Становилось все легче делиться с нею мыслями.
— Ну, я страдаю сокрушительными головными болями и ужасными видениями. Это считается?
— Покажи мне.
Я покачал головой.
— Нет… Твари, которых я вижу, они… Я не собираюсь их искать.
— Жаль. У нас здесь есть девочка джен-теп по имени Сутарей, она — алакратист. Это значит, что ее метки позволяют ей дотягиваться до прошлого и являть его нам. С тобой происходит то же самое?
— Нет, если только прошлое не намного отвратнее, чем кто-либо может вспомнить.
Палец Диадеры начал скользить по линиям вокруг моего глаза.
— У тебя странные метки. Почти как колесики в замке. Может быть, ты энигматист.
— Что умеют делать энигматисты?
— Никто не знает. Если не считать пары коротких упоминаний в одной из книг аббата, никто никогда не встречал энигматиста.
Она убрала палец, что заставило меня почувствовать странное одиночество.
— Пошли, — сказала Диадера, повернувшись к ведущей с башни лестнице. — Я покажу тебе аббатство.
Я не двинулся с места. Мой разговор с аббатом обрушился на меня, напомнив, что я здесь такой же узник, как если бы меня заперли в камере.
— Думаю, для одного дня я повидал достаточно.
Она остановилась и снова повернулась ко мне, переплетя свои пальцы с моими, как будто мы знали друг друга целую вечность.
— Он всем так говорит, Келлен.
Ее лицо приобрело глубоко серьезное выражение, явно не подходящее к ее чертам.
— «Ты умрешь, ты знаешь? Ты будешь с этим бороться, подумаешь, что подчинил ее, но Черная Тень все равно заберет тебя, сын мой. Ты умрешь. Умрешь. Умрешь. Умрешь».
Я всеми силами пытался удержаться и все-таки невольно расхохотался. А расхохотавшись, не сумел остановиться — даже когда смех перешел в никчемные слезы, и всхлипывания сотрясли меня так, что я поскользнулся и шлепнулся на задницу, ощутив острую боль в спине там, где ударился о ступеньку. И даже тогда я не смог остановиться.
Рейчис был мертв. Я бросил его. За целую жизнь осознания своей бесполезности я никогда еще не чувствовал себя таким беспомощным, как сейчас.
Диадера обняла меня, неуклюже опустившись рядом со мной на колени.
— Все в порядке, Келлен. Я знаю. Я знаю, каково это. Но я даю слово, что теперь у тебя все пойдет по-другому.
— По-другому — это как?
Она взяла меня за руку и приложила ее к своей щеке. Кончики моих пальцев коснулись ее меток, и странная связь между нами снова воспламенилась. Потом Диадера посмотрела на меня своими бледно-зелеными глазами, и, клянусь, она могла бы сказать все, что угодно, и я бы ей поверил, даже если бы она не выбрала те слова, которые мне больше всего хотелось услышать с того дня, как я покинул территории джен-теп.
— Ты теперь дома, Келлен.
Глава 22
СВЯТИЛИЩЕ
Я слышал, что когда ты не уверен, это реальность или сон, ущипнуть себя — это хороший способ…
— Не надо, — предупредила Шелла и подняла окровавленные руки. — Если ты сейчас проснешься, значит, все было проделано напрасно.
— Почему ты используешь магию крови? — спросил я и повернулся — на этот раз медленней, чтобы осмотреть массивное святилище. — И где мы?
Сестра раздраженно фыркнула — детская манера, идущая вразрез с возвышенной сценой, которую она наколдовала.
— В моем разуме, конечно, — ответила она и добавила: — В твоем точно такая громадная неразбериха, какую я и ожидала. Почему, во имя неба, ты впускаешь в свои сны все эти ужасные мысли о смерти и умирании?
— Думаешь, у меня есть выбор?
Ее ответом была приподнятая бровь.
— Шелла, ты говоришь, что научилась контролировать свои сны?
— Конечно. Я практикую это с тех пор, как мне исполнилось десять.
Она показала на свое безмятежное воображаемое святилище — по крайней мере, зависть заставляла меня надеяться, что святилище мага было именно воображаемым.
— Я проводила здесь свои ночи. И сочла это весьма практичным.
— Практичным?
Она подошла к ближайшей колонне и прикоснулась к ней. Мраморная облицовка как будто растворилась, открыв полки с бесчисленными сосудами и стеклянными ящиками со всевозможными камнями и порошками. Шелла взяла то, что смахивало на кусок жадеита, и швырнула на жаровню в центре комнаты. Дым приобрел зеленоватый оттенок, и комната стала четче.
— Так-то лучше, — сказала она, возвращаясь ко мне. — Не сомневаюсь, некоторые наслаждаются причудливыми ночными ужасами и извращенными фантазиями, но я предпочитаю использовать время сна для экспериментов.
— Экспериментов… — повторил я.
Она насмешливо взглянула на меня:
— Тебя снова уносит? Ты продолжаешь повторять каждое последнее сказанное мною слово. Как бы то ни было…
Она нацелила палец на серебряный пол и очертила в воздухе круг. Желтые искры вспыхнули, образовав идеальное круговое заклинание.
— Видишь? Если ты точно установишь правила для своего мира снов, ты сможешь вычислить весь ряд эзотерических конфигураций для создания новых заклинаний.
Я подошел, взял ее за запястье и поднял вверх ее окровавленную руку.
— Плохо только, что ты не можешь вообразить такого без крови.
— Не глупи, Келлен. Я же сказала — это не сон. Я просто использую это место, чтобы ты сосредоточился, не пришел в себя и не прервал очень сложное и утомительное заклинание шелка. — Она убрала руку. — Магия крови — единственный способ создать между нами связь. А теперь можем мы перейти к делу?