– Хорош, вставай! – подхватил ее под руки и вернул на ноги. – С Анни все хорошо?
– Анни... – длиннющая и радостная фраза из уст мамы девочки, в которой разобрал несколько слов и если правильно перевел, то ребенок спит и температуры нет... ну или что-то про температуру и жар.
– Господин Иван, Эльза, так зовут мать девочки, благодарит за лечение дочери, – перевел появившийся в дверях Гюнтер.
– Угу, догадался, – кивнул я помощнику Карла. – Мне бы чашку кофе, а потом осмотрю Анни, после чего...
– Господин Карл велел передать, что в четыре часа после полудня дом посетит посол Российской империи для встречи с вами. Кофе вам принесут, попрошу служанку, а потом, если захотите, осмотрите девочку. Господин Карл в данный момент занят, – Гюнтер не смог сдержать улыбку, – но он за внучку переживает и просил, чтобы вы ее осмотрели.
– Хорошо, – коротко ответил я и попросил: – Мамашу с собой забери, как только перекушу и кофе выпью, то сразу и девочку осмотрю. Кстати, можешь ко мне присоединиться.
– Почту за честь, – кивнул помощник Карла. – Мне интересно, как вы лечение проводите.
– Я про перекус, – кивнул в сторону стола, – но и против твоего присутствия на осмотре ничего не имею.
Молодая женщина вновь что-то затараторила, поняв, что с Гюнтером разговор подошел к концу. Помощник деда Анни стал переводить слова благодарности, что их дом и она лично мне обязаны, любая помощь и благодарность с их стороны обеспечена. Слушать подобное, честно говоря, приятно, правда отдаю себе отчет, что не она тут хозяйка, но пока ситуация встала под контроль и можно выдохнуть. Пару раза мило улыбнулся снохе Карла, а потом попросил Гюнтера исполнить малюсенькое мое желание насчет кофе и спокойствия, намекнул таким образом, чтобы тот Эльзу с собой забрал. Помощник Карла меня прекрасно понял, взял под локоть молодую женщину и пару фраз ей сказал, с явным укором в голосе, сделав движение рукой в мою сторону и открытых чаш. Эльза кивнула, смущенно передо мной извинилась (это я смог понять) и вышла из комнаты, следом за ней и Гюнтер удалился.
Минут через десять служанка принесла кофе, который я с удовольствием выпил, а потом выкурил папироску. Помощник Карла не явился, ждать его не стал и отправился к своей маленькой пациентке. В комнате девочки застал сестру милосердия и большого плюшевого медведя, перевязанного розовой ленточкой. И все бы ничего, понимаю, что родные подарок дочке сделали. Но на хрена они его в постель ей положили? Искусственный мех может кожу раздражать, да и для дыхания вреден.
– Свободна, – указал сестре на дверь, вытаскивая из кровати мягкую игрушку и относя ту к двери.
Сестра милосердия что-то раздраженно буркнула и с явной неохотой встала с кресла, не удержалась от зевка, в последний момент прикрыв рот ладошкой. Указала мне на столик, где лежат пара исписанных листов бумаги и не спеша вышла. Мля, температуру девочки меряют каждые полчаса! Охренели! Ребенку доставляют неудобства, тому сил нужно набираться и спать, а они его ворочают. Нет, возможно Анни и не чувствует, что ей под мышку что-то пихают, но достаточно лоб потрогать. Тем не менее, внимательно изучил показания и порадовался. Температура с сорока градусов сползла на чуть повышенную, что подтвердил и лоб девочки. Жара нет, дыхание сносное, правда, она проснулась и в страхе на меня глазенки выпучила, даже попыталась что-то спросить или закричать.
– Отлично все, я доктор, помогаю, – улыбнулся ей.
– Дохтор? – удивленно прохрипела девочка.
– Угу, – кивнул головой, обещая себе, что, вернувшись в Москву, начну брать уроки иностранных языков.
А учить потребуется минимум три языка. Французский – пользуется популярностью среди дворян. Немецкий – потенциальные враги и деловые партнеры. Н-да, вот все в одном, партнеры и враги, смешно, но таков расклад. Английский, это скорее на будущее, помню, как развивалась Америка, да и англичан много в Российской империи. Черт! Я же про латынь забыл! Узнай Портейг, что взялся за языки, так он костьми ляжет, но плешь мне своей латынью проест. Ничего, освобожу немного времени и подтяну свой словарный запас, а то кроме ругательств ничего и не знаю. Да и что там у иностранцев за бранные слова? Вот русский дает разыграться воображению, и тот же грузчик в каком-нибудь иностранном порту с удовольствием использует подслушанные тирады у русских моряков.
– Спи, – сказал девочке и показал, что ей нужно делать.
Склонил голову к сложенным ладоням и глаза закрыл. Анни меня послушалась и почти сразу засопела. Н-да, силенок-то у девочки нет, но это дело поправимо, если ухаживать будут нормально и не пихать вредную еду, то она скоро по этому замку носиться станет. Сел за стол и положил перед собой чистый лист бумаги. Необходимо составить меню и расписать методику лечения. Антибиотик придется оставить почти весь, который с собой в поездку взял. Это даже не обсуждается, необходимо изгнать болезнь полностью, а то притаится в глубинах организма и потом с новой силой полыхнет. Много подобных случаев видел, когда здоровенные мужики, захандрив выпивали пару таблеток и вроде бы поправлялись, но бросив лечение на полпути вскоре сваливались в еще более тяжелое состояние. Да что там говорить, сам на эти «грабли» наступал.
Минут десять расписывал лечение, но особое внимание уделил диете. Когда почти закончил, в комнату вошел Гюнтер и сказал:
– Господин Иван, прибыл посол России в Германской империи, он вас дожидается в библиотеке.
– Пойдем, – встал я из-за стола, но потом вновь сел. – Подожди, – указал на бумаги, – здесь план лечения девочки и реабилитация после болезни, передай Карлу. Или с ним смогу переговорить?
– Гм, – отвел взгляд помощник деда, стараясь скрыть веселье, – вы подошли радикально к его проблеме. Не уверен, что он сумеет теперь себя пересилить, уже третью даму легкого поведения к нему доставили, первые две еле смогли на своих ногах уйти, очень он их заездил.
– Да? – нахмурился я. – Как бы он семя не умотал в таком марафоне, – буркнул себе под нос.
Побочных действий от порошка Портейга для повышения потенции мы не выявили, но организм обмануть сложно и когда-то за все наступает расплата, как бы раньше времени этого не произошло.
– Герр Карл крепкий и бодрый, он любому молодому фору даст, – ответил Гюнтер. – Гм, а не могли бы вы мне немного такого лекарства отсыпать? Иван Макарович, не волнуйтесь, заплачу, если средств хватит.
– У тебя проблемы с женским полом? – удивился я.
– Случаются холостые выстрелы, – признался тот.
– Расскажешь чуть позже, тогда и решу возможно ли помочь твоей проблеме, – протягивая бумаги, сказал ему. – И позови сестру милосердия, пусть за Анни приглядывает.
Гюнтер на некоторое время отлучился и вернулся с сиделкой, которая искренне мне улыбнулась. Уже уходя, вспомнил о замерах температуры и попросил, чтобы следили за лбом ребенка, жар подскажет, когда нужно ставить термометр, а замеры производить три раза в день. Мои указания не слишком сестре милосердия понравились, хотела даже что-то возразить, но смолчала.
Помощник хозяина замка, отвел меня в библиотеку, где представил пожилому представительному мужчине с огромными бакенбардами и пронзительно умными глазами.
– Иван Макарович Чурков, – представился я. – Ваше высокопревосходительство, рад знакомству!
Про посла в Германскую империю мне многое известно, граф Николай Дмитриевич Остен-Сакен, заслуженный политик, сделавший для России очень многое. Граф награжден многими высшими орденами, имеет чин действительного тайного советника, что приравнивается к генеральскому званию и высшим придворным чинам. И он это действительно заслужил, делает все возможное, чтобы сблизить отношения Российской и Германской империй в противовес Англии и Франции. Да, если удалось бы разорвать союз «четырех», то на внешней политической арене расстановка сил в корне бы изменилась. Сложно представить, что последует. С большой вероятностью Австро-Венгрия из альянса выйдет и в лучшем случае займет нейтралитет, а то и к России с Германией примкнет. Тогда Англия и ее союзники императрицы не страшны, да и численный перевес окажется огромным.
– Наслышан я о вас, господин Чурков, наслышан, – покивал Николай Дмитриевич и пожал мне руку. – Вас, голубушка наша, Ольга Николаевна, отпустила ко мне в помощь для решения определенных задач. Как успехи? Кстати, не желаете пройтись по саду господина Брауна? На свежем воздухе дышится легко, – сразу предложил граф.
Неужели боится чужих ушей? Подслушивающих устройств еще не изобрели, но дырки в стенах делать научились и ухо к посуде полой, приставив к преграде, прикладывают давно, чтобы выведать тайны и подслушать разговоры. Да и Гюнтер на пороге стоит и уходить не спешит.
– Можно и ноги размять, – согласился я.
– Вот и славно, пойдемте, полюбуемся на сад Карла, – направился на выход граф.
– Господа, прикажете накрыть в беседке стол? Или вернетесь в библиотеку? – поинтересовался Гюнтер.
– Любезный, у нас мало времени чаи гонять, да кофеем баловаться. Переговорим и я уеду, дела, знаете ли, – ответил ему Николай Дмитриевич, пригладил бакенбарды и продолжил: – Карлу поклон передавайте, а Ивана Макаровича не обижайте.
– Яволь! – щелкнул каблуками Гюнтер.
Прогуливаясь по саду, на красоты вокруг любоваться возможности не представилось. Николай Дмитриевич устроил мне чуть ли не допрос с пристрастием, начиная от того момента, как я оказался на перроне вокзала в Берлине. Граф заставил меня дословно пересказать беседу в здании вокзала и... остался удовлетворен результатом.
– Иван, так вы говорите, что внучка Карла должна поправиться?
– Надеюсь на это, динамика радует и болезнь отступает, – осторожно ответил я.
– Н-да уж, вы настоящий лекарь. Осторожный и вдумчивый. Нам пойдет на пользу, если Брауна перетянем на свою сторону. Правда, судя по кое-каким предпосылкам и деталям, вы оказались в Германии не совсем в подходящее время, – задумчиво сказал Николай Дмитриевич.
– Плохие вести? – уточнил я.
– Вы являетесь моим помощником, паспорт дипломатический, Браун опять-таки вам обязан, так что опасаться нечего, даже при неблагоприятном стечении обстоятельств. Дело в том, что порекомендовал императрице провести беседы с крупными промышленниками и купцами, чтобы они воздержались от заключения контрактов и посещения Германии, – граф цепко посмотрел мне в глаза. – Понимаете, о чем речь?
– Догадываюсь, – тяжело вздохнул я.
– К господину ученому съездите, вдруг успеете, но он вряд ли согласится перебраться в Россию, да и не позволят ему. Тем не менее, пару своих установок он сделал, ищет возможности их продать, если у вас есть заинтересованность, то сделка имеет шансы на успех.
– Но ведь могут начаться определенные действия, когда груз мы в империю не сможем доставить. Есть ли в этом смысл? – уточнил я.
Прекрасно осознал намек посла, что тот говорит прямым текстом о начале военных действий. Давно уже в воздухе витает война и, похоже, все усилия напрасны. Сумел кто-то могущественный пролоббировать свои интересы. Да и ходить далеко нет нужды, Англия слишком большие ставки сделала, чтобы столкнуть лбами империи.
– Дипломатические грузы в любом случае переправят, возможно не напрямую, а через третьи страны, но в этом проблем не будет. Главное! – Граф поднял вверх указательный палец. – Иван, запомните, ни в коем случае не оформляйте сделку, если до этого дойдет, на свое предприятие. Только на посольство или покупку как частное лицо, в этом случае все закончится гарантированно благополучно. Повторюсь, дипломатические грузы, как и личные вещи дипломатов – неприкосновенны. Собственно, за этим и приходил, все остальное мне отлично известно и инструкции по поводу вас мне даны исчерпывающие.
– Понял вас, – осмысливая информацию кивнул я. – Благодарю.
– Вот и отлично, – протянул мне руку посол, которую я уважительно пожал. – А ваше лечение внучки Брауна постараюсь использовать в интересах империи.
– Каким же это образом? – не удержался я от вопроса.
– Есть кое-какие идеи, – задумчиво огладил Николай Дмитриевич свои бакенбарды.
На этом мы с ним расстались. Посол мне очень понравился, чувствуется в нем стальной стержень и целеустремленность, такого невзгоды не сломят. Пару советов он мне еще напоследок дал, да обрисовал сложившуюся картину. По словам графа, избежать военных действий вряд ли получится, но есть шанс потянуть время. Н-да, есть на чем поразмыслить, но думать-то тут особо нечего, время терять нельзя.
– Гюнтер, господин Карл что-то говорил о вашей мне помощи, – обратился я к помощнику владельца замка.
– Да, господин Карл велел мне вас сопроводить в Мюнхен и находиться рядом вплоть до отбытия из страны, чтобы больше не возникло недоразумений. Определенные полномочия у меня имеются, как и письменный приказ, – ответил тот.
Хм, подобное заявление заставило задуматься. А не приставили ли его ко мне соглядатаем? Это благодарность Карла или игра? Закурил и потянул с ответом, взвешивая услышанные слова.
– Иван Макарович! Спаситель вы наш! – раздался за спиной голос владельца замка. – Как я рад, что успел вас застать, а то бы не успел отблагодарить!
Оглянулся и увидел, что Браун собственной персоной спешит ко мне. От чопорного немца не осталось и следа. Волосы растрепаны, рубаха навыпуск, глаза блестят, а на шее (стыдно сказать!) засос! И это в таком возрасте и на высокой должности.
– Вашему помощнику выдал инструкции, как вести лечение Анни, – ответил я, после обмена рукопожатий. – Лекарства тоже передам.
– Благодарю, – прижал тот руку к груди. – За внучку особенно, но и за то, что сумели мне вернуть вкус к забытой стороне жизни.
– Побочные действия лекарства, – не сумел я сдержать улыбку. – Не всем они приходятся по душе, но, в вашем случае, попал в цель.
– Ага, это точно, – покивал головой Карл. – Прогуляемся?
Отказываться не стал, Карл мне понравился, да и он о чем-то хочет переговорить. Отойдя десяток шагов от Гюнтера, Браун сказал:
– Жаль, что наши империи в натянутых отношениях. Дело в том, что политика требует жертв.
– Вы на что намекаете? – нахмурился я, не ожидав от него подобных слов.
– Николай Дмитриевич вам наверняка обрисовал положение. Так вот, со своей стороны заверяю вас, что вам ничего не грозит, как и всем, кто решится вас сопровождать и за кого вы решите поручиться. Естественно, в пределах разумного и, если меня не разжалуют, что на сегодня маловероятно.
– Спасибо, – поблагодарил, понимая, что слова Карла дорогого стоят и дают мне в случае чего надежду на успешное завершение миссии.
– И все же, на вашем месте, я бы задумался о переезде в Европу и переноса свои производства. В Российской империи назревают сложные времена, это любой подтвердит, мало-мальски разбирающийся в ситуации. Смута – не то время, когда стоит отстраивать что-то новое.
– Революция? – криво усмехнулся я. – Но, позвольте, народ живет не хуже, чем в других странах. Для чего ему бунтовать?
– Большие территории, полезные ресурсы, боязнь сильного и опасного соперника на политической карте. Иван Макарович, вы же не глупый человек, понимаете, что к чему. Зачем излишние вопросы?
Ну, понимаю, что он отделается общими словами и конкретики не услышу. Поэтому, сказал, что приму к сведению, но жить и работать собираюсь на родине. От Карла получил небольшой совет, что продукцию любого производства, лучше всего продавать потребителю напрямую. Он мне даже предложил прикупить в Берлине пару аптекарских лавок, чтобы поставлять туда продукцию.
– А если война? – удивился я.
– Грузы красного креста и все что относится к медицине могут свободно перемещаться, – пожал он в ответ плечами. – Да и про нейтральные страны не стоит забывать.
– Увы, но средств на подобное в данный момент не имею. Но предложение заманчивое, – проговорил, уже прикидывая, как попытаться воплотить это в жизнь.
Нет, про другие страны и не помышляю, в России нуждающихся тьма, и, возможно, будет еще больше. Поставлять другим аптекарям свои лекарства, как планировал изначально, можно, но лучше всего реализовывать их собственными силами. И почему мне этого никто не предложил? Изначально хотел открыть сеть клиник, но это намного сложнее и затратнее, а главное – мало врачей. А вот аптек, на первый взгляд много, но если вспомнить мой мир, то их в России почитай и нет вовсе!