Гляжу на Бориса… Да, смешно вышло.
Он чувствует этот взгляд, поворачивается в мою сторону и заламывает бровь.
— Вы прямо с корабля на бал! — придумываю на ходу объяснение. Классика — наше всё!
Понимания у собеседника моя реплика не находит — бровь взмывает ещё выше. Неужели, эту фразу можно забыть?!
— Уверены, что справитесь с детьми?
Бровь медленно опускается на положенное место, зато губы складываются в такую многообещающую усмешку! Будь у меня на голове такие же кудряшки, как у него, они бы вмиг распрямились от ужаса!
— Не волнуйтесь, Наталья, — произносит Борис своим восхитительным голосом, — у меня свои методы.
Впервые за всё время, что я себя помню, моя маска даёт трещину: я нервно сглатываю.
«Бедные-бедные детки!» — эта мысль не покидает меня весь остаток пути до кабинета.
К заветной двери Борис подпускает меня первой. Я не теряюсь, открываю её твёрдой рукой и смело вхожу в класс. Увидев меня «детки» живо возвращаются на свои места и устремляют пытливые взоры в мою сторону. Большинство из них тянется за сумками, не разрывая зрительного контакта. Вот вам и одиннадцатый класс! Поведение непосредственное как у дошколят.
— Здравствуйте! — произношу спокойно в ответ на приветствие нестройного хора напряжённых от нетерпения голосов. — Можете опустить руки.
Подростки повинуются, но на их лицах теперь отчётливо написано непонимание.
— Борис Аркадьевич, входите! — приглашаю я замершего за порогом блондина.
Нет, он не растерялся, просто предпочёл понаблюдать за объектами в естественной обстановке. По его ехидной улыбке ясно одно: он недооценивает сложность работы. Ему от двери видно от силы шесть первых парт, а самые интересные экземпляры по обыкновению занимают последние.
— Доброе утро! — здоровается с учениками Борис и уверенным шагом подходит к столу.
В ответ не раздаётся ни звука. В возникшей тишине отчётливо слышно, как портфель учителя приветствует столешницу. С задних рядов доносится сдавленный смешок. Серов! Ну, кто же ещё!
— Меня зовут Борис Аркадьевич Никольский, — блондин с невозмутимым видом поворачивается к классу и складывает руки на груди, — курс лекций по мировой художественной культуре буду вам дочитывать я.
Пока мой новый коллега объясняет притихшим ученикам очевидное, Серов успевает что-то шепнуть обоим своим соседям, по совместительству друзьями. Теперь хихикают все трое.
Я, затаив дыхание, жду ответных действий Бориса. Он меня удивляет второй раз за день. Мужчина с улыбкой смотрит на зачинщика безобразия.
— Встаньте, пожалуйста, — просит он мягким голосом.
Парень подчиняется. Он не выглядит смущённым, наоборот, продолжает скалиться во все тридцать два зуба.
— Представьтесь, — кивает ему Борис.
— Максим Серов, — ученик охотно выполняет просьбу педагога, но свое имя произносит таким тоном, в котором явственно ощущается подтекст: «Ты просто не знаешь, с кем собираешься связаться, и что бы ты ни сделал, мне ничего не будет!»
Это понимаю не только я, но и Борис. Его улыбка становиться ещё шире.
— Максим… очень приятно. Я заметил, у вас прекрасное чувство юмора.
Парень делает круглые глаза от удивления.
— Ты же смог развеселить своих друзей всего парой слов, — поясняет мужчина, забавляясь недоумением, отразившимся на лице ученика. — И я люблю пошутить. Большинство ваших одноклассников, наверное, тоже не прочь услышать хорошую шутку, как думаете?
— Наверное, — неуверенно отвечает Максим. Он не понимает, к чему клонит Борис, да и я тоже.
— В таком случает, вы не откажетесь рассказать нам всем, что вас так развеселило?
— Я просто поделился с друзьями своими впечатлениями, — пытается отказаться Максим, но не на того напал.
— Ну, так поделитесь ими со всеми! — настаивает Борис. — Я лично умираю от любопытства. Вы же не хотите, чтобы на вашей совести оказалась моя смерть да ещё из-за такой нелепой причины?
Насмешливый тон блондина выводит Максима из равновесия. Он задирает подбородок и с вызовом признаётся:
— Я прокомментировал вашу внешность.
— И как?
— Что как? — теряется парень.
— Как вам моя внешность?
По кабинету пробежала волна дружного выдоха.
Я смотрю на Максима. Главный хулиган не только класса, а всей школы полон решимости идти до конца. Здравый смысл уступил место желанию сохранить лицо перед товарищами.
— Не нравится, — цедит он сквозь зубы.
Борис по-прежнему улыбается, глядя на подростка.
Ученики замерли и ждут реакции нового учителя. Если бы на месте Бориса оказался какой-нибудь добродушный человек он бы свёл всё к шутке, но у меня закралось подозрение, что этому блондину слово добродушие знакомо лишь по толковому словарю.
— Рад это слышать, — произносит Борис, когда от тишины уже звенит в ушах.
И это всё?
Моё недоумение отражается на лицах всех учеников.
— Теперь я буду спокоен, зная, что не привлекаю вас и не вызываю интереса определённо толка.
У Максима краснеют не только щёки, но и шея с ушами.
Насладившись эффектом, Борис удивлённо вскидывает брови:
— Что вы заливаетесь румянцем как девица? Это была лишь шутка. Я тоже большой любитель повеселиться.
Мне становится немного жаль мальчишку, которого чуть ли не трясёт от злости.
— Сядьте, — приказывает ему Борис уже без улыбки и переходит к планам: — У нас с вами в запасе два месяца. Этого времени вполне достаточно для того, чтобы проверить знание пройденного материала и дочитать оставшиеся лекции.
Света Климова неуверенно поднимает руку. Эта девушка славится своим умением договариваться. Я даже догадываюсь о чём, она попытается завести речь, но после шоу с Серовым, я бы на её месте на успех не рассчитывала.
— Да?
— Борис Аркадьевич, у нас этот год выпускной, нагрузки и без того бешеные. Может, вы войдёте в положение… вам ведь всё равно только отметку делать, что курс прослушан.
— А вы не желаете войти в моё положение? — Борис выдвигает встречное предложение. — Я несу ответственность за наличие или же отсутствие знаний в ваших головах. Поэтому настоятельно рекомендую не накапливать хвосты по моему предмету, иначе может так случиться, что у вас не останется времени на остальные.
Света молчит и хлопает ресницами, сообразила: слово компромисс отсутствует в лексиконе нового учителя.
— Наталья Андреевна, — он поворачивается ко мне, — мы вас больше не задерживаем. Дальше справимся сами. Не переживайте, я никого не съем.
— Только понадкусываю, — бурчит едва слышно Максим.
Борис даже не смотрит в его сторону:
— Ну, а это уж от них самих зависит.
Улыбка коллеги выглядит вполне нормальной, поэтому я почти со спокойной душой покидаю кабинет.
Кто бы мог подумать, что Борис очарователен и любезен лишь с избранными! Девочек в классе тоже сбила с толку его внешность. Я заметила: после демонстрации жесткости и принципиальности, только у трёх учениц взор остался затуманен дымкой восторга и влюблённости.
В обеденный перерыв столовая всегда гудит, как растревоженный улей, но сегодня этот звук фильтруется моим сознанием, мешая не больше, чем рокот волн.
Странное сравнение, ведь я никогда не бывала на море…
— Ты не представляешь, что сегодня случилось! — голос Ксении просто так не отфильтруешь! Он вытесняет из головы недавний разговор с опекуном.
— Ты права, не представляю, — я равнодушно отправляю в рот очередную ложку супа.
— Фёдорова, наконец, сподобилась подготовиться к уроку и сдать хвост по теме прошлой четверти.
— Поздравляю, — подношу к губам следующую ложку.
— Да не в этом дело! — девушка оставляет в покое второе и выпускает из рук вилку с ножом. Звон приборов о тарелку эхом отзывается в черепной коробке. До чего же я не люблю этот звук!
— А в чём? — я старательно изображаю удивление и заинтересованность.
— Пока она мне вещала про почвы, я стояла у окна и наблюдала, как в сторону гаража проехала машина.
— И что? — теперь моё удивление очень даже искреннее.
Ксения закатывает глаза. Хорошо, что она сидит спиной к ученикам, а то некоторые могли бы принять её восхищение за приступ эпилепсии.
— Я бы за такую отдалась! — признаётся она со смешком.
— Надеюсь, не просто за возможность на ней прокатиться? — произношу с каменным лицом.
Девушка фыркает, оценив шутку.
— Интересно, чья она? Окна тонированные, ничего не видно! — жалуется фанатка авто.
Тут меня осеняет.
— А она большая и дорогая? — уточняю на всякий случай.
— Нет! Она огромная и жутко дорогая!
Угадала!
— В таком случае, тебе стоит записаться в очередь, — советую я с улыбкой.
— В какую очередь? — Ксюша смотрит на меня непонимающе.
— В очередь на отдаться.
— Ты знаешь, кто владелец?! — от нетерпения девушка ёрзает на стуле.
— Наш новый учитель МХК.
— Неужели такой красавчик? — сомневается она. — Когда ты его видела?
— Утром встретились. — Я хмурюсь, вспоминая наше столкновение. — Сначала проводила его к Евгении Фёдоровне, потом на урок.
— Наталья, а ты уверена, что машина принадлежит ему? Он же простой учитель!
— Ну, допустим, и ты не на восьмерке по ночному городу гоняешь, — замечаю резонно, и внезапно осознаю, насколько тихо стало в столовой.
Причина этого странного явления только что вошла через двери и теперь уверенным шагом направляется к линии раздачи. Надо же! Борис как пай-мальчик встаёт в конец хвоста из учеников, хотя преподавательский состав обслуживают вне очереди.
— Сейчас ты его сама увидишь, — я киваю головой, указывая на мужчину.
Ксения тут же оборачивается и замирает. Должно быть, нашла глазами нашего нового коллегу.
— Я за тобой, ладно? — спрашивает девушка, даже не удосужившись посмотреть в мою сторону.
— Ты о чём?
— Я про очередь, — она наконец-то садится на стуле по-человечески.
— Нет, я пас, — отказываюсь со смешком.
— Что? Опять Петрович? — Ксения строит умильное личико — понимание и сочувствие одновременно.
М-да, ещё в самом начале работы здесь, после третьей или четвёртой лекции опекуна я проболталась Ксюше о предъявляемых мне претензиях и высказываемых пожеланиях. Вот теперь и пожинаю плоды собственной глупости.
— Как ни странно, нет, — я возвращаюсь к супу.
Ксения молчит. Ну и прекрасно!
Виктор Петрович сегодня меня изрядно удивил, ни словом не обмолвившись о новом учителе. Я до сих пор не могу понять почему. Это намёк на то, что я Бориса не заинтересую в принципе, или же мне вдруг начали верить? А быть может, это молчаливое «отеческое» благословение?
Если первое, то не больно и хотелось. Второе — маловероятно. Третье… Тут на ум приходит выражение, содержащее слова с ярко выраженной экспрессивной окраской. В общем, вероятность третьего варианта равно нулю…
Некоторое время за нашим столом слышится лишь редкий перезвон вилок и ножей, но довольно скоро звенящую в прямом смысле слова тишину нарушает голос Бориса:
— Вы не станете возражать, если я к вам присоединюсь?
Ксения запрокидывает голову и с восторгом рассматривает лицо новичка. Поначалу она пытается отрицательно качать головой, чтобы убедить ищущего компанию мужчину в готовности разделить с ним трапезу, но довольно быстро отказывается от этой идеи. Да, в таком положении особо головой не повертишь.
Согласие моей коллеги Борис получил, теперь он смотрит на меня. Мелькает гадкая мыслишка потянуть с ответом, только мешает одно воспоминание: мне совершенно не хочется вновь увидеть потемневший от нетерпения взгляд серых глаз.
— Разумеется, мы не станем возражать, — вот и я даю добро на его присутствие рядом. — Кстати, познакомьтесь, это Ксения Александровна Алпатова. Она ведёт уроки географии. А это Борис Аркадьевич Никольский, — помявшись пару секунд, добавляю, — он теперь читает лекции по МХК вместо Гриши.
Не хватало ещё, чтобы Борис узнал о том, что я про него уже рассказала!
— Очень приятно, — выдыхает девушка. — Можете называть меня Ксюшей.
— Взаимно, — сдержанно отвечает Борис. — Лично я против сокращения своего имени.
— Как скажете, — лепечет всё ещё очарованная коллега.
Не очарованный коллега подходит ко мне, намереваясь усесться на свободный стул справа.
Сама не знаю почему, но я замираю, а потом оперативно отодвигаю свой поднос к краю стола, освобождая место.
— Что-то не так? — мужчина поворачивается ко мне.
Отрицательно качаю головой, и он вновь обращается к своей еде.
— Я сегодня видела вашу машину. Она великолепна! — Ксюша без прелюдий переходит к самому интересному. По крайней мере, для неё.
Краем глаза гляжу на Бориса, он как раз собирается попробовать салат. Что он собственно и делает, видимо, посчитав свой голод важнее чужого любопытства. Ксения не обращает на это внимание, она терпеливо ждёт ответа.
— Благодарю, — всё тем же сдержанным тоном отвечает Борис. Только перед тем как ответить, он тщательно пережёвывает отправленную в рот порцию, и даже промокает губы салфеткой.
Лично мне вся эта сдержанность и медлительность даёт понять: на беседу новичок не настроен, но Ксюша… Речь ведь идёт о машинах!
— А во сколько у вас заканчиваются уроки? — девушка медленно приближается к цели.
— Только что отвёл последний, — опрометчиво признаётся ни о чём не подозревающая жертва.
— Как здорово! — Ксения так непосредственно радуется удаче, а в мою голову закрадываются некоторые подозрения…
— Я тоже, — Ксюша продолжает наступление. — Может, вы подбросите меня до города?
— Не получится, — Борис даже не пытается изобразить сожаление, — я планирую покидать школу только на выходные.
Вот так сюрприз!
Пока я размышляю над услышанной информацией, неугомонная Ксения заходит с другой стороны:
— То есть вы уезжаете в пятницу?
— Да, в обед.
— А конкретнее?
— На четыре у меня назначена встреча, — вслух размышляет мужчина, — до неё мне нужно будет заехать на квартиру, так что если вы освободитесь к двум, то я вас подвезу.
И ни слова про удовольствие от выполнения просьбы, пусть и не высказанной!
— Я постараюсь… — выпаливает Ксюша и тут же поправляется, поняв, что проболталась, — то есть я буду иметь в виду.
Борис безразлично кивает, всё его внимание посвящено еде. Даже завидую такой концентрации!
— А как прошла твоя беседа с Виктором Петровичем? — Ксюша бросает короткий взгляд на новичка. В его присутствии она не решается фамильярничать, вот и величает моего опекуна полным именем.
— Нормально, — я пожимаю плечом — жест, от которого меня вот уже два года безуспешно он пытается отучить. — Всё согласовали. Выезд третьего.
— Тебе предложили кандидатов в сопровождающие, или жертва будет найдена в последний момент? — ехидничает девушка. Я не возражаю. Понимаю: человеку необходимо выпустить пар после того, как гениальный план прокатиться на шикарном авто рухнул.
— Виктор Петрович спрашивал, но никто пока ещё до конца не определился со своими планами, — отвечаю тактично.
— Понятно, — тянет Ксения с кислым выражением на лице, — как всегда будем тянуть соломинки.
— А куда и с кем вы поедите? — Борис неожиданно включается в нашу беседу.
— В город с детьми на выставку абстрактного искусства. В середине этого месяца как раз откроют экспозицию, но сразу после открытия там будет многолюдно. На майские праздники все разъедутся на пикники и дачи, посетителей станет меньше, — я поворачиваюсь в сторону Бориса. Удивительно, но он оставил в покое еду и внимательно смотрит на меня!
— Какой класс? — уточняет он.
— Одиннадцатый.
— Отлично, — мужчина кивает, — считайте, вы нашли второго сопровождающего.
— Это такой благородный поступок с вашей стороны! — восклицание Ксюши я нахожу неуместным, судя по лицу Бориса, он разделяет моё мнение.
Глянув на девушку, мужчина сухо отвечает:
— У выпускников одна из последних тем — абстрактная живопись, — после этих слов он вновь смотрит на меня. — Вы сами сообщите Глинскому или это сделать мне?