— Как она прекрасна.
Глава 3
— Мне кажется, эта проклятая степь никогда не закончится! — вздыхает один из всадников и глядит куда-то вперёд, туда, где колышется жаркий воздух, а потрескавшаяся то ли дорога, то ли старое русло реки, тянется вперёд ни много миль, просматриваясь до самого горизонта.
— Мы просто заблудились, надо признать это! — говорит второй. Его губы потрескались от жары. Воды во фляге осталось едва на пару глотков и люди измучены не меньше своих жеребцов, что едва плетутся с ношей на спине, пока предводитель отряда не делает приказ спешиться и остановиться на отдых.
— Нам лучше идти вперёд, мой принц! — осмеливается дать ему совет тот, что едет рядом.
— Нам надо найти воду! — Акрам вздыхает и касается повязки на шее. Странная царапина, оставленная ему на память любимой женой, удивительным делом не хочет заживать, словно протестует, как и его Тахира. Такая же упрямая.
А ведь на его теле всегда быстро затягивались раны, тем более такие незначительные. А эта царапина ещё возьми и воспались, отчего горло Акрама стало болеть, а порез казалось горел, словно к коже прижали раскалённый металл.
Вот уже сколько дней они шли по следу принцессы варваров и не могли настигнуть беглянку. Акрам понимал, что не вернётся в Роккар без жены. Он был немного удивлён, когда по прошествии суток вслед за ним не был послан отряд с намерением вернуть принца во дворец. Борхан испытывал сына или давал ему шанс вернуть жену? Акрам не знал причины и радовался тому, что не пришлось отправлять людей отца ни с чем, потому что он твёрдо был намерен вернуть свою Тахиру назад.
Вернуть...или отправиться с ней в Хайрат на помощь союзникам?
И почему она только сбежала? Почему не дала ему возможность высказаться? Все объяснить?
Решила все за обоих и сделала так, как поступала всегда. Все же, жизнь в Роккаре не смогла изменить его жену. Только не её, не его Тахиру. Упрямая, прекрасная и такая желанная.
Он видел её во снах, он звал её мысленно наяву, он смотрел вдаль, когда ехал по степи в надежде увидеть одинокую всадницу, но лишь сухие травы да перекати-поле, да изредка невысокие чащи попадали в поле его зрения.
Принцессы не было. А после он понял, что отправился не туда. Скорее всего, где-то в пути, они сбились с дороги и свернули не туда, что было немудрено. Степь лежала перед ним такая однообразная, а порой сразу несколько дорог пересекались в одном месте и расходились лучами солнца в разных направлениях света. Как тут не ошибиться?
— У нас почти нет воды, принц! — голос Камала, одного из лучших воинов Акрама, нарушил ход мыслей принца, заставил встрепенуться и обратить внимание на своих людей.
— Отдадим остатки лошадям! — приказал он. — Отдохнём и двинемся дальше!
— Нам стоит дать свободу нашим жеребцам! — посоветовал Садык, первый следопыт Аббаса. — Животные лучше почувствуют воду и приведут нас туда, куда надо!
— Ты бы лучше отыскал следы принцессы! — бросил ему в ответ Акрам.
— Я давно сказал вам, мой принц, что следы пропали. Скорее всего, принцесса Тахира обманула нас, замела следы и давно съехала с дороги, отправившись по своему варварскому пути.
— Нам надо возвращаться! — кивнул Камал.
Акрам зло посмотрел на воина.
— Что ты сказал? — спросил он холодно. — Забыл, с кем разговариваешь? Или я просил тебя дать мне совет?
В глазах Камала сверкнула сталь, но он поспешно опустил голову и поклонился своему господину.
— Простите, мой повелитель! — сказал он, сложив руки на груди в жесте уважения и смирения. Остальные воины молча наблюдали за этой сценой. Никто не сказал ни слова, лишь всхрапнула одна из лошадей, нарушив тишину, да ветер зашелестел сухой травой, словно кто- то огромный улёгся на неё сминая.
Акрам повернул голову, вглядываясь в бескрайние просторы, окружавшие его отряд: насколько хватало глаз, лишь сухие травы, шелестящие на ветру и никакого признака воды.
— Всем спешится! — велел принц. — Нам надо отдохнуть и поесть! — он посмотрел на своих людей.
— Напоите лошадей остатками воды, им она нужнее.
Воины Роккара переглянулись, но никто не посмел возразить.
Акрам стреножил своего жеребца, а сам сел на землю, уронив лицо в ладони, словно пытаясь спрятать его от жары и солнца. Он не боялся трудностей, просто волновался за свою жену, надеясь, что Тахира сможет продержаться сама в этой пустынной местности.
«Одна! — подумал он. — Без еды и воды. Без защиты!», — и не мог не волноваться.
Я возвращалась в город, пустив лошадь шагом. Палящее солнце пересекло зенит и стало клониться в сторону запада, когда я проехала первые дома бедняков, ютившиеся на окраине. Навстречу мне направлялись верховые, и я сразу же узнала ту, что ехала вперёди.
Сарнай переоделась в свежий наряд, вымылась и заплела свои огненные волосы в бесчисленные косички, которые закрепила на голове двумя гребнями. Воительница придержала своего коня и смерила меня надменным взглядом, полным превосходства. Я же отвернулась, всем своим видом выражая полное равнодушие к первой жене.
Мы молча разъехались в разные стороны. Она, со своим сопровождением, состоявшим из двух прислужниц рабынь и вооружёнными мужчинами, направилась к скалам. Я же возвращалась во Дворец, хотя сама толком не знала, что буду делать там. Сидеть и ждать разрешения проблемы — это не выход. По крайней мере, не для меня. Стоило расспросить Вазира о том, есть ли какой-то тайный выход из Хайрата, только не была уверена, что он мне расскажет, даже если и знает о таком.
Проезжая мимо храма, заметила на его пороге жреца. Его не было там, когда я спешила на встречу с Аббасом. Теперь же, одетый в балахон, он сидел на верхней ступени и смотрел на дорогу, обмахиваясь веером из птичьих перьев, словно поджидая меня. Сама не зная, что творю, придержала коня и развернула его в сторону храма. Подъехала к Исхану, поймав его золотой взгляд. Ответила кивком на поклон мужчины, поспешившего подняться на ноги при моем приближении, но спешиться не спешила, оставаясь в седле.
— Приветствую тебя, принцесса Майрам! — сказал он и улыбнулся так, словно у ворот его родного города не стояло огромное смертоносное войско.
— И тебе привет, Жрец! — ответила я.
— Я рад, что ты вспомнила обо мне! — продолжил Исхан. — А я уже думал, что принцесса Майрам забыла того, кто спас ей жизнь!
— Я все прекрасно помню и всегда держу своё слово! — ответила я, мысленно ругая себя, за то, что не проехала мимо, удостоив мужчину лишь вежливого кивка.
Исхан прошёлся по мне взглядом, не переставая при этом улыбаться.
— Ты изменилась, принцесса! — заметил он. — Наверное, уже и сама заметила!
Я прищурила глаза, ожидая, что последует дальше за его первой фразой. Исхан не разочаровал меня, продолжив:
— Так бывает всегда, когда умирающий возвращается, выпив крови Великого Змея!
— Ты уже решил, что попросишь у меня взамен за свою помощь? — спросила тихо.
— Время не пришло! — ответил жрец. — Может быть, это я сам еще смогу помочь тебе, принцесса!
— Разве это в твоих силах? — удивилась я.
Исхан опустился на ступеньку, и я проследила за ним взглядом.
— Я уже говорил тебе, принцесса, что когда придёт день, смогу помочь.
Я не совсем понимала, о чём он сейчас говорит. Жрец не мог знать моего желания покинуть пределы Хайрата и отправится на поиски мужа. Не мог...или все же, мог? Что-то внутри меня говорило о том, что Исхан не так прост, как хочет казаться. Он единственный смог спасти меня, когда остальные отказались. Даже лекарь Вазира опустил руки. И если бы Аббас не принёс меня в храм, то вряд ли мы сейчас разговаривали. Я должна была испытывать благодарность к этому человеку, но почему-то не ощущала этого в сердце. Наверное, из-за того, что он помог мне не из человеческого сострадания, а выманив у Аббаса, а впоследствии и у меня самой, обещание выполнить его просьбу.
Что мог попросить такой человек, я даже не могла предположить.
— Что ты знаешь о том, что мне надо? — тем не менее спросила я.
— У меня было видение, — ответил мужчина, — еще до того, как войско мудреца появилось у скал.
— Ты знаешь о том, что у Давлата есть странное существо, которое охраняет его? — спросила я вкрадчиво.
— Я многое знаю, принцесса! — последовал ответ.
Я улыбнулась.
— Если бы ты был уверен, что эта тварь, которую привёл с собой Давлат, спустившийся на землю, бог варваров, ты сейчас вёл бы себя иначе! — позволила себе говорить откровенно, и жрец оценил это. Рассмеялся.
— Ты права!
— Тебе стоит рассказать людям Вазира правду! — добавила я. — Из-за змея многие сомневаются в том, что место Вазира над всеми варварами, законно!
Исхан пожал плечами.
— Меня уже давно перестали слушать! — сказал он. — Мало кто приходит в храм, и я уже забыл, когда алтарь был в последний раз окроплён жертвенной кровью во имя моего бога!
Вспомнив, как Исхан при первой нашей встрече просил меня о человеческих жертвах, я скривилась и это не осталось незамеченным.
— Ты изменилась, принцесса Майрам, но по — прежнему, ещё мало понимаешь в жизни.
— Наверное, ты прав! — кивнула чуть зло. — Я никогда не понимала и, наверное, не пойму, как можно убивать живых людей во имя бога. Если он требует жертв, значит, он не бог, а демон.
Жрец ничуть не обиделся на мои слова, но смеяться перестал.
— Боги бывают разными, принцесса Майрам. И не все они добрые, как, впрочем, и люди и иногда, пожертвовав одним, можно спасти тысячи!
Я тронула поводья своей лошади. Этот разговор был бессмысленным и мне захотелось как можно скорее покинуть двор перед храмом и этого человека в балахоне, говорившего страшные слова.
— Прощай! — произнесла я, мечтая больше никогда в своей жизни не видеть Исхана.
— До скорой встречи, принцесса! — он встал на ноги и улыбнулся мне, сверкая золотом глаз.
— И помни, — услышала я слова, брошенные в спину, — я могу помочь тебе в том, чего ты так хочешь. Когда поймёшь, приходи!
Пришпорила лошадь, едва не сорвавшись в галоп, затем оглянулась и увидела, что жреца больше нет на ступенях. Только осталась приоткрытой дверь в его обитель. Тёмная щель, словно чёрный глаз, взиравший на меня в ожидании и в голове прошелестел голос Ихсана: «Когда поймёшь, приходи!».
Наима могла передвигаться по лагерю не опасаясь, что кто-либо тронет её. Давлат дал чёткие указания касательно старой ведьмы и теперь она не беспокоилась за свою жизнь, хотя воины поглядывали на старуху с подозрением. Сама же ведьма игнорировала любопытные взгляды, присматриваясь к обстановке, царившей среди воинства мудреца.
Это был обширный лагерь, но в нем не оказалось такого порядка, который она наблюдала в войске Шаккара. Казалось, Давлат набирал своих людей из того, что само шло в руки. Многие из мужчин не были даже хорошо вооружены, хотя ведьма видела и отряды в отличных доспехах и при полном облачении.
Наима смотрела на это море людей и думала о том, что даже плохо вооружённые, они представляют большую угрозу для Хайрата, в котором почти не осталось защитников. Женщина была немного удивлена, что мудрец ещё не атаковал город. Выжидал ли он или рассчитывал на нечто более важное, что скрыто от понимания ведьмы? Она не знала и пока не хотела думать об этом. Её цель имела иной характер, и сейчас старая ведьма высматривала вдали, в песках, страшного зверя, так похожего на божество варваров, спустившееся на землю к своим смертным детям.
Давлат ничего не сказал ей о существе, но она и сама понимала, с кем имеет дело. Догадывалась со свойственной ей проницательностью, но хотела быть уверенной в своих предположениях.
Шагая между наспех сооружённых треугольников шатров, она смотрела вдаль, туда, где поднималась пыль над сухой землёй степей, смешанной с золотом песков. Чуть дальше уже начиналась пустыня, здесь же ещё властвовала почва, потрескавшаяся от зноя, задыхающаяся без дождей, таких редких в этой местности.
На Наиму косились, пока она шла вперёд, но никто и не подумал остановить её. Хотя некоторые из воинов догадывались, куда направляется старая женщина. Но приказ есть приказ. Не велено трогать ведьму, вот они и не лезут на рожон. Давлат не любит тех, кто перечит ему и наказывает жестоко.
Змея она увидела, лишь оказавшись на самом краю лагеря. Огромное длинное тело, покрытое шипами, с плоской головой и глазами, горевшими в бессильной ярости уставились на ведьму, стоило ей оказаться в опасной близости от Малаха. Наима подняла руку и сжала амулет, подаренный ей Давлатом. Он служил защитой от змея, мудрец знал, что ведьме он нужен, как никому другому, и не ошибся.
Завидев Наиму, Малах на мгновение замер. Он лежал под палящими лучами солнца: широкие кольца сверкали чёрным золотом, пока злые глаза с вертикальным зрачком смотрели не мигая на застывшую, чуть скрюченную фигуру женщины. Затем длинное тело резко распрямилось и Малах накинулся на старуху, но не тронул, лишь завис над её головой, устрашающе раскрыв огромную пасть с жутким, больше похожим на длинного червя, языком.
Наима задрожала всем телом, ощущая смрадное дыхание твари, но заставила себя посмотреть змею в глаза, затем сделала шаг назад и произнесла:
— Вот мы и встретились...Малах!
Змей зашипел. Чёрное тело вздыбилось огромными кольцами. Он снова попытался напасть, но не смог и лишь бессильно захрипел, ударяясь о невидимую преграду, окружавшую старую ведьму. Наима расправила плечи и встала прямо, насколько ей позволила спина, затем рассмеялась, продолжая смотреть в жуткие глаза твари.
— Не нравится? — спросила она.
Змей неожиданно успокоился. Огромные глаза моргнули, и он подался назад, но взгляда от Наимы не отвёл. Она понимала, что если бы не защита Давлата, её давно не было в живых. И никакая магия не спасла бы от верной гибели.
«Зря я пришла!» — подумала она. Что, если бы амулет мудреца не подействовал, или Малах оказался слишком силен, хотя. Женщина рассмеялась.
Откуда от ползучей твари магическая сила. Не было её раньше, не появилось и теперь.
— А я хотела посмотреть на тебя! — продолжила женщина. — Судьба иногда бывает жестока! — она даже позволила себе рассмеяться, чего никогда не смогла бы сделать при Сарнай или её муже. Но как давно это было. Сейчас у неё есть видимость свободы.такая сладкая и горькая в своей кратковременности, ведь скоро она исчезнет и все вернётся на круги своя!
Наима смотрела на Малаха и сердце её радовалось.
— Когда-то я тоже потеряла все! — проговорила она мягко. — Это больно. Повелительница Сарнай отняла у меня мою жизнь, выпила из меня всю силу так, как это не сделал бы ни один жертвенный камень. Все ушло на алтарь её похоти и злобы.
Змей чуть опустил голову, словно вслушивался в слова женщины. Он больше не делал попыток напасть и лишь смотрел, чуть покачивая головой. Кольца его тела опустились на песок и замерли.
— Во что я превратилась? — Наима опустила взгляд, задумчиво рассматривая свои ноги в старых потертых туфлях, которые когда-то были красивыми, расшитыми яркими нитями и лентами, а сейчас истоптанные и потёртые. Жалкое зрелище, как и она сама. Ведьма неожиданно ощутила себя такой, как эти туфли.
— Я увидела все, что хотела, — сказала она и снова посмотрела на змея, затем повернулась к нему спиной и направилась назад, через лагерь к шатру Давлата...и почти не удивилась, когда оглянувшись, увидела, что Малах ползёт следом.
Воду Тахира нашла на дне старого высохшего ручья, в месте, где от огромного валуна падала длинная тень. Пришлось, конечно, долго копать, но в итоге она напилась сама и напоила лошадь, после чего, стреножив последнюю, отправилась на поиски подходящей для воды ёмкости. Шагая по дороге она видела несколько кустов с дикой тыквой, плетущихся по потрескавшейся земле. Кусты высохли без дождей, а недозревшие плоды так и остались лежать на земле, напоминая посеревшие камни, занесённые песком.
Тахира срезала самые большие тыквы и вернулась к своей лошади. Села у воды и принялась за работу. Вскоре у неё появились три полых сосуда для воды, и девушка наполнила их из ямы, после чего закрыла верхушками плодов и обвязала сухой травой, вплетённой в косы.