Часы на стене словно замедлили отсчет. Воздух стал густым и горячим, я чувствовала, как мокро под маской, но снять ее и вытереть пот было нельзя. И отойти в гримерку — тоже. Я осторожно оглядывалась в поисках Ларса, но его не было — он сразу сказал, что не придет.
Единственным, кто придавал уверенность — Господин Би. Пусть Хозяин сновал по всему залу, почти не приближаясь к саро и его людям, зато не боялся и мог защитить.
Наконец, цифры на стене мигнули в последний раз и на месте часов возник логотип аукциона — странный цветок, похожий одновременно и на фаллос, и на йони.
Под классическую музыку Господин Би подошел к пюпитру, на котором красовался молоток из красного дерева.
— Приветствую вас в этот прекрасный день на своем аукционе! Я счастлив представить работы таинственных, но безумно талантливых художников. Надеюсь, они будут оценены по достоинству.
Он говорил что-то еще, я не слышала. Вернее, не слушала, изо всех сил стараясь не вглядываться в лицо саро. Боялась, что узнает. Но еще больше опасалась попасть под чары: от него веяло силой и от этого колени начинали предательски дрожать. А ведь мне еще выносить картины на сцену!
Резкий удар молотком о деревянную подставку заставил вздрогнуть и привел в чувство.
Какая еще дрожь в коленях? Передо мной — убийца, враг. Нужно его ненавидеть, а не раскисать от вида красивого, идеально правильного лица. Вот с кого портреты рисовать надо! Откровенные, порочные…
Стоило представить саро в роли модели Клуба, страх исчез. Ну в самом деле, как можно бояться того, кого на твоих глазах трахают сразу двое. Тело блестит от масла и ожившая татуировка отражается в зеркалах… Черные глаза закрыты, на лице…
Сильный толчок приводит в чувство. Ляля отталкивает меня с дороги — по узкому проходу пронесли первый лот:
— Нечего ворон считать. Скоро твоя очередь, готовься!
Я подхватилась, отступая на свое место, и замерла, поняв, что между ног разве что не хлюпает. Захотелось убежать, принять душ, смыть остатки желания.
Но вместо этого пришлось застыть у стены, ожидая сигнала. И наблюдать за другими натурщиками, которые сами носили картины, демонстрируя покупателем.
Мысль, опасная и острая, резанула, как лезвие. Поверить, что судьба наконец-то сжалилась и подарила шанс, было трудно. И все-таки другой возможности могло не предоставиться.
Ларс, я тебя люблю! Жаль, что нельзя сказать этого вслух. Да и бесполезно — не услышит. Воспользовавшись тем, что все увлечены торгами, прошлась по залу. Я хорошо знала, где лежит канцелярия и всякие нужные для рисования вещи. Среди них был и новенький канцелярский нож.
34
— Что ты задумала? — сильные пальцы схватили за запястье.
Нож выскользнул из рук прямо в подставленную ладонь. Господин Би спрятал его в карман и, стараясь не привлекать внимания, уволок меня вглубь зала, за скрытые портьерами колонны:
— Рехнулась?
— Какая теперь разница…
Громкий голос помощницы объявлял очередной лот, модель шла по проходу, покачивая бедрами, затянутыми в узкую юбку, но эта картина ускользала от моего внимания. В голове билось одно: не вышло!
— Не знаю, что там у тебя случилось и на кого ты охотишься, но выбрось это из головы немедленно! Своди счеты где-нибудь в другом месте, а в Клубе подобное неприемлемо!
Мне было уже все равно: жизнь в который раз разлеталась на мелкие осколки.
— Ступай в зал, скоро твоя очередь. Улыбайся и держи марку! О будущем поговорим после аукциона.
О каком будущем? Разве оно у меня есть?
Не знаю, где нашла силы продефилировать по залу, двумя руками держа картину в простой раме: Мистер Маска считал, что обычные деревянные планки подчеркнут изящество рисунка куда сильнее, чем резные завитки. Наверное, он был прав, но думать об этом не хотелось.
К вечеру, несмотря на встроенные в рамы и пол магниты, руки отказывались подниматься. Я, вместе с остальными моделями упала на диван в комнате отдыха, когда прозвучал вызов от Хозяина.
Он всколыхнул все страхи разом, но единственное, о чем я жалела, о неудавшейся попытке отомстить.
— И что это было? — Господин Би, против обыкновения, сидел за столом без маски. И жестом велел мне снять свою: — Что у тебя с этим саро?
Я стояла, уронив руки, и старалась смотреть в одну точку.
— Молчишь? Думаешь, не знаю, что Клан разыскивает единственную выжившую свидетельницу жестокого убийства? И ее описание точно повторяет твою внешность! Так вот… плевать! Когда выправлял документы знал, что не ангелу.
— Он меня убьет!
Господину Би, может, и все равно, а вот саро…
— Думаешь, узнал? Да ни один их Клана на тебя даже не посмотрели, скользили взглядом, как по пустому месту. Так что успокойся. И еще, за сегодняшний аукцион премия полагается, переведу на твой счет.
— Спасибо, — сохранять спокойствие не получалось. — Боюсь, мне придется уехать.
— Куда это? — господин Би уселся за стол и нажал на кнопку. Сканер считал отпечаток пальца и из ящика появился договор. — Вот здесь все прописано…
— Там написано, что я должна сохранять девственность. Но ни слова о том, что нельзя уволиться.
— Верно, — хмыкнул Господин Би. — Но ты забыла, что должна вернуть все потраченное.
— На прошлой недели с моего счета списали последний платеж. Теперь я никому ничего не должна.
Господин Би уже не улыбался. Он хохотал, откинув голову, да так заразно, что я сама не удержалась от улыбки.
— Вот ведь сучка! Дай палец — всю руку оттяпает. Ну, коли хочешь уволиться… Кстати, зачем?
— Уеду. Может, в другом Городе…
— Слушай, ты то ли умная, то ли дура… не соображу. Неужели думаешь, что если Клан захочет кого-то поймать, граница помешает? Запомни: все сильные мира сего общаются между собой также как мы друг с другом, и мелкую просьбу приятеля выполнят не задумываясь.
— Что же делать?
— А что ты собралась делать, если бы твоя затея удалась?
Я пожала плечами: какая разница?
— Умереть.
— Вот как… — взгляд Господина Би затуманился. Он сложил пальцы обеих рук и поднес их к лицу, размышляя. А потом рубанул: — А если тебя спрятать так, чтобы и Клан не нашел?
— Где это? — я сначала спросила, а потом поняла, что ответ может не понравиться.
Так и получилось:
— В Трущобах.
Наверное, если бы он предложил прийти в Клан с повинной, я бы меньше испугалась. Ни один человек в здравом уме не совался в эти забытые Богами кварталы. Их даже полиция обходила стороной, а если возникала нужда обойти улицы, служители закона вооружались до зубов.
Да что там. Даже Клан был бессилен в трущобах.
И, возможно, именно в этом было спасение.
— Наверное, откажусь, — может, я и дура, но точно не сумасшедшая. Для самоубийства есть способы попроще.
— И зря. Я не говорил? У меня там Клуб. Не такой пафосный, как этот, но вполне на уровне.
Я вскинула взгляд, пытаясь понять, в чем подвох. Ну не может же все быть так безоблачно!
— Правда он— что-то среднее между Храмом Искусства и Храмом Любви. Хотя почему — среднее? Любовь это ведь тоже — искусство, не находишь?
Пришлось кивнуть. Это надо же, как Господин Би поэтично обозвал бордель! Только… я туда не пойду.
— Погоди, не отказывайся. Ты пользуешься неплохим спросом, так что я рискну предложить те же самые условия.
— Без постели?
— Без постели. Разумеется, если сама не захочешь.
Это еще что?
— А как же пункт насчет девственности?
— В Трущобах много соблазнов. И если ты решишься — я внакладе не останусь. Ну, что скажешь?
— Можно подумать?
Холл встретил пустотой. Мрамор холодил ступни через тонкий хлопок носочков. Эхо подхватывало шелест одежд и многократно усиливало, так что пришлось юркнуть за ширму. Здесь, на диване, можно было спокойно поразмыслить.
Только эхо угомонилось, как снова встрепенулась, уже от стука каблучков:
— Думаешь эта… кошка действительно — девочка?
— Да врет! Вспомни, как она перед Мистером Маской выгибалась. Вот и правда — кошка гулящая. Даже на саро глаз положила. Бедняга не знал, в какую сторону смотреть, лишь бы не на нее…
— Может, и не смотрел, а картины все купил. Торговался до победного!
Шаги и голоса растворились в переходах, а я отправилась к Ляле. Неужели саро действительно купил все картины Мистера Маски? Он что, извращенец? А может…
От нехорошей догадки по спине пробежал холодок. Похоже, Господин Би прав: прятаться надо там, где искать даже и не подумают.
35
Холодильник встретил пустотой: занятая подготовкой к аукциону, я не стряпала. Растворила в стакане белковый кубик — пусть и попахивает химией, а голод заглушит. Отвратный же привкус можно заесть бананом, который отломала от дозревавшей на полке связки. Один фрукт в день, это закон: организму нужны витамины не только из баночек. Обычно я обходилась кисловатыми яблоками, но теперь могла побаловать себя и экзотикой.
Несмотря на усталость, включила планшет: нужно заниматься, это только кажется, что до Экзамена еще уйма времени.
Монотонный голос объясняющего решение робота подействовал как колыбельная. Заснула прямо на полу, подложив под голову руки.
Мне снился саро. Темные глаза, в которых плещется пламя. Твердые губы. Он улыбается и подходил все ближе, не торопясь, растягивая удовольствие. Каждый шаг отдается болью в груди, а я бьюсь в путах, сплетенная красивыми узлами и подвешенная к перекладине, и ничего не могу поделать.
Пустоту прорезает сверкающий всплеск — катана словно впитала лунный свет и теперь отдавал его темноте. Взмах, поворот… и я просыпаюсь.
Рука онемела. Так вот откуда эта режущая боль! Кожа липкая от пота, а в голове все еще царит ужас. Ненавижу! И все-таки… низ живота сладко тянуло, тело требовало продолжения.
Вода из холодильника помогла остыть. Руки тряслись, так что я намочила футболку. Соски немедленно напряглись и проступили под тонкой тканью.
Проклятый саро! Достал даже во сне!
Но, в конце концов, мне уже восемнадцать, а Господин Би сказал, что если отправлюсь в трущобы, контракт будет переписан. Так, может…
От предвкушения снова потянуло промежность. Сладко. Нетерпеливо. Торопясь и попадая мимо цифр, я набрала код связи.
Долго ждать не пришлось. Встревоженный Ларс примчался сразу же. Я увлекла его вглубь найденного схрона и остановилась, не представляя, с чего начать. В мечтах все это выглядело немного… иначе.
— Что случилось? — Ларс развернул меня к себе. Я невольно зажмурилась, почувствовав на щеке его дыхание. Если чуть-чуть повернуть голову, вот так… то наши губы встретятся.
Поцелуя не получилось: пальцы на плечах мгновенно разжались:
— Просил же не дергать по пустякам!
— И ничего не по пустякам. Знаешь, кто участвовал в аукционе? Саро! Тот самый…
Ларс напрягся:
— Он тебя узнал?
— Думаю, что нет.
— Все равно. Нужно спрятаться, бежать. Куда угодно.
— Господин Би предложил свою помощь.
По мере того как я рассказывала, лицо Ларса каменело:
— И что? Надеюсь, отказалась?
— Еще нет.
Его глаза полыхали безумием. И болью:
— Ларка! Ну нельзя же… так! Ты же в Трущобах ни дня не выдержишь!
Я вспомнила своих «дорогих» коллег. Иглы в поясе, разлитое под ногами масло, натертая чем-то жгучим веревка…
Сверкающий, пафосный Клубу Эстетствующих Художников снаружи был воплощением элегантности. Изнутри же… Трущобы не ограничивались неблагополучными районами.
— Поцелуй меня! — почему-то показалось, что умру без этого. Хотелось увериться, что не одна, что рядом есть защитник и все будет хорошо.
Но Ларс отстранился:
— Извини. Мы же договорились, что останемся просто друзьями.
— В запретке ты так не считал.
— Это было давно. Лара, с тех пор произошло слишком многое. Думаю, твоя мама была права: мы не пара. Но я всегда буду рядом, помогу хоть делом, хоть деньгами. Веришь, сейчас заработок такой, что думаю снять студию… Эй, ты чего? Лара?
Я не слушала. В груди стало горячо, как будто сердце превратилось в огромный котел с бурлящей кровью. Предметы вокруг потеряли четкость, словно глаза запотели от пара.
— Лара? Да пойми, дуреха! Отношения сейчас могут только навредить. Сама же знаешь, что между борделем и нормальной жизнью стоит только твоя… Проклятье. Ларка, ты что, не выдержала?
Это было уже слишком. Я сорвалась с места и помчалась, не разбирая дороги, наплевав на скрытность и маскировку. Они ищут Лару Журавлеву? Ну, пусть попробуют поймать!
Дома долго не могла успокоиться, металась по комнате, как по клетке. Ларс! Кто угодно, но только не…
Движение не помогало успокоиться, я лишь запыхалась и в голове крутились одни и те же мысли. Рука потянулась к коммуникатору: позвонить Господину Би, согласиться…
Нет. Нельзя. Не в таком состоянии.
— Ла-а-арс, — простонала, падая на кровать.
Но перед глазами встало лицо саро.
— Да чтоб тебя приподняло да шлепнуло! — я не выдержала и запустила кружкой в стену. Осколки крупными черепками упали на пол. Пришлось идти за веником и подметать.
Рутинная работа немного охолонила. И решение я принимала на холодную голову, буквально, простояв минуты четыре под ледяным душем. Вылетела синяя и, едва согревшись, нажала на иконку быстрой связи.
— Господин Би? Мы можем сейчас продолжить наш разговор?
Знакомый кабинет. Шуршание принтера. Закорючки подписи на белой бумаге. Набор цифр в подтверждение электронной.
Домой я вернулась только чтобы забрать вещи. И долго смотрела на подаренный Ларсом рисунок, а потом, свернув решительно сунула его в тубус: пусть рядом останется хотя бы он. Мне нужен якорь, чтобы зацепиться в этом бездонном бушующем взрослом и страшном мире.
36
Новое жилье почти ничем не отличалось от старого. Разве что подъездами — в прошлой квартире их не было.
Господин Би лично показал мне комнату и вручил ключи. А потом кивнул на окно, в котором виднелось соседнее задние. Над крыльцом, закрывая нижние окна, растянулся грубо нарисованный плакат. Красотка, одетая лишь в туфли на высоком каблуке, прикрывалась палитрой. Перемазанная краской, с приоткрытым ртом… Неужели это кому-то нравится?
— «Творческий Угар», — прочитала вслух.
— Не обращай внимания, что вывеска неяркая. Клиенты знают, куда идти.
Я еще раз выглянула в окно.
— Вы не забыли наш уговор?
— Обижаешь, девочка! Все в силе. И прихвати вот это!
Он снова подал мне маску кошки. Но если та была настоящей драгоценностью, то эту не тянула даже на жалкую подделку: из пластика, раскрашенная ядовитого цвета краской… жуть!
— Она светится в темноте, так что не испугайся! Ну, удачи тебе на новом месте.
Он повернулся, чтобы уйти. А я машинально схватила его за рукав:
— Подождите, господин Би…
Он остановился, ожидая продолжения.
— Вы… не могли бы вы познакомить меня с коллективом?
— Волнуешься? Ну, это нормально. Ладно, пойдем, все равно хотел заскочить.
Расписанные граффити стены, окурки и плевки на пыльном асфальте. Куда я попала? Но господин Би уверенно преодолел расстояние и взбежал на крыльцо. Кнопка звонка вжалась в стену. Как странно. От таких способов оповещения ушли много — много лет назад, я даже не думала, что вновь увижу подобное.
Вверху что-то сверкнуло: прямо на нас смотрел черный глазок камеры.
Громко щелкнул замок и массивная дверь отъехала в сторону и вернулась на место, как только мы вошли.
— Маску! — велел господин Би и пояснил: — охрана знает всех в лицо, а вот клиентам это необязательно!
В уютном холле нас встретила девушка в короткой юбке, облегающем топе и черной маске, усыпанной стразами. Ее шпильки тонули в высоком ворсе ковра:
— Добро пожаловать, Хозяин, — промурлыкала она и облизнулась.
Почему-то в ее исполнении эта фраза прозвучала не так, как в Клубе. Там прозвище было констатацией факта, здесь же…