— Вы… ты меня, конечно, извини, но я кое-что нашла, а я не знаю, куда это деть. — Быстрым шагом сходила в бассейн, взяла чистое полотенце и, завернув кружевную красоту и снимок, что лежали на подоконнике, вручила ничего не понимающему Правителю. — Будет лучше, если заберешь с собой.
— Что это? — Он показал на полотенце, намереваясь его тут же развернуть и посмотреть, что внутри.
— Лучше не надо, пожалуйста, — я покраснела, пытаясь сравняться с той самой тряпкой, — потом, только когда будешь совсем один.
— Хорошо, — он с интересом улыбнулся и удалился к себе, но я-то точно была уверенна, что сейчас же развернёт это.
Сюрприз будет.
— А что ты предлагаешь? Отдать горничной? Дворецкому? — Обратилась я к коту, едва дверь за Киром закрылась. Персик молча, с вытаращенными глазами, наблюдал за этой сценой, лёжа на маленьком диванчике и не вмешивался.
— Эх, Алёна, — многозначительно произнёс кот, спустя пять минут, когда я не зная на что надулась и молча уставилась в окно, — вот теперь можно смело вычеркивать его из женихов.
Ну и ладно, не очень-то и хотелось!
* * *
Кир разрывался между привычными государственными делами, неотложной и нужной рутиной и желанием находиться рядом с Селеной.
Поднятый Антуаном дохляк рассказал, что получил твердое задание доставить девицу, которую будет сопровождать сам Кир(!) на территорию владений Красного Леона. От кого именно шёл приказ, чужак сам не знал, да и неинтересно было, потому что чуял, что тут замешаны верха. А меньше знаешь, дольше проживёшь, только не помогла эта мудрость ему, потому как уже через два часа он был отдан на опыты студентам-некромантам, нечаянно спалившим полностью дохляка. Больше информации от явного посредника выудить не удалось, а потому его кончина в виде горстки пепла самая удачная.
Элинор? Больше никто не знал о девице. Правда существовала мизерная возможность, что кто-то из учеников мага, готовящихся на замену, мог что-то заподозрить, но этим Антуан займётся лично, хоть уверен, тут все в порядке. Мысли вновь вернулись к Эли, но как-то всё не складывалось. Она хотела навсегда избавиться от принцессы, а тут была задумка украсть… Если этот чужак прибыл от красной драконицы, тогда почему не попытались убить Селену на месте?… Не сходится, никак.
А ещё эти воспоминания. Как голова пошла кругом в тот момент, когда он решился обернуться драконом и показаться перед Еленой. Смелая, она даже не испугалась, как подразумевали они с Морисом, а сама протянула к нему руку. Зверь млел и наслаждался запахом этой девушки, словно щенок, пока советник не решился до неё дотронуться.
Идиот, решивший, что девушка в шоке от ужаса, а на лице застыла не улыбка, а гримаса. И дракон зарычал, не громко, а всего лишь предупредительно, чтобы советник даже не смел, прикасаться к ней.
Она. Моя. Обозначил зверь и для понимающих это более, чем достаточно.
Но это всё было вчера, а сегодня захотелось всё повторить, тем более, что время пребывания девочки с пепельными волосами истекало и вот-вот явятся Лунные за своей дочерью.
Но прекрасно проведенное время закончилось неожиданно.
Принцесса, краснея и заикаясь, вручила ему презент в полотенце. И мужчина шел к себе, недоумевая, и вместе с тем желая поскорее увидеть, что она припасла для него. Вот только дракон подозрительно притаился и не выказывал радости.
Красный бюстгальтер неосторожно выпал на пол.
Снимок, глядя на которого с нарастающим возмущением глаза сами полезли на лоб. Он никогда не нуждался в дополнительной стимуляции и памяти подробностей своей интимной жизни. Дракон слишком горяч, чтобы заниматься подобной ерундой. Всё нужное всегда вспоминалось само.
Но снимок…
Разочарование в Элинор началось не сегодня.
* * *
— Дел'яр! Дел'яр! — Кричала девочка лет семи на вид, несясь по длинным коридорам Равнинного замка, направляясь в тренировочный зал, где должны были проходить уроки молодого дракона.
Удлиненное платье мешало бежать, путаясь между ног и она, чтобы не запнуться в нём, приподняла юбчонку, как делают настоящие леди. Только леди не бегают сломя голову, постоянно повторяет учитель. Но и не каждый раз случается подобное, чтобы тётушка Лорелия, никогда до этого дня не страдающая припадками падала в обморок перед замком.
— Ой, извините, — пропищала запыхавшаяся девочка, резко затормозив от взгляда строгого учителя. — Разрешите кое-что сказать братцу? Срочное!
— Говори уж, попрыгунья, — милостиво и с усмешкой разрешил бывший телохранитель Правительницы Ролл и отвел меч в сторону от своего ученика, который перед сестрицей делал вид, что весьма занят. Но никуда де скрыть любопытства, промелькнувшего в глазах парня, ожидающего ответа, зачем всё-таки прибежала Милена.
— Там… — одернув руки от юбчонки, Мили попыталась придать себе хоть чуточку солидности, но нетерпение перевесило, и она выпалила. — Гонец прилетел, а тётя Лорелия сознание потеряла.
— Что? Какой гонец? — Ролл нахмурился, потому что на его памяти подобного ещё не было. Лорелия сильная женщина и вывести ее из себя могло только дурное известие о близких. Принц тут, Правителя он лично видел в добром здравии еще с утра, а воспитываемое как родное дитя умерших дальних родственников, Мили, вот она, тут. Так что же случилось? — Какого он вида?
— Светленький, Жемчужный поди, — сделала своё авторитетное заключение девочка.
Спустя пять минут принц и его учитель, преданный семье до последней капли крови стояли около пришедшей в себя Правительницы. Никто бы не сказал, что ещё недавно она лежала на клумбе, заполонённой махровыми тюльпанами, и только пара зелёных пятен на рукаве выдавали произошедшее.
Жестом руки, приказав спешащему к ней лекарю оставить свои мензурки в покое, она вопросительно смотрела на мужа, в седьмой раз перечитывающего письмо. Лорелия не могла сидеть, она просто излучала энергию, требующую выхода, но муж вдавил её в кресло, посчитав, что мельтешить перед глазами в такой момент не стоит, а то вдруг опять ноги подвернутся.
Дочь. Селена. Нашлась.
А значит, нужно срочно отправиться за ней, если только это не ловушка… Но с Киринном дружественные отношения и вообще Лунный считал его хорошим Правителем, чтобы заниматься подобной ерундой.
— Дел'яр, проверь лист, — приказал Стефан и сын тут же отправился в семейную сокровищницу. Но это сделано так, для проформы. Потому что с тех пор, как зазеленели прожилки на листе, прошло всего несколько дней. Но каждое утро правящая чета, не сговариваясь, отправлялась к дереву, где с радостью и тревогой наблюдали за изменившимся оттенком листа.
— Зеленый, как и мой, — подтвердил вернувшийся сын.
— Ты видел девуш-ш-ку, что недавно прибыла к вам? — Прошипел Лунный, обращаясь к гонцу, и с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на крик.
— Нет, но от слуг слышал, что она светловолосая и одета немного странно, не по-нашему.
— Двое, со мной, — грозный рык в сторону Ролла, который был несказанно рад такому повороту событий, ведь он так скучал по этой маленькой проказнице. — Лори, родная, для безопасности, оставайся тут. Я приведу девочку.
— Ну, уж нет, дорогой, я не смогу сидеть и ждать, когда Селена появится. Ты не лишишь меня этой возможности, — выдала непокорная супруга, отчего-то притопнув ногой. И Стефан даже впал в ступор на какое-то время, а потом молча кивнул, признавая её правоту.
Она никогда не позволяла себе такого, более того, он давненько не видел свою жену настроенной столь решительным образом. Вероятно, именно это заставило грозного и строгого для всех Лунного задуматься о том, кто глава семьи. Отчего-то именно в этот момент любимая жена ассоциировалась с шеей, которая крутит головой, как хочет. Но это все мелочи, главное — как можно скорее обнять свою девочку.
* * *
Кир был и в шоке, и в бешенстве, и капельку был готов сгореть от стыда, что было довольно непривычным ощущением. Это ведь надо же, где и в каком месте оказалась эта красная тряпка, на которую он готов был взирать как бык на полотнище для корриды.
Всё сгорело, едва оказалось за каминной решеткой.
Дракон хотел подойти к принцессе и объясниться, но что он ей скажет? "Извини, дорогая, это дела давно минувших дней. И я тут вовсе не причем, все она, моя любовница. Но не обращай свое драгоценное внимание на эту мелочь, потому что жениться хочу исключительно на тебе, поверь. И да, ты мне действительно нравишься".
Что случилось, почему они вдруг стали друг другу чужие с Эли? Или так было всегда давно, а он слеп? Что-то в пользу этой версии попыталось сформироваться в голове, но громкий стук в дверь нарушил все измышления Правителя.
— Мой Правитель, — удивленные глаза старика дворецкого были готовы вывалиться из орбит, несмотря на всю его обычную невозмутимость, — к Вам Правитель Стефан и его супруга. Они пока в большом зале, беседуют с советником.
— А тебе сказано доложить. Я понял, — отбросив все сомнения, Киринн расправил плечи и поспешил навстречу гостям. — Да, — дракон остановился, как будто вспомнил что-то важное, — кто убирается в комнатах принцессы Селены?
— Горничная Глэдис, — старик пытался остаться невозмутимым, но Кир точно усек побелевшие пальцы, а еще и этот тонкий запах страха, отдающий какой-то кислотой.
Странно, никогда до этого человек не боялся его. Более того, дворецкий хоть и делает вид, что строг и так было всегда, но Правитель его знает с самого детства, а это о многом говорит. Хороший исполнительный работник, да и привязанности, они есть не только у людей, но и у драконов. А что до молчаливости и горделиво вскинутый подбородок, так это его в каких-то случаях даже украшает и придает важный вид, в случае визитов высокопоставленных гостей.
— И как, справляется?
— Сам лично проверял сколько раз, всё идеально, — подтвердил мужчина, а кислый запах, как туман расходился по кабинету, усиливаясь, несмотря на спокойное выражение лица мужчины. — И у принцессы, — заминка в голосе на долю секунды, различимая только опытному и привыкшему к такому общению дракону, — у неё тоже всё идеально.
— Послушай, Томас, разве я тебе мало плачу?
— Мой Правитель… — непривычная дрожь прозвучала в голосе взрослого и умудренного опытом мужчины, — не понял. Простите.
— Откуда в комнате гостьи оказались вещи? — Тихий голос не мог послужить обманом для того, кто должен был изучить характер Жемчужного. Кир был в ярости, но сдерживал себя, несмотря не на что. — И ты знаешь, о чем я.
— Может быть, спросить у горничной или… — дворецкий почти полностью вернул свое лицо и только уголок правого глаза слегка подергивался.
— Ещ-щ-щё одно слово. Я спрашиваю, почему ты меня предал? — Резкий запах страха человека вновь ударил в нос, а речь слегка нарушилась, выдав ярость хозяина. Он бы мог поговорить по-другому, как обычно, с легкой усмешкой и присущей ему выдержкой, если бы не несколько сложившихся фактов.
Элинор нарушила Его правила, решив играть по-своему. Добиться диадемы путем физического устранения соперницы. А значит, поставила под сомнения слово, данное Селене. Удар в спину? Да, так и есть.
Дворецкий, решивший, что его подковерная игра пройдет мимо внимания хозяина. Симпатия к Эли? А только ли это?
Мужчина сглотнул, невольно сделал шаг назад и съёжился под тяжелым взглядом хозяина. Вероятно, именно так он еще не рассматривал свой поступок (а в то, что это дело рук именного этого человека, Кир уже не сомневался). Предательство каралось только одним видом наказания — смерть. А как к ней приходили те или иные провинившиеся, отдельная история и именно в ней быть задействованным он и не предполагал. Морщинистая рука нервно коснулась шеи, и тут же человек отдернул её.
— Госпожа хотела, чтобы вы о ней не забыли. Она очень любит вас и боится потерять, — испарина крупными каплями проступила на гладком лбу мужчины и он, забыв про свой идеально чистый носовой платок, смахнул влагу рукавом. Кислый запах заполонил всю комнату, до тошноты. Запах страха и предательства в конкретно этом случае. — А принцесса, — старик замялся, зачарованно наблюдая, как вертикальные зрачки хозяина разрастаются от гнева, грозясь поглотить его самого, — она молодая, да только уедет скоро. А госпожа Элинор останется хозяйкой. И вид у неё попредставительнее, не то, что у этой юной девочки.
Крупные капли от пота на воротнике пиджака Томаса говорили о многом. Кир едва не поморщился от ощущения горечи, оно стало почти осязаемым.
Предательство. Еще одно. Он мог бы отложить разбирательство на потом, тем более что слишком важные гости прибыли сегодня. Но ненависть требовала выхода, а наказание для любого должно стать неизбежным.
— Ты, — шаг навстречу дворецкому, вновь попятившемуся назад, — реш-ш-ил, — ещё шаг и мужчина испуганно втянул голову в плечи, — это за меня?
— Простите меня, — Томас грохнулся на колени, — я был неправ и признаю это. Но я люблю её.
— Кого? — Удивление, но не слишком сильное немного отвлекло от немедленной расправы.
— Госпожу Элинор, — обреченно выдохнул пожилой дворецкий, и уже не только пот, но и крупные слёзы лились по его лоснящемуся лицу, — а она любит вас. Я случайно ее встретил, и она попросила напомнить о себе. Мне тоже хотелось, чтобы она жила тут, тогда я мог бы видеть её каждый день.
— Я бы мог тебя запросто убить, немедленно и был бы прав. Так?
— Так, мой Правитель, — ответил обреченно мужчина, прекрасно знающий, чем грозит его поступок. Похоже, он только сейчас понял, во что его втянула предприимчивая драконица. А если и не понял, то это его проблемы, и решать он их отныне будет отдельно от его замка.
— Но помня твою прежде безупречную службу, — Кир усмехнулся, глядя на поникшего Томаса, ожидающего свой вердикт. На его дрожащую руку, неосознанно коснувшуюся морщинистой шеи, — которая была таковой до сих пор, я не убью тебя сейчас. Позднее, если узнаю еще о каких-либо делах, противоречащих моему решению.
— О, Правитель, вы так добры, — залепетал Томас, осознавший, что дама с косой только что пролетела мимо.
— Вон из замка, даю двадцать минут на сборы, — спокойный и уравновешенный тон. Прослежу, будь уверен.
Дворецкий скрылся со скоростью ветра, позабыв про свою степенность, которой он гордился до этого момента, которой восхищались многие гости.
Кир глубоко вздохнул и на миг взглянул на портрет матери, по которой все же скучал, несмотря на свой не детский возраст. Он напишет ей письмо, обязательно, причем сегодня. Или завтра.
Вот только немного разберется с делами и… вернет доверие Селены.
Не позволив более ни минуты хандры, Киринн вышел из своего рабочего кабинета и поспешил к отцу той, чьей руки он твердо намерен добиваться.
ГЛАВА 9
"Мужчин можно анализировать и обсуждать,
женщин же только обожать".
Я сидела на подоконнике и рассматривала происходящее на улице, в то время как мой рыжий пройдоха опять куда-то сбежал. Связи с подругами налаживать, не иначе. После ухода Киринна он пытался рассказать о котах, чьи привязанности со временем меняются. И о кошках, способных прощать этим самым котам прошлые маленькие шалости. Я ему сказала, что знакома с такими случаями, тем более, что иногда эти самые шалости бегают и мяукают по подъезду.
Перс в ответ углублялся в свою тему, и на мои просьбы прекратить рассказывать мне сказки, никак не реагировал. Достал. И я не выдержала и пообещала превратить его снова в сфинкса (благо, что погода стоит теплая, не замерзнет). После этого моё любимое чудовище с гордо поднятым хвостом удалилось, бросив мне короткое "Пробросаешься, Алёнка женихами". Я фыркнула, дав понять, что наше от нас не уйдет, и уставилась в окно.
Вечер, теплый и все еще солнечный манил меня прогуляться по дорожкам и не только садовым и парковым. Выложенная гладким камнем мостовая играла в последних лучах, отдавая дань умелым рабочим. Шум, вызванный дневной суетой слуг, воинов постепенно замолкал, чтобы завтра вновь все начать с прежней силой.