Оказалось, что наследник рода, который и раньше отличался приличной магической силой, совершенно неожиданно стал еще более опасным и достиг такого же уровня силы, какой был у главы рода. Но это стало возможно только потому, что ее муж столь же внезапно сделался немного слабее. Теперь два мага были примерно равны.
Что подобное обстоятельство могло означать в любой другой семье? Что род стал могущественнее и сильнее.
А что оно означало в роду Темниковых, где отсутствовало взаимопонимание среди родственников и шла скрытая война за деньги и ресурсы? Правильно, высокую вероятность конфликта с последующей попыткой захватить власть. Ведь если Георгий продолжит так быстро повышать уровень силы, а глава рода продолжит его терять, это точно произойдет.
Женщина мысленно выругалась.
Если вспомнить о пренебрежительном отношении Егора к своему наследнику и остальным детям, о манкировании многими обязанностями, в том числе проведением обязательных ритуалов, а также о передаче промышленных мощностей, на которые положил глаз наследник, под ее управление, становится ясно — если Георгия не устранить или не выяснить причины снижения силы у главы рода, все может закончиться весьма печально.
Все эти мысли, постоянно отягощавшие душу молодой женщины, на протяжении последнего времени заставляли ее проводить досуг в семейной библиотеке — так можно было выяснить возможную причину ослабления мужа. Галина не была уверена, но, кажется, начала догадываться о том, что же могло послужить фактором, снижающим силы Егора.
Ей удалось выяснить, что маги становятся слабее по нескольким причинам.
Во-первых, из-за возраста. Это логично, ведь старые маги не могут похвастаться такой же остротой ума и эластичностью магических каналов, как молодые. Снижение силы, конечно, незначительное, но оно есть.
Во-вторых, из-за явного «перегорания». Этим термином обозначали использование магом энергоемких заклинаний, которым он отдавал все свои силы. Иногда после очень сильных нагрузок маг мог не только серьезно регрессировать, но и потерять возможность пользоваться магической силой.
В-третьих, подобное происходило и благодаря негативному воздействию, оказываемому непосредственно на мага с помощью враждебных заклинаний или проклятий, ядовитых зелий и других отравляющих веществ, вредных для ядра источника энергии.
Галина всеми возможными способами проверила различные варианты и определила, что, кроме ее семейного зелья, ничто не могло повлиять на уровень силы мужа. Да и то, изучая доступную информацию в княжеской библиотеке, она так и не нашла доказательств того, что именно ингредиенты ее зелья могли быть повинны в происходящем…
За это время женщине удалось выяснить еще одну причину возможного ослабления Егора. Заключалась она в несоблюдении родового кодекса, заложенного в алтарь при создании рода.
Кодекс рода представлял собой свод правил, по которым род должен был существовать и развиваться. Одним из главных правил всех старых родов являлся запрет на убийство членов семьи, ведь в то время шли кровопролитные войны, и представители родов умирали постоянно. Это правило должно было позволить сохранить популяцию и не позволить роду преждевременно зачахнуть. Однако в данном правиле имелись и исключения: позволялось изгонять мага из рода, а потом убивать. А уж если член семьи не был магом, его можно было убивать, не изгоняя из рода.
Ну нет, не могла она ошибиться. Сын Егора был стопроцентным простецом, вообще без каких-либо способностей к магии. И проведенный Егором ритуал подтвердил это! Так что смерть мальчишки не могла повлиять на силы мужа… или все же могла?
Женщина тихо выругалась.
«Но ведь и зелье рода тоже не должно было дать такого эффекта! — Признавать возможность своей ошибки женщине не хотелось. — Значит, надо проверить мое зелье на одном из сыновей Егора и посмотреть, что из этого получится. — Галина хитро улыбнулась: — Такой шаг принесет двойную пользу. Удастся выяснить, действительно ли мое зелье угнетает магическую силу, и, возможно, удастся дискредитировать или вообще избавиться от еще одного Темникова».
За окном лил неприятный и довольно сильный дождь, холодный ветер раскачивал голые ветки деревьев, а серые тучи затянули некогда синее небо.
Мое настроение было под стать погоде — такое же гадкое и отвратительное. И конечно же оно было обусловлено тем количеством внимания, которое уделялось мне другими учениками школы.
Я и раньше являлся в некотором роде популярным парнем. Различные группы мальчишек и девчонок порой провожали меня тихими перешептываниями или задумчивыми взглядами, но сейчас подобная тенденция прослеживалась в масштабах всей школы.
Я в очередной раз мысленно выругался.
Чертова школа и детская молва, которая не умеет преуменьшать какие-либо события, а только приукрашивает их, и порой довольно значительно!
Из слов свидетелей, видевших и сам разгорающийся конфликт в раздевалке, и последовавшую за ним драку, следовало, что напавший на меня учитель не пропустил несколько обидных ударов, а был мною с невероятной легкостью избит.
Нет, я, конечно, мог это сделать и измордовать разозлившего меня человека, но, нанеся ему несколько чувствительных ударов, быстро выпустил пар и не собирался доводить до крайности. Поэтому придумал, как с помощью Леонида Викторовича остановить драку.
Скоротечный спарринг со вторым соперником ученики также зачли в счет моей необычности, ведь если витязь решил меня проверить, а потом пригласил поучаствовать в турнире, то это вполне заслуженно и что-то во мне явно есть.
В общем, попал я со своим желанием быть в когорте отличников знатно. О чем меня и оповестил недовольный и очень хмурый Феофан, примчавшийся сразу же после моего звонка. Однако он же отметил, что моим успехам все же рад и что лучше уж учиться таким образом, чем как-то по-другому.
Наставник был одет в дорогой классический костюм-тройку, который неплохо сидел на его плотной фигуре. Для меня такое преображение оказалось несколько неожиданным, но то, что в школу он прибыл именно в таком виде, несомненно, радовало.
— Побудь здесь, — бросил Феофан, вертя на пальце кольцо витязя второй ступени, и дверь в кабинет директора закрылась.
Не знаю, о чем они беседовали, но через десять минут наставник спокойно вышел из кабинета и сказал, что вопрос улажен и я могу продолжать спокойно учиться.
— Есть еще один желающий использовать меня в своих интересах, — напомнил я Феофану.
— Помню, — кивнул он. — Веди.
Я был к этому готов, так как уже успел выспросить у ребят, где именно обитает в школе Леонид Викторович.
Несмотря на очень большой интерес, присутствовать при разговоре мне тоже не разрешили, однако меня порадовало, что на этот раз из кабинета вышли два человека, а не один. Значит, узнаю все из первых рук.
— Иван, — обратился ко мне наставник, — я пообщался с Леонидом Викторовичем и решил, что с этого дня ты станешь заниматься в его секции.
— А на твоих занятиях по физической подготовке мы будем устраивать индивидуальные тренировки, — добавил преподаватель.
— Но на соревнования я не поеду? — решил уточнить на всякий случай.
— Нет, — покачал головой Феофан. — Не поедешь.
— Точно не в ближайшее время, — поправил наставника мужчина.
— Да, — согласился наставник. — Не в ближайшее время — точно.
«Как-то они быстро спелись! — подумал я. — Вот что значит воинское сословие».
Несмотря на то что все вроде бы решилось наилучшим образом, вечером дома я получил неплохой нагоняй. И за то, что значительно выделялся на фоне остальных учеников в плане учебы, и в особенности за то, что показал Леониду Викторовичу свой боевой потенциал, хотя должен был просто позволить ему нанести мне несколько ударов.
Может, наставник и был совершенно прав, но что-то глубоко внутри меня соглашаться с ним не хотело. Разумом я, конечно, понимал его правоту, но вот сердце… сердце, которое досталось мне от Ивана Темникова, с этим смириться не могло…
— Мороз. Мороз?! Моро-о-оз?! — услышал я и с удивлением понял, что все еще нахожусь на занятии.
«Черт, ничего себе, окунулся в воспоминания!» — подумал, вставая с места, и произнес, обращаясь к учителю:
— Прошу прощения за невнимательность, отец Силантий, задумался.
— Это над чем же? — с сарказмом произнес пожилой мужчина, ведущий у нас Слово Божье.
— О том, что порой мы совершаем обычные, совсем не плохие поступки, которые позже выходят нам боком.
Церковник хмыкнул, видимо, уже был в курсе моих школьных приключений, и произнес:
— Раз ты можешь так сильно скучать на моих уроках, то ответь-ка на пару вопросов…
На этот раз мне пришлось сильно выложиться, чтобы не оскорбить хорошего учителя своим невежеством и загладить вину. Хотя должен заметить, что это стало возможно лишь благодаря другим учителям, которые перестали постоянно спрашивать меня на занятиях и что-то проверять. Это обстоятельство серьезно на мне отразилось, приходилось прикладывать усилия, чтобы не расслабляться, а, как и раньше, усердно готовиться к занятиям.
Классный руководитель тоже стала вести себя достаточно корректно, видимо, осознала, что в сложившейся ситуации я совершенно ни при чем, однако иной раз она все же продолжала бросать на меня неприязненные взгляды. Ну а что? Сколько выволочек и проблем, связанных с моей личностью, она получила? Довольно много, поэтому такому отношению не стоило удивляться.
После моего выступления в спортзале были и хорошие моменты. Например, серьезные, полноценные тренировки с Леонидом Викторовичем вместо обычных, почти бесполезных занятий по физической подготовке.
Мужчина оказался хорошим рукопашником и умел отлично обращаться с холодным оружием. Но по его обмолвкам я понял, что они с наставником договорились о тренировках без оружия, так как у меня был очень редкий стиль боя с саблей.
Я считаю, что спарринги с сильным соперником всегда идут во благо, ведь они позволяют критично оценивать собственные силы и так или иначе стремиться расти, становиться все сильнее и сильнее.
Не знаю, кого благодарить — судьбу или Спасителя, но теперь в моем распоряжении имелось сразу два сильных и разноплановых спарринг-партнера.
К примеру, Феофан, несмотря на свои крупные габариты, был очень быстр, невероятно ловок и чертовски беспощаден.
Леонид Викторович также обладал подобными качествами, но все же его стиль боя отличался тяжеловесностью и был рассчитан на быстрые жесткие удары и блоки. После его занятий мои руки, грудная клетка, плечи, спина и шея чуть ли не полностью покрывались большим количеством разнообразных синяков. Благо запас приготовленных Марысей лечебных зелий и мазей еще не иссяк, что позволяло чувствовать себя комфортно после жестких индивидуальных тренировок.
Теперь я начал посещать секцию Леонида Викторовича по боевым искусствам, на которой он занимался с другими учениками, ставшими на путь воина, и готовил их к предстоящим турнирам.
Кстати, изучив информацию о турнирах и соревнованиях имперской школы, я пришел в шок. Сказывается, турниры имели довольно большое значение в пределах всей империи и пользовались огромной популярностью. Ведь на них молодые представители боярских и просто знатных родов соперничали между собой на глазах у всей страны! Соревнование по каждому предмету и тем более турниры лучших воинов и магов транслировались по всем каналам, начиная с местных районных и заканчивая центральными столичными.
Если провести аналогию с моим родным миром, то окажется, что турниры школьников так же популярны, как и соревнования студенческих лиг в Соединенных Штатах Америки, где мальчишки и девчонки становятся невероятно знаменитыми, а их выступления посещает и смотрит большое количество людей.
«Блин! Да это же целая культура соперничества! — подумал я. — Члены высшего сословия из кожи вон лезут, чтобы доказать, что они лучшие! А то внимание, которое уделяется соревнующимся, лишь добавляет готовности совершенствоваться в своем деле. Да, если бы я все же попал на подобный турнир, не сомневаюсь, Темниковы об этом узнали бы».
Тренировки в секции мне неожиданно понравились. Я познакомился с большим количеством ребят, многие из которых хотели раньше проверить меня на прочность. И получил опыт сражений с разноуровневыми по способностям и рангам бойцами.
После каждого посещения секции я ощущал, как понемногу возрастает мое понимание боя. Ведь, сражаясь с наставником, я не всегда чувствовал нюансы используемых приемов. Мне всегда казалось, что Феофан немного быстрей, сильней и техничней. Как ни крути, а наставник — это здоровый мощный мужчина, совсем не подходящий дня ребенка моей комплекции спарринг-партнер. Да и желающие вырвать мне кишки демоны тоже не подходили для этого.
Что примечательно, Леонид Викторович запретил мне пользоваться духовной энергией в схватках с другими учениками, поэтому для того, чтобы достигнуть победы, мне приходилось быть более внимательным, техничным и сдерживать рефлексы организма, насыщающего тело «шики-чо».
Заметил я еще один интересный момент. Оказалось, что, несмотря на сдерживание духовной энергии, я все равно намного быстрее своих противников, да и сила, и скорость реакции, и выносливость намного лучше, чем у моих соперников, — видимо, изнуряющие тренировки вкупе с прокачанной духовной энергией делали свое дело.
Не знаю почему, но несколько недель подряд наставник ставил мне в пару ребят до седьмого класса, а сегодня решил поставить девятиклассника. Парень имел ранг «воин первой ступени» и, судя по всему, умел пользоваться духовной энергией, мне так почему-то показалось.
— Готовы? — уточнил Леонид Викторович, когда мы стали друг напротив друга и пожали руки. — В стороны. Бой!
С первых секунд парень резко бросился в бой. Уйдя от его удара, я контратаковал, но наткнулся на жесткие блоки и встречную атаку. Денис, казалось, горел желанием меня разорвать.
Думаю, таким образом он желал защитить честь секции, потому что раньше мне удавалось выходить победителем из всех схваток, и многих ребят это серьезно задевало.
Убедиться в правдивости своей теории я смог, когда парень неожиданно значительно ускорился и я пропустил несколько очень чувствительных ударов по ребрам. Это событие наблюдающие за поединком встретили одобрительным гулом.
Потом Денис несколько раз проводил подобный трюк, но я был настороже, пропустил лишь мощный удар ноги в скрещенные руки. Удар оказался быстрым и очень сильным, что позволило противнику буквально вышвырнуть мое худое тельце с ринга.
Сказать, что я был зол, — это значит не сказать ничего.
Дело в том, что в момент его удара я отчетливо чувствовал исходящую от ноги технику «тарана силы».
Я посмотрел на Леонида Викторовича. Он улыбался, глядя на парня.
«Не понял, он что, вообще охренел?! Сам же запрещает мне пользоваться на тренировках „шики-чо“, но поощряет в этом деле других?»
Несмотря на обуревающие меня чувства, я не стал кричать: «Обманщики, негодяи и уроды!» — а просто под смешки и улюлюканье вернулся на ринг.
— Денис, — обратился к моему сопернику тренер, — напомни, сколько раз я просил не пользоваться духовной энергией в схватках с другими учениками?
Ребята, услышав тренера, замолчали.
— Я случайно, — ничуть не раскаиваясь, произнес парень. — Это наработанный рефлекс, что я могу сделать? Лучше бы разрешили нам использовать духовную энергию и не вводили этих ограничений.
Денис явно стал в позу, даже демонстративно сложил руки на груди.
«Так вот в чем дело! Пошел против тренера и тот решил преподать ему урок?»
— То есть хочешь бой с использованием «шики-чо»? — еще раз уточнил Леонид Викторович.
— Да.
— Ну, так тому и быть, — произнес мужчина.
А ребята в зале начали переговариваться.
— Леонид Викторович? — Я вопросительно приподнял бровь.
— Медленно и со вкусом, — сделал наставление тренер и гаркнул остальным: — Всем смотреть внимательно! Я не хочу, чтобы вы пропустили хоть секунду боя!