- Поясните, - Президент с интересом взглянул на Титова.
- Взломанная хакером криптобиржа была частью обширной сети, включающей в себя десятки бирж и несколько тысяч банков, почти все из которых в США. Более того... Установленная на ней нейросеть не только манипулировала курсом, она получила доступ к индивидуальным сетям всех контрагентов, с которыми была связана, и могла вносить изменения в их базовые компьютерные программы.
- Каким это образом? А защита? А обнаружение изменений в программах?
- Мы еще разбираемся в механизме, - полковник поморщился и бросил взгляд на листок с пометками. - Но программисты утверждают, что такое возможно только, если у нейросети были параметры уязвимостей, которые производители процессоров оставляют для АНБ и ЦРУ. Эти уязвимости позволяют дистанционно перехватить контроль над системами, обойти защиту и закачать вместе с проводками, транзакциями и обменом информацией любые другие программы.
- Значит американцы... И что они затеяли на этот раз? Они что, хотят атаковать собственные банки?
- Вы правы. Они хотят атаковать собственные банки. И не просто атаковать. На бирже подготовлена вредоносная программа, способная обнулить все корреспондентские долларовые счета. Понимаете? Обнулить все долларовые счета в мире, - повторил Титов. - То есть полностью стереть долларовые активы из мировой финансовой системы.
- Вы уверены? - Президент внимательно посмотрел на собеседников.
- Так утверждают наши программисты. Они нашли копию программы с командным файлом на ее применение.
- Все-таки они решились, - выдохнул глава государства. - Я думал, они дотянут до конца срока их Президента. Ну как тут не вспомнить сакраментальную фразу главы нашего МИДа.
- Решились на что? На то, чтобы хакнуть собственные банки? - поднял брови Титов.
- Это не хакерская атака. Это нечто большее. Это денежная реформа, господа. Реформа американского доллара. Они хотят обнулить все долларовые активы иностранных банков, ведь у тех фактически нет долларов на собственных счетах. Реальная валюта хранится на корреспондентских счетах в американских банках, а иностранные имеют только ее отражение виде ничего не значащей строки на компьютерном балансе. Но корсчета, похоже, не единственная их цель. Американцы хотят обвалить всю долларовую валютно-финансовую систему. Если они сделают то, что запланировали, разразится глобальная катастрофа тектонических масштабов, сравнимая по размерам ущерба с мировой войной. Давайте, господа офицеры, с этого момента все очень подробно.
- Информации немного. Мы еще разбираемся во вскрытых файлах. Но уже сейчас ясно, что атака хорошо продумана. Кроме взломанной хакером биржи есть еще две дублирующие площадки с теми же задачами. Мы не можем определить их местонахождение, но знаем, что они существуют, по вскрытой нами синхронизации. Нам удалось установить, что боевые программы уже заложены во все американские банки и ждут команды на активацию. Целью этих программ является выборочное обнуление программного обеспечения, удаленных баз данных и серверов резервного копирования. Если она будет запущена, счета американских банков обнулятся, но сетевая инфраструктура останется работоспособной. Остановить атаку мы не можем. Для этого надо знать адреса дублирующих площадок, а они могут быть где угодно.
- Теперь самое главное... Когда? - сурово спросил Президент.
Словно ожидая вопроса, председатель открыл лежащий перед ним на столе ноутбук и повернул его к главе государства. Там на широком экране в красном окне таймер неумолимо отсчитывал секунды. Не сдержавшись, Президент тихо выругался и, не отрывая глаз от белых цифр, откинулся на спинку кресла.
США
Добравшись до Лэнгли, Виллиамс прямиком направился в небольшую комнату для переговоров, где его под присмотром офицера собственной безопасности ожидал молодой программист. Парень имел совершенно растерянный и даже немного испуганный вид. Было заметно, что он сильно нервничает и не находит себе места в тесной переговорной, нарезая круги вокруг стола.
- Стив! - директор ободряюще улыбнулся и с усталым видом повалился в одно из кресел. - Садись. Я заказал нам кофе и сэндвичи. Не знаю, как ты, а я утра ничего не ел.
- Спасибо, сэр, - молодой человек аккуратно присел и напрягся, не зная, чего ожидать от босса.
- Да расслабься ты. А то похож на перетянутую струну, которая вот-вот лопнет.
- Сэр. Я...
- Ты вступил в отборное дерьмо, сынок, - Виллиамс принял у вошедшего секретаря термостакан с американо, сделал несколько осторожных глотков и, дождавшись, пока та поставит на стол тарелку с сэндвичами и кофе для подчиненного, продолжил: - Отборнейшее.
- Но я понятия не имел, с чем имею дело, - поникшим голосом попытался оправдаться Стив.
- Без паники. Именно в таких ситуациях проверяются настоящие бойцы. Хоть ты и наступил в дерьмо, но сделал это по моему приказу. Так что считай это проверкой на лояльность. Ты теперь являешься носителем информации экстраординарного уровня секретности. Я даже, мать твою, не представляю, кто еще в Конторе в курсе того, что ты раскопал. Я сам об этом нихрена не знал, пока не прочитал твой доклад. Так что я стою рядом с тобой в такой же куче дерьма с той лишь разницей, что моя более свежая и воняет похлеще твоей. Кто еще знает про третий уровень "Мидаса"?
- Никто. Я работал один. После того как нейросеть вскрыла архитектуру атаки на американские банки, я ее заблокировал и запаролил файлы. Ну и сделал копию для вас. Сэр, это враждебная активность, и она исходит изнутри ЦРУ? Значит, враг где-то у нас на самом верху. Надо немедленно что-то предпринять. Если запустится боевая программа, все американские банки будут уничтожены, а доллар разрушен. И до атаки осталось чуть больше трех дней.
- Вот что я тебе скажу, сынок, - Виллиамс строго посмотрел на программиста. - Если хочешь выбраться из этой истории живым, с бабками и с повышением, то не забивай себе голову такими вопросами. Оставь их взрослым дяденькам вроде меня. Лучшее, что ты можешь сейчас сделать, это молчать и не высовываться.
- Да, сэр. Извините, - Стив опустил глаза. - Я просто собирал деньги на квартиру, и, если "Мидас" обвалит банки, мои сбережения пропадут.
- Не парься о деньгах, - отмахнулся Виллиамс, немного удивленный тем, что молодой человек при его возможностях оказался достаточно честным, чтобы не подоить с проекта немного криптовалюты для себя. - Если мы выберемся из этой передряги, ты получишь премию из моего личного фонда.
- Спасибо, сэр. Что я должен делать?
- Так... - директор задумчиво постучал пальцами по столу. - С одной стороны, ты являешься несанкционированным носителем секретной информации. По инструкции я должен тебя передать службе собственной безопасности. Но не пугайся. Я не стану этого делать. Ты мне нужен на проекте. С другой стороны, я не могу тебя выпустить из вида до того, как разберусь, что значит третий уровень "Мидаса" и кто за ним стоит. Поэтому... Сейчас под надзором моего помощника ты отправишь своим друзьям и родным сообщения, что летишь на четыре дня на нашу секретную базу в Аляске и с тобой не будет связи. Думаю, за это время ситуация прояснится. После того как отправишь сообщения, свои мобильные устройства сдашь охране. Все четыре дня ты будешь жить здесь, в Лэнгли, в нашей гостинице для сотрудников. Выходить за охранный периметр тебе будет запрещено. Работать будешь из номера через выделенный линк* (*Линия связи). Из номера самостоятельно тоже выходить запрещено. У дверей будет постоянно дежурить охранник. Прогулки по территории два раза в день только в его сопровождении. Трекер** (**Прибор, отслеживающий передвижение) на ногу я тебе одевать не буду, но полагаюсь на твой здравый смысл. Сейчас в твоих интересах не светиться. Подчиняешься лично мне. Работаешь один. Я распоряжусь, чтобы к "Мидасу" больше никто не приближался. Нейросеть будет в твоем исключительном распоряжении. Вопросы есть?
- Нет, сэр, - покачал головой Стив, стараясь не выглядеть загнанным в угол зверьком.
- Ну и ладно. Тогда все. Собирай с рабочего места аппаратуру и дуй в гостиницу. Я уже обо всем договорился.
После разговора с программистом Виллиамс прошел в свой кабинет и приказал дежурному администратору сектора сетевых устройств обеспечить безопасное соединение с русским хакером. Через несколько минут он уже набирал на клавиатуре своего рабочего терминала сообщение о том, что выдвинутые русским условия приняты с небольшими изменениями и вскоре он получит инструкции по дальнейшим действиям.
Отправив сообщение, директор киберразведки набрал Бергмана, доложил о контакте с хакером и сообщил, что один из его сотрудников вскрыл третий уровень. Старик недовольно посопел в трубку, заявил, что этого рано или поздно следовало ожидать, и попросил приехать к нему на виллу.
И снова Виллиамс с охраной загрузился в свой зловещего вида черный внедорожник и помчался на очередную встречу с таинственным стариком.
На этот раз Бергман принял его в гостиной. По сервированному изящным фарфором чайному столику директор понял, что разговор предстоит долгий. Старик, не поднимаясь из-за стола, кивнул на свободное кресло:
- Присаживайтесь. У вас, наверно, много вопросов. Ответы на них займут некоторое время. Здесь чай, кофе, печенье. Но вначале прочитайте и подпишите эту бумагу.
Поймав себя на мысли, что он совсем не удивлен, директор киберразведки взял со стола жесткий пластиковый конверт с тисненым президентским вензелем и достал лист плотной бумаги, на котором были мелким шрифтом изложены пункты обязательства по неразглашению.
- Я не юрист. Поэтому не сторонник больших многостраничных документов. На бумаге нельзя предусмотреть все возможные варианты. К тому же некоторые обороты, которыми пользуются юристы, можно толковать двояко. Я предпочитаю краткость и рассчитываю на то, что человек, подписывающий документ, делает это осознанно и понимает все связанные с его действиями последствия.
- Да, сэр, - кивнул Виллиамс, вспомнив, с какой легкостью этим утром старик отдал приказ на его устранение, и удивленно спросил: - Этот документ оформлен как личный допуск, согласованный с Президентом. Вы работаете напрямую с ним?
- В данном случае я действую как помощник Президента по особым поручениям. Не обращайте внимания на титулы. Главное, чтобы вы поняли - "Мидас" контролируется на самом высоком уровне. Это, по сути, государственная программа особой важности.
- Я это уже понял, - директор подписал документ и вложил его обратно в конверт.
- А теперь к делу, - Бергман взял ажурный фарфоровый чайничек, которому на вид было столько же лет, сколько и вилле, и наполнил свою чашку. - Вас наверняка интересует третий уровень проекта.
- Признаюсь, я даже не знаю, что и думать. Ведь он предполагает атаку на американские банки. Выходит, мы будем атаковать сами себя. Учитывая, что все санкционировано на самом верху, на первый взгляд, это выглядит как государственная измена.
- Но это только на первый взгляд, - старик поставил чашечку на стол и задумчиво посмотрел на Виллиамса. - То, что произойдет через три дня, это хорошо спланированный и продуманный шаг, целью которого является переформатирование нашей валютной системы.
- Денежная реформа? - догадался Виллиамс.
- Можно назвать и так. За последние 30 лет доллар потерял половину своей реальной стоимости. С 50 года прошлого века она упала в 10 раз. А в 1915 году на 4 бакса можно было купить столько же товара, сколько сейчас на 100. Из-за бездумной политики, которую проводили последние президенты, роль доллара как мировой резервной валюты значительно ослабла. Войны, бессмысленные конфликты, неоправданно высокие внутренние расходы, огромный внутренний и внешний долг США, дисбалансы в экономике подорвали нашу валюту. Мы утратили глобальное первенство в реальной экономике. Мы отдали его Китаю. Теперь мы вторые. Я вообще думаю, что если бы не сланцевый газ и нефть, которые мы добываем на своей территории, если бы мы до сих пор продолжали покупать углеводороды у саудитов, мы бы сейчас не вошли даже в пятерку самых промышленно развитых стран.
- Но официальная статистика говорит совсем другое, - удивленно поднял брови директор. - Наша экономика растет темпами выше мировых. Да. Китай нас почти догнал по уровню ВВП, но мы все равно пока впереди. А если взять ВВП на душу населения, то они безнадежно отстают.
- Это смотря как считать, - скептически хмыкнул Бергман. - Структура нашего ВВП деформирована. Она манипулируется Министерством финансов в сторону его увеличения. 95% ВВП Китая - это производство, торговля и сектор реальных услуг, то есть базовый набор отраслей, обеспечивающий развитие и стабильность общества. В нашей же экономике этот базис составляет всего 60%. Вот и считайте. При практически равных уровнях экономика Китая сфокусирована на реальном производстве товаров и услуг, а половина экономики США гоняет воздух. Так что пусть небольшое, но все же лидерство США по внутреннему валовому продукту это миф, придуманный либеральными экономистами. Теми, что собственные куриные мозги повесили на стену своего дорогого кабинета вместе с дипломом Гарварда.
- Ничего не понимаю, - пожал плечами Виллиамс. - А где же остальные 40%?
- Оставшиеся 40% нашей экономики - это воздух. Нечто нематериальное. Их нельзя монетизировать, на них не построишь мосты, школы, авианосцы. Их даже напечатать нельзя, превратив в доллары. В эту бессмысленную, с точки зрения экономиста, надстройку входит биржевой оборот и совокупная капитализированная интеллектуальная собственность, зарегистрированная за отчетный год на территории США. Эти две позиции экономисты приравнивают услугам, которые у нас и так раздуты, потому что включают ипотеку, медицинское страхование и банковские операции. И заметьте, большая часть нашей интеллектуальной собственности это не патенты и изобретения, это так называемая "новая экономика", базирующаяся на Интернете и соцсетях. То есть что-то, не имеющее ничего общего с материальным производством, которое нас кормит, одевает и дает кров. Возьмите хотя бы Facebook. Эта, с позволения сказать, фирма ничего не производит, она живет тем, что оказывает пользователям навязанные, не нужные им услуги, а деньги делает на рекламе, как примитивное рекламное интернет-агентство. Но вот капитализация Facebook составляет почти полтриллиона долларов. А выручка знаете какая? Меньше 10 миллиардов. Не спорю, это феноменальный показатель для рекламщиков. Но откуда взялись остальные 490 миллиардов капитализации? Из воздуха? Из ожиданий биржевых аналитиков? Пример, конечно, упрощенный и, может быть, не имеет прямого отношения к ВВП, но он дает представление о том, как можно играть цифрами. А ведь с капитализацией в полтриллиона долларов паразитирующий на навязанных им же потребностях людей Facebook никого не накормит, не оденет и не защитит от дождя. А 95% китайских компаний накормят, оденут и защитят. Вот и получается, что если сравнивать реальные, а не выдуманные либеральными аналитиками экономики, то мы уже серьезно проигрываем Китаю.
- Это для меня что-то совсем новое, - в замешательстве проговорил Виллиамс.
- Неудивительно. О манипуляции цифрами ВВП в этой стране знают очень немногие. Минфин даже засекретил большую часть государственной статистики, чтобы не пугать иностранные рынки. Если бы финансисты за рубежом знали о структуре нашего ВВП, доллар бы уже стоил минимум процентов на 30 дешевле. Что, в принципе, совсем не плохо для нашей экономики, хотя и совсем не решает основную ее проблему превышения расходов над доходами.
- Я думал, политика сильного доллара - это наш официальный курс...
- Официальный, - согласно кивнул Бергман. - Но до тех пор, пока мы сами не будем готовы от него отступить. Девальвация доллара дала бы нам несколько преимуществ. Она бы снизила стоимость нашего долга, который сейчас составляет почти 22 триллиона. 30% от 22 - это больше 7 триллионов. Весьма серьезная сумма. Снижение курса доллара к другим валютам сделало бы наши товары значительно более привлекательными на других рынках и увеличило бы экспорт, а это в свою очередь помогло бы выправить внешнеторговый баланс, где у нас дефицит почти в 600 миллиардов долларов. И, наконец, девальвация удешевила бы кредитные ресурсы для американских компаний и граждан внутри страны, что стимулировало бы рост производства и потребления и толкнуло экономику вперед.