— А ваш сын тоже не в ответе? — вежливо уточнил Лавиль.
— Не трогайте Деналя! — вскинулся лаккат. — Он ни в чем не замешан и ничего не знал! Не смейте еще и его втягивать в это дело, слышите?!
«Врет», — прошелестел в голове голос менталиста.
Следователь тихо хмыкнул себе под нос. Как, однако, Мисори боится за сына… Настолько, что потерял над собой контроль и допустил прямую ложь — непростительный промах для политика его уровня! Интересно, в чем тот замешан? Собирал бомбу? Да вроде не механик, специализация боевая, вряд ли сумел бы. Но совершенно определенно, надо приглядеться к арлаккату повнимательнее. Уж не им ли шантажировали отца? Пожалуй, ради единственного оставшегося ребенка Мисори вполне мог пойти на любые жертвы. Вот только чем? Жизнью? Или все не столь банально?
— Незачем так нервничать, — мягко урезонил собеседника Ондар. — Невиновен — значит, невиновен. Значит, бояться ему нечего, никто его пальцем не тронет. Да его, собственно, и не подозревали, вы же с ним не общаетесь, — заметил он.
Лаккат угрюмо кивнул, успокаиваясь.
— Когда и при каких обстоятельствах вы узнали тайну королевского бастарда?
— От Саварди, — не счел нужным скрывать тот. — Он проболтался про первую любовь короля, давно еще, когда моя девочка была жива. Потом я видел Дагера в крепости, когда приезжал туда, пытаясь помириться с сыном. Фамильное сходство налицо, сложно было не обратить на это внимания. Тогда я не сложил два и два, но вспомнил об этом мальчишке позже. И заказал бомбу. — Мужчина говорил ровно и спокойно, явно ни о чем не жалея. — Мне казалось справедливым, что после гибели убийцы престол займет именно этот мальчик — такова компенсация за его страдания.
— И именно поэтому вы решили устроить взрыв его руками? — уточнил Лавиль.
— Я узнал, что он приехал в Глоссу, решил познакомиться, — пожал плечами Тран Мисори. — А потом подумал, что это будет символично: очистить мир от грязи отца руками его сына. И возвести потом наследника на престол. Отлично вышло бы. Да…
— То есть вы не в курсе, что Память Крови не могла признать родства Дагера с королем, поскольку он маг? — все же поинтересовался следователь.
— Что? — опешил лаккат и нахмурился. — Что за чушь?!
— Не чушь, его специально сегодня днем проверили, — возразил безопасник. — В королевской семье нет магов. Если бы вы догадались проверить своего бастарда раньше, перед тем как пытаться усадить на трон, вы бы, может, и передумали.
— Но внешнее сходство! Да он же копия Ерашия в молодости! — вспылил лаккат. — Почему я должен был его проверять?! Как он может не быть сыном короля, если он похож на короля и родился у его любовницы, которая ни на кого больше не смотрела?!
— Вопрос интересный, — задумчиво кивнул Лавиль. — Я бы тоже не отказался знать ответ. Но, увы, хранитель артефакта не может открыть эту тайну. Так что вы своими руками чуть не обезглавили Туран.
— В таком случае нам всем стоит благодарить богов, что они не позволили пострадать невиновным, — вдруг успокоился Мисори. — Значит, они точно существуют.
— И вам совсем не жалко было использовать Ирихона? Который и без того натерпелся за свою жизнь?
— Он сам сделал выбор, — безразлично пожал плечами лаккат. — Я его не заставлял.
— Но обработали профессионально, — возразил Ондар. — Несчастного парня с и без того нестабильной психикой. Впрочем, это тоже останется на вашей совести, как и гибель Белой башни. Последний вопрос: как именно вы договаривались с Шанталье? И где с ним познакомились?
— Спросите у него, — криво ухмыльнулся лаккат.
По его взгляду Лавиль понял, что больше ничего от фигуранта не узнает, но не попытаться, конечно, не мог. Еще минут пятнадцать мыкался, стараясь найти подход к собеседнику, но в итоге все же расписался в собственном бессилии и вызвал конвой. Лаккат был магом небольшой силы, поэтому особых мер предосторожности при его содержании не требовалось, вполне хватало ограничивающих браслетов вкупе с ошейником.
А когда этого фигуранта увели, Ондар, как и собирался, ушел домой. Нет никакого смысла метаться среди ночи и ставить на уши подчиненных, которые наверняка уже спят. А если не спят — то лучше бы им заняться именно этим.
Завтра же надо поглубже копнуть прошлое и связи Деналя Мисори и выяснить, что там за история с шантажом. Вдруг ключ к этому кроется в прошлом арлакката? Или все проще и сын не так враждует с отцом, как они показывают? Нет повода не верить менталисту, и, значит, Деналь в курсе всего этого заговора. А если в курсе — может, и делом поучаствовал?
Но все это — утром. А сегодня нужно предупредить дворцовую стражу, чтобы арлакката никуда не выпускали без ведома Тайной канцелярии. Просто так, на всякий случай.
Гостевые покои, отведенные Даршарай Ла Таир
Лежать в постели было невыносимо, но активно двигаться — не хватало сил. Поэтому Дая с горем пополам выбралась из-под одеяла и, закутавшись в длинный халат, упала в кресло, где и устроилась полулежа, поджав под себя ноги и переводя дух.
Целитель велел не использовать магию хотя бы несколько дней, и девушка не собиралась, но раз за разом тянулась к ней, пытаясь понять, что случилось. Тогда, в первый момент, показалось, что силы больше нет, что она полностью выгорела. Потом целитель сказал, что обошлось, повезло, да и сама Даршарай чувствовала магию, но — как-то не так. И именно с этим пыталась разобраться, не удовлетворившись неопределенным «надо посмотреть, вы сначала окрепните».
За этим занятием ее и застал Тавьер.
— Здравствуйте, — улыбнулась девушка. Рада она была не столько именно начальнику, перед которым робела, сколько вообще компании. — Вам-то почему не спится в такую рань?
— Доброе утро, рена Ла’Таир, — кивнул ей безопасник, усаживаясь напротив. Вопрос ее он проигнорировал, только как-то странно скривился. И девушка по его лицу сообразила, что начальник вряд ли спал эту ночь. И устыдилась. — Как вы себя чувствуете?
— Терпимо. Если бы я еще знала, что именно со мной случилось…
— Вам кратко или подробно? — улыбнулся мужчина уголками губ.
— Кратко, но по существу.
— От удара Дагера закоротило накопители, — сказал он. — Нарушилась настройка на вашу ауру, и они не сработали самостоятельно, такое случается.
— Понятно, — вздохнула Даршарай, поморщившись. — Я помню, да, нам рассказывали… И во время учебы, и потом, когда мне эти накопители цепляли. Надо было задействовать их самостоятельно, а я… плохой из меня безопасник. — Она вновь тяжело вздохнула.
— Вы еще совсем молоды, а ошибаются и гораздо более опытные люди, — возразил Тавьер. — Но мне очень жаль, что так получилось.
— То есть я все-таки не смогу быть полноценным магом? — с тоской спросила девушка. — Это… навсегда? Вы знаете, что именно со мной случилось?
— Знаю, да, — кивнул мужчина. — По науке это называется «туннельным пробоем ауры на базовую стихию», не слышали?
— Нет. Это… выгорание?
— Не совсем. При выгорании уничтожаются энергетические каналы, а при пробое они теряют эластичность и подвижность. Это достаточно редкое и специфическое явление. Насколько знаю, подобному подвержены только земельники, остальные стихии не предрасположены к подобному замыканию.
— И… что? Что теперь со мной будет?
— Да ничего страшного, не паникуйте. Создавать сложные заклинания вы не сможете, но зато теперь вы — идеальный щит.
— В каком смысле?
— Все, чем в вас ударят, будет уходить в землю, независимо от мощи чар. То есть теоретический предел у этой пропускной способности есть, но он лежит за пределами человеческих возможностей.
— И… как с этим жить?
— Спокойно, — отозвался Тавьер. — Не переживайте так, вы действительно отделались легким испугом, а в нашей работе приобретенная способность — отличное подспорье. Вы, правда, не сможете растянуть защиту на кого-то рядом, но всегда сумеете встать перед ним.
— Легко сказать — не переживать… — слабо улыбнулась Дая.
— Ну, если вас это утешит, я так живу уже полвека и вроде бы не страдаю, — усмехнулся мужчина.
— Вы?! Но… как же… а я и не знала… Как это случилось? Во время военной службы?
— Да нет, уже позже, — поморщился Тавьер. — И в совершенно не героической уличной драке, случайно. Я это говорю, только чтобы вы поняли: пробой — не приговор, а в некоторой степени даже удача. Считайте, что вы просто приобрели очень специфический магический талант, вы теперь практически неуязвимы для магии. А это дорогого стоит.
— То есть вы меня не уволите? — улыбнулась Даршарай уже увереннее. — А то я подумала именно об этом…
— Я не настолько альтруистичен, — возразил мужчина. — Я бы не отпустил вас так просто, даже если бы вы жаждали уйти. Слишком ценный сотрудник.
— Так, ну и где эта бестолочь?! — Дверь с грохотом распахнулась, впуская растрепанного ужастика.
— Ты о ком из нас двоих? — с иронией уточнил Тавьер, мельком глянув на инстинктивно сжавшуюся в кресле девушку.
— О, Ильнар! И ты тут. Я приехал, расскажу все чуть позже, сейчас вот только эту девчонку отчитаю…
— Ну и рожа у тебя, — качнул головой начальник Тайной канцелярии, разглядывая хаосита. — Это теперь что, навсегда?
— Да боги знают, — легкомысленно отмахнулся ужастик. — Можно мы наедине поговорим?
— Дворец не разнесите, — напутствовал Ильнар со смешком, покидая подчиненных. Даршарай хватило мужества не уговаривать его остаться.
— Ну? И как ты это объяснишь? — проворчал Тагренай, останавливаясь рядом с креслом девушки и скрещивая руки на груди. — На два дня отвернуться нельзя, она уже куда-то вляпалась и едва ли не при смерти!
— У нас такая служба, — огрызнулась Даршарай.
— Значит, заканчивай с такой службой! — раздраженно парировал Грай.
— А не пошел бы ты к Белому в задницу? — Девушка встала, опираясь на подлокотники — откуда только силы взялись! Но разговаривать, глядя на Тагреная снизу вверх, было отвратительно. — Ты мне никто, чтобы указывать.
— Я твой опекун!
— Во-первых, моим опекуном был не ты, а твой отец. Ты все больше по стране колесил с риском для жизни, — едко возразила Даршарай. — А во-вторых, ключевое слово здесь был, а сейчас я сама отвечаю за свою жизнь! Все, что ты можешь мне предъявить — так это проживание в твоем доме. Не волнуйся, если пожелаешь, я больше не стану тебя стеснять!
— Ты что, не понимаешь, что могла погибнуть?!
— Это когда-нибудь случится со всеми нами. Еще скажи, что вот эти когти и чешую ты заработал без риска для жизни!
— Какую чешую? — ошарашенно хлопнул глазами ужастик.
— Вон зеркало, наслаждайся, — тряхнула головой Даршарай.
Тагренай качнулся в указанную сторону, но потом нахмурился и продолжил:
— Моя внешность к делу не относится. А ты можешь искать новую работу!
— Да пошел ты! — фыркнула перевертыш. — Командир нашелся. Сар Тавьер только что сказал, что никуда меня не отпустит.
— Я с ним поговорю, — зловеще сообщил ужастик. При его нынешней внешности — черных глазах без белков, дымке в волосах и узоре черной чешуи на висках и скулах — выглядело особенно жутко.
— Ты не смеешь лезть в мою жизнь! — Даршарай негодующе ткнула его пальцем в грудь. — Ты меня сюда притащил не для того, чтобы я сидела на месте, а для службы в Тайной канцелярии! А для «другой работы» я вполне могла остаться в Приграничье.
— Айш! — прошипел он. Схватил девушку за плечи, ощутимо встряхнул. — Ты могла погибнуть, понимаешь?!
— А тебе-то что? — Перевертыш упрямо вздернула подбородок. Но вырываться не пыталась — понимала, что силы неравны.
Несколько секунд они мерились взглядами, а потом Грай вдруг сгреб ее в охапку, крепко прижал к себе.
— Боги, Дая! Я… Я чуть с ума от страха не сошел, когда мне сказали, что ты при смерти! — выдохнул Тагренай. — Я… такого успел надумать, пока сюда бежал…
— Слушай их больше, — тихо проворчала девушка. И опять не стала вырываться, наоборот, обняла мужчину в ответ, умиротворенно уткнулась носом в его шею, совершенно не боясь вьющейся вокруг дымки.
Злость на ужастика начала таять. Испугался. Переживал. Сейчас вот обнимает… Значит, не безразлична! И, может быть, не как сестра и воспитанница? Ведь прежде он, кажется, никогда так себя не вел…
— И про дом… Забудь эти глупости с переездом, слышишь? Я никуда тебя не пущу.
— Почему? — растерялась Даршарай. Озадачивала не столько категоричность последнего утверждения, сколько то, какая часть сказанного его зацепила.
Грай глубоко, длинно вздохнул. Потом вдруг ласково, по-кошачьи потерся щекой о ее висок.
— Знаешь, я, наверное, псих и извращенец, но ничего не могу с этим сделать. Я тебя люблю. Не знаю, когда и как это все началось, но… Одна умная женщина открыла мне глаза. За любовь нужно бороться, и я…
— Та женщина, из чьей постели тебя выдернули перед отправкой на север? — не удержалась от напоминания девушка. От слов хаосита сердце восторженно затрепетало где-то в горле, но признаться в этом вот так сразу? Пусть хоть немного помучается, как она мучилась несколько лет!
— Из какой постели? — недоуменно уточнил Грай и даже отстранился, чтобы заглянуть Дае в лицо. — Погоди, Ияна, что ли?
— А их много? Ну, тебе, конечно, виднее, — столь же ворчливо продолжила Даршарай, пожав плечами.
— Да Ияна — это… Я как понял, что меня к тебе тянет как к женщине… Погоди. Ты что, ревнуешь?! — опешил он.
— Ты не извращенец, Тагренай. Ты идиот, — вздохнула перевертыш и устало уткнулась лбом в его плечо. — Который не видит дальше собственного носа. Я только из-за тебя и согласилась тогда переехать в столицу. Чтобы… быть поближе. Видеть хотя бы несколько раз в год. А ты…
— Идиот, — как-то уж слишком радостно для сути утверждения согласился Грай.
Несколько мгновений они стояли, крепко обнявшись. Вернее, стоял почти исключительно Грай, а девушка висела на нем — собственные ноги не держали. Но ужастик этого, кажется, даже не замечал.
Потом он опять немного отстранился, но лишь затем, чтобы заглянуть Дае в глаза, бережно обнять ладонью овал лица и — поцеловать. Нежно, долго, мучительно сладко, шалея от неумелой искренности ее ответа.
Боги, какой же он в самом деле идиот! Подобное, наверное, только с ним и могло случиться. А она такая… Такая! Родная, желанная, лучшая, ну как можно было этого не замечать?!
А в общем-то — плевать! Главное, уж теперь-то она точно никуда не денется. И можно целовать, касаться и уже с чистой совестью грезить о ней, когда ее нет рядом…
Может, Тагренай успел бы совершенно увлечься поцелуем, вовсе потерять голову и соблазнить девушку прямо здесь и сейчас, тем более что она как будто и не возражала, но через минуту силы окончательно оставили перевертыша, и та обмякла в его руках.
— Что с тобой? — опять встревожился хаосит, подхватывая Даршарай на руки и поспешно относя к постели.
— Оказывается, у тебя эта чешуя не всегда, появляется только в моменты волнения, — заметила Дая, пока он ее нес. Потом одной рукой едва успела поймать пальцы собравшегося удрать за целителем мужчины. — Не надо, не уходи. Ничего страшного, просто истощение, это скоро пройдет, доктор предупреждал.
Грай несколько секунд пристально, недоверчиво разглядывал девушку, изучал ее ауру и искал подвох. Но ничего страшного не нашел, только подтверждение сказанному, поэтому наконец успокоился и присел на край кровати.
— Знаешь, к Белому все… выходи за меня замуж, а?
— Чтобы у тебя был повод мной командовать?
— Ты мне это до конца жизни припоминать будешь, да? — Он жалобно сложил брови домиком.
— А ты мне каждый раз будешь такие истерики устраивать, да? — еще ехидней припомнила она.
— Не знаю, не исключал бы, — честно вздохнул ужастик. — Я же хаосит, мы все нестабильные. Но — обещаю, никаких запретов. То есть ругаться я, конечно, буду, но… у тебя появится дополнительный стимул меньше рисковать. Ну так что? Ты согласна?