сказала настолько твердо, насколько могла. — Ты расторгнешь нашу помолвку.
— Чтобы выследить кукловода, мне нужен доступ в город, — заметил он, вопросительно глядя на меня. Не твердое «нет», что уже хорошо.
— Я смогла, хоть и нечаянно, выдать разрешение на разовый вход в город двум волокитам и еще какому-то существу. Значит, смогу выдать его и тебе, правильно?
— Правильно, — леший взглянул на меня по-другому. На равных. До этого момента у меня складывалось стойкое впечатление, что я ребенок, который говорит со взрослым.
— Тогда приступай!
— Мы должны вернуть то, что взяли друг у друга, — хмурясь, сказал Влас. — Отдай мне мою кровь.
Я взяла со стола кольцо и с легким сожалением вложила в его протянутую ладонь.
— А я возвращаю тебе твою, — он снял с шеи кулон с красным камнем и протянул мне. Я подавила желание рассмотреть изящную вещицу. Не до этого пока.
— Что дальше?
— Сначала дай мне разрешение остаться. Иначе город исторгнет меня, как только помолвка будет окончательно разорвана. Просто сосредоточься и произнеси вслух.
— Даю тебе, леший, разрешение находиться в городе, пока мы вычисляем злоумышленника, — как можно более уверенно провозгласила я.
— Отлично. А теперь нам нужно хором сказать фразу: «Помолвка расторгнута!» Давай на счет три…
После того, как мы дружно и довольно громко оповестили о данном факте потусторонние силы и спящих соседей, Влас подтвердил, что теперь мы официально «разошлись».
— Все вы такие, парни, — хмыкнула я, ощущая огромное облегчение. — Свадьбой поманите, а при первом намеке на ответственность все — прошла любовь, завяли помидоры.
Влас легко поднялся, обошел стол и наклонился ко мне, оперевшись одной рукой на столешницу.
— А вот я совсем не против ответственности, — доверительно заметил он, пока я вспоминала, как дышать. — Хочешь проверить?
Я с огромным трудом помотала головой, мысленно вопя: «Дааааа!»
— Жаль, — заключил он, выпрямляясь.
На ночь я устроила Власа на диван в гостиной. Сама же легла в спальне, предварительно обновив меловой круг. Мало ли, вдруг городская нечисть опять решит попытать счастья. Влас может говорить что угодно, но пренебрегать дополнительной защитой не стоит. Кстати, насчет защиты…
— Влас! — крикнула я. — Почему тебя не останавливают меловые круги?
— Потому что оба раза я входил сюда по твоему приглашению, — доходчиво пояснили мне из соседней комнаты. — А все, кого добровольно и осознанно впустил хозяин круга, считаются своими.
Я успокоилась. Значит, в случае чего, все же можно отгородиться от лешего кругом, если вдруг он решит нарушить договоренности.
Ночью меня разбудило какое-то постукивание из соседней комнаты. Я набросила халат и пошла посмотреть, чем там занимается мой гость. Успела войти как раз вовремя, чтобы увидеть потрясающую картину. Из распахнутого окна в комнату протянулась большая ветка дерева, по которой шел маленький Влас, размером с кошку. Он спрыгнул на пол, деловито встряхнулся, и вернул свой прежний рост.
— Что это было? — спросила я, как только обрела дар речи. — Куда ты ходил?
— Пробежался вокруг дома, — спокойно отозвался он, закрывая окно. Ветка оттуда уже убралась. — Шуганул несколько тварей, которые дежурили поблизости.
— Тва… тварей? — сглотнув, прошептала я.
— Ага. Не бойся. Хочешь, перелягу к тебе в кровать? — невинно предложил он.
— А как же непоколебимые принципы леших относительно интимных связей с людьми? — склонив голову на бок, уточнила я.
— Во-первых, ты уже не человек. Во-вторых, я вообще-то имел в виду крепкий безобидный сон, но твоя версия того, чем можно заняться в кровати, мне нравится гораздо больше.
Я сначала смутилась, потом разозлилась. Внутри сонного организма приоткрыла глаз мадам язвительность.
— Боюсь, не потянешь мой бешеный темперамент, — гордо сказала я, смерив его презрительным взглядом. И кто меня за язык тянул!
Влас оказался рядом так стремительно, что я не успела даже помыслить о бегстве. Он наклонился к моему уху и очень доходчиво разъяснил всю глубину моего заблуждения, уложившись в два коротких предложения:
— Во мне вся сила природы. Тебя утомлю, истерзаю ласками, а сам даже не запыхаюсь.
Остаток ночи я провела в горячечном сне. Последние слова Власа основательно выбили меня из колеи. Проснулась в поту. Простыня сбилась в комок, одеяло валялось на полу. Сны… лучше не вспоминать. Хотя как их забудешь — яркие, детальные, реалистичные… Сам же виновник моих страданий, кажется, прекрасно выспался. Он явился на кухню свежий и бодрый, когда я злобно варила в турке крепчайший кофе. Готовкой решила не утруждаться — обойдется. Правда, набор «Собери себе бутерброд» (батон, масло и варенье) все же выставила на стол.
— Кипяток в чайнике, кофе на плите, — проворчала, садясь напротив. — Ешь и пойдем.
— Куда? — полюбопытствовал Влас.
— К Але.
Я очень надеялась, что он начнет спорить и даст мне повод с ним поругаться. Но нет. Гад только молча кивнул и начал наводить себе чай.
Меньше чем через час мы уже торчали в кустах возле Алиного дома. У меня имелись подозрения, что ее мать соврала нам, и никуда Аля на самом деле не уезжала. Наверняка наплела родительнице что-нибудь про негодных подруг, желающих помешать чужому счастью, и попросила прикрыть. Как бы там ни было, я собиралась проверить эту догадку.
— Видишь вон то дерево? — шепотом спросила у лешего. — Оно доходит до третьего этажа и, значит, ты с его помощью сможешь заглянуть в окно с синими занавесками. Сможешь ведь?
— Разуме…
— Тшшш! — вдруг зашипела я, закрывая ему ладонью рот. Совсем рядом раздавался знакомый голос. Аля! К сожалению, слова звучали неразборчиво. Подруга стояла в нескольких шагах от нас. Можно было подойти ближе, но я опасалась, что кусты начнут трещать и выдадут наше местоположение. Однако я забыла, с кем именно сижу в засаде. Он лизнул меня в ладонь, до сих пор прижатую к его губам, а когда я отдернула руку, невозмутимо шепнул: «Следуй за мной».
Заросли обтекали нас, как морские воды. Я чувствовала только легкое касание листвы, поглаживающей кожу. Ветви расступались перед Власом и смыкались за моей спиной. Через несколько шагов леший замер. Я отчетливо услышала, как Аля говорит кому-то: