– Понял тебя Вера, – улыбнулся я.
– Вероника я, – хмуро поправила меня девушка.
– Не вопрос, значит, Вероника, – улыбнулся я ей. – Но для чего так сложно до моей персоны добиралась, почему прямо в лоб не поговорила? Не поверю, что ты могла чего-то испугаться. И, потом, какие бы дальнейшие твои шаги были?
Девушка отвела взгляд и дернула плечиком. Хм, а ведь легко их можно просчитать. Залезла в мою постель и хотела выведать «скелеты в шкафу», после чего, имея на руках козыри, можно и поторговаться. Не выгорит с лекарством, так статья в «сплетнике», а если и выгорит, то... А вот хрен его знает что! Чужие мысли читать не умею.
– Ваня, а давай этот эпизод, с нашим знакомством, забудем и начнем с чистого листа?
– Мадам, вы обворожительны! Позвольте представиться: Иван Макарович Чурков! – склонил я голову.
– Вероника Знающая, журналистка журнала «Великий светский сплетник», – подыграла она мне.
– Так может мы возьмем бутылочку шампанского и продолжим знакомство в купе?
– Прям так сразу? – кокетливо спросила она.
Черт, невозмутима, словно и не состоялся, между нами, нелицеприятный разговор.
– Почему бы и нет, – хмыкнул, а потом продолжил: – Иди в купе, заказ сделаю и приду.
– С кем-то решил переговорить? – спросила, а сама из-за столика встала.
– В том числе, – не стал скрывать я свои намерения.
Девушка ничего не ответила, ушла и даже ни разу не оглянулась. Какое-то время посидел, а потом сделал заказ, после чего кивнул человеку ротмистра подзывая того к себе.
– Даму, что со мной сидела, знаешь?
– Знакома, но вспомнить не могу, – наморщил мой охранник лоб.
Сообщив данные своей попутчицы, попросил их проверить, на самом ли деле она та, за кого себя выдает. Правда, с вероятностью под сто процентов уверен, что Вера меня в этот раз не обманывает, но наверняка о чем-то умолчала. Выставлять девушку из купе, после бурной ночи, как-то неправильно и не по-джентльменски. Но, с другой стороны, какой из меня к черту джентльмен?! Ладно, лучше всего предполагаемого врага держать на виду, а лучше в своих объятиях. Мне смущает появление Джонса, вполне могу допустить, что журналистку он подослал, даже если и она об этом не подозревает. Но подобную многоходовую комбинацию просчитать не могу, слишком много неизвестных. Возможно ли совпадение? Если припомнить, сколько за последнее время получено различных приглашений, и кто пытается набиться в друзья-приятели, то мог на самом деле заинтересовать журналистку или ее хозяев. Хм, вот еще один вопрос, совершенно вылетевший из головы! Кто владелец «сплетника»? От этого тоже может многое зависеть. И все же, в данной ситуации я «дую на воду»! Чего-то мнительным становлюсь! В поезде, да еще на территории империи, имею на руках дипломатический паспорт и мощное прикрытие, против меня может провернуть авантюру только глупец и идиот недальновидный, а к таковым британца относить глупо. Уж он-то обязательно срисовал людей Ларионова, личное присутствие вора с подручным, да и про мой временный чин ему известно. Тряхнул головой, отгоняя размышления и придя к определенным выводам, прикинул, что дорога не покажется длинной и скучной. Эх, как бы еще подгадать так, чтобы Вероника и в обратную сторону со мной вместе отправилась?
– Но ты же не можешь сказать, в какой день отправишься обратно! Да и не факт, что смогу к тому времени разобраться со своими делами, которые решила переделать, раз получилось попасть в Берлин, – ответила на мое предложение Вероника, спустя пару часов, когда поезд остановился на таможенном посту.
Проверка документов и грузов отняла приличное время. Нет, меня никто не подумал досматривать, просто проверили паспорт и пожелали счастливого пути. У Вероники тоже не удосужились поинтересоваться, что она везет, но зато в моих руках побывал ее паспорт. На вид настоящий, никаких полицейских отметок нет, фамилия та, которую мне озвучила, а не псевдоним, в этом она меня не обманула. После ухода таможни, мне в голову пришла бредовая идея, что девушка мной пытается воспользоваться, чтобы какой-то груз перевезти. Как бы стал действовать на месте погранцов местных, если барышня путешествует с лицом у которого неприкосновенность? Правильно, никак! На хрен искать на одно место приключения! Дипломатический паспорт дает право без осмотра провозить вещи, так что девица не станет рисковать и что-то запрещенное везти – логика таможни. А вот я тщательно обыскал чемодан своей попутчицы, когда представился случай. Ничего не обнаружил, кроме странного набора вещей, которых кидали в чемодан явно в спешке. Зубная щетка есть, а порошок для чистки зубов отсутствует. Мыльница без мыла, полотенце банное, десяток комплектов нижнего белья, три пары туфель, осеннее пальто и ни одного платья! Ни одного! Вероника явно что-то перепутала, когда спешно собиралась или часть вещей забыла, что подтверждает ее легенду. На всякий случай, бегло осмотрел свои шмотки. Вдруг моя спутница решила меня использовать в качестве перевозчика? Но, нет, вновь пустышку вытянул, что, честно говоря, порадовало.
Когда уже прибыли на Силезский вокзал в Берлине, Вероника заявила, что из вагона выйдет последней, чтобы никого из знакомых не встретить и не опозориться. Со мной она идти не собиралась.
– Так будет обо мне статья в твоем «сплетнике»? – поинтересовался я напоследок.
– Ты мне дал мало информации, – лукаво улыбнулась девушка. – Надеюсь, знакомство продолжим и узнаю тебя получше.
– Без вопросов! – поцеловал ей ручку, а потом нахмурился и вспомнил, о чем хотел уточнить: – Так что за личный мотив? Говори, если смогу – помогу.
– У меня брат болен туберкулезом и срамную болезнь в каком-то борделе подхватил. Лечится в Италии, но не слишком успешно. Если ему отпишу, чтобы вернулся, то ты ему поможешь? – спросила Вероника.
– В зависимости от запущенности заболеваний, – осторожно ответил я. – Если он согласится лечиться и выполнять требования, а сам к тому времени будет передвигаться самостоятельно, то скорее всего вылечим. Достаточно прийти в мою больницу и отыскать меня или профессора... – запнулся, представив, как это нас там будут искать. Даже если Семен Иванович окажется в больнице, то засядет в лаборатории, откуда его выкурить могу только я и то не всегда. Сам же и вовсе стал в больнице редким гостем. – Гм-м, отыщет Короткова Николая Сергеевича, скажет, что от меня и хирург ему поможет.
– Так просто? – изумилась Вероника.
– Даже не ссылаясь на меня, все равно помогут, так заведено, – хмыкнул я.
– И лекарства найдутся? – продолжает допытываться моя спутница.
– Вот приведи брата, сама – узнаешь, а если что-то не так пойдет, то ищи меня. Дам наводку: ресторан Марты; ротмистр Ларионов; Кёлер – помогут напасть на мой след. А, еще про профессора позабыл!
– Хорошо, договорились, брату отпишу, – немного, как мне показалась ошарашенно, ответила девушка.
Ну, мне осталось про себя усмехнуться, с подобным недоверием приходится часто иметь дело. По столице бегают влиятельные или богатые люди, пытаясь отыскать меня или Портейга, чтобы полечиться в нашей клинике, а через парадное крыльцо, как обычные смертные зайти им на ум не приходит. Простившись с Вероникой, правда условившись встретиться через три дня у посольства, вышел на перрон. Германские полицаи выборочно проверяют документы, вежливо и у меня попросили. Показал, после чего, пожилой полицай, нахмурил брови и шевеля усами, на ломаном русском языке заявил:
– Герр Чурков, вам следует пройти со мной для деликатного дела.
– Господин полицейский разве не видит, что паспорт дипломатический? – медленно проговорил я, краем глаза оценивая обстановку.
Людей Ларионова тормознули, Анзор и Жало направляются в противоположную сторону перрона, а британец стоит в дверях вагона, наблюдает за мной и на его губах играет кривая усмешка.
Глава 3. Личная просьба
Мне вежливо объяснили, что необходимо уточнить кое-какие моменты, касательно моего паспорта, вызвавшего подозрения. Ну, если рассматривать ситуацию в другом свете, то, насколько понимаю, с поезда задержали многих. Почему-то ни одной дамы среди нас нет, только молодые парни и мужики, в возрасте от двадцати до тридцати лет имеющие подданство Российской империи. Набралось нас порядка пятнадцати человек. Кто-то пытался спорить с полицией, угрожая и что-то доказывая, а я не увидел в этом необходимости, пожал плечами и сказал:
— Надеюсь, это недоразумение скоро выяснится, у меня не так много времени. Пошли.
– Герр Чурков, вы забыли свой чемодан! – окликнул меня полицай, когда я сделал пару шагов в направлении здания вокзала.
— Насколько понимаю, – обернувшись, хмыкнул я, — задержаны и мои личные вещи, следовательно, к вам переходит забота о их сохранности. Учтите, если пропадет что-то, то иск выставлю к вашему ведомству на круглую сумму.
Полицейские недоуменно переглянулись. Последовали короткие фразы на немецком, а потом один из них подхватил мой чемодан и направился следом за мной. Н-да, со стороны получается, что меня не арестовали, а с почетным эскортом сопровождают. Думал, что доставят в жандармерию или, как тут полицейский участок называется, однако, ошибся. Привели меня на второй этаж вокзала в одну из комнат, в которой трое представительных мужиков сидят в креслах. Один курит трубку, двое других держат в руках кружки с пивом. Ну, пристрастие к пенному напитку у немцев в крови, даже в мое время тяжело было отыскать производителя, который мог сравниться с пивоваренными заводы в Германии, тех, что находились не на другой территории. Если взять две банки пива, сваренные одним пивоваром, но в разных странах, то и вкус с качеством окажутся не равными.
Полицейские что-то доложили данным господам и, поставив у двери мой чемодан, положив на стол изъятые у меня документы – удалились. Меня внимательно рассматривают, переглядываются между собой, но пока не сказали ни слова. Одно из кресел пустует, медленно к нему подошел и сел, после чего вытащил портсигар и закурил. Пепельница отсутствует, придется пепел стряхивать на ковер.
– Гм, ожидал увидеть перед собой более зрелого человека, — выдал один из троицы, на чистом русском языке.
– Карл, но в досье, которое собрала наша структура, все расписано и даже имеется портрет господина Чуркова, – проговорил мужик с трубкой в зубах.
— Забавно, – хмыкнул третий, — такой переполох, а у Ивана нет даже статуса доктора.
– Ганс, ты ошибаешься, — покачал головой любитель трубки, — Ивану Макаровичу присвоили чин доктора, без каких-либо условностей. Я бы сказал, что за заслуги, так что, он у нас доктор-охранитель. Странное сочетание.
-- Вилли, – ответил ему Ганс, – в России много удивительного.
Хм, прикольно, они обсуждают меня на русском языке, но так словно я отсутствую. Уже прикинул, что курящий трубку Вилли является каким-то военным. Думаю, мое задержание – его рук дело. Нужно отдать должное, сработали чисто, но не без наглости, не стали оглядываться, что возможен дипломатический скандал. Впрочем, всегда могут извиниться и сказать, что искали не того, а паспорт можно подделать. Вилли не полицейский, на вид ему лет сорок, наверное, занимается тем же, чем и Ларионов. Хотя, к шпионам я имею отдаленное отношение, только тем, что с Вениамином Николаевичем знаком. Но могу и ошибаться. Немцы пытаются меня вывести из равновесия и продолжают обсуждать мою персону. Делают колкие замечания, но их не слушаю. Ганс носит очечки и небольшую бородку, на которой кое-где пена от пива осталась. Лет ему к пятидесяти, если не больше, уже имеет лысину, род занятий определить сложно, может оказаться кем угодно. Карл к военным вряд ли относится, но я бы поставил на то, что он занимает высокий чиновничий пост. Да и по возрасту старше всех, лицо чисто выбрито, седые волосы, на пальце печатка, глаза подозрительные и умные.
– Господа, хватит цирк устраивать, – сказал я и встал с кресла, подошел к окну и загасил папиросину в горшке с кактусом (пепельницу никто не предоставил). – Мой статус и кем на самом деле являюсь, вам отлично известно. Документы у меня в порядке, задерживать никакого права не имели. Впрочем, мне на задержание плевать, скандал поднимать не вижу смысла. Если хотите что-то предложить – говорите. Если нет, то... – покачал головой и не стал продолжать.
– Вилли, благодарю тебя, мы с Гансом побеседуем с господином Чурковым втроем, – медленно произнес Карл.
– Приятно было познакомиться господин Чурков, – встал со своего места Вилли и кивнув направился к двери.
Военный не обиделся, воспринял слова Карла как приказ. Кстати, а Ганс подобрался, руку в карман пиджака запустил, глаза прищурил, словно после ухода Вилли теперь за безопасность стал отвечать.
– Иван Макарович, присядьте и послушайте убеленного сединами старика, – кивнул мне Карл на кресло.
– Вы преувеличиваете свою немощь, – покачал я головой.
– Допускаю, что вы в чем-то правы, – криво усмехнулся тот. – Вы уже догадались, что занимаю далеко не последний пост и являюсь состоятельным человеком.
– И? – озадачился я, не представляя куда он клонит.
– Нам известно в мельчайших деталях происшествие с послами в заведении вашей подруги, – продолжил Карл.
– Марта не моя подруга, просто приятельница, – внес я уточнение.
– Не суть, – махнул Карл рукой. – Так же мы получили информацию о различных видах новых лекарств и кое-каких приспособлений, способных перевернуть представление о подходе к лечению больных. Мы знаем и для чего вы прибыли в Германию, – он замолчал и выразительно на меня посмотрел.
Хм, с одной стороны, ему известно слишком много, но я-то и не скрывал своих интересов, да и тот же Рентген мог сообщить о полученном предложении.
– К сожалению, ваша персона близка к императрице России. Романова наделила вас не просто дипломатическим паспортом, но еще и особым статусом, которому наша страна обещала неприкосновенность. Но ведь вы понимаете, что от какой-либо случайности, в том числе и встречи с неуравновешенным дебоширом никто не застрахован. В конце концов, вы можете оказаться не в то время и не в нужном месте, где произойдут пьяные драки с поножовщиной, что плохо скажется на здоровье, – произнес Ганс.
Ну наконец-то! Можно выдохнуть, в ход пошли угрозы. Интересно, а когда же последует «пряник»?
– Господа, ваша осведомленность и забота о моем самочувствии меня радует. Правда, ничего нового не услышал, а препараты и приспособления, скоро появятся на рынке. При желании и моих возможностях, всегда сможем подписать контракт на поставку, – спокойно отвечаю, а потом продолжаю: – Цель своего визита не скрывал, а обеспокоенность Ольги Николаевны, в какой-то степени, понимаю. Нам же с вами известно, что между Россией и альянсом четырех, в который, к сожалению, входит Германия, натянутые отношения.
– Гм, – хмыкнул Карл, – да вы еще и политик!
– Ой, да бросьте! – рассмеялся я. – Политикой не занимаюсь, хотя с происками и приходится сталкиваться. Уверен, что вам известно, как устои Российской империи пытаются расшатать изнутри с внешней помощью.
– Иван Макарович, давайте перейдем к делу, – предложил Карл, вытащив карманные часы и взглянув на них.
– Давно пора, – согласился я.
Мое замечание про устои немецким господам пришлось не по душе. Да и не вижу смысла в «фехтовании» словами. Меня попытались слегка прощупать, по поводу взглядов и посмотреть на реакцию.
– Ганс, подожди в коридоре, – велел Карл своему помощнику.
– Но... – хотел тот возразить, однако слово ему компаньон не дал сказать, коротко оборвал:
– Выйди!
Ганс встал, чуть замешкался, осуждающе качнул головой, но перечить не стал. Хм, все интереснее и интереснее! Честно говоря, уже пару раз прикидывал, как бы с боем прорваться. Меня никто не обыскивал, револьвер и пара ножей в наличии, так что при желании легко мог уйти еще... да, если разобраться, то в любой момент, начиная с появления полицаев на перроне. Но стоит ли? Увы, языком не владею, а это большой минус. Правда, при необходимости смогу изъясниться, в этом ничего сложного нет, но не более того, чтобы спросить дорогу или купить что-то.
Ганс ушел, а Карл о чем-то задумался и хранит молчание. Попытается завербовать или предложить войти в дело? Возможны оба варианта, а ничего другого в голову не приходит.
– Иван, ты прости за это представление, но хотел убедиться, что ты не шарлатан, – неожиданно произнес мой визави.