– Гюнтер, готовь бумаги, – вновь повторил Карл, а потом на меня посмотрел: – Не тяните, приступайте.
Ждать документов не стал, хотя, наверное, и следовало, но время может идти на минуты. Прикинув вес и возраст маленькой пациентки, решил ввести четверть от дозировки, которую давали взрослым пациентам. Увы, но в данном случае и это слишком рискованно и даже нельзя ориентироваться на Сережу Потоцкого, которого лечили от пневмонии. Мальчик был не так сильно истощен и измотан болезнью, хотя тоже находился на грани. В последний момент, решил еще уменьшить дозу лекарства. Приготовил раствор и набрал портейницелит в шприц. Краем глаза увидел, что Карл медицинским прибором заинтересовался, он хотел что-то спросить, но в последний момент промолчал. Укол девочке сделал, а сам задумался, что такая дозировка и способ введения могут начать действовать не скоро. Стоит ли надеяться на положительный результат или поставить капельницу? Инфузионная система у меня с собой, взял, чтобы показать господину Ренгену наши новинки. Но внутривенно опять как-то нужно рассчитать дозировку, а на глаз этого делать нельзя. Попросил лист бумаги и карандаш, принялся производить расчеты, решив, что если через пару часов не увижу улучшения, то попытаюсь.
Гюнтер со священником пришли с бумагами, родители девочки и дед их подписали и передали мне. На самом деле, прекрасно понимаю, что это слабое утешение, если ребенок не выживет, да и защита так себе, но хоть что-то. Кстати, почему-то не возник вопрос о стоимости лечения, хотя, в данной ситуации лучше иметь обязанного человека. Помощник Карла увел священнослужителя, Карл выгнал и родителей, которые не сразу озаботились резким ухудшением здоровья девочки. По словам деда, с Анни полдня занимались, после чего ее потащили на какой-то прием, а оттуда уже принесли без сил и с высокой температурой. Эх, надеюсь, детей там немного девочка встретила, а то ее заболевание легко передастся другим. Черт, а сам-то я переболел этой хворью? Нет, насколько знаю, в своем мире ко мне такая болячка прицепилась, но сейчас-то тело другое! Хрен его знает, что детстве сельский паренек перенес. Ничего, если симптомы болезни почувствую, то у меня есть чем себя излечить... надеюсь.
– Иван, поужинать не хотите? – спросил Карл, который сидит в кресле и не сводит глаз с внучки.
А вот ожидаемого улучшения незаметно. Жар не спадает, хотя и прошло уже два часа после укола антибиотика.
– Если только что-то перекусить, – отвечаю, раздумывая над дальнейшими шагами и прихожу к выводу, что внутривенно лекарство помощь окажет быстрее и надежнее, слишком запущена болезнь.
– Пойдем в столовую или... – Карл посмотрел на меня.
– Успеем, – качнул я головой. – Хочу покурить и поразмыслить. Где это можно сделать?
– Скажу и пепельницу принесут, – поднялся дед с кресла.
– Ну не в этой же комнате, – встал вслед за ним я. – Анни и так тяжело приходится, не стоит ей отравленным воздухом дышать.
Мы вышли и Карл завел меня в соседнюю комнату, предоставив в качестве пепельницы обычный бокал. Пару папирос искурив и еще раз перепроверив свои расчеты, решился я на внутривенное введение лекарства. Об этом сказал деду, предупредив, что это последнее что могу сделать.
– Крайняя мера? – печально уточнил тот.
– В данной ситуации – да, – не стал я лукавить. – Никакого эффекта от внутримышечного укола не последовало. Возможно, он и наступит, но, боюсь, мы можем этого не увидеть.
– Иван, согласие на лечение у вас есть, состояние внучки вижу и, слово даю, что к вам претензий никто не предъявит, если... – он не договорил, отвернулся.
Загасив папиросину в бокале, я отправился к маленькой пациентке, надеясь увидеть за наше отсутствие хоть какое-то улучшение. Да, капельницу ставить опасаюсь, на то есть много причин, но если не останется выхода, которого, вроде бы и нет...
Глава 4. Внучка и дед
Ребенку лучше не становится, в себя девочка не пришла, в бреду мечется и горит вся. После укола прошло уже три часа, смоченное в воде полотенце постоянно прикладываю и протираю тельце больной, чтобы как-то сбить жар. Капельницу пока не решился поставить, хотя и притащили стойку для одежды, на которую планирую примотать бутылку с лекарством. Карл, нужно отдать ему должное, ни во что не вмешивается, правда, скрежетом зубов отвлекает.
— Все! – встал я с кровати Анни и закрыл крышку карманных часов. – Прошло три часа и пять минут, приходится признать — состояние не улучшилось ни на йоту. У нас последний шанс.
Карл как-то сразу еще больше постарел и осунулся. За окном уже наступил вечер. Утер я со своего лба пот и стал готовить капельницу. Руку девочки примотал к палке, пришлось долго объяснять, что это мера предосторожности, что если ребенок дернется, то может себе навредить. Игла вот только толстовата, а вены у девочки тонкие, как бы мне не пропороть их. Мля, никак не решусь вонзить иглу, нет у меня большой практики, точнее, вообще подобным не занимался, хотя в теории все прекрасно знаю. Одно дело укол чуть пониже спины поставить и совсем другое в вену, особенно зная последствия, к которым могут привести неправильные действия.
И все же, сумел, осторожно воткнул иглу в вену, буквально по миллиметру ее вводил, потратил, наверное, кучу нервов и времени, зато получилось. Выдохнул, утер пот со лба и открыл подачу лекарства.
Медленно капает лекарство, томительно тянется ожидание. Понимаю, что сразу результата не увижу, но, очень надеюсь на благополучный исход, правда, осознаю, что шанс призрачный. Карл ни слова не говорит, он все понимает, вряд ли ему удастся Анни побаловать и увидеть ее взросление. Стараюсь не смотреть в сторону деда, чтобы не видеть в его глазах затаенную муку. Да, любящие родители, бабки и дедки не имеют национальностей.
– Отойду покурить, — сказал Карлу. – Следи за капельницей, если Анни начнет дергаться или попытается перевернуться, то не дай ей этого сделать, – проинструктировал я деда.
— Хорошо, – не слишком уверенно ответил тот, а потом предложил: – Может позвать сестру милосердия?
— Капельницу сниму и позовем, – отрицательно покачал я головой.
Не хочу надеяться на неизвестную мне сестру милосердия, которая хрен знает как себя поведет в той или иной ситуации. В комнате по соседству, первым делом выкурил папиросу, удовлетворенно заметив, что руки и не думают дрожать. Умылся, а потом и голову под кран с холодной водой засунул, необходимо взбодриться, устал сильно, а ночь впереди и, почему-то мне кажется, что ближайшие пару часов решающие.
— Как девочка? – поинтересовался, входя в комнату.
— Без изменений, — устало ответил Карл.
Предлагать ему отдохнуть не стал, а выглядит он совсем хреново. То и дело хватается за голову, да висок трет.
-- Голова болит? – поинтересовался я.
– Угу, раскалывается, пожалуй, стоит выпить стакан шнапса, чтобы отрешиться ото всего, – устало ответил Карл.
– И спровоцировать сосуды, – продолжил я. – Глядишь и внучка деда не увидит.
Карл встал с кровати и его повело в сторону. Как я успел подхватить деда под локоть? Тем не менее, усадил того в кресло и достал тонометр. Одел манжету на руку Карла и стал накачивать в нее воздух. Н-да, если манометр исправен, то у Карла под двести давление. Проверил пульс и мысленно ругнулся. Тут или инфаркт, или инсульт намечается. Этого мне еще не хватало! Средства от головной боли мне Портейг тоже дал, на случай если голова с утра трещать станет. Озадаченно посмотрел на порошки в склянках и призадумался. Есть надежный вариант, все у Карла снять, тут речь-то не о повышенном давлении идет. Помню, как на меня порошок для потенции подействовал, пожалуй, это лучший выход из положения, правда, не уверен, что он мне за подобное спасибо скажет. Но я же доктор, пусть и получил это звание без обучения, а за заслуги. Вероятно, Семен Иванович нашел бы другой подход, но я вариантов не вижу. Размешал в стакане порошок, слава богу, что хоть тут с дозировкой мудрить нечего. В больнице прошло много страждущих и Портейг смог составить усредненную дозировку для большинства людей. Да, возможно тут может сыграть злую шутку возраст и порошка потребуется больше, чем обычно, но рисковать проверенной рецептурой не стал.
– Карл, это необходимо выпить, – протянул деду стакан. – Снимет головную боль и предотвратит плохие последствия.
– Иван, ты почему-то замешкался, когда решал, чем меня напоить. Что за порошок? – взяв в руки стакан, спросил он меня.
– Некое лекарство, способное повысить либидо и совершить отток крови от головного мозга, – со вздохом ответил, предчувствуя, что следом последует уточняющий вопрос. Решил не ждать, так как Карл хмурится и пить лекарство не спешит. – Гм, кровь прильет к вашему детородному органу, снять напряжение можно совершив лишь половой акт, иначе существует риски, чтобы остаться без наследников.
– Бог мой! Так ты об этом?! – улыбнулся Карл и осушив жидкость в стакане одним махом, продолжил: – Не стоит переживать, мой возраст, да и нервная работа давно подорвали тягу ходить на сторону, а жена, царство ей небесное, – он перекрестился, – давно меня покинула.
– Гм, как бы кто на ее место в скором времени не пришла какая-нибудь шустрая мадам, – пробормотал я себе под нос.
Карл услышал и пуще прежнего рассмеялся. Н-да, картина утопическая, дед с высоченным давлением смеется, а у самого слезы в глазах, девочка тяжело дышит и находится на грани жизни и смерти, я же рассуждаю о наследниках и всякой хрени.
– Простите Карл, усталость свое берет, – покаялся я. – Но предупредить обязан – порошок снимет головную боль, но она в скором времени сконцентрируется в другом месте. Впрочем, сами все почувствуете, а сейчас посидите и постарайтесь расслабиться.
– Хорошо, – буркнул дед и прикрыв глаза чуть слышно застонав помассировал двумя пальцами висок.
Я вернулся к Анни, лекарство почти все влилось в вену, осталось на пяток минут. Вскоре капельницу убрал и принялся вновь снимать у девочки жар. Всю ночь провел за этим занятием, Карл, к моей радости, уснул, а может сном забылся. Н-да, если не помогу ребенку, а помощник канцлера окочурится, то попаду в скверное положение. Сам на ногах уже плохо стою, но к рассвету, у девочки начал спадать жар и, если не ошибаюсь, немного прошел в горле отек, задышала она не так. Проснувшийся дед, сразу же поинтересовался здоровьем внучки, но как-то растерянно.
– Надеюсь, кризис миновал и теперь она на поправку пойдет, – зевнув, ответил я. – Пропишу как ее лечить, с этим справится даже малознающий врач. Главное, еще дня четыре колоть антибиотик и соблюдать строгую диету.
– Гм, а мне какое лечение? – поинтересовался дед.
– Сейчас, – взял я тонометр, – измеряю давление и...
– К черту давление, голова работает отменно и не болит, а вот... – он удивленно на меня посмотрел, немного помедлил и продолжил: – Побочный эффект наступил, да такой, что и не помню сколько лет назад подобное случалось.
– К сожалению, адресов известных домов, где смогут помочь в данном вопросе, не знаю, – скрывая улыбку, ответил я. – Сами разбирайтесь.
– Господин Иван, простите, что не поверил. Но мне бы как-то из кресла нужно выбраться, да начать лечение, – он озадаченно потер щеку. – Вы не крикнете моего помощника? Гюнтер обо всем позаботится.
Я не смог скрыть удивленного возгласа. Карл на меня посмотрел, а потом смущенно сказал:
– М-м-м, вы не так меня поняли, мой помощник найдет место и средство для излечения моего недуга, но сам он, разумеется, непосредственное участие в процессе принимать не будет. Увы, но придерживаюсь традиционной ориентации и взглядов, когда мужчина развлекается с женщиной.
– Да я догадался, просто получилась определенная игра слов.
– Вот и выяснили что и как, – махнул рукой помощник канцлера и положил ту на свой пах, поморщился, а потом, как мне показалось, предвкушено хмыкнул и попросил: – Так позовите же мне Гюнтера.
– Есть маленький нюанс, – вздохнув сказал я. – Времени у меня мало, а еще требуется добраться до Мюнхена, а потом в обратную дорогу.
– Гюнтер отвезет, на машине путь не такой близкий, но получится быстрее, чем на поезде, да и своего рода мой помощник послужит вашей охраной, – чуть подумав ответил Карл. – Но, прежде чем отпустить, хочу переговорить на трезвую голову, да и отдохнуть вам не мешает. Соседняя комната в вашем распоряжении. Туда же принесут и завтрак с обедом, а к вечеру сможете в дорогу отправиться. Устроит такой расклад?
Нет, мог бы заупрямиться и потребовать, чтобы меня доставили на вокзал. Хотя не представляю, как, засыпая на ходу, смогу добраться до другого города в незнакомой стране и плохо владея языком. Черт, мне же еще в посольстве следует показаться. И как об этом позабыл? Свои опасения озвучил, но Карл успокоил, пообещав с послом России связаться и пригласить того в гости, чтобы время не потерять. Позвал я помощника Карла, через него проинструктировал сестру милосердию, которая стоит и вся красная словно мак, косится на деда, который с кресла-та встал и все попытки заслонить пах у него не увенчались успехом. Интересно, как дед из положения выйдет? Плевать, очень спать хочется, да и если откровенно, то нервов много потратил сегодня ночью. Прошел в отведенную комнату, снял ботинки, рухнул на кровать и отрубился. Проспал, если верить карманным часам, до обеда. Рожа помятая, волосы взлохмачены, щетина, желудок возмущен и еды требует. Кстати, стол накрыт судочками и стоят различные бутылки и графинчики. Сдержал слюну и отправился в ванну. Привел себя в порядок, в том числе и побрился, кто-то догадался мой чемодан в комнату принести. Некоторое время всматривался в зеркало, размышляя о своих поступках. С одной стороны, поступил как того совесть требовала. Но... неправильно это, подставился по полной программе. Теперь Карлу много моих секретов известно, не личных, а связанных с новыми разработками и лекарствами. Последние повторить не смогут, а вот приспособления – легко. Но, нужно отдавать себе отчет, как только шприцы появятся в свободной продаже, их сразу же скопируют, как и капельницу с тонометром. Так что тут ничего страшного не случилось. Да и патенты у меня уже все оформлены как нужно, так что и простое копирование никто не станет делать, репутация дорога, а риск получить огромный штраф и платить отступные – огромен. Как ни говори, а авторское право защищено отменно, все время об этом нюансе забываю. Хм, получается, что ничего предосудительного и не произошло.
Открыл крышку с первого судка и увидел какой-то паштет, не презентабельный на вид. Под второй, третьей и четвертой крышкой оказалось примерно тоже самое.
– И это еда? – озадаченно пробормотал я, вспоминая, какие порции в моем мире готовили и подавали в кафе и барах Германии.
Немцы любители отбивных, жареной картошки и порции у них всегда огромные. Естественно, все это запивается пивом, но мне пенный напиток не предложили. В бутылках есть различные алкогольные напитки, начиная с коньяка и заканчивая шнапсом. Даже водка и та присутствует, а вот пива и шампанского нет. Впрочем, это меня не расстроило, пить не собираюсь, могу и компотом обойтись, который тоже присутствует, но лучше бы чашку крепкого кофе. Продолжил изучения еды, обнаружил сливочное масло, нарезанный белый хлеб, красную и черную икру.
– Деликатес, однако, – пробубнил я и принялся сооружать бутерброд.
До меня только сейчас дошло, что судки имеют разную форму и тот, кто знаком с подобной сервировкой, то сразу бы догадался, где хлеб с маслом. Мне просто-напросто принесли закуски, а не обед или завтрак. Но запивать бутерброды компотом... Гм, нет, не понравилось. Нужно найти кофе, бодрость не приходит и в сон продолжает тянуть, несмотря на то что проспал чуть ли не восемь часов.
Встал из-за стола и собрался выйти из комнаты, чтобы отыскать служанку и попросить кофе или, в худшем случае, чашку чая. Выйти в коридор не успел, в дверь кто-то постучал и что-то по-немецки спросил.
– Да, открыто, как понимаю, – сказал я неведомому собеседнику.
В комнату вошла мать девочки. То, что молодая женщина радостно улыбается и что-то скороговоркой говорит, мне понравилось, явно Анни не так плоха. Правда, из длиной таратористой фразы, я ни хрена не понял. А женщина уже на колени бухнулась и продолжает что-то лопотать.