— Детка!
Я напряглась и обернулась, услышав голос Микки.
Количество женщин и детей, к которым он мог так обращаться, и находившихся в моем доме, в настоящее время составляло восемь «деток».
Поймав его взгляд, устремленный в мою сторону, я поняла, что «детка» — именно я.
— Завтра в два часа устроит? — спросил он, когда привлек мое внимание.
— Что, прости? — спросила я в ответ.
— Сосиски, курица, ты расслабляешься, — напомнил он мне.
Ох… черт.
Я совсем забыла.
— Эм… ну…
— В два, — твердо заявил он. — И даже не думай предложить что-то принести. Приходи просто так. Мы тебя прикроем. — Прежде чем я смогла придумать подходящий способ отклонить его приглашение, он посмотрел на свою дочь и позвал: — Эш, детка, ты готова?
— Да, папа, — тихо отозвалась она, и я посмотрела в ее сторону, увидев, как ее глаза смотрят на меня. — Все прошло потрясающе, миз Хэтуэй.
— Отчасти благодаря тебе, цветочек, — сказала я ей.
Она подняла плечи, опустила их, склонила голову набок, посмотрела в пол и ничего не ответила, делая все это, пока направлялась к двери.
Я смотрела, чувствуя, как мои глаза сужаются, не понимая, почему эти короткие, едва уловимые движения Эшлинг обеспокоили меня, просто была уверена, что что-то не так.
— В два.
Я подпрыгнула и посмотрела на Микки, который повторился и снова сделал это с убеждением.
Как из этого выпутаться?
Как?
— В два, Микки, — сказал мой рот.
Ну, вот как я из этого не выпуталась.
Дерьмо.
Он кивнул, обвел взглядом комнату и сказал всем:
— До скорого.
Затем исчез, закрыв дверь за собой и дочерью.
Замок едва защелкнулся, прежде чем я обнаружила, что мое тело сдвинулось на дюйм вправо, одновременно почувствовав пронзительную боль в ребрах, все потому, что Алисса жестко толкнула меня локтем.
Я удивленно посмотрела в ее сторону.
Она пошевелила бровями, говоря:
— Микки?
— Мне это нравится, — тихо сказала Джози, и я посмотрела на нее, убедившись, что ей это нравится. Очень.
— Мне это не просто нравится, я в восторге, — заявила Алисса, и мои глаза вернулись к ней.
— Микки Донован. Ирландец. Полный зачет, — постановила она.
Если бы это было то, о чем они думали, она бы не ошиблась.
Однако это было совсем не то.
— Мы соседи, — сказала я им обеим.
— Соседи, один из которых мужчина, а другая — женщина, — заметила Алисса с намеком и без всякой необходимости.
— Да, — согласилась я, тоже без особой необходимости. — Но там будут его дети.
Улыбка Алиссы стала еще шире.
— Тем лучше. Правда, не о пареньке с девчушкой. А о том, что тебя пригласили на семейную посиделку.
— Нет, Алисса, — тихо сказала я. — Я соседка. Просто соседка. Конечно, женщина, но на этом все, — начала объяснять я. — Ты никогда этого не поймешь, потому что вы с Джуниором смотрите друг на друга так, будто идете по школьным коридорам в пятницу днем, а на вечер у вас намечено горячее свидание. Но если бы женщина и мужчина не были друг для друга соседями, то я бы познакомилась с его детьми, вероятно, месяцев через шесть после того, как мы бы провели шесть недель, планируя эту конкретную встречу.
— К сожалению, она права, — пробормотала Джози.
Я кивнула, хотя мне и не понравилось ее подтверждение. В этом не было необходимости.
— Так что, это не имеет никакого отношения к мужчине и женщине. Просто Микки хороший парень.
— Спорим, ты придешь туда в декольте, и его хороший парень станет еще лучше, — предложила Алисса.
Я с усмешкой покачала головой.
— Вряд ли ей подобает щеголять в декольте перед детьми Микки, — огрызнулась Джози.
Алисса посмотрела на Джози, подняв брови.
— Почему же? Я хожу так перед своими детьми.
— Это твои дети, Алисса, с твоими детьми ты можешь делать все, что захочешь, — заметила Джози. — И если между Амелией и Микки что-то произойдет, и дети к ней привыкнут, и она станет частью их семьи, тогда и она сможет делать все, что захочет.
— Ох… точно, — пробормотала Алисса.
— В любом случае, — вмешалась я. — Тут не о чем волноваться. Просто сосиски, курица и отдых с новым соседом.
— Облом, — продолжала бормотать Алисса. Потом она оживилась. — Хотя, это значит, что ты готова отправиться погулять, а значит, мы можем отправиться погулять вместе с тобой.
Она толкнула локтем Джози, которая не сдвинулась ни на дюйм, но все же сердито посмотрела на Алиссу.
— Ты вроде как замужем, — напомнила я ей.
— Я определенно замужем, — согласилась она со мной. — Это не значит, что я не могу пойти развеяться. Джуниор знает, что я бы не сбилась с пути. Ему все равно. — Она повернулась к Джози. — Ты в деле?
— Я всегда в поиске чего-нибудь, что позволит мне принарядиться, — объявила Джози.
Сама я не была уверена, поэтому сказала им:
— Не уверена, что готова.
— Ладно, тогда не будь готова, — мгновенно сдалась Алисса. — Во-первых, мы уберемся из твоего дома. Затем отправимся погулять. Ты звонишь. Мы уже здесь. Обед закончился примерно через полминуты после того, как его съели, так что теперь я должна забрать свой выводок домой, или они начнут есть твой диван, а это единственное, на чем тебе осталось сидеть.
Я посмотрела на ее выводок, который был очень большим. Они все были разбиты моим грандиозным мероприятием, выглядя раздраженными.
Она погнала их из дома к своему внедорожнику, я попрощалась с ними и с Эмбер, которая уехала со своими двумя друзьями по имени Тейлор (хотя один был парнем, а другая девушкой), а также обняла, поблагодарила и получила благодарность в ответ от последних уезжающих мам.
Я осталась с Джози, и мы обе стояли в дверях.
— Я задержалась, потому что хотела убедиться, что у тебя все в порядке, — объяснила она свою заминку.
— Я в порядке. У меня есть диван. У меня есть кровать. И если кто-то не продал ее, у меня есть бутылка вина, — ответила я с улыбкой.
— Нет, Амелия, я медлила, потому что хотела убедиться, что с тобой все в порядке.
Я зажала нижнюю губу между зубами.
Джози опустила глаза и стала наблюдать.
Потом она тихо сказала:
— Понятно.
Я отпустила губу и прошептала:
— Мне нужно все украсить.
Это не имело никакого смысла, не могло иметь никакого смысла ни для кого, кроме меня.
Когда Джози подняла на меня глаза, я поняла, что каким-то образом и для нее это имеет смысл.
— Тогда мы непременно займемся этим немедленно.
Почему это было таким облегчением?
— Мне нравится, что вы с Алиссой мне помогаете, — честно призналась я. — Я…
— Мне нравится, что ты хочешь, чтобы мы помогали, — оборвала она меня, и я почувствовала большое облегчение от того, что она поняла, и мне не нужно было этого говорить. — Совсем недавно я тоже была здесь новенькой. И у меня было много тех, кто меня принял. Я знаю, каково это. Так что мне нравится это больше, учитывая, что ты даешь мне возможность вернуть это кому-то другому.
Я не могу сказать, что за то время, которое потребовалось, чтобы воплотить эту распродажу в жизнь, мы хорошо друг друга узнали. Были определенные вещи, которыми вы делились только потому, что общались, но ничто более сокровенного.
Я могла бы сказать, что, хоть она и была необычной женщиной, я знала, что она мне нравилась.
Теперь я могла сказать, что поступила правильно.
Я рискнула, потянулась к ней и взяла за руку.
Я быстро ее сжала и отпустила.
— Я позвоню тебе. Придумай что-нибудь. Мы возьмем Алиссу и начнем проект «Голубой Утес. Фаза вторая».
Она кивнула, потянулась и схватила меня за руку, но не сжала ее и не отпустила.
Она держала ее крепко.
— И я с нетерпением буду ждать твоего звонка и думать о чудесных местах, куда бы ты могла отправиться за вдохновением.
— Спасибо, — прошептала я.
— Мне это в радость, — прошептала она в ответ, ее рука напряглась.
Я тоже сжала свою.
Мы держались друг за друга, когда она произнесла:
— Не могу выразить словами, сколько ты заработала для нас сегодня. Джейк сделал предварительный подсчет, Амелия, и мы потрясены результатом, но не удивлены, — она указала на опустевший дом, — учитывая твою щедрость. Эти деньги, несомненно, покроют стоимость новой экипировки плюс время в тренажерном зале, что всегда довольно существенно сказывалось на заполняемости спортзала. Но Джейк никогда даже не думал о том, чтобы распустить Лигу, и теперь, впервые, это не будет проблемой. Возможно, он даже сможет позволить себе устроить мальчикам поединки на лучшем ринге, с приличными местами для родителей, чего Лига никогда не могла сделать. Тебе следует прийти и посмотреть на мальчиков, когда начнется сезон, чтобы ты могла увидеть, что для них сделала и как им это нравится.
— Договорились.
Она улыбнулась.
Я улыбнулась в ответ.
Она тепло меня обняла и сказала:
— До свидания, Амелия, скоро увидимся.
— Очень скоро, Джози.
Она повернулась, чтобы уйти, а я подняла руку и помахала ей.
Она помахала в ответ.
Я убедилась, что она безопасно отправилась в путь, прежде чем закрыть и запереть дверь.
Я снова повернулась к комнате, и ощущение света полностью покинуло меня, когда пещерное пространство вдруг стало казаться не приглашением к созданию красоты, а тишиной после напряженного дня, сокрушительной пустотой, которую невозможно будет заполнить должным образом.
— Чистая палитра, — пробормотала я себе под нос, направляясь на кухню и обнаруживая, что моя последняя бутылка вина не продана.
Я открыла ее, налила в пластиковый стаканчик (у меня больше не было бокалов) и открыла холодильник.
Я уставилась на почти доеденные бутерброды и скривила губы.
Я даже не позавтракала, когда в такую рань все выстроились на улице. Все, на что у меня хватило времени — это проглотить маленький пакетик чипсов.
Но ничто из этого не выглядело привлекательным.
Я закрыла холодильник.
Я ненадолго задумалась, не написать ли детям, что распродажа прошла с огромным успехом. То, на что им было наплевать. Факт, который, если бы у меня действительно был аппетит, полностью бы его уничтожил.
Тогда я решила принять свою первую ванну с пеной в моей сказочной ванной комнате с видом на море, с пластиковым стаканом вина рядом, что моя мать никогда бы не сделала и на самом деле нашла бы отвратительным (начиная с ванны, в которой были окна, выходящие на море, хотя никаких соседей там не было, но определенно включая потребление вина из пластика).
Так я и сделала.
ГЛАВА 4
Опасная зона
На следующий день, не позволяя себе жалеть о том, что я иду по лужайке к дому Микки по причинам, отличным от тех, что я соседка, направляющаяся на барбекю, я шла по лужайке к дому Микки.
Я провела день, убирая тот минимум вещей, что остался от распродажи, и разбирая комнаты Одена и Олимпии. Поскольку они не воспользовались этой возможностью, я также просмотрела их вещи. Все, что какое-то время я на них не видела, или думала, что это может больше не подойти, или они ими не пользуются, я складывала в стопки с записками, спрашивая, могу ли я добавить это к следующей распродаже для Лиги.
Другими словами, я заняла себя, в основном, чтобы не думать о других вещах, однако это сработало лишь частично.
Это позволяло мне не думать о предстоящем отдыхе с Микки и его детьми.
Но заставляло думать о своих детях и о том, что они были для меня потеряны.
Я нашла в себе силы, закончила с комнатами детей, приняла душ и приготовилась, надев кое-что из одежды Фелиции Хэтуэй, которые я не продала (но только потому, что мне нужно было что-то носить).
Теперь я стояла у двери Микки.
Я сделала глубокий вдох, выдохнула и нажала кнопку звонка.
Я слышала, как он звенит внутри, и это был обычный звонок, не такой мягкий и необычный, как мой.
Слушая, как он звенит, я позволила себе на пару секунд понадеяться, что семья Донован забыла о моем визите и, воспользовавшись моментом, отправилась в Диснейленд.
Эти надежды рухнули, когда дверь распахнулась настежь.
— Здрасьте, миз Хэтуэй! — улыбаясь мне, воскликнул Киллиан. Затем объявил: — Мы на кухне, — повернулся и пошел в дом.
Я восприняла это как приглашение следовать за ним, поэтому последовала, закрыв за собой дверь.
Я хотела потратить время, чтобы изучить дом Микки, но Киллиан двигался по короткому коридору к задней части дома с приличной скоростью, так что у меня не было шанса.
И все же я рассмотрела столько, сколько смогла. И с тем, что я увидела, я поняла, что либо Микки приложил немало усилий, чтобы сделать свой дом после развода домом для своих детей, либо он получил дом при разводе.
Было темно, но не из-за отсутствия окон, их было много, и не из-за обилия дерева и деревянных панелей, а из-за того, что у Микки на участке было много высоких деревьев, и многие из них росли близко к дому.
Внешний вид дома заставил меня думать, что внутри он будет кричать о прибрежном штате Мэн.
Я была слегка удивлена, что ошиблась.
Посмотрев налево, в гостиной, над каменным камином, я увидела красивый морской пейзаж со старомодной лодкой. Там же были одни из тех красочных стеклянных вещичек, что развешивали на стены в паутине веревок.
Вот и все.
Все остальное было обставлено удобной мягкой мебелью, что-то — из красивого твида (кресла), что-то — из потертой кожи (диван). Столы были уставлены всевозможными предметами — от старинного бейсбольного мяча, скрытого в стеклянном ящике, до бронзовых статуэток (двух, обе в стиле ар-деко, одна из них была похожа на ангела без крыльев, с раскинутыми руками и запрокинутой назад головой, словно воспаряющая к небесам, другая — на слона) и множество рамок с фотографиями самых разных эпох, от сепии до цветных.
Справа был длинный коридор, который, как я подозревала, вел в спальни и ванные комнаты.
Следуя за Киллианом, я увидела на стенах гостиной искусно развешанные рамки, в которых в основном были фотографии детей Микки, начиная с младенчества и до недавнего времени. Они чередовались с фотографиями того, что, на мой зачарованный взгляд, казалось Микки с младенчества до подросткового возраста и даже во взрослой жизни.
На них был Микки (возможно), лежащий в одном подгузнике на меховом коврике перед камином, задравший голову, и хихикающий на камеру. А еще Микки в униформе Малой Лиги, позирующий в кепке с битой на плече, с улыбкой, которая превратится из милой на этой фотографии до останавливающей сердце теперь.
И еще одна — Микки, лет тридцати пяти, прислонившийся к передней части пожарной машины.
Там также были вставленные в рамки произведения искусства, сделанные детской рукой, некоторые из них были подписаны «Эшлинг», другие — «Киллиан».
И, наконец, присутствовали и пустующие места, не соответствующие тщательному расположению рамок.
Пустые пространства, свидетельствующие о том, что это был дом семьи Донован, учитывая, что в какой-то момент они более чем вероятно были заполнены фотографиями жены Микки, возможно, их свадьбы, их совместными и семейными фото, но теперь они исчезли.
Я знала, как эти пустые пространства ощущаются в реальной жизни, поэтому к тому времени, когда я добралась до задней части дома, у меня на сердце было тяжело.
Пройдя через вход в гостиную, я сразу же получила возможность заглянуть в длинную большую комнату с открытой планировкой.
Справа была большая кухня с блестящими, привлекательными деревянными шкафами и гранитными столешницами, отделенная баром от гостиной слева, в которой была обустроена большая зона, выходящая на телевизор с плоским широким экраном, висящим на стене над другим, меньшим и менее формальным, каменным камином.
Это пространство тоже не было импозантным. Чисто семейная обстановка, с толстыми коврами на деревянных полах, привлекательным диваном с высокими спинками, из очень темно-фиолетового твила, массой подушек всевозможных размеров, разбросанных вокруг, и покрывалами — все для максимального отдыха.