Надеюсь, укус на шейке заживает?
Пока, мелкая! Не скучай! Приезжай поскорее!"
Непонятное чувство охватило меня и я отбросила бумагу в сторону, а затем снова нашла глазами не самую приятную строчку и вслух прочитала её: " … Данко напомнил про письмо, а то … я опять … забыл".
Слёзы брызнули из моих глаз, и я сцепила кулачки. Нет, не дождутся. Я не буду плакать, и думать о них! У всех радости, увлечения, дела. Конечно, зачем им всем простая девочка. Человек, который через несколько лет постареет и умрёт. А они все останутся прежними. Только и забот, что менять блондинку на рыжую или черноглазую!
В голову тут же сам собой пришел разговор, нечаянно подслушанный. Бабушка предлагала маме оставить меня здесь, в Тарсмании. Ну чем не выход? Жить с себе подобными, с теми, кто всегда будет заботиться обо мне. Здесь у меня есть дед, бабуля и Ник… Конечно, я безумно люблю свою маму, князя Радомира и Лёлю и знаю, что им будет неприятно мое решение. Мы никогда надолго не расставались. Но ведь и след от укуса не пропал, всё ещё красуется на моей шее. Ярику и Властику и без меня весело! Подружки? Будут и тут новые!
Измученная сомнениями и горькими мыслями я посмотрела на себя в зеркало, ужаснулась и стала приводить себя в порядок. Вначале умылась, затем пощипала свои щечки, которые от этого раскраснелись, и отправилась проведать, как там Марфуша с новорожденными малышами. Я надеялась, что мне дадут подержать их на руках, сравнить кто на кого похож. Но в результате навстречу мне по коридору попались мама с князем, а затем мы все вместе отправились в гостиную, где пили чай бабушка и дед. Взрослые очень сдержанно, с переживаниями рассказали мне о мрачных перспективах моего возвращения домой.
— Ксюша, — начала было мама, — детка, мне очень жаль, но твой укус на шее, он..
— Мам, — прервала я её, видя, что это очень мучает её. Да и зачем ждать, когда она вымученно скажет те слова, что я и сама понимаю, — не переживай. Я все знаю. Мне нужно остаться здесь. Ведь так?
— Ксюша, милая! Мне очень жаль, но пока тебе нельзя возвращаться домой. Даже если ранка на шее заживет, должно пройти достаточно времени, чтобы появился иммунитет на яд Рона, — князь тут же прижал меня к себе. И на миг я почувствовала себя такой же маленькой и беззащитной, как Лёля. И так хорошо было ощутить эту силу зверя, что исходила от мужчины.
— Дочка, мы приедем за тобой, сразу как всё пройдет, — по маминым щекам катились слёзы. И теперь Радомир прижимал к себе нас обеих. Я тоже позволила себе немного поплакать, ведь если у мамы текут слёзы, значит, и мне не стыдно это сделать? К тому же в голову постоянно лезли слова из письма: "..я…опять…забыл..".
Спустя несколько дней князь и моя мама вместе с Лелей и несколькими дружинниками уезжали домой. Марфуша с Васильком и новорожденными малышами, а еще, конечно же, с Росляром остались тут. До того момента, пока Марфа и дети смогут перенести долгую дорогу. В помощь им князь выделил несколько оборотней из своей охраны. Дружинники князя Радомира были молоды и не сильно-то стремились в Белогорию, ведь местные служанки и даже горничная глаз не сводили с широкоплечих воинов.
Перед отъездом я нечаянно подслушала разговор мамы и Радомира. В нём мама слегка журила князя за то, что тот, ездил в город и имел там беседу с моим отцом Даниэлем Гринвичем. Мне не удалось узнать, о чём конкретно они разговаривали. Только князь упомянул, что в том в случае, если Гринвич меня хоть чем-то обидит, то тот предупрежден о последствиях. Но встречаться с ним у меня пока не появлялось желания, а вот с дядей Якобом Хадерсоном, моим любимым полковником- это хотелось. Да и бабуля с дедом нам всем обещали в самое ближайшее время отвезти нас с Ником и Васильком к нему, чтобы попробовать какое-нибудь новое лакомство.
— Я постараюсь приехать, как можно скорее, — всхлипнула мама и прижала меня к себе перед отъездом.
— Ксюшенька, — прошептал князь, — держись, девочка. Мы тебя очень любим. И как только все образуется, я немедленно приеду и заберу тебя домой, слышишь?
— Слышу, — шептала я, обнимаясь со всеми. И с маленькой Лёлей, которая выглядела счастливой от того, что она с мамой и со своим папой возвращается в лесной замок. Я приняла самое трудное в моей жизни решение. Я остаюсь. Теперь мой дом будет здесь.
Я махала им до тех пор, пока карета не скрылась за лесом, а после ушла к себе. Бабушка и дед предусмотрительно не стали меня тревожить. Это к лучшему. Наревевшись вдоволь, я уснула, обнимая собственную подушку.
Глава 8. Перемены
Ксения Хадерсон, спустя несколько лет.
Этим морозным февральским утром я проснулась очень рано и тут же вскочила, не желая и дальше нежиться в своей постели. Я так ждала этот день. А всё потому, что именно сегодня отправляюсь домой, в Белогорию. Прошло больше четырех лет с тех пор, как я вынуждена была уехать из Лесного княжества из-за того, что меня укусил высокородный змей. Участь помеченной им девушки была не завидна. Я стала бы его марионеткой, бежала бы по первому зову Рональда Черного, преданно заглядывая ему в рот. Чтобы выполняла любую его прихоть, чего бы он не приказал. Родные вообще не хотели, чтобы со мной случилось что-то подобное. А потому мама привезла меня сюда, подальше от змей. И я была только "за" в части неподчинения морянам, но только в этом. В остальном же фактически я была против того, чтобы не видеться с мамой, сестрёнкой Олей, Радомиром, Яриком и Властиком ежедневно. Но я до сих пор помню, как скрепя сердце приняла это важное для себя самой решение и чего мне это стоило.
Нельзя сказать, что я была совсем отрезана от своего привычного белогорского мира. Мама, Оля и князь два-три раза в год навещали меня. И даже Ярик сумел целых два раза побывать у нас тут в Тарсмании в гостях. Но с тех пор я ни разу не видела Властика, правда, мы все-таки изредка переписывались с ним. И подружки, что наверняка стали уже красавицами, держали меня в курсе событий. Их послания были полны чувств, то к одному, то к другому оборотню. Но неизменным героем что у Лизы, что у Маши всегда был оборотень Данко. Меня всегда интересовало, как они умудрялись при этом не поссориться между собой. Хотя кто знает, что там было помимо строк, написанных на бумаге.
Я умылась, причесалась, надела домашнее платье и спустилась к завтраку. Непоседа Ник уже крутился в столовой, то и дело хватая со стола то кусочек рыбки, то зеленое яблоко. За прошедшие годы мальчик вырос высоким и крепким. Уже сейчас, глядя на него в двенадцать лет, я с твердой уверенностью могла сказать, что он будет очень привлекательным юношей. И не одно девичье сердце запутается в его длинных ресницах. И бабушка втайне гордилась своим младшим сыном. Ведь одно дело мы, приезжающие издалека, и другое дело Ник, который здесь и всегда рядом. Он вырастет, обоснуется, выберет себе невесту по душе (о принудительном выгодном браке думаю, речи быть не может). А затем он женится и заведет ещё кучу внуков бабушке и дедушке. И всё это будет происходить у них на глазах. Разве это не здорово?!
— Ксюша, — приблизился ко мне мальчик и встал напротив меня, жалостливо посматривая. Я считала сама себя высокой девушкой, целых метр и шестьдесят пять сантиметров, но Ник в свои годы уже был почти с меня ростом. В деда Алекса пошел, определенно.
— Что? — я прищурилась, гадая, что он хочет мне сказать.
— Может ты передумаешь уезжать?
— Да нет, ведь ты же знаешь. Там меня ждут. К тому же я обещала маме, что приеду на свой семнадцатый день рождения, — произнесла я чистую правду. — Тем более, что укус давно зажил и зависимость от змея мне не грозит.
— А зря, — с сожалением выдохнул Ник и пояснил, — ты тогда бы с нами подольше пожила. А может, если закончились занятия с одними учителями или они тебе не нравятся, давай пригласим тебе других?
— Я тоже буде по тебе скучать! — заверила я нескладного подростка и обняла его.
Немного неуклюже, мальчик ответил мне своими объятиями. И как раз в этот момент в столовую зашли бабушка с дедом, и мы приступили к завтраку. Время текло так же неспешно, как это было вчера, позавчера и неделю, год назад. Всегда вместе, всей семьей. Исключения составляли лишь поездки деда, которые в последнее время стали все-таки несколько реже. Мой дедушка был известным дипломатом. Но несмотря на возраст деда, император Август высоко ценил своего друга. Герцог Алекс был незаменим во всех весьма сложных и щепетильных межгосударственных интригах, и их виртуозных хитроумных плетениях, и развязках.
После завтрака мы с бабушкой поднялись в мою комнату, где она помогла мне переодеться в дорогу. И снова перечислила, что надлежит взять с собой благовоспитанной леди. А я в очередной раз напомнила, что всё уже собрано и несколько десятков лишних платьев мне там ни к чему.
— Но Ксюша, девочка моя, — попыталась вразумить меня бабуля, чья горделивая осанка и вместе с тем мягкость поражали и пленяли своей женственностью, — ты не была в Белогории несколько лет. Что там станешь носить?
— Бабушка, милая, — я от всей души обняла женщину, которая на те несколько лет, что я прожила в Тарсмании, стала мне второй мамой. По сути она мне её заменила. Ведь моя родная мама в эти годы большую часть времени была далеко. — Не переживай. Ведь когда я к вам вернусь, мне всегда будет что надеть.
— Но детка, они ведь выйдут из моды! — попыталась усовестить меня бабушка. Но только взывать в подобном деле к моей совести пустое занятие. Да бабуля и сама об этом знала, поэтому только вздохнула и ещё крепче прижала меня к себе. — Ладно, деточка, всё это ерунда. Сошьете там с Ярой тебе десятки новых платьев. Действительно, зачем всю эту красоту по дорогам трясти. Да и не все оценят там у вас эти фасоны. Помню, кажется говорили, что ты там предпочитала мужской костюм даже во время еды?
— Угу, — подтвердила я, не желая вступать в споры и расстраивать свою любимую бабушку. Не переживай, родная, я помню все твои наставления и советы. И буду на высоте как настоящая Белтонич!
Спустя какое-то время около нашего дома остановилась карета и из неё вышел мой любимый полковник Хадерсон, а затем он подал руку своей жене, Оливии. Эта семейная чета вместе с белогорской охраной, должна была сопровождать меня в домой, в Лесное княжество. Семейство Хадерсонов давно мечтало воспользоваться приглашением князя Видара погостить у него, посмотреть жизнь в империи оборотней. Радомир очень уважительно относился к человеку, который не побоялся защитить одинокую гонимую девушку. Именно поэтому я ношу фамилию-Хадерсон. И у князя, и у деда, и у полковника были обостренные чувства любви к своей родине и собственной семье. Все очень любят друг друга и необыкновенно дружны. Так что стоило маме и Радомиру приехать в Тарсманию, как сразу собиралась шумная компания, чтобы отметить это событие.
— Ну что, родная, — произнёс дед и мне даже показалось, что в уголке его глаз сверкнула слеза, — если надумаешь возвращаться, мы с твоей бабушкой будем только рады твоему решению.
— И я буду рад! — воскликнул Ник и прижался к бабушке, что уже не делал давным-давно. Мальчик рос, а все телячьи нежности считал уделом изнеженных девчонок. — К тому же тебя пригласили на день рождения к этой…как её?
— Сильвии! — усмехнулась я, вспомнив свою подругу. Её отец служил в дипломатическом ведомстве в подчинении у деда. И герцог очень тепло отзывался о его способностях. На каком-то приеме мы с ней и познакомились. Кроме того оказалось, что у Сильвии есть двоюродный брат, которому я, кажется, нравлюсь. И если она пригласила на день рождения меня, то наверняка и Лео тоже будет там присутствовать. А заодно и несколько знакомых девушек, с которыми я успела подружиться. Соберется теплая компания и всем будет очень весело! Ну вот всё, Нику удалось меня смутить.
— Вот именно. Ты приедешь к ней на день рождения? — в его голосе звучало столько надежды!
— Не знаю, Ник, — я улыбнулась подростку, который еще вчера смеялся над тем, что Сильвия прислала за два месяца приглашение на свой праздник. Мальчик просто не понимал, что благовоспитанной барышне нужно с одной стороны заранее предупредить всех, а с другой-гости тоже должны подготовиться. И не только в плане подарков, но и в части наряда. Кому-то требовалось заказать обновку, а ведь это дело порой даже не одной недели. — Но если что, я уже попросила бабушку, она от моего имени отправит приготовленной мной подарок. И я надеюсь, он понравится Сильвии. — И, бабулечка, — обратилась я к ней, — проследи пожалуйста за моим платьем для этого дня рождения. Вдруг понадобится.
Как мы не старались её оттянуть, грустная минута всё-таки настала. Поцеловав и обняв каждого дорогого мне родственника, я смахнула покатившуюся по щеке слезу и уселась в карету. Долгие проводы-лишние слёзы.
Нас сопровождали прибывшие оборотни, это мама настояла, чтобы не люди, а именно они охраняли нас в пути. Ни дед, ни я и не возражали, пусть даже никого из этих четырёх рысей раньше не встречала. Интересно, под чьим командованием они служат?
Не успели мы выехать из города, как я заметила, что параллельно с нами скачет всадник. Полковник вопросительно взглянул на меня, и я кивнула, соглашаясь в ответ. Дядя Якоб подал знак кучеру и тот остановился. Я открыла дверцу кареты и вышла. В это время всадник спрыгнул со своего коня и быстрым шагом приблизился ко мне.
Отец, Даниэль Гринвич. Он знал, что я уезжаю и приехал проводить. Мы так и не стали с ним близкими друзьями, но общение поддерживали. Он хотел большего, но я дать ему этого не могла. И всё-таки, уже зная многое из того, что произошло в прошлом (мама и бабушка, дед, да и сам Гринвич, рассказали об этом), я не стала отталкивать родного отца. В нём сейчас не было фальши, и я это чувствовала. Наша первая с ним встреча произошла очень спонтанно. Он привёл своих детей на карусели, как раз и мы с Ником были там. Отец заметил меня сразу, и я видела, что он очень рад меня видеть. Спустя неделю мы с ним столкнулись в каком-то детском кафе. Случайные встречи происходили многократно. Однажды он не выдержал и приехал к нам, попросив разрешения у деда поговорить со мной. Так началось наше общение. Мама знала об этом, но ни в чем меня не упрекала, ведь это был мой выбор. И от этого я её и Радомира не стала меньше любить. Наоборот в разлуке мне их очень-очень не хватает. Оттого я не стала сейчас отталкивать отца, попросив остановить карету. Расставаться с близкими всегда тяжело. А, кажется, меня он любит искренне, хоть я и не даю возможности заявлять это открыто. Но мне достаточно видеть выражение его глаз. Даже бабушка это отметила. А дед как-то проворчал, что сопливых вовремя целуют.
— Прости, я опоздал. Алекс подсказал, какой дорогой вы уехали, — торопливо выпалил отец, а у него на лбу я заметила глубокую складку. Красивое лицо мужчины пересекали неглубокие морщины на лбу (верно много думает) и жесткие складки, залегшие у рта.
— Но Вам удалось догнать нас, — я постаралась улыбнуться, не зная, что ещё сказать. За те четыре года нашего общения, он практически никогда не касался меня, потому что я этого не допускала. Правда видела, что мужчине этого очень хотелось. Но я чувствовала неловкость и была благодарна ему за то, что он это тоже понимал. Вот и сейчас отец непроизвольно вскинул руку, чтобы привлечь меня к себе, но верно мой задумчивый взгляд его остановил.
— Да, удалось. Ксюша, ты вернешься?
— Не знаю. Мне бы хотелось, но там мама и Лёля. Я очень скучаю по ним всем, — попробовала объяснить, хоть это было и так понятно. Отец кивнул и продолжил:
— Пожалуйста, если долго не вернешься, напиши мне. Я тебя очень прошу.
— По какому адресу? — согласилась я, приготовившись запоминать. — Только не на ваш домашний.
— Напиши герцогу, а я к нему заеду. Думаю, твое письмо мне действительно отдадут.
— Хорошо. Прощайте, — произнесла я, чувствуя некоторую неловкость. Ведь если бы тут был Радомир или полковник, то я непременно бы повисла у них на шее, придалась к груди. Но с отцом у нас подобной близости не было и вряд ли будет.