— Я много могу придумать поводов, чтобы заставить тебя явиться. Но видно никогда это не будет добровольно, — вздохнул император. — Почему ты так упорно избегаешь меня?
— Тебе во благо, — только и ответил беловолосый демон, напряженно глядя в окно. — Так повод стоящий, или я могу возвращаться в Академию?
— Стоящий, — посерьезнел Алиман.
— Но ты вполне мог бы разобраться и сам?
— Мог бы, — не стал лукавить мужчина. — Но думаю, что тебе будет интересно, — с этими словами император протянул сыну письмо.
Пару минут у Хасина ушло на прочтение и обдумывание, пока свиток тлел в его руке.
— Любопытно, — задумчиво протянул Бастард. — Считаешь, есть вероятность, что им удастся? — насмешливо протянул он.
— Есть, — вполне серьезно и четко заявил Алиман, отчего юноша перестал улыбаться.
— Я не ослышался? — не поверил своим ушам Хасин.
— Не ослышался.
— Поверить не могу! — воскликнул Бастард, пораженно глядя на абсолютно спокойного отца. — Как? Главное зачем? Зачем тебе это понадобилось?! Ты же прекрасно понимаешь, на какой риск пошел?! С какой целью?! Объясни мне! — под конец Хасин почти рычал, гневно нависая над столом отца.
— Порыв души, — хмыкнул как ни в чем ни бывало император.
— Твой порыв души обойдется империи в гражданскую войну, если все не уладится! — прорычал Бастард. — Это расколет империю, которую мы с таким трудом стоили, надвое! Да ты не хуже меня это знаешь! Так какого черта так спокоен?!
— Мою ошибку уже не исправить. Так стоит ли распаляться? — спокойно ответил Алиман.
— Меня поражает твой настрой, — прищурился вдруг Хасин. — Чего я не знаю?
— Суть не в том, чего ты не знаешь, а в том, как это сыграет нам на руку.
— Нужно опередить их, — начал быстро думать вслух беловолосый демон.
Он был сосредоточен, и от прежнего негодования не осталось и следа, будто не кипел он от гнева всего миг назад.
И Алиман с восхищением смотрел на сына в этот момент, с грустной улыбкой на лице. Как же сильно он желал видеть его рядом, подле себя на престоле! Как же жаждал сделать своим наследником, к его ногам бросить империю! Как же любил его! Всем своим сердцем, всей душой и разумом! Никто в мире не был ценен для Алимана хоть в десятой доле, как был ценен Хасин. Даже Кассиан. Он любил своего младшего сына. Любил, как любой демон любит свое дитя. Но именно Хасин был для него всем. Именно в нем он нашел воплощение своей мечты, именно на него выплескивал нерастраченную любовь, которую отняли века назад. Этот мальчик, впервые открыв свои глаза, покорил его душу и сердце. И в тот момент стало наплевать, для чего он был рожден, какие цели Алиман преследовал, целенаправленно добиваясь рождения этого младенца. Стало все равно, что этот ребенок нужен был ему лишь чтобы получить безусловную власть и беспрекословное подчинение. Одним своим взглядом тогда этот малыш развеял в прах все его планы, заставив забыть о личных целях и сосредоточиться на том, чтобы сделать счастливым его — маленького мальчика, который сверкал своими глазками, глядя на отца, пока не заснул на его руках.
В тот день сердце и душа Алимана уже не принадлежали ему. Он отдал их своему сыну. Который в насмешку открыто пренебрегал ими. Возможно, в чем-то мужчина был виноват сам. Он создал Хасина таким, каким тот был, и теперь пожинает плоды. Не думал, что его забота станет душить сына. Душить до такой степени, что тот откажется от всего ради своей свободы.
Едва только Хасин взглянул на отца — тот моментально убрал со своего лица все бушующие внутри эмоции, не давая видеть их любимому человеку, который не терпел подобного проявления чувств от своего родителя. И на красивом благородном лице был лишь интерес к озвученному предложению.
* * *
Анна устало плелась в свою комнату после изнурительных занятий с магистром Доар. Тот явно до сих пор питал сомнения на ее счет, а потому практически весь урок пытался оправдать их, изматывая Анну тренировкой. Хмыкал каждый раз, когда девушке удавалось его удивить, но и не думал останавливаться. На протяжении всего урока принцесса ловила на себе сочувствующие взгляды друзей, которые отсиживались в стороне — даже Лео. Но дроу так и не признал, что бойцом Анна стала куда более лучшим, чем он помнил. Магистр никак не прокомментировал свой усиленный интерес к ее персоне, когда девушка прямо спросила «какого черта он до нее докопался». Дроу лишь бровь выгнул на ее лексикон, позаимствованный у хохочущей за спиной Хитаны, и промолчал, окончив занятие.
И уже который день Анна буквально молилась о том, чтобы вернулся Хасин. Он пропал почти на неделю, и девушка скучала. Но в эту минуту хотела его лишь потому, что он бы закончил это измывательство над ней магистра-дроу. Конечно, демон не дает ей поблажек и едва ли выделяет из толпы своих адептов. Но, по крайней мере, не терзает ее одну.
— Какой-то странный все-таки интерес у магистра Доар к тебе, — сделала вывод идущая рядом рыська.
— Да ладно!? — со всем возможным сарказмом воскликнула принцесса.
Оборотень хихикнула на реплику подруги.
— Такое чувство, что ты либо ему нравишься очень сильно, либо так же сильно нет, — задумчиво предположила Хитана.
Идущий рядом Лео скептически покосился на подругу, но промолчал о ее бредовом предположении.
— Везде тебе любовный подтекст мерещиться, — фыркнула Анна.
— Еще бы не мерещился, — хмыкнул полукровка. — Вся академия теперь в курсе, что она фаворитка Даниса. И ее это жуть как бесит. Но поделать она ничего не может. А чтобы отвлечь себя от самоедства, прибегает к фантазиям на тему того, что не одна она так влипла, — под конец Лео уже смеялся, убегая от рычащего оборотня, которая погналась за ним по коридору общежития.
Анна проводила их усталым взглядом и зашла в свою комнату.
Казалось бы, что магический резерв никак не зависит от физического состояния, но у принцессы едва хватило сил подогреть себе воду банальным заклинанием. Зато блаженство, что подарила ей освежающая горячая жидкость, было непередаваемым. Она постаралась быстро искупаться, смыв с себя грязь. Сменила воду на чистую, и просто продолжила наслаждаться теплом, откинув устало голову на бортик ванной, прикрыв глаза и расслабившись всем своим изнуренным и уставшим телом.
Резко вздрогнула и распахнула глаза, когда по плечу скользнули кончики пальцев.
— Тшш, это я, — тихонько рассмеялся за ее спиной Хасин, положив руки на ее плечи и заставляя ее вновь откинуться на спину. — Ты всегда чувствуешь мое приближение.
— Устала, — вымучено улыбнулась девушка, запрокинув голову и глядя на демона, чуть нависшего над ней.
— Кайл замучил? — догадался с усмешкой Хасин, принимаясь мягко разминать плечи девушки, которая блаженно прикрыла глаза от этой такой необходимой сейчас вещи.
— Он буквально озверел в последнее время. Даже ты так не «пытаешь» своих адептов, — прошептала девушка. — Куда ты пропал? Я скучала, — она открыла глаза и снова посмотрела на Бастарда, с нежностью и легким упреком.
— У меня были дела, — улыбнулся чуть заметно Хасин.
Его пальцы умело размяли плечи принцессы, и мягко, ненавязчиво скользнули по ее горлу, а после вниз, очертив подушечками ключицы над кромкой воды. Анна глаз не сводила с рук на своем теле, отчаянно краснея, ведь только сейчас опомнилась, что находится в полупрозрачной воде обнаженная. И нельзя было не заметить этого смущения.
— Прежде ты не стеснялась меня, — хмыкнул ей на ушко Хасин, не прекращая волновать ее своими руками, что гладили горло, плечи и руки, лежащие вдоль бортиков ванны.
Дыхание опалило шею, отчего девушка вздрогнула.
— Прежде я не видела в тебе мужчину, — с запинкой ответила Анна.
Она отчаянно сжимала пальцами края ванны, даже не замечая этого. Часто дышала и больше не смотрела на Хасина, лишь чувствовала его за своей спиной.
— Зато я всегда видел в тебе женщину. И твое тело давно для меня не запретный плод, — девушка чувствовала в этих словах усмешку, а под прикрытыми веками четко нарисовалась картинка изгиба губ демона. — Или ты одумалась?
Анна уловила перемену в голосе и распахнула глаза, резко повернув к демону лицо и пронзая его предупреждающим злым взглядом. В глазах Хасина она увидела надежду — что она передумала, что все же решила иначе, поняла неправильность своих действий. Прищурилась на его же манер, отчего Бастард хмыкнул, а после резко поднялась из воды, вставая на ноги.
Она стояла в ванной по колено в воде, а по ее голому телу стекали ручейки. Головка была упрямо задрана, губы сжаты, кулачки тоже, и покраснела она — то ли от злости, то ли от смущения, а может от того и другого. Смотрела в глаза демону, пока тот медленно поднимался на ноги, равняясь с ней лицом. Губы кривила все та же усмешка, а глаза сверкали.
— И когда же ты стала такой смелой?
— Тогда, когда ты — нерешительным, — ответила Анна.
Не отрывая взгляда от ее личика, которое краснело все больше, пока она вот так стояла перед ним — открытая и упрямая, Хасин потянулся к полотенцу.
— Подними руки, — произнес он, и девушка нерешительно выполнила его просьбу.
Демон завернул ее, а после, легко сжав талию, вытащил из воды, поставив на пол. Не дал ей отстраниться, начиная вытирать ее. Насмешливо смотрел в ее глаза, пока его руки поверх ткани скользили по ее телу: плечам, рукам, спине, когда он почти обнимал ее, заставляя запрокинуть голову, чтобы не разорвать взгляда. По груди и животу, а глаза все так же смотрят в глаза. Сейчас это была не забота, а самая настоящая ласка. И Анна млела, хотя подобное было не впервые. Но впервые так по-настоящему, без прикрас и необходимости делать вид, что все в рамках приличия. Какое там приличие!
Хасин снова завернул ее в сухое полотенце, когда остановился на этом. Заклинанием вмиг высушил тяжелые волосы и то, до чего не решил прикоснуться руками — все ниже талии.
— Ты останешься? — спросила Анна, когда Хасин повернулся к двери из ванной.
— Да. Только тоже хочу освежиться.
Девушка кивнула и вышла из комнаты, оставляя его одного. Она волнительно присела на кровать. Забылась в этот миг каменная тяжесть и усталость во всем теле. Нервозность и волнение поднимались из глубин ее тела и души, заставляя вышагивать по небольшой спальне. Промелькнув перед зеркалом, Анна метнулась к шкафу, собираясь достать ночную рубашку. И только сейчас она заметила, что все до единой полупрозрачны! И почему же раньше это не было заметно и не имело значения? Хасин прав — он не раз видел ее в подобном виде, так чего же она боится? Что не понравится ему? Что покажется слишком навязчивой?
Анна боялась, что ее демон передумал. Всю эту неделю думала о том, что должна сказать ему, чтобы убедить в том, что не отступится от своего желания быть с ним. Но то, как он смотрел на нее сейчас в ванной, сказало все за нее. И не нужны были доводы и бурные речи. Нужно просто заставить его забыть о долге, как пытается забыть она, когда они рядом. Вдвоем они не должны думать хоть о чем-то или ком-то, кто находится за пределами этих стен. У них есть их ночи, их время, которое принадлежит только им. Остальное не важно.
Наугад выбрав одну из рубашек, Анна быстро скинула с тела полотенце и оделась. Зябко поежилась и скользнула в кровать под одеяло. И в этот момент как раз вышел Хасин. Движением руки погасил магические светильники и лег рядом поверх одеяла. Пытаясь побороть непривычное смущение, Анна привычно положила голову ему на плечо, когда он обнял ее одной рукой. Ладошка нерешительно опустилась на обнаженную грудь, где равномерно и сильно билось сердце. На своем плече ощутила руку демона, когда он рассеянно начал перебирать ее волосы. И вот вроде все так же как и прежде, как раньше, все то же самое, но чувства бушуют, эмоции зашкаливают, а на губах глупая улыбка.
— Чему ты улыбаешься?
Хасин не мог видеть ее лица, но слишком чутко чувствовал ее — всегда. И знал, что она сейчас улыбается, глядя в никуда, чуть покусывая губку.
— Не знаю, — честно призналась Анна. — Мне просто хорошо.
Тишина повисла в комнате на несколько долгих минут, прежде чем Хасин, хмыкнув, не повернулся к пыхтящей девушке, опрокинув ее на спину и нависнув над ее лицом.
— Что, Анна? — и хитро-хитро улыбнулся, выгнув смоляную бровь.
В свете луны, что подглядывала в окно, было прекрасно видно, как замялась принцесса, опустив взгляд на его губы. Бастард снова хмыкнул, коснулся целомудренно ее лба, и вернул их в прежнее положение, насмешливо протянув:
— Сладких снов, Амани.
Девушка поджала губы, но не стала ничего говорить. И уже через пару минут крепко спала. Расслабленно прижималась к нему — во сне не ведала, что такое смущение, стыд и неловкость: обвила ножкой его бедро, почти распласталась на нем, обнимая рукой и сладко щекоча кожу дыханием.
А Хасин смотрел на ее профиль с нежной улыбкой и не мог налюбоваться — соскучился просто невыносимо. И ведь всего неделя, а он уже сходит с ума! На что же он подписался в дальнейшем?!
* * *
— Итак, адепты, — звучный голос Бастарда разлетелся по полигону. — Хочу напомнить, что через пару недель тех из вас, кто владеет своей стихией, будет ждать небольшой экзамен — практический. Всех остальных — теория. Надеюсь, вы не ударите в грязь лицом перед Академией Стихий? — и он выразительно посмотрел на Анну, которая все еще палила свои вещи, учась обуздывать огонь. — Адептка Верлиан, вы помните мое обещание не помогать вам и оставить вас обнаженной в пепле от вашей одежды, если вы не справитесь самостоятельно?
— Помню, — проворчала хмуро Анна, недовольно покосившись на Бастарда.
— Надеюсь.
Его красноречивый взгляд студенты приняли за угрозу, Анна — за намек еще один вечер уделить тренировкам.
Собственно, только этим все последние пять дней она и занималась с Хасином. Вместо того чтобы сладко спать вдвоем, как она уже привыкла, демон на полночи тащил ее на полигоны, где заставлял изматывающе тренироваться в овладении своей стихией. Первые пару ночей с ней занимался еще один первокурсник из другой группы. И у него все было куда проще, и куда быстрей он научился, нежели Анна заботиться о целости своей одежды. После подобных ночных бдений сил на что-то большее, как свалиться и вырубиться, не было. И девушка знала, что демон проводит ночи по-прежнему с ней лишь по тому, как была примята подушка по утрам. Они едва ли разговаривали, он почти не прикасался к Анне, явно старательно избегая всяких с ней контактов. И чисто по-женски, принцессу это расстраивало. Хасин словно замкнулся в себе, не желая пускать ее дальше, чем уже пустил. Но и Анна не собиралась сдаваться.
И сегодня ночью подняла этот вопрос, когда они направлялись на закрытый полигон, где не дул ветер, не падал снег, и была приемлемая температура. Хасин редко водил сюда своих адептов, давая им почувствовать все прелести и неудобства любой погоды, напоминая, что у них не будет возможности выжидать исключительно благодатной в своей будущей работе или при сражении.
— Никто не будет заботиться о том, холодно ли вам, жарко, мокро или неудобно. Хочу также напомнить, что по большей части в тех местах, где требуются навыки боевиков, очень редко бывают удобства и комфорт. Это — война, зачистка, какие-то задания и прочее. Так что привыкайте. Либо учите бытовые заклинания.
Кто-то презрительно хмыкнул при упоминании этой отрасли магии. В Академии факультета бытовой магии не было, поскольку данное учебное заведение не занималось подобным уровнем магии — в бытовики шли слабые маги, здесь же были лучшие и сильнейшие со всего мира.
— Зря смеетесь, — только и произнес Хасин.
И уже на следующий урок он показал им все прелести незнания самых, казалось бы, простых и элементарных заклинаний — сушка, отражение света, уничтожение пыли и все в этом духе. И гордые боевики тем же вечером оккупировали библиотеку в поисках учебников по начальной бытовой магии под насмешливыми, но понимающими взглядами старшекурсников.
— Ты избегаешь меня, — начала хмуро Анна, шагая к полигону.
— Разве? — спокойно спросил Хасин.