Леший подавился и закашлялся от неожиданности.
— Идите, — расплылась в улыбке бабуля. И подмигнула. Вот уж не ожидала, что она у меня такая игривая. С другой стороны, если мы в бане дольше положенного задержимся, для нее это будет выглядеть вполне естественно.
— Я ожидал больше вопросов от твоей бабушки, — признался Влас, когда мы вышли во двор. — Ее даже не удивило, что ты ведешь меня на экскурсию по бане.
— Просто, она… эээ… ну, в общем, ей кажется, что мы там будем… не совсем баню осматривать, — краснея, попыталась объяснить я.
— В каком смысле?
— Ну, ты как маленький, ей богу! Два человека противоположного пола говорят, что хотят уединиться… ясно же, что именно она подумала! — Я окончательно смутилась и вдруг поймала его насмешливый взгляд. Ну конечно! Он сразу понял, о чем речь и нарочно вгонял меня в краску! И ведь, главное, нельзя сказать, что я такая уж скромница! Но когда подобные финты выкидывает парень вроде Власа, совершенно невозможно сохранять спокойствие.
Банник вредничать, к счастью, не стал.
— Дозволь вой… — начал было свою песню Влас, но хриплый голос его оборвал на полуслове.
— Входи уже, леший. И Антонина пусть у входа не мнется. Давно ее жду.
— Мы ж договорились через три-четыре дня, — пискнула я, ныряя вслед за лешим в проем.
Предбанник выглядел непривычно огромным. Да что там — даже Влас стоял в полный рост, не нагибаясь. У меня мелькнула мысль, что будь на то воля хозяина бани, здесь можно было бы и заблудиться.
— Садитесь, рассказывайте, — велел дед. Лавка возникла из неоткуда и подсекла меня под колени.
Я не стала разводить демагогию и коротко изложила события последних дней. Уложилась буквально в несколько предложений. Мол, лешего нашла, а точнее он меня. Разгром города отменяется. Подруги спасены. Осталось выследить существо, которое заварило эту кашу. Ах да, во мне кровь лешего и теперь она активна.
— Понятно… — протянул банник и перевел взгляд тлеющих глаз на Власа. — Испортил, значит, девицу?
— Пока нет, — ухмыльнулся леший.
— Тьфу ты, охальник! — беззлобно выругался банник. — Прекрасно же понял, что я в виду имею… а по поводу твари той, так я помогу вам чем смогу. Не по нраву мне, что она баней моей воспользовалась для планов своих коварных…
— А вы узнали что-нибудь? — уточнила я. — Хотели же информацию добыть. Собственно, мы потому и приехали…
— Узнал. Да только не то, что нужно. Я пытался выяснить, зачем леший помолвку хочет провернуть, а ты уж раньше меня разобралась с ситуацией. Разобралась ведь? — он кинул строгий взгляд на лешего. Тот кивнул. — Вот и получается, зря я напрягался, духов знакомых на предмет старых лешачьих обрядов пытал… К слову, когда они про объединение территорий упомянули, тут меня и осенило… впрочем, уже неважно. Одно только любопытно мне — что за цветок дивный на поляне был? Ведь не папоротник…
— Влас его вырастил, — сказала я.
Дед ненадолго замер и вдруг издал глухое восклицание:
— Ох!
— Что?
— Я думал — это байки. Брешут, что если леший добровольно прольет свою кровь на землю, из нее взойдет редкой красоты цветок и сияние его способно заворожить даже ведьму…
Я кинула выразительный взгляд на Власа, тот пожал плечами, не подтверждая и не опровергая сказанное. Вот гад скрытный! О чем еще он забыл упомянуть, интересно? Небось, надеялся, что я при виде цветка одурею, а когда это не сработало, пошел путем запугивания. Отплатить бы ему той же монетой…
Пока я прикидывала возможные варианты мести, леший с банником уже развернули горячее обсуждение, что за существо могло заставить нас троих плясать под свою дудку. Они азартно выдвигали предположения и тут же отвергали их. Оба так увлеклись беседой, что, кажется, совершенно забыли про меня. Быстро же они сдружились! Я-то, признаться, ожидала, что возникнет соперничество и взаимная подозрительность, а эти два мистических персонажа моментально нашли общий язык. И тут меня накрыло понимание. Боже, ведь я сейчас в темной старой бане участвую в сходке нечисти! Как одна из них! У кого-то из моих предков тоже спрашивали: «Дозволь войти, батюшка»! Хотя, почему сразу батюшка? Может, матушка? Лешачьи женщины, наверное, очень красивые…
— Все же интересно, почему эта тварь без разрешения не смогла проникнуть в дом, а вот в баню попала свободно… — тихонько заметила я. Как ни странно, меня услышали.
— Отличный вопрос, Антонина, — похвалил банник, резко оборачиваясь. Я поежилась от острого взгляда его глаз-угольков. — Раньше я бы сказал, что это невозможно. Даже другой банник не может проскочить сюда незамеченным.
— Может, вы сделку с кем-то в прошлом заключили? — предположила я. Он скептически хмыкнул. Да, глупо звучит, согласна. Но ведь должна же быть причина. Чую, где-то тут правильный ответ скрыт. Если зацепиться не за что, надо искать несостыковки и ковырять в том направлении. — Или не вы… предки ваши, может? Допустим, взамен за услугу дали неограниченный доступ во все бани на земле…
Банник встрепенулся. Глаза вспыхнули так ярко, что я чуть с лавки не упала. Жуткий дед, что ни говори!
— Во все бани… — медленно повторил он. — Не только в мою, а во все бани… по ночам они проникают через трубы и пляшут в банях…
— Что-то вспомнил? — быстро уточнил Влас.
— Тоня! Ты с ней сталкивалась. Запах был? Мерзкий, тошнотворный, как от разложившегося мертвеца? — возбужденно обратился ко мне банник, проигнорировав вопрос лешего.
— Был! Вы разве не помните? Мы же вместе смотрели мои воспоминания о той ночи…
— Я подключался только к картинке и звукам, — отмахнулся банник. — Плохо дело! Ох, и страшная тварь на свет божий вылезла…
— Вылезла? — от его глухого голоса по спине поползли противные мурашки. — Откуда?
— Из-под земли, надо думать. И при жизни-то злобная была, а сейчас вовсе…
— Похоже на правду, — серьезно кивнул леший. — Она это, некому больше.
Нет, они издеваются! Будто нарочно задались целью свести меня с ума. Общаются недомолвками, а я стою рядом дура дурой, перевожу взгляд с одного на другого.
— Да что за тварь?!
— Еретица, — хором ответили мне.
— Еретица? — озадачилась я. — Неверующая, в смысле?
— И так можно сказать, — хмыкнул Влас, присаживаясь на лавку рядом со мной. — Еретица — это мертвая ведьма. На редкость отвратительное существо. Видишь ли, ведьма, которая при жизни сознательно отрекается от всего созидательного и творит настолько черные дела, что и бывалым грешникам не снились, после смерти не может обрести покой. Если ее не сжечь, а в землю закопать, то она на следующую же ночь выползет из своей могилы.
— Как зомби?! — ахнула я, невольно вцепляясь в его руку. Никогда не любила ужастики про оживших мертвецов! Он накрыл другой рукой мои пальцы и слегка поглаживая их продолжил:
— Хуже. В гниющем теле остается тень злобного разума и остатки былой силы. А еще бесконечное стремление вредить всему живому. К счастью, в последнее время еретицы встречаются редко. Во-первых, у ведьм появилось сильное сообщество, и они отслеживают в своих рядах потенциальных еретиц. Если обнаружат, то расправляются с ними довольно жестоко. Во-вторых, другие представители нечисти стремятся уничтожать этих тварей.
— Теперь понятно, почему она хочет разрушить город, — задумчиво протянула я. — Но как ее остановить? У вас хватит сил?!
Банник с лешим переглянулись и расхохотались. Громко, искренне. Я снова почувствовала себя сопливой девочкой из детского сада в сандалетках не на ту ногу.
— Тонечка, ты что же, о леших совсем ничего не знаешь? — сквозь смех спросил банник.
— За последнее время узнала, кажется, слишком много, — проворчала я. Неприятно чувствовать себя тупицей.
— Справимся, — одним словом подытожил наш диалог Влас, переставая смеяться. Мне как-то сразу поверилось. — Проблема в другом. Для начала еретицу надо поймать. А она очень хитра и осторожна.
Леший с банником призадумались. Я тоже было попыталась, но одна случайно оброненная банником фраза не давала мне покоя. В итоге любопытство победило.
— Почему вы сказали, что они ночью танцуют в банях?
— Чтобы осквернить чистое место, наверное, — пожал плечами банник. — Кто ж их знает? Да только издревле так повелось, что еретицы по миру неприкаянные бродят, в могилы грешников забираются, а по ночам проникают в бани через трубы и пляшут. Может, заразу какую раскидывают. Или развлекаются так. На шабаши-то им после смерти путь заказан. Не слышала разве о том, что нельзя мыться в бане в неурочный час? Кто знает, может запрет этот из-за еретиц и появился когда-то.
— Значит, пропуск в баню у нее есть, — задумчиво повторила я. — И еще она очень заинтересована в том, чтобы мы с лешим непременно сошлись и завершили обряд… неужели это нельзя использовать?
— А не побоишься? — Влас глянул на меня с интересом.
— Побоюсь, еще как побоюсь, — передернув плечами, разочаровала его я. — Но мысль о том, что за мной так и будет по пятам таскаться мертвая ведьма, пугает еще больше.
На охоту решили идти, как стемнеет. А до того времени требовалось хорошенько подготовиться или, как выразился леший: «Расставить капканы и подогреть нетерпение». Мы вышли из бани, и он принялся за дело.
Для начала приблизился вплотную к дому, положил на него руку и попросил:
— Батюшка, я ловушки на ведьму буду расставлять. Сделай милость, отведи глаза хозяйке дома, если понадобится.
Видимо, ответ был положительный, так как после минутного ожидания Влас удовлетворенно кивнул и тихо поблагодарил домового за помощь. Я поинтересовалась, не боится ли он, что еретица в данный момент затаилась поблизости и наблюдает за нами.
— Нет. Я бы знал. Здесь я ее издалека чую. — Леший говорил короткими скупыми фразами, точно экономил слова.
— Почему?
— Это моя территория, — он кивнул на ели, подступающие к дому. Сразу за палисадником начинался лес.
Больше он объяснениями не утруждался. Видимо, торопился закончить дело. Интересно, что за ловушки он хочет установить? Ведь не медвежьи же капканы? Преисполненная любопытства, я приготовилась к захватывающему зрелищу. И Влас не подкачал. Начал он с того, что… разделся до пояса! Я застыла, не в силах отвести взгляд. Так вот он какой — леший… Широкоплечий, могучий, как вековой дуб, но при этом гибкий, как молодой побег. Живот подтянутый, бедра узкие, тело поджарое, сильное. Кажется, ударишь кулаком — руку расшибешь. Да так оно, скорее всего, и было. Ну и в целом… глаз не отвести. «У человеческих женщин такие дети не рождаются», — вспомнились мне слова банника. Черт! Угораздило же связаться… лучше в бане бы переждала, пока он ловушки ставит. Нельзя мне на него смотреть. Как я потом, после всей этой чертовщины, с Денисом общаться буду? Уже сейчас в памяти его образ потускнел, как на черно-белой фотографии. А ведь он мой идеальный жених!
Вот так, ругая себя почем зря, я продолжала таращиться на Власа. Он же только единожды мазнул меня взглядом своих необычных глаз. Сейчас, когда маскировка спала, они стали глубокими, насыщенными и яркими, как два чистейших изумруда. Совсем нечеловеческими.
Как оказалось, татуировка оплетала не только руку Власа, но и правую сторону тела. Когда он выбрал место для первой ловушки, узоры зашевелились-задвигались, и из раскрытой ладони появился зеленый росток с остроконечными трепещущими листиками. В этот момент я порадовалась, что соседский дом находится с противоположной стороны от нашего. А то нам только любопытных зрителей и не хватало. Тем временем Влас пристроил росток в землю, и тот энергично затесался между густых трав. Закончив с одним ростком, леший создал новый и посадил его на расстоянии пары шагов от первого. Он повторял процедуру снова и снова, пока дважды не обошел по кругу всю площадку перед домом. Затем встал в центре и опустил руки вниз. Из пальцев выстрелили корни. Извиваясь, будто змеи, они отделились от своего хозяина и в мгновение ока скрылись под землей.
В этот момент позади раздался тихий голос банника:
— Антонина, подойди-ка сюда. Надо переговорить, пока леший занят.
Я приблизилась к приоткрытой двери бани, откуда в настоящий момент торчал красноватый глаз.
— Слушаю.
— Как тебе удалось заставить его отказаться от разрушения города?
Я преисполнилась гордости. И моментально захотела поразить деда еще больше.
— Более того, мне удалось заставить его расторгнуть помолвку! — самодовольно заявила я, ожидая восхищенного возгласа.
— Что за глупости? — удивился банник. — Помолвку нельзя расторгнуть раньше срока. Она сама по себе будет считаться расторгнутой, если вы ее не закрепите в течение двадцати одного дня.
— Нельзя? — упавшим голосом переспросила я.
— Нет. Я специально узнавал.
— Вот гад! — вырвалось у меня. — Пудрил мне мозги! Я-то думала…
— Не расстраивайся, — хохотнул банник. — Предупрежден — значит вооружен.
Получается, мы до сих пор помолвлены! Ишь ведь какой! Значит, от планов он не отказался. Просто притворился, воспользовавшись мной, чтобы вычислить и поймать еретицу. А вот после этого наверняка включит обаяние на полную катушку. Ну да ладно. Банник прав: предупрежден — значит вооружен. Пожалуй, отложим пока выяснение отношений. Понаблюдаю — правда ли у лешего дурные намерения или в главном он не соврал, а разрыв помолвки разыграл лишь для того, чтобы я чувствовала себя в безопасности.
Когда я отошла от бани, Влас уже закончил. И почти сразу бабуля позвала нас за стол. После бесконечно длинного ужина, наполненного благозвучной ложью о наших несуществующих отношениях, она ушла в огород, а мы устроились на лавке перед домом. Постепенно наступал вечер, и на улице сгустились мягкие сумерки. Приближалось время охоты.
— Подготовка завершена? — с внутренней дрожью уточнила я.
— Еще нет, — к моему удивлению ответил Влас. — Осталось самое главное — подогреть нетерпение врага. Надо заставить еретицу поверить, что цель почти достигнута. Она должна почувствовать близкую победу и возжелать ее с новой силой.
Ну, понятно, к чему он клонит. К сожалению, это не лишено логики.
— Придется изображать влюбленность? — обреченно уточнила я.
— Да. И крайне убедительно, — ухмыльнулся леший, уловив мою интонацию. — Но не сейчас. Как только она приблизится к нам — сообщу.
— Никогда не была хорошей актрисой, — проворчала себе под нос.
— Тогда просто расслабься. Пусть реакция будет естественной. Я все сделаю сам. Обещаю, еретица поверит, — «успокоил» он. — А пока наслаждайся вечером.
Из огорода вышла бабушка, придерживая подол, в котором вперемешку подпрыгивали тугие стручки молодого гороха и бобов.
— Вот вам, молодежь, вместо семечек, — улыбнулась она, высыпая принесенное добро на лавку. — Многовато посадила в этом году. Все борозды ими заросли, а никто не ест. На вас одна надежда. А я спать пойду, пожалуй. Долго не заси… а, впрочем, отдыхайте! Не шумите только.
Она потрепала меня по голове, как в детстве, подмигнула Власу и величественно удалилась. Я хотела было ляпнуть что-нибудь на тему того, насколько уместно поедать на свидании горох, но передумала. Вместо этого взяла ближайший стручок и принялась извлекать из него горошины. Влас одобрительно хмыкнул и последовал моему примеру. Некоторое время мы молчали, а потом он вдруг заговорил, задумчиво глядя в темнеющее небо.
— Ты замечала, что в городах почти не видно звезд? Они кажутся слишком тусклыми по сравнению с морем искусственных городских огней. В этом вся суть города — ослепить ярким фальшивым светом, чтобы отвлечь от настоящей, истинной вечности. Вечности, которая пульсирует над нами миллиардами звезд.
Я почувствовала, как по спине поползли мурашки, и поспешила сбить очарование момента.
— Там не твой мир, а мой… был. Ты заявился в чужой мир со своими правилами, сломал мне жизнь, заставил бояться темных углов, превратил в какого-то жуткого монстра, натравил на меня всю городскую нечисть и, главное, помешал обрести настоящую любовь! — Под конец я почти кричала.