- Наверное, Кудряшка, думаешь, какой злой тебе достался Дементор, да? – поймала я взгляд теплых глаз, пытаясь отгадать, о чем он думает.
Мы сидели достаточно близко, из окна падал свет, и лица друг друга были хорошо видны. Я с удовольствием рассматривала четко обрисованный подбородок парня, красивые губы и волнистую светлую прядь, касающуюся его щеки.
- Может быть, - не стал отрицать Антон.
- Еще и прожорливый. Ты был прав в предположениях – я очень люблю вкусно и сытно поесть, так что спасибо за пиццу. Она, конечно, не фонтан, но явно лучшее, что здесь есть.
- Пожалуйста. Хотя насчет прожорливого не уверен. По тебе не скажешь.
Мне нравилось то, что Морозко предельно честен и не пытается произвести на меня впечатление, но в то же время ужасно хотелось пробраться сквозь щиты в его зону комфорта.
- А если бы я была полненькой, я бы тебе больше понравилась? – спросила. - Как девушка?
Антон медленно отпил кофе. Натянуто усмехнувшись, сказал скупо:
- Какая разница, Корсак. Главное, что тебе нравлюсь я, правда? Остальное – мелочи. «Это же Корсак, - повторил он фразу за парнями на лестнице, - вряд ли у нее это надолго!» Остается дождаться, когда тебе это надоест, и делать вид, что меня, как других, не волнует, что именно ты во мне нашла.
Есть пиццу толком не получалось, вот разве что на нее отвлекаться. Но минуту я выиграла.
- Неправда, - спокойно ответила. – Правда в том, Морозов, что мне на самом деле хочется тебе понравится. Слушай, а может, мне волосы обстричь? – неожиданно для себя предложила. – Чтобы всякие придурки меньше таращились? Мне это тоже надоело. Далеко не все такие избирательные в словах, как ты, но хуже то, что они говорят наедине. Так хочешь, я сделаю?
Антон как-то резко крутанул в пальцах уже пустой стаканчик и потупился.
- Не надо.
- Значит, тебе не все равно, как я выгляжу? – спросила с надеждой.
Парень поднял глаза и терпеливо заметил:
- Это всего лишь значит, Корсак, что мне не нужны такие жертвы, и что меня все устраивает!
Наши колени по-прежнему соприкасались, мой кофе остывал, и я заставила себя посмотреть на часы.
- Послушай, Морозов, перерыв скоро закончится… Я бы очень хотела провести сегодняшний вечер с тобой, но завтрашний день будет сложным – мне осталось закончить и сдать две лабораторные, да еще и отец сегодня прилетает, так что наверняка наш дом будет полон людей и придется куда-то сбежать. Но я очень хочу, чтобы ты без меня скучал. Обещаешь?
Я знала, что не услышу «Да», но так хотелось. Однако от ожидания ответа меня отвлек звук входящего на сотовый сообщения. И еще один сигнал, повторившийся сразу же за первым.
Я чуть не подавилась кофе, когда открыла мессенджер и на экране айфона увидела фотографию. Точнее, две фотографии Родиона Трущобина. На одной парень томно щурил глаза, выдвинув челюсть, измазав какой-то липкой дрянью волосы и набычившись, словно какой-нибудь придурковатый тип неопознанной ориентации, а на второй он совершенно бесстыже демонстрировал мне свою упитанную задницу. По которой не то что плакал, а прямо-таки рыдал депилятор!
Надпись под сообщением гласила:
«Агенту А для немцев – эксклюзив! Справку принесу завтра!
Слушай, детка, все же договорись там, чтобы без извращений, ладно? На остальные эксперименты согласен! Я уже подтянул шестерых ребят, можно мне аванс?»
Чего?!
- Фу! - я брезгливо отключила айфон и уронила его на стол. Встала, схватила сумку и оглянулась.
Если бы Трущобин сейчас оказался в зоне видимости, я бы его убила! Что за шутки?
Странное чувство, что надо мной либо издеваются, либо разыгрывают, усилилось, когда у самой стойки буфета увидела еще одного дурака с закрытым глазом и открытым ртом.
- Что случилось? – спросил Морозов и тоже поднялся. Потянулся за рюкзаком.
Я повернулась к нему.
- Ничего.
- Точно? – как-то слишком хмуро озадачился Кудряшка.
Ну, не скажу же я ему, что парень с диагнозом «идиот» прислал мне фото своей задницы с намеком на аванс. Прибью Трущобина!
Айфон вновь отозвался, и на экран выскочил значок нового сообщения в мессенджер. Черт!
- Тебе снова пишут, Корсак. Наверно, что-то срочное, - предположил Морозов и кивнул на гаджет. – Если что, то я не тороплюсь. Провожу тебя.
- Эм, да. Скорее всего.
Я взяла в руки телефон, открыла мессенджер, надеясь увидеть извинение от одногруппника… но вместо него на меня таращилось еще одно лицо недомачо в диком экстазе.
«Агенту А для немцев. Рост – 182, вес 70, шатен. Строго гетеросексуал!
Насчет справки понял.
Агнешка, а если я в прошлом году переболел свинкой (без осложнений!), мне справку у вирусолога брать? Какие анализы нужны?»
Дрянь для волос у шутников тоже была одна и та же – похожая на сырой яичный белок. На голую тощую задницу смотреть не стала. Удалила фотографии, отключила айфон и бросила в сумку.
- Жилин, придурок, ну держись! – развернулась к выходу. - Пока, Морозов!
- Корсак, стой! Да постой же! – услышала в спину обеспокоенное, но я уже вылетала из кафешки, стуча каблуками, и вместо прощания лишь махнула Кудряшке хвостом.
- До встречи! Увидимся!
Как мне ни хотелось остаться, но я терпеть не могла строить предположения и сомневаться. Я была намерена во всем разобраться здесь и сейчас! А в том, что у меня это получится, ни секунды не сомневалась. Так же, как никогда на скалах не сомневалась в цепкости своих пальцев и силе рук!
Звонок на пару застал меня в коридоре, так что в аудиторию пришлось войти после длинного выдоха. Пройдя мимо преподавателя, я поравнялась с горе-стриптизерами… и не выдержала. Как шла с ходу, так и треснула сумкой и одного и другого по зализанным затылкам. И пусть скажут спасибо, что не дала волю рукам!
- Придурки озабоченные, я вас убью! - рыкнула. - Какие еще справки! Какие авансы! Какие немцы?! Вы что, с ума сошли? Я вам покажу задницы голые! Детку они нашли! Быстро признавайтесь, что вы придумали, или я вам сейчас последний день Помпеи организую!
Антон
- Увидимся!
Корсак взяла сумку, развернулась и уже через мгновение исчезла из помещения кафетерия, только в дверном проеме мелькнули под узкими брюками ее стройные щиколотки и взметнулся над плечом хвост волос.
Конечно, я догадался, что именно произошло, поэтому и предложил девушке ее проводить, а вот задержать не успел. Хотя и стоило сообразить, что Корсак человек стремительных решений. Но после того, как увидел озадаченное лицо Агнии и заметил неприятное удивление в ее глазах, розыгрыш с Трущобиным уже не казался логическим возмездием, как еще два дня назад. А очень даже наоборот – глупой выходкой, чем на самом деле и являлся.
Расписание группы Корсак я не знал, поэтому поспешно пошел в деканат, искать нужную информацию на учебном стенде. Когда поднялся двумя этажами выше и подошел к «Кафедре системного анализа», внезапно остановился, увидев перед собой свою красивую ведьму.
Сложив руки на груди, Агния стояла одна в пустом коридоре, в нескольких метрах от дверей аудитории, и смотрела в окно – натянутая темная фигура на фоне светлого дня.
- Корсак? – я приблизился, остановился перед ней, и девушка обернулась. – Почему ты здесь, а не на занятии? – удивленно спросил.
В темные, блестящие глаза смотреть было непросто. Последнее время они изводили меня своим присутствием в снах и видели меня в них совершенно другим – куда более смелым.
- А ты? – задала она встречный вопрос.
Я не ответил, и Корсак предположила сама, с интересом приподняв подбородок:
- Что, Кудряшка, хотел посмотреть, чем закончится твоя месть?.. Надо сказать, ты отлично все придумал!
- Нет.
- Тогда зачем пришел? У тебя ведь сейчас тоже учебная пара?
- Да, - подтвердил. Отвечать не хотелось, но тогда действительно зачем? – Можешь не верить, но я не хотел тебя оставлять с ними одну.
Мое признание даже меня удивило, что уж говорить о Корсак. Ее высокая бровь красиво изогнулась.
- Неужели ты переживал, что злой Дементор навредит твоим друзьям?
- Ну, считай, что так.
Агния опустила руки, отступила и присела на край подоконника. Призналась внезапно:
- Представляешь, меня впервые в жизни преподаватель выставил из кабинета за дебош. Сказал стоять за дверью до тех пор, пока не успокоюсь и не вспомню, где и зачем я нахожусь. Вот теперь стою тут и думаю…
- О чем?
Я приготовился к тому, что Корсак обидится и, возможно, сейчас все закончится. Что мы разойдемся и больше никогда вот так не окажемся лицом к лицу.
В груди что-то больно сдавило тисками и затаилось дыхание… Вот только ответ не пришел, «почему». Ведь это именно то, чего я хотел. Все к лучшему?
Черт!
- Стою и решаю, Морозов, чего же на самом деле мне хочется больше – прибить тебя или зацеловать?
Агния вдруг рассмеялась – от души и не смущаясь, на всю ширину пустого коридора, и ее смех тут же гулким эхом отразился от стен.
- Морозов, ты хоть понимаешь, какой у тебя дар убеждения? Эти дураки даже мне не поверили! Решили, что я испугалась огласки и предложили встретиться позже. Ах-ха-ха! По… по-тихому поговорить! Ты хоть знаешь, кто для них авторитет?
Я уже слышал, как смеется Корсак, но все равно стоял без движения, глядя на девушку. Выдохнул негромко:
- Понятия не имею.
- Ты! – Агния блеснула ровными зубами. - Ты ведь человек слова, Морозко! Ты!
- Я все им расскажу! Как только закончится пара!
Смех Корсак оборвался. Она медленно поднялась с подоконника и подступила ближе. И еще ближе, пока высокая грудь почти не коснулась моей. От ее запаха и тепла я почувствовал, как у меня вздыбились волоски на затылке, а сердце пропустило удар.
Нам определенно следовало соблюдать расстояние, но я не смог заставить себя отступить.
- Не вздумай! – тихо произнесла она у моего лица. – Я пообещала им, что их ждет жесткий отбор! Не стоит разочаровывать своих друзей, когда они горят идеей. Теперь у меня с ними свои счеты!
Агния подняла руку и сняла с моего лица очки. Наши глаза находились так близко, что я мог рассмотреть ее темную радужку и каждую ресницу. Каждую трещинку на полных губах. Они приоткрылись, и голова пошла кругом. Я почти их коснулся, почти почувствовал… Когда дверь кабинета открылась, и в коридор вышел преподаватель.
- Корсак, что происходит? Откуда смех? Вы решили мне окончательно сорвать лекцию? Я вижу, что вас и здесь нельзя оставлять одну! Или уходите вовсе и не мешайте другим заниматься, или вернитесь уже в учебную аудиторию и ведите себя тихо! Вот никак не ожидал подобного от вас! И от вас, Морозов! – грозно заметил мне Вадим Алексеевич, словно я не стоял возле девушки, как остолоп, а ходил по коридору колесом.
Что?
Реальность медленно обретала формы.
Но Агния не отстранилась, как я ожидал, и не смутилась. Даже руку, которую успела положить на плечо, убрала не сразу. Вернув на мое лицо очки, она шепнула:
- Придется вернуться в группу, Морозко. У нас экзамен у Шибко, так что лучше его не злить. Но мы продолжим, слышишь! Обязательно!
Девушка легко лизнула меня в край губ, провела ладонью по щеке и ушла, оставив стоять дураком еще минут пять, пока я наконец не пришел в себя, не сорвал очки и не упал спиной на стену, запустив непослушные пальцы в волосы и тяжело дыша. Осознавая, что еще секунда, и я был готов обо всем забыть.
Если бы не преподаватель, уже не вышло бы так, как в первый раз, когда Корсак танцевала на площади и играла со мной. Сегодня мне и моим рукам хотелось большего, и плевать на доводы и холодный рассудок – мне хотелось брать.
То, что сейчас происходило в моей душе и в моем сердце, не имело ничего общего со здравой логикой. С тем удивлением, которое я услышал в спину: «И что она в нем нашла?» Я стоял на краю пропасти по имени Агния и готов был добровольно сорваться вниз. Отпустить руки, даже понимая, что так просто мне из пропасти не выбраться.
Не помню, как прошли занятия – Женька Самарский все болтал, я что-то машинально делал. Помню только, как столкнулся в коридоре факультета с Катей Уфимцевой и, наконец, очнулся, увидев ее растерянный и одновременно потерянный взгляд – отобразивший мой собственный.
Два ботаника, выброшенные из океана формул на берег штормовой волной, и оставшиеся на нем со своими мыслями. Я искренне надеялся, что у Кати дела со здравым смыслом обстоят хоть немного лучше, чем у меня.
Вернувшись домой, заставил себя с головой уйти в проект и просидел над формулами и расчетами почти до утра.
Глава 17
- Тошка! Ну, Тошка же!
- Отстань, Крис. Не до тебя.
- А когда ты приведешь к нам в гости свою девушку?
- Никогда.
- Вот папа удивится! Это правда, что она красивая?
- Я же сказал уже, что тебя это не касается!
- А можно я подружек позову? Мы будем сидеть тихо-тихо, честное слово, и вам не помешаем!
- Если вы будете здесь сидеть, то где будем сидеть мы? Ты об этом подумала?
- С нами, конечно! Где же еще?!
- И что мы с вами будем делать?
- Как что? Фотографироваться! Ну, Тошка!
Мы сидели с сестрой в нашей комнате за одним столом и занимались каждый своим делом. Точнее, я дописывал лабораторную, а сестра мне отчаянно мешала, делая вид, что рисует.
- Ой! – отреагировала она на звук входящего сообщения, которое пришло на мой сотовый, и радостно ахнула. – Это ведь она, да? Твоя девушка?
- Нет.
- Не ври, Тошка! Это она! Агния! И вчера звонила тоже она, только ты трубку не брал!
- Что? – я поднял голову и строго взглянул на сестру. - Откуда ты знаешь, как ее зовут? Я тебе точно не говорил.
- Ну… А мне мама сказала! – нашлась мелкая. - Так это Агния, да?
Я не знал точно, но подозревал, что сестра права, и сообщение пришло от моей ведьмы. Вчера вечером я, и правда, не ответил на ее звонок, хотя и чувствовал себя при этом полным идиотом. Но мне ни с кем не хотелось говорить, совсем.
После нашего расставания в коридоре я не видел Корсак день, а вчера на выходе из университета заметил ее на стоянке возле ее машины. Агния стояла не одна. Незнакомый темноволосый парень стоял рядом и криво улыбался девушке, склонив к ней голову.
Черт меня дернул остановиться и обернуться. Кажется, я уже готов был подойти к парочке, когда увидел, как незнакомец поднял руку и обнял брюнетку за талию, а та не отстранилась.
Я не видел ее лица, но за месяц с лишним успел узнать Корсак достаточно хорошо, чтобы сообразить: если бы ей не понравилась чужое прикосновение и человек перед ней, она бы не позволила. Эта догадка застала меня врасплох, и грудь неожиданно обожгла саднящая боль. Причина этой боли уже второй день не давала мне покоя, снова и снова ввинчиваясь в сознание бредовыми мыслями, которые я все неохотнее гнал прочь. Не давала, а вот сейчас и вовсе заставила застыть – эти двое хорошо знали друг друга.
Они стояли предельно близко и говорили. Парень был старше, не выше, но крепче и шире меня в плечах, хорошо одет. Увидев их вместе, ни у кого не возникло бы мысли, что они не подходят друг другу.
Корсак все-таки сняла с себя руку незнакомца, но он сел к ней в машину, и пара уехала.
Я возвращался домой на ватных ногах, ощущая себя последним идиотом, забывшим даже не цену сделки, а себя самого. Наверное, мне стоило ей что-то сказать – потом, когда Агния написала мне вечером. Сказать, что я все знаю и понимаю. Повторить ей снова слова, которые уже говорил после нашего визита к матери на работу – что я не забыл, кто мы друг для друга. Но на самом деле, что ответить девушке после того, как она едва не вывернула меня наизнанку одним видом своих полураскрытых губ, я не знал.
И все же твердо решил одно – я верну ей деньги, даже если до конца срока нашего договора мне предстоит ходить за ней послушной марионеткой. Это все должно когда-то закончиться. Должно!