Ровена ледяным, вымораживающим сердце взглядом заставила меня замолчать на полуслове. Затем сухим, равнодушным голосом, так не похожим на тот, каким она обращается к мужчинам, спросила:
— Ты готова продолжить путешествие? Или заболеешь?
Я несколько мгновений молчала, не из-за сомнений, а чтобы проглотить ком в горле, вытянулась, подняла лицо и прокаркала:
— Я следую уставу, долгу и чести!
— Вот и замечательно! — губы Ровены дрогнули в кривой улыбке и если бы ее сейчас кто-нибудь увидел, то не польстился бы на соблазнительную внешность, а скорее ужаснулся, как бывает при неожиданной встрече с ядовитой змеей. — Страдать будешь через сутки, а пока наслаждайся тем, что есть.
Молча прошла мимо нее к гардеробной одеваться. Ровена посверлила мне спину взглядом — я четко ощущала его между лопатками, словно хлесткий удар, а затем присоединилась ко мне и тоже начала собираться. Легкий, ласковый ветер перемен и приключений, сопровождавший меня в этом путешествии, сменился мрачным, серым, липким туманом до тошноты знакомого одиночества и нового чувства — сердечной боли!
Ожидавшие нас клеранцы с полминуты разглядывали меня и Ровену. Моему солнечному, желто-рыжему комбинезону с короткими рукавами и таким же веселым кроссовкам достались одобрительные взгляды, а высоченные шпильки, дополнившие белоснежный сарафан Ровены, подверглись сомнению. Матео, скользнув к ней, обвивая за талию, мурлыкнул:
— Хая Ровена, в «Лабиринте ужаса» вы будете на… высоте!
— Вам ли, хой Матео, не знать, что главное не размер, а умение им пользоваться, — усмехнулась Ровена.
Матео скрипнул зубами, а вот остальные старательно прятали улыбки. Но продолжать пикироваться этой ехидной парочке не дал Райо — протянул мне руку и в ожидании посмотрел в глаза. Я невольно облизнула губы и привычно, как было все три дня, ухнула в его золотые глаза-озера, внутренне переступила свою боль, спрятала ее глубоко-глубоко и вложила дрожащие пальцы в его ладонь.
— Все хорошо, моя лаили? — тихо спросил он, заподозрив неладное.
— Да, — я широко и уверенно улыбнулась, но кто бы знал, чего мне это стоило.
Райо не поверил, однозначно. Крепко сжал мою ладонь, затем, нежно и ласково поглаживая пальцы, предложил:
— Пойдем, развеем твою печаль, мне почему-то кажется, местные развлечения поднимут твое настроение.
— Ага, качели-карусели — это как раз для Эрики, — хихикнула Ровена.
Зато ко мне вернулась уверенность, а ехидства мне тоже не занимать:
— Я же не мешаю некоторым особам преклонного возраста занять глубокое кресло с бокалом виски и наблюдать за молодежью со стороны.
— А я бы выпил, — флегматично сообщил Нофаль. — Найдете удобное креслице, крикните.
Посмеиваясь, мы добрались до нижних палуб, где находится «Лабиринт ужаса».
— Какой выбираем уровень сложности? — уточнил Райо, глядя на нас с Ровеной.
Та лишь насмешливо пожала плечами, а я решила: гулять, так гулять, острые ощущения — лучшее средство от депрессии, куда я рисковала скатиться. И гордо заявила:
— Самый сложный уровень!
— Ты уверена? — синхронно спросили Райо и Ровена, с сомнением глядя на меня.
— Абсолютно! — поджала я губы, не собираясь включать задний ход.
Через несколько минут я таращилась на новые чудеса у огромного голоэкрана на входе в лабиринт, пытаясь осознать, объять мозгом размеры аттракциона. Разве может вместиться даже на таком гигантском лайнере столько всего? Головокружительные горки высотой в сотни метров, «Тихое озеро», «Прыжок в никуда» (неужели с выходом в космос?), множество качелей-каруселей, способных изощренным способом пощекотать нервы заскучавших пассажиров.
Первым аттракционом шли именно горки, над головами парили сиденья-антигравы, из них нервно выглядывали перепуганные туристы, затем сиденья срывались куда-то вниз, в чернеющий жуткий зев туннеля. Следом оттуда неслись вопли ужаса и крики о помощи. Но безмятежные стаффы, которых вокруг было едва ли не больше, чем туристов, всем своим видом говорили, что все идет в штатном режиме. А вопли… ничего страшного, это от полноты ощущений.
Я уже сомневалась: стоят ли мои комплексы и гордыня такого риска?
Мы дружно расселись на свободные места, меня смутили странные ремешки, пристегнувшие меня словно собачку за шлейку, затем защелкнулись поручни, и я бросила испуганный взгляд на Райо.
— Боишься? — улыбнулся он с нежностью.
— Может, я лучше с Нофалем? Выпью коктейльчик в глубоком кресле подальше отсюда? — успела трусливо предложить, но в следующий миг сиденья сорвались с места и понеслись вперед под мои вопли.
Никогда, вот никогда в своей жизни я не боялась высоты и темноты. До этого дня! Мы нырнули в саму Тьму — живую, обволакивающую, осклизлую, шершавую или мохнатую, как лапы пауков, жутковатым дыханием обдающую лицо, шепчущую на ухо непонятные слова потусторонним голосом… Я начала вырываться из ремней безопасности, мотала головой, пытаясь стряхнуть с себя невидимые и оттого еще более ужасные мерзости. Вокруг стояла оглушающая тишина и лишь ощущение животного ужаса и противные мурашки по коже.
В следующий миг, когда казалось, что ничего хуже быть не может, я вылетела из туннеля, сиденье подо мной исчезло, тело обдало лютым холодом, дыхание вырывалось струйкой, тут же кристаллизуясь в ледяные узоры. Сердце, сделав пару рваных потуг дернуться, замерло, когда я осознала, что парю в открытом космосе, а кожа покрывается не мурашками, а изморосью. Кажется, нечем дышать, вот-вот замерзну навечно. И лишь дурацкая «шлейка» держит за талию, связывает с жизнью. В вакууме нет звуков, однако мой вопль «спасите-помогите» наверняка слышали многие…
Резкий рывок назад — и сомкнувшиеся вокруг меня защитные поручни и ремни подсказали, что это, мать их, очередной сюрприз от организаторов. Когда мы вылетели из тьмы, и я увидела несущиеся по «небу» облака, хотелось проверить: сухие ли подо мной штаны?! Спустя немного времени нас принесло к прекрасному, прямо-таки умиротворяющему озеру. Видимо, организаторы, помучив нас в «космосе», ненавязчиво предлагают окунуться в воду смыть последствия «Прыжка в никуда».
Увы, меня за шлейку потянули встать и пересесть в лодочку, где я вновь оказалась с Райо в паре.
— Как ты? — обеспокоенно спросил он, вглядываясь мне в лицо.
— Очумительно! — выдохнула я, представив как выгляжу.
— Как-как?
— Это когда без зазрения совести желаешь наслать на головы авторов лабиринта хотя бы эпидемию! — призналась я.
Неспешно плыть по водной глади было невероятно приятно, особенно в сравнении с предыдущими «космическими выкрутасами». Сердце успокаивалось, настроение поднималось. Других путешественников почему-то не видно и не надо. Мне было хорошо в уединении: я сидела на корме и, облокотившись на бортик, беспечно плескала рукой в воде, жмурясь на солнце, теплом, ласковом. Райо напротив меня, на веслах; видимо, для большей достоверности туристам предлагают грести, а на самом деле весла ничего не весят и больше для антуража. Мой визави — красивый, харизматичный мужчина в традиционно черной одежде. Сегодня на нем условно футболка и джинсы, если провести аналогию с одеждой землян. Клеранское название и состав ткани — дело третье. Главное — ему очень идет. Мышцы плавно перекатываются при движении, все его тело дышит силой и уверенностью. Желтые глаза сияют.
— Так спокойно и тихо!.. — довольно выдохнула я.
— Я бы не доверял этой тишине после предыдущих «чудес», — усмехнулся Райо.
— Ну что тут можно придумать, ой…
Почувствовала под пальцами чешую, отдернула руку и напряженно замерла, вглядываясь в воду, а в следующую секунду в лодку из безмятежно-зеленоватого озера поперло нечто огромное, бурое и с щупальцами. Дальше я оказалась в объятиях хохочущего Райо, ловко перехватившего меня, когда с криком сорвалась с места…
К своему стыду, на следующий этап я прибыла мокрая, растрепанная и на трясущихся ногах. Райо довольно посмеивался, нисколько не смущаясь и не раздражаясь по поводу своего внешнего вида. Такой же мокрый, как я, плюс растянутая мной футболка. К сожалению, нервы у меня окончательно сдали на середине озера, я прыгнула воду, пытаясь вплавь выбраться из окружения монстров. Не учла, что там подобных мне нервных туристов ждали «пираньи». Одежду не рвали, не кусали, не топили — подплыли и жадно смотрели, разинув хищные пасти, перепугав насмерть. Я даже воды нахлебалась с испугу, пришлось Райо нырять следом и тянуть меня к берегу, увещевая, что все эти кошмарные твари не настоящие. Мой спасатель!
— Все, хватит, хочу виски, двойной! — категорично заявила я, судорожно оглядываясь в поисках укромного местечка.
— Уже все, пощекотала нервы? — хохотнул Матео.
Они с Ровеной были сухие и возмутительно спокойные, словно по парку прогулялись. Как и Фальк, который, кажется, заскучал.
— Скорее, они пощекотали меня, — буркнула я.
Райо хохотал громко и заразительно, а я, вместо того чтобы обидеться, смущенно улыбалась и любовалась им. Таким открытым, веселым и ни капельки не сердившимся на мои трусливые, глупейшие выходки с паникой и купанием. А еще курсант… как же неудобно…
Мы с самым лучшим в мире спасателем воспользовались раздевалками, предусмотрительно поставленными на берегу «райского» озера, где привели себя в порядок, в том числе обсушились, и затем вместе с успешно прошедшими испытания спутниками отправились отдыхать дальше. Эх, тяжелая это работа — экстремальный отдых в «Лабиринте ужаса» на «Вселенной радости»! В нем бы экзамены по боевой подготовке проводить. Только такие закаленные бойцы, как клеранцы, да Ровена, змея подколодная, стерва урожденная, сухими выйдут.
Дальше мы пару часов наслаждались изысканной кухней табитов — истинных мясоедов, которые в приготовлении этого продукта достигли немыслимых вкусовых высот. Потом меня уговорили на еще десяток аттракционов, но чудеса героизма и находчивости проявляли клеранцы и Ровена, а я за них добросовестно болела.
В земном секторе нам неожиданно попалась палатка гадалки. Мы с Ровеной, дружно вцепившись в мужчин, потащили их гадать. Посреди низкой палатки — высоким клеранцам пришлось пригибаться — мы увидели пьедестал с шаром-предсказателем. «Волшебный кристалл» красиво сиял и настойчиво приглашал «коснуться неизведанного». Откуда-то прозвучал таинственный голос:
— Кто вы, желающие узнать судьбу? На языке какого мира мне доносить до вас тайные знания Мироздания?
— Земляне! Хотим на всеобщем! — выкрикнула Ровена, а изумленным клеранцам шепнула: — Так хоть поймем идиомы и скрытый смысл, а то такие аттракционы настраивают загадками говорить с отсылками к литературе и фольклору…
— Коснись волшебного кристалла, первый из пришедших! — прозвучал голос «гадалки».
— Чур, я первая! — по-девчоночьи хихикнула Ровена и юркнула к шару. Обхватила его ладонями и замерла, с улыбкой ожидая «высшего решения».
— Дятлы долго не живут! Предательство не всегда приносит выгоду! Прими эту истину — и твоя жизнь будет долгой и счастливой!
Глядя на слегка растерявшуюся Ровену, отходившую от шара, я чуть не расхохоталась, но вытерпела. Мужчины нейтрально улыбались.
Следующим, впечатлившись первым предсказанием, «попытать счастья» рванул Фальк. Накрыл руками шар и через пару секунд мы услышали:
— Любите жизнь даже тогда, когда она вас ненавидит. Ведь жизнь — как непостоянная женщина.
Любопытно, что это предсказание неожиданно подействовало на клеранцев. Они задумчиво смотрели на обескураженного Фалька, пока он не отошел в сторону. Его сменил Матео.
— Если вы понравились кошке, возможно, станете ей другом, но хозяином — никогда!
Ну для меня это не новость. Все дружно перевели взгляды на Ровену, а она польщенно улыбалась Матео, покачивая подолом сарафана.
Нофаль шагнул к шару, словно на ринг с соперником.
— Быстрые ноги — это не только длинная жизнь, но и крепкие нервы!
В палатке грохнул хохот, а Нофаль укоризненно вглядывался в потолок, надо думать, искал камеры и шутника.
Райо посмотрел на меня, но я подтолкнула его идти следующим. Он насмешливо качнул головой и положил ладони на шар.
— Лучший выбор для настоящего мужчины — две великие ценности: крепкая дубина и любимая женщина. И в свою пещеру ее, в пещеру!
Мои алеющие щеки не заметил бы только слепой, остальные продолжали хохотать пуще прежнего. Райо смотрел на меня весело и как собственник. Тот самый пещерный человек!
Передернув плечами, я тоже подошла к шару и коснулась его теплой светящейся поверхности.
— Не будь овцой, иначе сдерут шкуру!
В контексте гадания для Райо вышло логично и прикольно, но, в отличие от клеранцев, мы с Ровеной обменялись взглядами. И если она многозначительно кивнула, то я натянула улыбку, разделяя их веселье.
Райо, обняв меня за плечи, притянул к себе и негромко пообещал:
— Не бойся, лаили, я обещаю беречь твою шкурку, как свое самое ценное.
— Что значит лаили? — хрипло спросила я, заглядывая в золотое пламя его глаз.
— Избранная, — коротко ответил он.
— И только? — уточнила я.
Райо помолчал, вглядываясь в мое лицо, пытаясь прочитать мысли. Наконец, он пояснил, но все равно, чувствовалось, что неохотно:
— Это слово имеет разные значения в зависимости от того, где на Клеране его употребляют: своя, необходимая, родная.
Ага, если учесть, что на Клеране до сих пор в разных регионах, или терах, жизненный уклад весьма отличается и традиции, можно сделать вывод, что отсюда и различия в значениях одного слова.
— Тебе не нравится быть избранной для меня? Родной? — тихо спросил Райо, отгораживая нас широкой спиной от остальных.
Вот что-то мне подсказывало: его непримиримый взгляд, окаменевшее тело, напряженный подбородок и потемневшие саусы — все за то, что мой ответ уже неважен. Этот мужчина сделает так, как решил: «В пещеру ее, в пещеру!» Как «волшебный кристалл» посоветовал. Поэтому легко улыбнулась, прижалась всем телом к его груди и шепнула игриво:
— Ты же помнишь, я трусишка! Мне нужно еще немножко времени, чтобы привыкнуть, проникнуться… сродниться с тобой, — и уже абсолютно честно и мрачно, добавила, — и перспективами!
— Ты не пожалеешь! — практически поклялся Райо.
— Да, еще ни одна нормальная женщина за прошедшие годы, даже землянка, не пожалела о союзе с клеранцем, — заставил меня вздрогнуть громоподобный голос Нофаля.
Мы с Ровеной насмешливо фыркнули. Уж кому как не нам знать о тех случаях, пусть и немногочисленных, но широко освещаемых прессой, когда землянкам, решившимся на союз с клеранцами, удавалось сбежать с подконтрольных планет и станций Клерана. С самого Клерана подобных беженок не было. Потом много месяцев муссировались переживания и злоключения бедняжек, которые не вынесли домостроя и тирании этих звероподобных мужчин. Признаться, меня пару раз одолевали смутные сомнения в недостойном поведении покинутых тиранов, ведь сбежавшие дамочки походили на типичных экзальтированных глупышек, мечтавших о всеобщем внимании, лайках в галактической сети и роли героини ток-шоу. Но сомнения сомнениями, а кто правду знает?
— Вообще-то странно, что ваши мужчины со специфическим укладом и мировоззрением создают семьи с иномирянками, — размышляла вслух Ровена, выходя из палатки.
Я напрямую полюбопытствовала:
— У вас проблема со своими женщинами?
Клеранцы дипломатично улыбались, безмолвно делегировав пояснения Матео:
— У нас есть небольшой дисбаланс: мужчин рождается немного больше, чем женщин. Но, насколько известно, это во многих мирах и расах имеет место, где сильный пол играет ведущую роль. И чаще гибнет. Природа компенсирует.
— Тогда к половозрелому возрасту должно быть поровну? — напирала Ровена. — А СМИ трубят, что ваши мужчины частенько выбирают чужачек и многих из них недосчитались родные после этого…
— Земные СМИ? — нахмурился Райо, непроизвольно сжав мою руку. — Возможно. Межрасовые семейные союзы не редкость у большинства совместимых видов. Многие признали, что смешение с определенными расами не ухудшает качественные генетические характеристики. Клеранцы и земляне полностью совместимы, и даже снижается проявление некоторых отклонений, свойственных нашим расам.
И вновь я удивила прежде всего саму себя: почувствовав, что Райо напрягся, прижалась щекой к мужскому плечу, потерлась об него и погладила его запястье, потом и вовсе увлеклась и узоры на тыльной стороне ладони выводила. Шир Алесио сразу успокоился, кажется, восстановил мир в душе. Я не видела его лицо, лишь почувствовала, как пошевелились волосы у меня на макушке от его дыхания. Трое его друзей на нас старательно не смотрели, но краем глаза косили однозначно и наверняка остались довольны результатом.