«Он лишил тебя сына. Угрожал. А совсем недавно обвинял в преступлении. А ты, словно тряпичная кукла, стала безвольной в его руках, стоило ему попросить прощения, а потом нежно поцеловать!..»
Здравый смысл вернул меня в реальность, будто окатил ледяной водой.
Я резко оттолкнула Дмитрия от себя.
Он не ожидал такого от меня и ошалело взглянул мне в лицо.
— Света… — произнёс он моё имя.
Я недоуменно моргнула и мгновенно пришла в себя.
Очередная проверка?
Или он пытается забыться и уйти хоть на время от навалившихся проблем, посредством близости со мной?
— Вы так ничего не сказали о Филиппе, — прошептала я со злостью. — Вы хотели что-то мне сказать…
Его руки властно легли мне на плечи, я попыталась стряхнуть с себя его руки, но он лишь сильнее их сжал.
— Света, посмотри на меня! – твёрдо сказал он.
Я неистово помотала головой и назло смотрела в сторону, а не на Северского.
— Нет!.. Не хочу!.. Говорите, что вы хотели мне сказать о моём сыне!
Но он сам взял меня за подбородок и заставил посмотреть себе в лицо.
— Ты была права, Света, — сказал он.
— В чём именно?
— Во всём. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Вероника
— Совершенно не понимаю вас, Павел Петрович, — произнесла я жёстко. — Чего вы ждёте?
Я пыталась быть жёсткой, даже жестокой, и преуспела в этом, но мои инстинкты были полностью женскими. Северский меня обидел, и я жаждала кровавой расправы!
Тем более, после того, как узнала, кто та сука, что работает у него под видом няни Филиппа!
Светлана Михайловна Солнцева – та самая убогая, что родила Филиппа. И Дима об этом знал. И он привёл её в наш с ним дом!
Эта крыса добралась до него и уничтожила мою жизнь, что я так долго и упорно выстраивала!
Теперь она решила занять моё место!
Но я не допущу этого!
Никогда!
Пока эта дрянь не женила на себе Северского и не прибрала к рукам не только ребёнка, но и всё богатство, я должна действовать на опережение, а именно, Дмитрий Северский должен покинуть этот мир. И тогда, единственным законным опекуном Филиппа стану я, а значит, и владеть всем имуществом и всеми деньгами, буду тоже я.
Ну а с мелким ублюдком я быстро всё решу.
— Терпение, Ника. Просто имей терпение, — ответил мне мужчина лениво.
«Терпение? Он издевается надо мной?»
— Я дала вам такую возможность против Северского и вместо того, чтобы его уничтожить любым действенным способом, вы пытаетесь припугнуть его при помощи муляжной взрывчатки!
— Ника, успокойся. У меня нет намерений, убивать Северского. По крайней мере, пока, — проговорил Павел Петрович и уродливо улыбнулся.
— Что?! — опешила я и вскочила с кресла. — Вы же… Вы же говорили, что сотрёте его с лица земли! Воспользуетесь моей информацией и сотрёте его в порошок!
— Сядь! — приказал он мне жёстко. — И прекрати истерить.
Села, гневно глядя на мужчину, которому я решила довериться и в итоге, чувствую, прогадала.
— Твоя информация, конечно, любопытная, Ника, но не имеет особого значения в борьбе с Северским. Репутация его от этого не пострадает, особенно, после того заявления на благотворительном вечере. И уже тем более, он не перейдёт на мою сторону. Лучше подумай и пораскинь своими мозгами, что конкретно могло бы повлиять на твоего бывшего мужа, чтобы он начал делать то, что я от него требую, — он сцепил пальцы в замок и склонился ко мне. — А если не придумаешь, то знай, я – не Северский и терпеть тебя в своём доме не собираюсь. Тут же вышвырну как шавку. А теперь пошла отсюда.
Слышать подобное было не то, что неприятно, это было крайне унизительно!
Я поднялась со своего места и, склонившись над мужчиной, тихо, но зловеще произнесла:
— Я знаю, что может смотивировать Дмитрия пойти на всё, что угодно, но…
Коварно улыбнулась, не спеша продолжать свою мысль.
— Но? — спросил Павел Петрович, сузив свои злые глаза. — Договаривай, раз открыла рот.
— Но я поняла одну вещь – я не стану с вами работать, если вы мне железно не прогарантируете, что я получу всё, чем владеет Северский, начиная от его дома, банковских счетов и заканчивая его трусами. Я хочу всё.
Он усмехнулся и покачал головой.
— Не повезло Северскому с тобой, Ника. Ой, как не повезло. Бедный мужик. В этом плане мне даже его немного жаль. Не допусти Господь мне или моему сыну когда-нибудь наткнуться на такую же тварь как ты.
Я разозлилась и процедила:
— Это всё лирики, Павел Петрович. Мне нужен ответ, а не ваши рассуждения.
Павел Петрович неожиданно для меня выкинул вперёд руку и схватил меня за подбородок, больно его сжав. Склонился над моим лицом и, дыхнув на меня зловонием из своего рта, жёстко произнёс:
— Договорились, маленькая мразь. Ты получишь всё, чем владеет Северский. Но сначала, я хочу получить результат того дела, что он сейчас ведёт. Я не могу проиграть, но Северский делает всё так, что я понесу не просто огромные, а колоссальные убытки. Он вынесет решение не в мою пользу, и я должен этому помешать. Я не пожалею ни средств, ни людей в достижении своей цели. И ты, Ника, если дорожишь своей шкуркой, прекратишь себя вести со мной так, будто мы на равных. Без Северского ты бы так и осталась никем. Поэтому прекрати строить из себя важную особу и рассказывай. Если твоя информация принесёт мне пользу, то тогда… я сдержу своё слово, Ника. Сдержу. Всё поняла?
Моргнула, давая понять взглядом, что поняла.
Он также резко отпустил меня и вернулся в своё кресло.
Я потёрла подбородок, который начинал болеть от стальной хватки мужчины и, дав себе слово, отомстить этому уроду за его слова, ровным тоном произнесла:
— Дима больше всего на свете любит и дорожит своим сыном, Филиппом.
Павел Петрович нахмурился и сказал:
— Ребёнок ведь не его.
Я хмыкнула.
— Верно, не его, но Дмитрий так не считает. Он прикипел к мальчику как к родному и сделает ради него абсолютно всё, что угодно.
Мужчина посмотрел на меня долгим взглядом и задумчиво произнёс:
— А что, это мысль. Раз липовая бомба Северского не испугала, то можно пойти и другим путём. Он не боится за свою жизнь, но будет переживать за жизнь ребёнка.
Павел Петрович довольно улыбнулся и сказал:
— Вот видишь, Ника, если хорошенько тебя прижать, то ты сразу начинаешь соображать. Но это слишком рисково.
— Есть и другой способ решить все вопросы одним махом, — сказала я жёстко. — Нужно убить Дмитрия. И тогда, дело, которое он ведёт, достанется другому судье. И я получу то, что хочу.
— Ты мыслишь слишком узко, Ника, — проговорил Павел Петрович. — Твой бывший муж нужен мне. Он гениален. Северский может провернуть и обставить любое дело так, что не подкопаешься. Он знает законы, как никто другой их не знает и ловко их трактует. Я должен заполучить такого человека в свою команду.
«Урод!»
— Пока можешь быть свободна. Я досконально обдумаю твои слова насчёт привязанности Северского к мальчику, а потом приглашу тебя для уточнения некоторых деталей.
Кивнула и удалилась, сжимая руки в кулаки.
Пока этот урод будет думать, и планировать, Дима уже женится на этой змее Солнцевой!
Я не могу этого допустить!
Мужики – все идиоты!
Глава 21
Светлана
Столько мыслей и чувств обрушилось на меня сразу, что я просто не могла поверить в реальность происходящего.
Мне казалось, что я сплю.
В который раз ущипнула себя за кожу на руке и ойкнула от боли.
Нет, я не сплю. Дмитрий на самом деле предложил мне выйти за него замуж.
И наш брак будет заключён уже через месяц.
И никто о нашем браке не узнает. Ни одни СМИ не получат лакомую новость.
Всё произойдёт в настоящей секретности.
А уже после Дмитрий объявит о произошедшем событии.
Никакой пышности, никаких гостей не будет на нашей свадьбе. Лишь мы, регистратор и свидетели. Всё.
Но мне и не нужна была пышность, праздность и веселье.
Главное, что это случится.
Даже мои родные не будут присутствовать на этом событии. Но когда всё произойдёт, я обязательно расскажу маме и брату всё, что пережила. Расскажу всё, как есть.
Знаю, что мои родные меня никогда не осудят. Повздыхают и пожурят, что не рассказала раньше, но это уже такие мелочи.
Вздохнула и на цыпочках вошла в комнату Филиппа, проверить его сон и улыбнулась. Я осторожно поправила сползшее одеяло с моего сыночка.
Я уж и правда начинала думать, что смогу жить со своим малышом только в качестве и роли няни…
Но выйдя замуж за Северского, меня ждёт такая невероятная роскошь, как стать, точнее, наконец-то вернуть своё законное право зваться и быть матерью Филиппа.
Мы с ним станем настоящей семьей… почти настоящей. Многое в Северском ещё оставалось для меня загадкой. Но одно я знаю вне всяких сомнений — он любит Филиппа.
Ведь это, правда, что не каждый мужчина с высоким социальным статусом и таким положением, как у Северского, пойдёт на подобный шаг и женится ради того, чтобы его, точнее, даже не его ребёнок, оказался в безопасности.
Разве можно не восхищаться таким поступком?
Я прекрасно понимаю, что в наших отношениях никогда не будет важной составляющей. Не будет любви и душевного тепла, которое возникает лишь между влюблёнными.
«У тебя была любовь. И тепло тоже было. С бывшем мужем, который бросил тебя в трудную минуту жизни. А когда узнал, что сын жив и растёт в другой семье, предложил забыть о ребёнке и строить свою жизнь без него. Вишенкой его советов стала фраза никогда его больше не беспокоить. Ведь у него семья… Жена беременная и ребёнок…»
Вспомнив своего бывшего мужа, Рому и все те слова, что он мне сказал тогда, я вздрогнула, словно неосознанно хотела сбросить тот груз, ту тяжесть, что навалилась на меня в тот самый день, стоило мне позвонить ему.
Любовь приходит и уходит. И никто не гарантирует её стабильности. Никто.
Пусть будет так, как будет.
Главное, чего я больше всего хотела и за что боролась, осуществилось – я вернула своего сына. А совсем скоро верну его насовсем. И уже без боязни смогу назваться его мамой.
Боже, да когда я выйду замуж за Северского, я закричу от счастья во всю силу своих лёгких, что я МАМА ФИЛИППА!
МАМА!
Господи, как же обрадуется моя мама и брат!
И пусть весь мир об этой новости услышит и знает, как я счастлива.
А что до Дмитрия…
Возможно, у него и будет связь или связи на стороне, быть может, есть уже кто-то и сейчас. Хотя последнее вряд ли.
Но вот я совсем другая.
Может я слишком старомодна, но когда я стану его женой, то буду верна ему до самой смерти. Даже если я кого-то вдруг встречу, я всё равно не дам повода Дмитрию усомниться во мне и моей верности.
Снова вспомнила Рому.
Ведь за него я вышла замуж по любви.
Наш бурный роман развивался стремительно, и не было сомнений в том, что это любовь. Большая и чистая.
Мы и минуты не могли провести друг без друга, всё время ходили, держась за руки и бесконечно целовались.
Я любила Рому.
Но любил ли он меня на самом деле?
Тряхнула головой.
К чему все эти мысли?
Неужели я мечтаю о чём-то большем с самим Северским?
Это невозможно. Вряд ли он полюбит меня, а я полюблю его.
Я перенесла слишком много боли и страданий, чтобы впустить кого-то кроме Филиппа в своё сердце.
Дмитрий тоже не выглядит счастливым. Думаю, что жизнь с Вероникой не принесла ему счастья и тепла.
Он женится на мне только ради ребёнка, ради его безопасности, так как понимает, что я сделаю всё что угодно, чтобы уберечь своё дитя.
Снова вздохнула и протёрла ладонями лицо.
Вернулась в свою кровать и, глядя в потолок, снова начала размышлять.
Уверена, что Северский будет встречаться с другими женщинами, но он никогда не даст повода для сплетен. В этом мне не стоит сомневаться. Этот мужчина предпочитал, чтобы его частная жизнь оставалась частной и никакие слухи не нарушали покой и уж тем более не вредили его репутации и его семье.
Что ж, хватит думать о том, чего никогда не будет.
Я добилась своей цели. Мой сын будет рядом со мной во всех смыслах.
А что до любви с Дмитрием…
К чёрту эту любовь!
На этой ноте я и закрыла глаза, но уснуть смогла лишь под утро.
* * *
Светлана
Наша запланированная свадьба через месяц состоялась раньше.
Причиной тому послужило уже реальное покушения на Дмитрия. Если так можно сказать, то ему сильно повезло, что стрелявший оказался дилетантом. Человеком, которого наняла Вероника.
Да-да, вы не ослышались.
Эта дрянь всё-таки решилась пойти на преступление, на убийство своего собственного хоть и бывшего мужа, чтобы получить полное опекунство над моим Филиппом и завладеть всем состоянием Северского.
Только она не учла одного. Дмитрий уже позаботился о том, чтобы Вероника была лишена родительских прав.
Дмитрия ранили в плечо, когда он выходил из здания суда.
А дальше справилась уже охрана.
Преступника нашли почти мгновенно и после недолгого допроса с пристрастием, молодой мужчина раскололся и назвал имя заказчика.
Веронику ждёт нелёгкая дальнейшая судьба.
Ей уже вынесена мера пресечения, и она заключена под стражу. И Дмитрий подключил своё влияние, чтобы Вероника получила очень строгий приговор.
Суд пройдёт именно так, как запланировал Дмитрий. Никакого послабления Веронике не светит.
Такой подлости он ей простить никак не мог.
И сказать по правде, я не чувствую никакой жалости к этой женщине. Нет у меня к ней сострадания. Нет ничего.
Когда я узнала, что произошло с Дмитрием, сначала я ощутила страх – животный, парализующий. Когда внутри всё скручивается в тугой узел и из горла вырываются скулящие звуки.
Это была обречённость и безнадёжность, которые перемешиваются и образуют страшное чувство и ощущения ужаса.
Пережив несколько часов этого состояния, я ощутила небывалое облегчение, когда узнала, что Дмитрий жив, рана незначительная и она быстро заживёт.
После пережитого он принял решение ускорить наше бракосочетание.
Диме удалось узнать, что Вероника приняла решение о его убийстве сама.
Никто за ней не стоит.
Но я, как и Дмитрий не скидывала со счетов его влиятельного врага.
Муляжная бомба ведь его рук дело. И что он задумал, и как будет действовать – пока неизвестно. Но Дмитрий думал наперёд. И его люди держали руку на пульсе. Присматривали, следили и докладывали обо всём Дмитрию.
Но скрытый и медленно скребущий внутри страх всё равно оставался.
Именно эти причины побудили нас жениться быстрее.
День, второй, третий…
Я ждала этого дня как манну небесную. Боялась, переживала, и жила как на пороховой бочке.
Но этот день, в конце концов, настал.
Светлана
— Светлана Михайловна? — ко мне в комнату вошла няня Филиппа.
Ольга Григорьевна. Милейшая женщина в летах, с добрым сердцем и нерастраченной любовью, она сразу понравилась и мне, и Дмитрию, и самое главное моему Филиппу.
Потеряв в автокатастрофе свою дочь, зятя и внука десять лет назад, Ольга Григорьевна, нашла утешение в других детях.
Она мне сразу понравилась, а её рекомендации отмели все посторонние страхи.
— Да. В чём дело? — посмотрела на неё и снова принялась одевать извивающегося в моих руках Филиппа.
— Дмитрий Мстиславович попросил меня помочь вам одеть Филиппа, чтобы вы успели одеться и сами, — сказала она, садясь рядом.
— Спасибо вам, Ольга Григорьевна, — улыбнулась ей. — Но как видите, мой сынок уже одет.
Ольга Григорьевна подала мне маленькие ботиночки мальчика и я, обув в них сына, завязала шнурки крепким двойным узлом, чтобы он не сумел их развязать. А то в последнее время Филиппу нравится развязывать всё, что некрепко завязано.
Потом я поцеловала своего сыночка в щёку и передала его няне.