Он совершенно точно был способен сам позаботиться о своем ужине.
Я доел, вымыл тарелку, оделся и ушел. Чай пить расхотелось. Надеюсь, что на работе выпадет свободная минута.
*Факапер – неудачник. От слова Факап (анг. FuckUp /Fuck)
Глава 3
Почтовая служба срочной доставки «Service life» слыла фирмой серьезной и функционировала круглосуточно, включая праздничные дни и выходные. Клиенты обслуживались с восьми утра до восьми вечера, все в сервисе было заточено на увеличение скорости доставки, поэтому работа не стихала и ночью. Трудился транспортный парк, диспетчеры, грузчики и младшие менеджеры, обслуживая связь между отделениями по всей стране и международные перевозки. Шла корреспонденция, посылки и различные грузы, а значит, компания нуждалась в тех, кому предстояло загрузить, разгрузить, отследить и упорядочить транспортировку отправлений.
Обычно за ночь мне приходилось выполнять различную работу, быть и сортировщиком, и грузчиком. Последнее время меня пытались подключить к команде менеджеров и логистов, предлагая полную занятость, но я всякий раз отказывался, предпочитая работать по ночам – оставляя себе на отдых несколько свободных ночей в неделю.
Заработок выходил не ахти какой, но вместе с повышенной стипендией и платными лабораторными, которые я делал в основном для студентов с других факультетов, удавалось кое-как сводить концы с концами и держаться на плаву.
Удавалось бы, если бы не конкурс и не поездка с проектом в Канаду. И не собственное будущее, которое я мечтал связать с наукой.
Черт! Мне нужны были деньги, и следовало хорошенько подумать, где их взять.
Около трех ночи отъехала загруженная машина, я забрал из складского помещения накладные и вошел в кабинет, где стояли столы менеджеров. Сев за один, внес в компьютер данные по отгрузке (как старший смены), и посмотрел на часы. Наступило время небольшого перерыва, когда можно было часа два отдохнуть, и я достал из рюкзака ноутбук. Раскрыв его, подключился к Wi-Fi, но прежде чем войти в интернет, открыл в Word текстовый документ с неоконченной рецензией на книгу…
Уже три года я вел на «Фейсбук» собственный литературный блог. Сначала не думал ни о чем серьезном, просто делился с друзьями и миром мнением о прочитанных книгах – слишком много было мыслей в моей голове, слишком много желания высказаться и внутреннего противоречия. Но неожиданно блог обрел популярность, пошел отклик, и подписчиков прибавилось. Теперь их у меня насчитывалась не одна тысяча – тех, с кем я вел диалог на своей странице.
Однако в последнее время с необходимостью думать о будущем свободного времени убавилось. Я уже не глотал книги запоем, как когда-то, будучи не в силах утолить жажду знаний и впечатлений. И все же старался читать каждую свободную минуту – дома, в транспорте, в университете.
Мысли никуда не ушли, они по-прежнему жили во мне – целый хаос идей самого разного характера, как и потребность их изложить. Иногда в рецензиях, иногда в разговоре в сети, в научных проектах, а иногда в рассказах. Последние, правда, я никому не давал читать, кроме сестры, но Крис они нравились, и пока мне этого было достаточно.
Я закончил рецензию, закрыл ноутбук и потянулся. Диспетчер сообщила, что машина на разгрузку в отделение прибудет к пяти часам утра, а возможно, что и немногим позже. У меня оставался час, я вернулся на склад и уснул – так же, как ребята, прикорнув на диванчике возле коробок.
Агния
Сегодня она выглядела намного лучше – почти так же хорошо, как я ее помнила – короткие кудри завитого парика и легкий макияж. Она по-прежнему была очень худа, но после месяца лечения в израильской клинике к ней вернулся аппетит, заиграло румянцем лицо, а с ним и настроение улучшилось. Я любила, когда она улыбалась – в этот момент я вспоминала свое детство и нас. Бабушка всегда говорила, что мы – команда. Именно так я ей и ответила, когда, узнав о ее болезни, к недовольству родителей оставила учебу за границей и вернулась домой: «Мы команда, Ба! А учиться там я никогда не хотела, ты же знаешь».
У бабушки всегда было отличное чувство юмора, а вот терпения не наблюдалось. Потому и сейчас она сказала, прервав мой рассказ о последней отцовской командировке в Южную Америку:
- Последние лет десять мне все кажется, что мой единственный сын – не потомок польского дворянина, которого я воспитывала соответственно, а герой сериала «Следопыт», в пыльнике и сапогах, которому дали карту страны Эльдорадо, но забыли упомянуть, что эта страна - миф. И теперь он ищет ее до крови из носу, но все никак не может найти. Это никогда не закончится, я вижу его по телевизору чаще, чем в жизни, и уже перестала надеяться, что ему надоест. И тебе не советую.
Мой отец, сделавший в прошлом отличную карьеру актера кино, а после – с легкостью с ней расставшийся, сейчас вел на телевидении известное шоу о путешествиях и различных гонках по всему миру, и редко появлялся дома. Его породистое, красивое лицо с ямочками и узнаваемой улыбкой сердцееда нравилось зрителям, крепко держало рейтинг, и каналы платили за этот рейтинг большие деньги. Пожалуй, мы могли бы жить в Малибу, если бы кого-нибудь из нашей семьи это прельщало. Но, увы. В этом отношении я была дочерью своих родителей.
Я помню, как однажды мать сказала: «Гораздо интереснее светить в том месте, где ты не один из сотни светодиодов, а единственный яркий софит». На что мы с отцом дружно согласились.
Мать играла в театре и, похоже, переживала очередное увлечение молодым дарованием. В своей жизни я уже ко всему привыкла. В том числе к тому, что люди способны выдавать за действительность многие вещи. И любовь тоже – если это удобно и устраивает двоих.
Мои родители любили друг друга, но еще больше они любили свободу и самих себя, и не скажу, что я их не понимала. Во всяком случае в какой-то момент взросления я тоже стала верить, что партнер по жизни – это что-то вроде респектабельного друга, который не создает проблем и с которым комфортно в любое время года.
А себя можно растратить и на страсть. Особенно, если страсть – дело твоей жизни.
Да, я в это верила, пока проклятый Купидон не свел меня с Антоном Морозовым и не всадил жестоко стрелу в мое сердце, пригвоздив к парню.
Мы не были вместе, но даже мысль о другой девушке рядом с Морозко, лишь умозрительное допущение, что Кудряшка может кого-то коснуться, улыбнуться или, не дай бог, поцеловать… приводило меня в отчаяние и гнев, заставляя кровь течь по венам расплавленной лавой. Находить его взглядом в коридорах университета и не отпускать.
Такого со мной никогда не происходило. И…Черт, с этим надо было что-то делать! Выздоравливать мое сердце никак не желало!
Видимо, я, забывшись, вновь озадачилась мыслями об Антоне, потому что бабушка вдруг улыбнулась и нарочито махнула на меня рукой.
- Ты мне надоела, Агнешка! Зудишь и зудишь. Еще и красотка хоть куда! Рядом с тобой я чувствую себя завистливой старой перечницей. Иди уже к своим парням! Они, небось, заждались. В прошлый раз один так названивал в домофон, что я уже думала вместо тебя на свидание пойти. Предложила ему составить компанию, а он отказался, представляешь? Невежа! Никакого уважения к старости!
Я встала из-за стола, за которым пила чай, и подошла к инвалидному креслу, в котором сидела бабушка. Присела рядом и поправила ее ноги. Ее сиделка и подруга – Любочка, женщина лет пятидесяти и просто душа-человек, поднялась было, чтобы мне помочь, но я ее остановила.
- Я сама. Извини, Дита. Не думала, что Эрик додумается искать меня здесь. Я уже предупредила его, что, если он еще раз тебя побеспокоит – оторву ему уши и все, что болтается ниже пояса. Меня не было несколько дней - уезжала из города, и он решил, что я отсиживаюсь у тебя.
Бабушка знала свою единственную внучку гораздо лучше ее друзей, и совершенно справедливо скептически усмехнулась:
- Ты и отсиживаешься?! Девочка моя, но это же смешно!
Я пожала плечами:
- Согласна. Мы давно расстались, потом встретились, и ему вдруг показалось, что еще можно что-то вернуть. Он не понял мотива, а я не стала ничего объяснять. Вот и решили остаться друзьями.
Бабушка хохотнула:
- Узнаю себя. В твоем возрасте, Агния, я вертела парнями, как лиса хвостом, и всех по носу щелкала! Но неужели этот Эрик совсем не симпатичный?
Знакомый образ короткостриженого брюнета быстро промелькнул перед глазами и исчез.
- Ну, почему. Очень даже. Другим нравится.
- Ну так и не кисни дома! Сколько той молодости! Зажигай, пока горишь – ты у нас девчонка с головой. Тем более, что весна на дворе!
Весна, и правда, за окном бушевала во всех красках – зеленая, яркая, в нюансах цветочного запаха и нежных оттенках. Таких же, как чувство в моей душе.
Знать бы еще, что с этим чувством делать.
- Ба, к тем, кто хочет меня – я идти не хочу. А тот, кто нужен мне – не хочет обо мне и слышать. Оказалось, что бывает и так, представляешь?
Вот теперь бабуля удивилась по-настоящему.
- Нет, со мной подобного не было. Агнешка, - подведенная карандашом бровь поднялась, - неужели тебя угораздило влюбиться в какую-то новомодную звезду футбола? – она приложила ладонь к груди. - Умоляю, скажи, что это не так!
- Это не так.
- Тогда он слепой? Или просто глупый? Детка, нет ничего хуже, чем мужчина, не способный по достоинству оценить красивую женщину. И если это так – не стоит тратить на него время. Поверь, оценит другой – более достойный!
- Скорее, Ба, он и слепой, и глупый. И совершенно точно не хочет обо мне знать. Но это ненадолго, я справлюсь. У меня нет выбора.
- Почему?
- Потому что он мне очень, очень нравится!
Не только у бабули, у Любочки тоже отвисла челюсть и чуть не выпал из рук планшет, так что пришлось сказать, как есть. (Кажется, я уже говорила, что не люблю врать?).
- Вообще-то, Антон воспитанный, честный, умный и порядочный парень. Такие не предают и не бросают. И не выбирают себе девушек, похожих на меня – слишком самоуверенных и без тормозов. От которых не знаешь, чего ожидать. Они любят девушек домашних и зашуганных, как блохастый котенок. Тех, кого можно спасти и пожалеть. А меня он не любит, чувствуете разницу? Ему со мной неуютно. Но мне себя не изменить, я это понимаю и делаю все, чтобы его не спугнуть.
Я широко улыбнулась – не хуже, чем голодная лиса, облизнувшаяся вслед Колобку. Призналась:
– Пока не спугнуть. Но у меня ужасно, ужасно чешутся руки, и кончается терпение! Он мне нужен, и я его получу!
Глядя на застывшие лица, я, не удержавшись, звонко рассмеялась. Уткнулась на секунду лицом в бабушкины колени, поднялась и обняла ее.
- Ну, я пойду. Береги себя, Дита, ладно? Я на днях загляну!
- Познакомишь с парнем-то, внучка?
- Обещаю!
***
Я остановила «Ауди» на красный сигнал светофора и с досадой выключила в автомобиле видео-плеер, оборвав композицию Imagine Dragons на высокой ноте. Когда в моей машине находилась Милена, бесполезно было пытаться отвлечься на музыку. Столько звуков одновременно в одной тональности мой мозг отказывался воспринимать.
- …а я ему говорю: «Тебе что, Марджанов, трудно было мне позвонить? Или в Стамбуле нет электричества, Wi-Fi заблокирован, а роуминг запрещен Женевской конвенцией?» Я неделю ждала! Целых шесть дней! А он, гад, даже и думать обо мне забыл! Наверняка, развлекался в свое удовольствие, как он это умеет! Да пошел он, хватит с меня! Я себя тоже не на свалке нашла!
Подруга смяла упаковку с салфетками и забросила в сумку. Провела ладонью по ярко-рыжим волосам, взметнувшимся от порыва ветра, залетевшего окно, и сердито выдохнула.
Сейчас обида в ней кипела возмущением и выплескивалась через край. Не первый раз, кстати, кипела, и даже не десятый, так что я не спешила удивляться. Полчаса назад она нашла меня в фитнес-центре «Скала», где я тренировалась на скалодроме вместе с Макаром и ребятами, и попросила отвезти ее в знакомый бар, куда обычно вечером перед клубом заходил Марджанов с друзьями.
Как по мне, так, честное слово, оно того не стоило.
- Если послала, то зачем к нему ехать, Милен? Может, лучше дать Марджанову время подумать?
- О чем? – девушка всхлипнула.
- О разном. Как вариант – осознать в полной мере глубину своей вины. Соскучиться, приползти на коленях, и все такое. А вдруг это поможет ему залатать провалы в памяти? Что-то с ним в последнее время слишком часто случаются рецидивы странной болезни.
- А если он не соскучится?
Я бросила на подругу короткий взгляд.
- Милена, перестань делать вид, что ты не понимаешь. Ты вроде не святая, над головой нимба нет, чтобы терпеть такое отношение. Или уже смирись и заканчивай истерить, если тебя все устраивает. Или…
- Или что?
- Обруби и живи дальше.
Подругу это предложение не устраивало, но она лучше меня знала, чем все закончится. Однако обижаться – это куда легче, чем принять решение.
- Тебе хорошо говорить, Агния, - шмыгнула носом Миленка. – С тобой парни так не поступают. Хотела бы я на них посмотреть, если бы была тобой. Ты вон первая Макса и Эрика отшила, а они все равно о тебе спрашивают. И другие девчонки им не помеха.
- Это потому, что я не обещаю и не строю замки надежд, а иду туда, куда хочу. И на твоем месте я бы об Русика давно ноги вытерла и забыла, как его зовут. Нашла, по кому страдать!
- А я и вытру! Еще как вытру! Только сначала скажу в лицо все, что о нем думаю! Когда я злюсь, то себя не контролирую! Ему же будет хуже, если сейчас застану его с какими-нибудь девицами, как в прошлый раз. Знаешь, что этот гад сказал, когда я ему дозвонилась?
Мне было не интересно, но я спросила:
- Что?
Парочка ссорилась не первый раз, и лично у меня Марджанов всегда вызывал антипатию. Терпеть не могу парней, которые, имея пару, так и норовят сунуть руки ещё какой-нибудь девчонке под юбку.
Со мной, правда, он так не рисковал, но только потому, что я могла ответить. В отличие от Миленки я любым угрозам и слезам предпочитала действие. И ничего не забывала. Никогда.
- «Да брось, Ленка! Неужели ты на меня злишься? Ну, Зая, так и позвонила бы сама. Я просто забыл». Он обо мне забыл, твою мать! На неделю! Нет, ну не козел?!
Я включила сигнал правого поворота и резко свернула с проспекта. Проехав по улице между высокими тополями, припарковала «Ауди» у обочины и заглушила двигатель, встав с другой стороны от невысокого здания с широким подъездом и небольшим ангаром во дворе. Оставив руки на руле, вжалась плечами в спинку кресла и уставилась перед собой.
- Эй, Агния! Ты меня вообще слушаешь?
- Не визжи, Милена. Слушаю.
- Я и вижу!
Подруга оглянулась, но я не собиралась ей ничего объяснять – себя бы понять для начала. Достаточно того, что Миленка знала: я всегда поступаю исключительно так, как считаю нужным.
– И куда это мы приехали? Почтовая служба доставки «Service life»? Агнешка, ты что, собралась отправить посылку? Так наверняка уже поздно и они закрыты. Слушай, а как же бар?
- Будет тебе бар. Посиди пять минут, и я отвезу.
Я взглянула на часы. Морозов всегда отличался пунктуальностью, вот и сейчас показался у здания почты без семи минут восемь. В джинсах, кедах и легкой ветровке, с рюкзаком за спиной. Светлые волосы стянуты чуть выше затылка в хвост, от чего кажутся темнее. И, конечно, очки.
Интересно, почему он не носит линзы?
Я и сама не заметила, как сильно обхватила пальцами руль и подалась к окну, наблюдая, как парень идет по тротуару к отделению сервиса, в котором работал по ночам. О том, что он меня заметит – не переживала. Мечтатель Кудряшка не отличался внимательностью, это я уже успела понять. Вот и сейчас он прошел мимо и остановился возле двух парней, куривших сбоку от крыльца «Service life».
Миленка тоже прижала свой нос к стеклу и сощурилась.
- Постой, снова тот блондинчик? Это же за ним мы ехали от университета в прошлый раз, пару недель назад? Агнешка, мне кажется, или ты его преследуешь?