— Так, может, подтолкнем герцогов, дед?
— Как это?
— Предложим им посадить на трон Алекса Каса.
— И они сразу согласятся? — ехидно поинтересовался Арнольд, — Про согласие самого Александра я даже молчу.
— А чего им не согласиться? Герцогу Касу официально почти четыре сотни лет. То есть, так или иначе, он, по их мнению, должен скоро умереть. В истории были единицы архимагов, живших более четырехсот лет. Потомства у Александра тоже официально нет, так что трон передать он никому не может. Получается, что если Алекс Кас займет трон Элура, то у герцогов появляется несколько лет на разборки, кто же из них будет его преемником и получит на свою голову корону.
— Умный ты у меня. Молодой только.
— Мне уже сорок лет, дед!
— Вот я и говорю, молодой, — рассмеялся Арнольд, — Ты вот думаешь, что предложил сейчас что-то новое? Да чтобы ты знал, сами герцоги вынашивают такие мысли уже года полтора-два. И пока ничего не решили. Опасаются южане давать трон могущественному и непредсказуемому магу. Он ведь может и лет пятнадцать-двадцать еще прожить! И как им тогда трон получать? Они-то к тому моменту все умрут! Я уж молчу про то, что у нас такой план был еще при Карле!
— И что?
— Не хочет Александр менять династию, — рассмеялся Арнольд, — Он лучше достанет замороженное семя Карла и получит законного наследника, которого воспитает как надо, а пока будет терпеть Ричарда.
— Так и что мне говорить на переговорах с герцогами?
— Аристократический Совет. Вот пока основная идея, причем, еще вековой давности. Сделать власть короля номинальной, как в Валерии, но с чуть большими полномочиями. Так прямо, естественно, ничего не говори, но делай намеки на некое общее правление страной.
— Я не понимаю, почему Алекс не хочет стать королем, а занимается такими сложными планами.
— Муторное это дело быть правителем. Сейчас мы и так правим Элуром, и никакого смысла делать это с трона нет. Поверь, из-за трона все делается так-же хорошо, как и с него, только проблем меньше, а возможностей больше.
— Я понял, дед, буду побольше молчать и почаще важно надувать щеки.
— Молодец! И еще сделай вид, что ты все знаешь, и Алекс поделился с тобой своими планами.
— А это зачем? Меня же на куски порвут в гости зазывая.
— Не порвут. А надо это, чтобы вынудить аристократов побыстрее принять решение. Их нынешняя неопределенная позиция — главное препятствие на пути разрешения кризиса. Если они вдруг решат, что на трон должен сесть Александр, поверь мне, Александр так и сделает. Тишина и спокойствие, вот главные союзники вампиров!
*****
— Давайте поговорим о твердолобых.
— Саша! — возмущенно воскликнула Мария, — Я попросила бы!
Вампиры дружно ухмыльнулись. После того как Мария на время оставила руководство Корпусом Науки, ученых «немного» занесло. Все косяки времен правления первого Шефа уже вскоре были начисто забыты, а самих ученых стали называть не иначе чем «твердолобыми», подразумевая, что им «что в лоб, что по лбу, все едино». Естественно, прозвище имело негативный подтекст и самим научникам не нравилось, впрочем, ничего сделать с этим они не могли.
— Попросить ты можешь, — спокойно заявил Александр, — Только напомни мне, кому мы обязаны появлением желтых тараканов? А Налимские крысы откуда свой род ведут? Южная оспа? Северная язвенная лихорадка? Имперский плющ? Гарнский мох?..
— Я поняла, — Мария отчаянно замахала руками, — Но сейчас Шеф Корпуса я и…
— Залонские пчелы.
— Так нечестно, — вампиресса опустила голову на грудь, — Могу я хотя бы рассчитывать, что прозвище не будет упоминаться на Совете, а потом и вовсе будет забыло.
— Можешь на это рассчитывать, — официально заявил алукард, — А еще будь уверена, что в случае очередного косяка, я переименую Корпус Науки в Корпус Твердолобых.
— Так нельзя! У меня много новеньких!
— Вот и держи их в узде, а не давай волю. Если за мое правление из стен твоего Корпуса в мир вылезет еще какая гадость, болезнь, растение, насекомое или животное, то ты меня знаешь, я слово сдержу. Будете твердолобыми всю оставшуюся вечность.
— А еще ты обещал, что забудешь это слово если…
— И это тоже, — кивнул Александр, — А теперь давай рассказывай как дела.
— Может, все же, поговорим о том, ради чего мы собрались? У нас тут кризис, а Совет начинаем с обсуждения Корпуса Науки.
— Не увиливай от темы. Твой ненаглядный Арнольд немного опаздывает, задержавшись с разрушением своего замка, а без него начинать обсуждение не очень правильно. Тем более у нас вся ночь впереди. Так что, давай. Поделись последними новостями из мира науки.
— Новости… А новости у нас печальные, господа. Чертов ложный криптонит оказался разумным.
— Это мы знаем. Ты подробности давай, — Александр постучал пальцем по столу, — Кто, куда, откуда и как мы будем это все уничтожать.
— Уничтожать ничего не надо, — быстро затараторила Мария, — Никакой опасности нет. Это камни полностью беззащитны. Чистый разум, причем слабый, лишенный всяческих возможностей влиять на окружающую обстановку.
— Но они же там что-то излучают, — напомнил алукард.
— И это пока единственное непонятное во всей истории.
— То есть, остальное тебе понятно?
— Более или менее, — кивнула Мария и быстро стала отчитываться, — Под воздействием магической аномалии криптонит меняет свои свойства. Получающиеся кристаллы мы научились использовать в нашей вычислительной технике в виде неплохой замены процессоров, легко встраиваемых в магическую структуру наших компьютеров. Как ныне выяснилось, изменив свойства, криптонит превращался в зачаток разума, который дальше развивался чисто по времени. И если бы мы вовремя разрезали все кристаллы, то никогда бы об этом не узнали.
— То есть, разрезанный кристалл свои разумные свойства теряет?
— Однозначно. Проверили все старые процессоры, и ни один из них не дал отклика.
— Но ведь то самое излучение у них присутствует, а значит…
— Не значит, экселенц, — перебила алукарда Мария, — Излучение не имеет никого отношения к разуму. Я бы сказала, что это как тепло живого тела, сообщающее нам, что кристалл ложного криптонита все еще «фурычит». Но никакого разума там быть не может. Повреждение одного из «подопытных» с отрезанием от него куска показало, что разумность исчезает в обеих частях. Пока что главной гипотезой наличия разума в кристаллах является некий их объем, меньше которого ничего нет и не будет.
— То есть, разум получат только крупные куски криптонита?
— Верно.
— Ладно, и как мы можем использовать этот самый разум?
— Никак, — мотнула головой вампиресса, — Я уже говорила, что эти разумные кристаллы вообще не способны ни к какой внешней деятельности.
— А если запихать их в големов? Нам бы пригодились разумные големы.
— Мы пытались. Но, как бы это сказать… Для наших разумных кристаллов с большим трудом доходит идея о том, что вне их оболочки вообще что-то есть. Они воспринимают себя как отдельную вселенную, и даже мысли не допускают о том, что есть нечто за пределами их мира. Если бы не аналог боли, что они испытывают при нарушении целостности своей структуры, то мы бы вообще никогда о них не узнали.
— Но раз они смогли транслировать боль вовне, значит, могут и что-то еще передавать. Да и общались же вы как-то!
— Общались, — хмыкнула Мария, — Двое решили, что мы плод их фантазии. Один нас не заметил, посчитав что ему все мерещится. И наконец, только один воспринял идею о мире вокруг него и попытался наладить с нами диалог. Вот только это, по сути, обмен чистыми идеями, осуществляемый с помощью наших компьютерных возможностей, а не способностей самих кристаллов. Без нашей помощи они ничего вовне отправить не могут, и если бы лаборантка не нацепила на себя…
— Да-да, мы бы до сих пор резали разумные кристаллы и не подозревали о их истинной сути.
— Именно так.
— Так что насчет примкнуть их к големам? Перспективы открываются самые широкие.
— Големы управляются четкими командами, но никак не идеями. Чтобы приспособить кристаллы к големам, надо полностью переделать всю их систему управления и создать компьютер, который будет помогать кристаллам влиять на эту систему. Я считаю, что такими глупостями нам заниматься не следует.
— И что нам тогда делать с этими разумными маленькими кристаллами, которые еще дети?
— Пусть валяются на полке, — пожала плечами Мария, — Им комфортно считать себя целой вселенной, так что не вижу смысла нарушать их покой.
— Ни фига подобного! — Александр хмуро покачал головой, — Организовывай в Корпусе новый отдел и пусть они занимаются изучением находки.
— Будет исполнено, экселенц, но прошу отразить в протоколе совещания, что я против этой идеи.
В этот момент дверь в зал приоткрылась, и внутрь протиснулся Арнольд Гуян.
— Прощу прощения, не рассчитал время.
— Проходи, дружище, только тебя и ждем! — заулыбался Александр.
— Я здесь, экселенц, но все еще не понимаю, зачем собран этот Совет.
— Как это зачем? Мы будет обсуждать трон Элура и как нам его сделать своим.
— Ну зачем нам трон? Мы же и так контролируем Элур и правим им! — набычилась Мария, которую проигнорировали с ее просьбой.
— А затем, дорогая моя, что угроза нашего раскрытия растет год от года и ныне составляет довольно приличные восемь процентов. Нам надо аккумулировать в своих руках все возможности королевства и сделать это как можно быстрее, чтобы обезопасить свои тылы, — Александр поднялся и стал официально серьезен, — Так что, с радостью сообщаю Совету, что на вчерашнем собрании Триумвирата принято принципиальное решение о необходимости взятия всей власти в свои руки. Я надену корону Элура и стану править страной как новый король. Нам же сейчас надо решить, как именно я это сделаю, и что мы будем делать дальше. И еще… У нас не так много времени. Через месяц у Элура должен быть новый король — я.
Глава 5
Откровенно низкий мужчина с густой шевелюрой и аккуратной бородкой устало отложил в сторону лист пергамента и, не делая даже попытки прикрыть рот рукой, от всей души зевнул. Работа со старыми архивами выматывала тело и душу, но была необходима, а главное, ее нельзя было перепоручить кому-то другому. Вот и приходилось лично просматривать древние документы, что подбирали Наместнику верные помощники. Иначе нельзя. Слишком многое может стать достоянием гласности, позволь глава Светлой Церкви поручить это дело кардиналам.
Протерев уставшие глаза Наместник Ронн взял следующий пергамент, чтобы спустя пару минут с некоторым неудовольствием и одновременно облегчением отложить в сторону и его. Еще спустя полчаса самый могущественный человек в мире вызвал помощника и велел ему убрать старые документы обратно в архив. На немой вопрос слуги Ронн лишь покачал головой, показывая, что искомое все еще не найдено, и распорядился не беспокоить его как минимум десять минут.
С тех пор как после ужасной трагедии, случившейся почти век назад и оборвавшей жизнь тогдашнего Наместника и практически всех кардиналов Светлой Церкви, а заодно и разрушившей Вобанэ, в развалинах главной церковной резиденции была обнаружена Книга, внутренний мир церкви кардинально изменился. Прежде чем потрясенные и раздавленные масштабом трагедии выжившие кардиналы смогли взять ситуацию в свои руки, «Откровения Демура» смогли прочитать многие рядовые священники, а некоторые фрагменты книги и вовсе стали достоянием общественности и перепечатывались до сих пор.
Тогда чудесное спасение божественной Книги во взрыве, уничтожившем Вобанэ, было объявлено чудом. Все верующие посчитали, что сам Демур не позволил людям потерять единственный экземпляр книги, где были записаны его речи и наставления о будущем. И долгие годы никто не ставил эту версию под сомнение. А между тем прочитанное в «Откровениях» стало серьезным шоком и сильно изменило Светлую Церковь.
Молодой священник Ронн тоже верил в чудо божественного спасения, пока однажды, уже будучи кардиналом, не изучил некоторые статистики и ужаснулся. Буквально за полвека Светлая Церковь изменилась сильнее, чем за предыдущую тысячу лет своего существования. И все это стало результатом гибели руководящего состава церкви и обнаружения случайно уцелевшей во взрыве Книги. Именно тогда в душу кардинала Ронна проникло сомнение, именно тогда он поклялся себе разобраться во всем и понять, было ли чудо или кто-то сотворил его рукотворно.
Став Наместником, Ронн начал масштабный проект по пересмотру всех уцелевших архивов Церкви на предмет любых упоминаний заповедей Демура или его откровений. Любая бумага, содержавшая даже намек на подобную информацию, тут же объявлялась секретной и доставлялась на стол Наместника для личного прочтения. Пока что три года такой работы никакого результата не дали, но Ронн верил что чутье не подводит его.
А тем временем священники Светлой Церкви все чаще совершали различные чудеса не силой Демура или молитвой к нему, а непонятными воззваниями к богу и в результате все больше походили на обыкновенных магов, которых церковь гнобила столетиями. Но серьезные отличия были не только в магии, вдруг проявившейся у священников, и отношении к ней у людей. Все больше и больше Светлая Церковь подменяла собой светскую власть, выходя из тени финансовых операций, заставляющих должников делать все как им указано, и тихого нашептывания нужных решений из-за спины. В некоторых районах империи ныне и вовсе была только одна власть — церковная. Епископ заменял собой и магистрат, и суд, и имперские власти. То есть вся ненависть народа, что ранее выплескивалась на аристократию, власти и магов, ныне практически полностью была направлена на Светлую Церковь и ее слуг. Пока что ситуацию спасало только наличие кровавых магов с их страшными ритуалами получения силы, но Ронн уже видел проекты кардиналов, предлагающие возродить старую традицию человеческих жертвоприношений во славу Демура. А значит еще спустя полвека Церковь вполне сможет заменить собой и магов и что случится тогда один Демур знает!
— Ваше подобие.
Ронн вздрогнул от тихого вкрадчивого голоса своего помощника и оторвавшись от размышлений посмотрел на него.
— Десять минут прошли, ваше подобие. Вашей аудиенции ожидает архимаг Роз.
— Помяни кровавого мага он и появится, — проворчал Наместник, — Зови.
Хотя помощник и назвал Роза архимагом, более правильно его было бы называть канцлером. Этот пост хитрый элурец занимал уже довольно давно и судя по всему будет занимать его до самой своей смерти. При дворе практически нет недовольных и почти нет оппозиции Розу, а тех кто все же появляется, архимаг с легкостью отправляет на алтарь и приносит в жертву. По сути именно Роз является вторым после Наместника человеком в Империи и сейчас должна состоятся обычная встреча двух правителей огромной страны, чтобы обсудить текущие проблемы. Не с Императором же архимагу обсуждать важные дела?
— Ваше подобие.
— Ваше высокопревосходительство, — Ронн вежливо кивнул на поклон канцлера, — Какие у вас новости? С чем пришли к старику на этот раз?
— Все по старому, ваше подобие, нужны деньги, — древний маг плотоядно улыбнулся, показав отвратительно здоровые и белые зубы, что весьма злило Ронна, начавшего с некоторых испытывать все “прелести” подоспевшей старости.
— И сколько в казне не хватает на этот день? — тяжко вздохнув, Наместник быстро обдумал мысль, а не убить ли ему архимага, поставив на место канцлера кого-то более управляемого и менее независимого и тут же ее отверг, в очередной раз посчитав, что потеря пары легионов в бою, не стоит такого приза.
— Немного. Миллион золотых покроет весь нынешний дефицит, ваше подобие.
— И насколько этого хватит, канцлер? Когда вы придете просить деньги в следующий раз?
— Думаю сразу после праздника сбора урожая, ваше подобие. Тогда мне потребуется очередной миллион, — архимаг вновь улыбнулся продемонстрировав свои зубы, — Но мы можем прекратить эту старую игру, если Светлая Церковь вернет в казну половину Песчаных Рудников.