Скорее всего, я бы проспал, глубоко провалившись в сон (последнее время я только так и спал, мгновенно переходя из одного состояния в другое), если бы не сестра.
Кристина прыгнула коленями на кровать и взъерошила шустрой рукой мои волосы.
- Соня, просыпайся! Эй! На работу опоздаешь!
Снов я не видел, лишь один сплошной уютный провал, из которого не хотелось выбираться. На какую еще работу? В ответ что-то невнятно промычал и отмахнулся.
- Ну же, Тошка, вставай! – возмутилась сестра. - Сам ведь потом будешь ругаться и бежать сломя голову, я тебя знаю!
Я оторвал щеку от подушки, сонно провел ладонью по лицу и взглянул на сестру.
- Привет, мелкая. А сколько сейчас времени?
Мелкая вздохнула и сползла с кровати.
- Вообще-то, почти семь! Так что, если хочешь успеть на смену – вставай! Кстати, я тебе картошку пожарила, будешь?
Есть я хотел. При мысли о еде, желудок тут же заурчал и потребовал топлива. А за ним и улыбка скользнула на губы.
- Спрашиваешь! Я голоден, как волк! Сейчас, еще пару минут полежу и встану…
Кристина слезла с кровати, села на пол и опустила на край постели подбородок.
- Антон, ты сильно устал, да? – вдруг участливо спросила, вздохнув. – Очень?
- Терпимо.
Я ответил неохотно. С некоторого времени, подкравшегося незаметно, сестра подросла и стала меня жалеть, что было непривычно и, как факт, сложно воспринималось. Это я до сих пор нес за нее ответственность, это я все детство и юность опекал девчонку-сорванца, которая нагло меня эксплуатировала, и чему я в принципе не был против. А теперь вот она бросает в стирку мои футболки, жарит картошку и спрашивает, устал ли я…
Как давно это было – восемь лет, новый мамин муж, и вдруг, когда я остро чувствовал, что одинок – появление в моей жизни родного человечка.
Я не злился и не ревновал, как боялся отчим, и не собирался воевать за внимание. Все произошло само собой. Сначала хнычущий, сопящий младенец в моей комнате, затем прогулки с коляской во дворе, затем просто прогулки.
Отчим пропадал на работе и рыбалке, отсыпался, мама брала дополнительные смены в магазине, а я, как умел, воспитывал Кристину. Вытирал ей нос, кормил, забирал из детского сада, а потом из школы. Ей первой рассказывал фантастические истории, которые придумывал сам, и с ней же рассуждал о будущем Вселенной.
Даже не верится, что ее отцом был человек, которого я никогда не любил, но ради матери примирился с его присутствием в моей жизни.
Наши отношения с отчимом не задались с самого начала – уж не знаю, чем я – тихий и некапризный ребенок, не пришелся ему по душе. Но он, мужик скупой и недалекий, с вечными нравоучениями и советами, никогда и не старался мне понравиться. Его жизнь была однообразной и плоской, как рельсы, по которым он водил свой тепловоз, а мне хотелось видеть дальше. Оглядываться по сторонам и смотреть на жизнь другими глазами. Не разочаровываясь, а обретая.
Я отлично помню, как он смеялся над моими вопросами, которые я, будучи мальчишкой, задавал маме. Называл чудилой, а наедине, когда она не слышала, ноющей белобрысой девчонкой.
Но здесь он врал. Я никогда не ныл, не жаловался, не просил и не заглядывал ему в рот, чтобы показаться своим. Именно назло отчиму, рано облысевшему и прикрывавшему плешь жидкой прядью волос, я и носил свою волнистую длинную шевелюру. Не будь его рядом – давно состриг бы.
Вот когда-нибудь уеду, тогда и подстригусь, а сейчас я вел с отчимом особый счет. И, как бы ни было трудно, а в нашей маленькой войне я точно не проигрывал.
И все же я никак не мог ожидать, что моя младшая сестра – любимая мелкая вредина, как только ей исполнилось пять и она стала что-то понимать, не сомневаясь займет мою сторону. Похоже, и для ее отца это стало сюрпризом.
Конечно, я знал, что пройдет совсем немного времени, и мне придется уйти из дома – уже сейчас нам с отчимом было тесно вместе, хотя наша двухкомнатная квартира и принадлежала матери. Наверное, еще и поэтому так хотелось поскорее встать на ноги и обеспечить себя сначала самым необходимым, а потом и жильем.
А еще Кристина тоже взрослела. Превращалась из ребенка в юную девушку, подолгу болтала с подружками, зависала в Инстаграме и заставляла комнату разными девчачьими штучками. Мгновенно увлекаясь чем-то новым, зачитывалась книгами, и я не мог не радоваться тому, что в моей сестре гораздо больше здравого смысла и надежды стать человеком выше плоского мира, чем в ее отце.
А еще все чаще задумывался о том, что ей нужна своя территория.
После того, как неделю назад я подарил ей на день рождения новенький смартфон, сестра фотографировала и снимала на видео все, что могла. Вот и сейчас эта вредная мелочь взяла и сняла на камеру меня полусонного, с приоткрытым глазом.
- Крис, перестань! – я махнул рукой, но она увернулась.
- А ты просыпайся, соня! – вскочила на ноги, отпрыгнув. - А то не перестану! Еще подружкам тебя покажу, вот!
Глаза тут же открылись, и щека оторвалась от подушки.
- Я тебе покажу! А ну, дай сюда сотовый! – но рука вновь промахнулась, и я сдался. Снова лег, запустив пальцы в волосы надо лбом, убирая их от лица. - Лучше скажи, как дела в школе, - спросил. – Написала контрольную?
При упоминании о школе сестра тяжело вздохнула и убрала смартфон в сторону. Села на свою кровать, согнув ноги по-турецки.
- Не знаю, - сухо буркнула. – Кажется.
Глядя на ее нахмуренные брови, я спросил строже:
- А конкретнее?
Как всегда, когда Кристина считала, что жизнь к ней несправедлива, возмущение выплеснулось из нее фонтаном слов.
- Антон, я не виновата, что не понимаю! Я знаю, ты мне объяснял, но видел бы ты эти задания – они же совершенно дурацкие! Даже Инка Потапенко – и та не смогла все решить, а она, между прочим, отличница! А Анна Владимировна такая, говорит: «Ничего не знаю, сдавайте работы, это легкая тема». Ха! Ничего себе легкая! Терпеть не могу алгебру! Ненавижу дроби! Да кто это занудство придумал?! И вообще, я решила, что буду фотографом, зачем она мне нужна?! – Сестра распахнула голубые глаза и притихла. – Антон, правда же?
Мы потратили с ней на подготовку к контрольной три дня. Тема действительно была несложной, учительница сказала правду. Сложным оказалось сосредоточить на ней внимание, когда руки чесались из-за новенькой игрушки.
Я выдохнул и посмотрел на мелкую с незлым укором.
- Не правда. Год назад ты хотела быть официанткой, еще недавно – журналистом, а в девять лет – дрессировщицей львов.
- Это потому, что мне хотелось собаку.
- У тебя был хомяк, а сейчас есть золотая рыбка – дрессируй. Научишь ее говорить, так и быть, пошлешь алгебру к черту! В сравнении с таким талантом любая наука проиграет. Сразу получишь нобелевку и заживешь, как Бейонси в особняке за сто миллионов баксов. Слушай, Крис, - я привстал на локте и наклонился к сестре, - а может, тебе и правда стать певицей? В детстве ты так красиво кричала: «Отдай, это мое!» Голос у тебя есть, осталось найти своего Джей-Зи, и никаких дробей! Как тебе такая формула удачи?
С чувством юмора у сестры было все в порядке, поэтому она ожидаемо хмыкнула:
- Ха-ха. Не смешно!
- А по-моему, так очень. Кто-то совершенно точно будет переписывать контрольную и сегодня же разберет все задания.
- Ну, Антон!
- Кристина, не спорь!
Спорить мы не любили, и сестра уступила.
- Ладно. Но я все равно буду фотографом! – заявила упрямо. - Они свободнее и круче! Весь мир для них!
Кристинка вскочила на ноги, схватила со стола смартфон и, включив камеру, навела на меня.
- Антон, улыбнись! – звонко скомандовала. – Когда ты без очков, ты такой симпатичный!
Вместо улыбки я перевернулся на спину, закинул руку за голову и показал сестре язык.
- Вау, класс! Тошка, давай еще!
- Чего?!
Вскочив с кровати в один прыжок, я скрутил мелкую в узел и отобрал смартфон, но она заверещала, и пришлось и ее отпустить, и сотовый отдать.
- Ладно, тише ты! Забирай. Но чтобы все удалила! Поняла?
- Ага! Конечно! Обязательно! Вот как скажешь, так все и сделаю!
Я со смехом подошел к окну и отодвинул тюль. Выглянул на улицу. В последние числа апреля дни стали заметно длиннее и теплее, и все же уже смеркалось. Совсем скоро пора будет выходить на работу. Я завязал волосы на макушке в хвост, оставив открытыми выбритые виски, и ушел в ванную комнату бриться. Когда стоял с бритвой у зеркала, сбоку снова сработала вспышка.
Ох, кажется, на этот раз от идеи стать фотографом сестра так просто не откажется.
- Крис, перестань. Ты мне мешаешь.
- А на ком еще мне учиться? Снова скажешь «на рыбках и хомячках»? - услышал знакомое возмущение. - Скучно.
- На подругах и друзьях. Да откуда я знаю? Хоть на парнях из школы, но мне тебя развлекать некогда.
Сестра странно затихла, но не ушла, и я обернулся.
- Эй, ну что опять?
- Ничего.
- Кристина, мы с тобой всё обсуждали. Никакие домашние задания я за тебя делать не буду. Помочь – помогу. Но только завтра. Извини, раньше никак.
- Да нет, я не об этом.
- А о чем?
Сестра покусала губы, накрутила на палец прядь волос и оперлась плечом на дверную коробку. Стала царапать на ней ногтем каплю застывшей краски.
- Антон, как ты думаешь… Только скажи честно. Я красивая? Ну, могу я кому-нибудь понравиться по-настоящему? Как женщина?
- Что?! – от удивления я чуть не порезался и выронил из руки бритвенный станок, но тут же подхватил в умывальнике и сполоснул под краном.
Мне еще предстояло привыкнуть к тому, что моя младшая сестра превращается в девушку, а вот к новости, что она уже считает себя женщиной, я оказался не готов. К тому же, такие разговоры вызывали определенную неловкость. Ей бы с мамой поговорить – вряд ли здесь помогут советы брата или не по возрасту умных подруг, но жаль, что у той после работы оставались силы разве что прийти домой и приготовить ужин.
Я обернулся и посмотрел на Кристину. За последний год она вытянулась и стала похожа на аистенка. Все в ней было тонким и длинным, еще не оформившимся, а потому немного неуклюжим. Даже лицо, став длиннее, еще сохранило детскую непосредственность и усыпанный веснушками нос. Но, конечно, она обещала стать очень симпатичной девушкой.
Однако вопрос был задан не просто так, и я вскинул брови.
- Ты что, в кого-то влюбилась? Поэтому спрашиваешь?
Именно. Нос в веснушках мечтательно вздернулся.
- Ну, мне нравится один мальчик. Он классный геймер и одевается стильно. Только он старше.
Вот теперь мои брови сошлись над переносицей. Я перекрыл воду и вернул бритву на полку, понимая, что мысли приняли не самый приятный оборот.
- Какой еще мальчик? И что значит «старше»?! Кристина, ты где с ним познакомилась? В сети?! Давай, рассказывай, как есть!
Кто их, сегодняшних тинейджеров, знает! В ее возрасте я точно на девчонок-одноклассниц не заглядывался, а она уже помнит всех современных кумиров! Вдруг она влезла туда, куда влезать опасно?
- Да нет же! – сестра вздохнула. - Он учится в нашей школе в восьмом классе.
- А-а, - от души отлегло. Даже странно, что за секунду я успел подумать черт знает о чем! Даже вспомнить, где находится ближайший полицейский участок! А все оказалось просто. Пока что просто. – И… что теперь?
Похоже, сестру мой последний вопрос зацепил. Мелкая надула щеки, обиженно сверкнув глазками.
- И ничего! Я тебя о чем спрашивала? Тебе что, сложно ответить «красивая я или нет»?
- Ты, э-э, очень симпатичная. И обязательно станешь красивой… когда-нибудь. Лет через пять.
- Лопух!
- Чего?!
Я дернулся вперед, но дверь в ванную комнату перед носом с шумом захлопнулась. Пришлось открывать ее и идти следом за сестрой в нашу комнату. Пусть я не был ассом дипломатии, но знал, что женские истерики лучше гасить в зародыше.
- Эй, Крис, ты что, обиделась? Ну, извини. Неудачно сказал. Конечно же, ты красивая, но пока еще девочка. До женщины придется подрасти.
Кристина сидела на своей кровати, поджав под себя ноги, и смотрела в окно. Как только я вошел, запустила в меня плюшевым медведем, с которым спала с трех лет (потрёпанным и одноглазым, но с любимой игрушкой она расставаться не хотела).
Само собой, я его тут же поймал – в своих обидах сестра точно была женщиной и «прилетало» мне не первый раз.
- Вот и Денис такой же лопух, как ты!
- А я-то почему лопух?
Значит, парня из школы зовут Денис? Надо запомнить.
- Да потому! А что, скажешь нет? Тебе, Тошка, двадцать лет, а у тебя до сих пор нет девушки!
- И что из этого?
- А то! Из-за своих теорий и не заметишь, как жизнь мимо пройдет! Р-раз – был ты молодым Антоном Морозовым. Два – стал старым и скучным факапером*, вот!
Ничего себе! Я не уставал удивляться, как быстро и отовсюду сестра успевала нахвататься сленговых словечек.
- Ну, я думаю, об этом еще рано переживать, - сказал примирительно. – И потом, у меня нет времени на девушку, и ты это прекрасно знаешь.
Я вспомнил Эллу, ее переменчивое настроение, которое не мог понять, и грустно выдохнул.
- Но, кажется, мне нравится одна…
- Только кажется?! – сестра ахнула и обижено выпятила подбородок. - Прекрасно! У меня есть старший брат, но у него нет личной жизни! Мне даже подругам похвастаться нечем! У Каринки брат уже с третьей девчонкой встречается, а у Ленки Гусевой Сашка только в десятом, но у него уже было два свидания! Думаешь, не обидно?
- Мне – нет, - ответил честно. – Как-то не приходило в голову.
- Сейчас у всех есть девушки, кроме тебя! И это – отстой, понял!
Судя по тону, обвинение прозвучало серьезное, и удивление переросло в озадаченность.
- Кристина, да что за ерунда с тобой творится? – я подошел ближе к сестре и положил медведя на ее постель. - У кого это «у всех»?
- У Сашки Гусева, у Гарри Стайлса, у Коула Спроуса и даже у его брата-близнеца! У всех, у всех есть! А ты – ничем их не хуже!
- Кристин, глупость какая-то. Неужели моя личная жизнь волнует твоих подруг?
Сестра опустила голову, утерла нос, и из ее глаз закапали слезы – крупные и по-настоящему горькие.
- Я не хочу, Антон, чтобы надо мной смелись. И над тобой – тоже не хочу! Я хочу, чтобы у тебя была девушка – лучше всех!
Я присел на кровать и притянул мелкую к груди. Погладил по голове, думая о том, что только о такой неприятности и можно сожалеть в двенадцать лет.
Когда ужинал, домой вернулся отчим. Мы с ним годами не здоровались и не прощались – сам так приучил. Раньше он меня не замечал, а потом я подрос, принял и невольно повторил за ним модель поведения. Вот и сейчас он вошел в кухню и просто сказал:
- Где мать?
- На работе.
- А ты?
- На работу.
- Есть что на ужин?
Я не собирался ему прислуживать и тыкать пальцем, как дикому аборигену, где в нашем доме спрятана еда, поэтому просто пожал плечами. Но на ужин определенно что-то было, и лежало оно в моей тарелке.
- Кристина! – повысил голос отчим. – Суп остался? Разогрей!
- Не могу, пап! Мне некогда, я уроки делаю! – звонко донеслось из спальни. – У меня тройка по контрольной! Антон сказал, что надо исправить, а то Анна Владимировна вызовет тебя в школу! А она у нас такая зануда, пап, кого хочешь достанет!
В руке отчим держал большой пакет с рыбой и, оглянувшись, опустил его в кухонную мойку.
- Потом сделаешь свои уроки. А кто будет рыбу чистить?
- Фу-у! Терпеть не могу рыбу! Сам любишь, сам и чисти!
- Тебе мать не жалко?
- А тебе? Разве у тебя нет рук?
Если бы я тут не сидел, отчим бы обязательно прикрикнул на дочь, а так промолчал. Засопел, открывая холодильник и поглядывая в мою сторону. Он тоже никак не мог привыкнуть к тому, что я вырос.
Да, у его дочери не было времени и желания, чтобы почистить рыбу и, если бы не мой подарок, не было бы смартфона, что отчима вполне устраивало. Зато у него самого была машина, баня на даче своих родителей, новая шведская моторная лодка и друзья, которым он этой лодкой хвастался.